СМЕРТЬ МЭЙДЗИ

Как это обычно бывает в обществах, символическим центром которого является одна личность, известие о смерти императора Мэйдзи вызвало среди населения шок. О полной растерянности свидетельствуют слова некоего студента, о которых сообщил репортер газеты “Токё асахи” 31 июля: “Эпоха Мэйдзи закончилась.

До сих пор все мы гордились тем, что мы - мужчины и женщины - люди нового времени. Теперь же мы перестали быть новыми людьми, теперь наша судьба ничем не отличается от людей прошлых времен”. Даже писатель Токутоми Рока, известный своими независимыми взглядами и малым уважением к официальным ценностям, писал в сборнике “Мимидзу-но тавагото” (“Бормотанье земляного червячка”), что он жил с ощущением того, что годы девиза Мэйдзи, с провозглашением которого он родился, никогда не кончатся. «Я привык к мысли о том, что годы Мэйдзи - это мои годы; быть ровесником Мэйдзи было для меня и счастьем, и стыдом. Смерть его величества закрыла книгу истории периода Мэйдзи. И когда название “Мэйдзи” сменилось на “Тайсё”, я ощутил себя так, как если бы отрезали часть моей жизни. У меня было такое чувство, что император Мэйдзи унес с собой половину моей жизни»25.
Со дня смерти до 13 сентября тело императора находилось во дворце, придворные дамы по-прежнему приносили ему пищу, родственники молились возле гроба, синтоистские жрецы проводили различные ритуалы, призванные обеспечить успешный переход “коллективной августейшей души”, т.е. власти, от старого императора к новому. Этот достаточно длительный период имел давнюю традицию. В древней Японии между смертью правителя и его похоронами могло проходить даже несколько лет. В то время, однако, не существовало жесткого порядка престолонаследования, и потому время нахождения покойного правителя во “временной усыпальнице” (могари- но мия) использовалось для того, чтобы определить наследника. Сейчас
вопрос о престолонаследнике не вставал - им стал единственный выживший сын Мэйдзи - Тайсё. Время до похорон было использовано прежде всего для подготовки “народа” к грандиозному действу, которым и стали похороны императора. Люди должны были проникнуться важностью события, газеты призывали их отказаться от развлечений и беспутства, восхваляли прижизненные заслуги Мэйдзи.
Публичные церемонии начались 13 сентября. В 8 час. вечера траурный поезд, состоявший из 20 тыс. людей (почетный караул, принцы и принцессы, чиновники), покинул дворец и направился к Траурному павильону, сооруженному на плацу Аояма. Вдоль улиц выстроилось 24 тыс. солдат. Звенели колокола буддийских храмов, военные устроили императору прощальную канонаду. Улицы были посыпаны белым песком, перед домами горели белые траурные фонари.
От “обычных” выездов императора траурную процессию отличало то, что множество ее участников были облачены в традиционные придворные одежды. В их руках были древние барабаны, гонги, луки, копья, стяги с изображением солнца и луны (древние символы императора), ветками священного синтоистского дерева - сакаки. Тело Мэйдзи находилось в покрытой черным лаком повозке древнего образца, которую везли пять волов. Таким образом, в отличие от прижизненных выездов “позднего” Мэйдзи (совершались в экипаже), призванных показать “современный” характер власти, похоронная процессия должна была продемонстрировать преемственность времен. Траурный павильон представлял собой деревянное сооружение, напоминающее синтоистское святилище. Как и во всяком святилище, вход в него обозначался священными воротами - тории.
Авторы погребального обряда из министерства двора постарались сделать так, чтобы в погребальных церемониях ничто не напоминало об “иноземном” буддизме. На похоронах Комэй, отца Мэйдзи, еще читались буддийские сутры, однако теперь их место заняли синтоистские молитвословия - норито. Хотя ритуальные манипуляции синтоистских жрецов должны были произвести впечатление, что эти ритуалы являются чрезвычайно древними, на самом деле они были изобретены только что - ведь с приходом буддизма в VII в. местные похоронные обряды были забыты. Однако элементы ритуала, его аксессуары действительно были традиционными, что и производило впечатление древности самого ритуала.
Той же самой цели - обеспечить преемственность времен - служило и место захоронения Мэйдзи. Памятуя о российском примере, когда с основанием Петербурга Москва не утеряла части своих прежних ритуальных функций (церемония интронизации по-прежнему проводилась в Москве), японская элита сделала то же самое с Киото.
Из Траурного павильона, где Тайсё прочел текст, перечисляющий заслуги отца, на следующий день повозку с телом Мэйдзи доставили на вокзал, откуда поезд направился в Киото. В составе было семь вагонов. Гроб с телом Мэйдзи находился в самой середине этого скорбного состава, который по пути в Киото останавливался на каждой крупной станции, чтобы местные жители могли переломиться в поклоне перед покойным императором.
Участники траурной процессии в Киото были также облачены в традиционные одеяния. Тело Мэйдзи было помещено в специальный погребаль
ный паланкин (сокарэн), который несли 52 человека. Рядом находилась еще одна смена носильщиков. Вечером процессия направилась в район Фусими- Момояма, где и были проведены заключительные погребальные ритуалы. Они продолжались всю ночь. Гроб поставили в каменный саркофаг - тело, согласно синтоистскому обычаю, предали земле. Устроители похорон соблюли и еще один древний добуддийский обычай - поставили на могиле глиняные статуэтки - ханива. В древности тысячи таких статуэток окружали курган, в котором покоился правитель или аристократ. На сей раз статуэток было всего четыре. Это были защитники, оберегающие покойного императора от всей нечисти четырех сторон света. Почитание именно этих богов было предписано императору новогодним ритуалом.
Траурный павильон в Токио был открыт для обозрения с 18 сентября по 6 ноября. Помимо погребальной повозки там были выставлены аксессуары погребального обряда - барабаны, гонги, стяги и т.д. Место захоронения в Киото также было открыто для публики до 3 ноября. В качестве главного экспоната выступал погребальный паланкин. Миллионы людей посетили эти места и сделались участниками погребального ритуала. Мэйдзи объединял их не только при жизни, но и после смерти.
Похороны Мэйдзи создали “информационный повод” для того, чтобы вспомнить прошлое - как далекое, так и близкое. На литографиях, которые были выпущены в связи со смертью императора, изображались главные события его правления. Подданные империи видели на них прибытие европейских кораблей в 1853 г., вспоминали бурные события Реставрации, перенос столицы в Токио, выезды императора в самые дальние уголки страны, введение обязательного образования и воинской повинности, провозглашение конституции, военные компании и парады победы.
Похороны Мэйдзи принесли стране нового героя. Им оказался адмирал Ноги Марэсукэ. В ту самую ночь, когда волы вывезли тело императоры из дворца, он и его жена совершили дзюнси (смерть вслед за сюзереном) - покончили жизнь самоубийством. Они не хотели жить на этом свете без своего императора. Ноги поставил столик у окна, смотрящего в сторону дворца, покрыл его белым покрывалом, поставил на него фотографию Мэйдзи и ветку сакаки.

