Вавилония

На всем протяжении своей истории, начиная с городов-государств Шумера и Аккада и кончая Нововавилонским царством, культура Вавилонии —типичный пример культуры «бронзового века».

Источники. Это клинописные тексты на камне и на глиняных табличках на шумерском, ассиро-вавилонском (аккадском) языках. Таблички найдены в большом количестве. Библиотека ассирийского деспота Ашшурбанипала содержала 30 тыс. табличек. Недавно итальянские археологи нашли на территории современной Сирии глиняную библиотеку правителей древнего города Эбла (XXIV в. до н. э.). Это историческая находка.

На таблички клинописью (сырая глина другого способа письма не допускала) наносились разные тексты. Среди них и деловые документы, и законы, и исторические записи, и медицинские рецепты, и языковые словари, и математические задачи, и гимны в честь богов. На этих же глиняных табличках были зафиксированы первые древнейшие научные и мировоззренческие тексты. Они и составляют шумерскую и аккадо- вавилонскую профилософию.

Начатки наук. На территории Месопотамии наука зарождается рано. Более сотни найденных математических текстов относится ко времени Древневавилонского царства. Среди них таблицы умножения, обратных величин, квадратов и кубов чисел, таблицы с "типовыми задачами на вычисление -с их решениями. В этих математических документах перед нами уже позиционная система счисления, в которой цифра имеет разное значение в зависимости от занимаемого ею места в составе числа. Шумерская и аккадо-вавилонская система счисления была шестидесятеричной. Для изображения чисел существовало всего два знака: «клин» изображал 1;60; 3 600 и дальнейшие степени от 60; «крючок» — 10; 60x10; 3600x10 и т. п.

Уже во II тысячелетии до н.э. ученым Вавилона были известны приближенные значения отношений диагонали квадрата к его стороне и окружности к радиусу. Они умели решать задачи, соответствующие квадратным и некоторым кубическим уравнениям, умели измерять объемы параллелепипеда, цилиндра, усеченного конуса и пирамиды.

Древневавилонские астрономы вели систематические наблюдения за небом. За 2250 лет (ко времени Александра Македонского — по конец IV в. до н.э.) была установлена периодичность затмений, что позволяло их предсказывать. Лунно-солнечный календарь был создан здесь в начале II тысячелетия до н.э. Сохранился указ Хаммурапи о дополнительном месяце. Это делалось для подтягивания лунного года из 12 лунных месяцев (354, 36 суток) до солнечного (365,24 суток). Позднее было открыто, что восемь солнечных лет по количеству суток приближаются к 90 лунным месяцам.

Найденные медицинские тексты показывают выдедение медицины из лечебной магии.

В связи с развитием наук зарождаются более рационализированные навыки мышления, подготавливается философское мировоззрение. Однако философия в Вавилонии все же не возникает. Даже в период Нововавилонского царства вавилоняне рассматривали мироздание в контексте мифов. Как часть религиозной идеологии, наука, находившаяся в руках жрецов, носила сакральный характер. Ее развитие приостановилось. Наука и критическое мышление не получили своего выражения в мировоззрении.

Шумерская мифология. В мифологическом образе Абзу шумеры олицетворяли пресноводный хаос, именно его они нашли в южной части Месопотамии: тростниковые болотистые джунгли, набитые москитами, змеями, львами и другой живностью. В недрах Абзу зародилась праматерь Намму. Абзу и Намму лишь слегка демифологизированы. Третье звено шумерской теогонии — гигантская гора Кур с глиняным основанием и оловянной вершиной. Это не случайно. Там, где жили шумеры, почва глинистая, а раскаленное небо похоже на жидкое олово. Шумеры делали из глины и дома, и книги.

Таковы три первых звена шумерской теогонии. Они космогоничны, особенно третье, где олицетворения вообще нет. Однако далее следует настоящая теогония. В основании горы оказывается богиня земли Ки, а на вершине—бог неба Ан. Ан и Ки, Небо и Земля, порождают воздух, т. е. богиню воздуха Нинлиль и бога воздуха Энлиля. Именно Энлиль разделил Небо и Землю, поднял Ан над Ки. Так образуется космическое зияние, та сцена, на которой далее развертывается жизнь людей и богов. Другой сын Ан и Ки —Энки —бог подземных вод и мирового океана. Внуки Неба и Земли — бог Луны Наннар, бог подземного царства Нергал и др. Правнук — бог Солнца Уту; правнучки: богиня подземного царства Эрешкигаль—супруга своего дяди Нергала, и Иннана — богиня планеты Венера, царица неба, богиня любви и плодородия.

Было бы слишком утомительно перечислять других богов шумерской мифологии. В этой кровнородственной системе и осваивались явления природы. Солнце происходило от Луны, Луна — от воздуха, воздух — от Земли и Неба. Как ни фантастична такая картина, она позволяла как-то ориентироваться в мироздании.