Потом распорол себе живот своим армейским мечом, а затем упал на его кончик так, что он пронзил его горло. Жена ударила себя кинжалом в сердце.
В предсмертной записке Ноги пояснял, что в 1877 г. во время боев с восставшими войсками Сайго Такамори он потерял флаг своего полка. И уже тогда этот проступок так мучил его, что он хотел искупить его смертью, но ему это не удалось. Во время войны с Россией при осаде Порт-Артура погибли десятки тысяч “сыновей императора”, за которыми “не уследил” Ноги. Но Мэйдзи не стал винить его и назначил директором закрытой школы Гакусюин, где обучались и отпрыски императорской фамилии. Во время болезни Мэйдзи он каждый день приходил к дворцу и возносил молитвы о выздоровлении, но император все-таки скончался. Его смерть наполнила адмирала таким горем, что он решил последовать вслед за своим господином.
Поначалу оценки поступка адмирала Ноги Марэсукэ были самыми разными - от восторженных до уничижительных. Кто-то посчитал самоубийство анахронизмом и спрашивал, почему адмирал не мог перенести
свои верноподданнические чувства на нового императора - Тайсё. Другие говорили, что он, занимая пост директора Гакусюин, эгоистично лишил Тайсё и его малолетних детей своего руководства. Из опасения, что примеру Ноги могут последовать другие военные, генералитет вообще попытался скрыть мотивы Ноги, заявив, что тот страдал душевным заболеванием. Газеты писали, что Ноги на днях должен был принять английского принца, и его самоубийство означает то, что он не выполнил своего долга. Они рассуждали в полном соответствии с установлениями сёгуната Токугава, который запретил дзюнси. Тогдашняя формулировка закона была жесткой: самоубийца, совершивший дзюнси, подох, как собака. Законы законами, но верные вассалы, последовавшие вслед за своим господином, все равно считались в приличном самурайском обществе настоящими героями.
Однако уже через пару дней после самоубийства Ноги тон газет резко изменился. Правительство имело достаточно возможностей для того, чтобы они быстро одумались. И теперь они слились в согласном хоре: Ноги был признан образцом верности монарху. Иные мнения не допускались.
Средневековье требовало прекращения активности подданных в случае смерти сёгуна или императора. На время траура запрещались музыка и танцы, зрелища и увеселительные мероприятия, торговля рыбой и убиение живых существ, функционирование государственных учреждений. Могла приостанавливаться деятельность даже синтоистских святилищ (ритуальные действа, которые имеют в синто, как правило, массовый характер, отменялись или переносились на более поздний срок). В Киото период траура продолжался 35 дней в случае смерти императора и 50 дней - в случае кончины сёгуна. При этом, однако, траур не объявлялся родственникам сёгуна, но при кончинах членов семьи императора он соблюдался. В княжествах также соблюдался траур, но менее продолжительное время. Таким образом, система идеологического (ритуального) контроля была распространена на все население, которое знало о случившейся смерти26. Однако сами погребальные обряды затрагивали лишь очень ограниченное число лиц.
Правительство Мэйдзи наследует традицию преподнесения смерти императора как общенационального события. Тем не менее разница в подходе была огромной. От подданных требовалась теперь не пассивность, а активность. В ритуалах похорон императора принимали участие миллионы людей. Если раньше траур воспринимался в контексте ритуального загрязнения (именно поэтому не могло быть и речи об участии в похоронах посторонних людей), то теперь участие в похоронах рассматривалось как акт лояльности и одновременно очищения.
Мэйдзи умер, но дела его были живы. Самым главным из них было создание японской нации. Когда Мэйдзи 45 лет назад взошел на трон, очень немногие из 35 млн его подданных знали как о нем самом, так и о церемонии интронизации. Теперь, за исключением младенцев, о смерти Мэйдзи знал практически каждый. Население страны составляло в тот момент уже около 50 млн человек, которые с гордостью называли себя японцами.

В начале правления Мэйдзи знаменитый мыслитель Фукудзава Юкити (1835-1901) говорил, что в Японии есть правительство, но нет народа. Теперь бывшее население страны ощущало себя японским народом. Это было достигнуто за счет создания общего для всех подданных семиотического поля и ряда национальных символов. Главным из таких символов оказалась фигура императора, с которой и отождествляли себя японцы. Конструирование этого символа происходило с помощью различных операциональных средств, которые можно подразделить на две главные группы: текстовые (печатная продукция всех видов - учебники, газеты, книги и т.д.) и визуальные. Ввиду неплохой изученности первой группы в данной статье мы сосредоточились на процессе визуализация императора. Это тем более актуально, что в силу неполной грамотности населения (в особенности это касается первой половины правления) возможности текстового воздействия являлись ограниченными. Процесс визуализации сначала принимал форму путешествий по стране и участия в различного рода публичных действах: ритуалах, церемониях и празднествах. Затем вместе с естественным ослаблением двигательной активности старевшего императора он проходил в основном за счет тиражирования изображения Мэйдзи, перед которым совершались церемониально-ритуальные действа. О функциях и традиционном образе японского императора см.: Мещеряков А.Н. Японский император и русский царь. Элементная база. М., 2004. Этому аспекту публичного функционирования императора Мэйдзи посвящены две пионерские работы. См.: Fujitani T. Splendid Monarchy. Power and Pageantry in Modern Japan. University of California Press, 1998; Таки Кодзи. Тэнно-но сёдзо. Токио, 2002. Mitford’s Japan. Memoirs and Recollections. 1866-1906 / Ed. and Introduced H. Cortazzi // Japan Library. 2002. P. 119-120. Прасол А.Ф. Японское образование в эпоху Мэйдзи. Владивосток, 2002. С. 187. Окубо Тосимити. Окубо Тосимити мондзё. Токио, 1927-1929. С. 193-194. Fujitani T. Op. cit. P. 43-46. Мэйдзи тэнноки. Токио, 1967. Т. 2. С. 696. См.: Мещеряков А.Н. Пожалование и подношение в официальной культуре Японии VIII века // Вещь в японской культуре. М., 2003. С. 60-73. Цит. по: Fujitani T. Op. cit. P. 69-70. Japan Daily Mail. 1889.16.02. Tinus D.A. Palace and Politics in Prewar Japan. New York; London, 1974. P. 48-49. Baelz E. Awakening Japan. N.Y., 1932. P. 81-82. Дневники святого Николая Японского. СПб., 2004. Т. 2. С. 312. Сочетание красного с белым является маркером сакральности и торжественности происходящего. Bacon A.M. A Japanese Interior. Boston; New York, 1893. P. 133-134. Fujitani T. Op. cit. P. 208. Baelz E. Op. cit. P. 82. Дзидзи синпо. 1889. 10 февр. Fujitani T. Op. cit. P. 223. Нацумэ Сосэки. Сансиро. Затем. Врата / Пер. А. Рябкина. М., 1973. С. 174. Дневники святого Николая Японского. Т. 2. С. 786. Токё асахи симбун. 1895. 1 июня; Fujitani T. Op. cit. P. 226-227. Фудзита Сатору. Кинсэй сэйдзиси то тэнно. Токио, 1999. С. 87-90. Fujitani T. Op. cit. P. 131-137. Мэйдзи бунгаку дзэнсю. Токио, 1966. Т. 42. С. 338. Курода Хидэо. О-но синтай, о-но сёдзо. Токио, 1993. С. 42-43.

<< | >>

↑

Источник: В.А. Тишков, В.А. Шнирельман. Национализм в мировой истории. 2007

Еще по теме СМЕРТЬ МЭЙДЗИ:

- Внешняя политика и международные отношения - Вопросы политологии - Геополитика - Государственное управление. Власть - История международных отношений - История политических и правовых учений - Общие вопросы политологии - Политика - Политическая философия - Политические исследования - Политические режимы и партии - Политология в Украине - Социальная политика - Социология политики -