Что же касается людей, то их создал вышеупомянутый Энки, брат Энлиля, сын Ана и Ки. В отличие от Абзу — пресноводного хаоса, Энки — это освоенная людьми стихия воды. Энки мудр и добр к людям. Он заселяет Тигр и Евфрат рыбой, леса —дичью, учит людей земледелию и строительству. Остальные боги враждебны к человеку. Задумав погубить людей, они учиняют всемирный потоп. Энки предупреждает о нем некоего Зиусидру, и этот шумерский Ной спасается сам и спасает своих ближайших родственников. Таковы шумерские истоки библейского мифа о всемирном потопе.

Шумерская мифология знала и прототип библейского рая.

Аккадо - вавилонская мифология. Она сложилась на основе шумерской. Шумерскому Ану соответствует аккадский Ану, Энлилю соответствует Эллиль, Иннане — Иштар, Энки — Эа. Однако аккадский бог Солнца — Шамаш отличается от Уту. Были и другие расхождения между шумерской и аккадской мифологиями.

Наиболее значительным явлением аккадо-вавилонской и вообще месопотамской мифологии является теогоническая поэма «Энума элиш» («Когда вверху...»). Она записана на семи глиняных табличках, найденных в библиотеке Ашшурбанипала. Поэма начиналась так: «Когда вверху небеса не были названы и не имела названия внизу земля, а изначальный Апсу, их родитель, Мумму, мудрый его советник, и Тиамат, родившая всех, вместе воды мешали, когда еще не были сформированы деревья и не был виден тростник, когда никто из богов еще не появился, когда имена еще не были названы, не определилась судьба, тогда боги были созданы посредине небес».

Новые боги стремятся внести порядок в хаос, олицетворяемый в смутных образах Апсу, Мумму и Тиамат. Упорядочить первородный хаос значило прежде всего отделить влагу от тверди, воздух от огня. Аккадский Энки —бог Эа усыпляет Апсу и расчленяет его. Он же связывает Мумму. Однако третье лицо хаоса — Тиамат плодит чудовищ и склоняет на свою сторону бога Кингу. Все новые боги в ужасе. Лишь сын Эа бог Мардук решается сразиться с Тиамат и ее союзниками. Но предварительно он вырывает у деморализованных богов согласие на свое господство. Так вавилонские жрецы обосновали возвышение дотоле рядового городка Вавилона над другими городами: Мардук был богом города Вавилона, другие боги — богами других городов. Это пример идеологической функции мифологии в условиях раннеклассового общества. Мардук победил Тиамат. Он рассек ее тело на две половины. Из нижней Мардук сотворил землю, из верхней — небо. Далее бог Вавилона сын Эа создает созвездия, времена года и двенадцать месяцев, животных, растений и человека.

Человек двойствен. Его тело состоит из глины с примесью крови казненного Мардуком бога-предателя Кингу. Его душа — плод дыхания Мардука.

Нисхождение Иштар. Это земледельческий календарный миф. Такие мифы были у всех народов. Они объясняли смену времен года и годовой цикл земледельческих работ. В Шумере это миф об Иннане и Думузе. В Вавилонии ему соответствовал миф об Иштар и Там музе. Таммуз—возлюбленный Иштар—умирает и уходит в «страну без возврата», в подземное царство мертвых, где царствуют Нергал и Эрешкигаль, ненавидящая свою младшую сестру Иштар. Поэтому, когда Иштар, желая вернуть Таммуза, нисходит в мертвое царство, Эрешкигаль насылает на нее 60 болезней и задерживает. На земле нет больше богини плодородия и любви, не рождаются ни животные, ни люди. Боги встревожены. Не станет людей — кто будет приносить им жертвы? Поэтому они вынуждают Эрешкигаль отпустить и Иштар, и Таммуза. На земле снова наступает весна —пора любви.

Сказание о Гильгамеше. Эпос о Гильгамеше — величайшее поэтическое произведение древневосточной литературы. Песни о Гильгамеше записаны клинописью на глиняных табличках на четырех древних языках Ближнего Востока: шумерском, аккадском, хурритском и хеттском. Древнейшие тексты шумерские. Им три с половиной тысячи лет. Чуть моложе первые сохранившиеся записи аккадской поэмы о Гильгамеше. Окончательная версия поэмы сложилась в первой половине I тысячелетия до н.э. Соответствующий текст сохранился. Это и есть «Эпос о Гильгамеше, или О все видавшем». Если «Энума элиш» — пример религиозно-мифологического мировоззрения, то «Эпос о Гильгамеше» — выражение художественно-мифологического мировоззрения. В центре эпоса человек-богоборец, претендующий на бессмертие. Гильгамеш — правитель шумерского города Урук. Он тиран своих подданных. Даже боги боятся его. Желая его ослабить, они творят равного ему по силе соперника, богатыря Энкиду. Это дитя природы. Он понимает язык зверей. Хитрый Гильгамеш подсылает к Энкиду блудницу. Она совращает Энкиду, и он утрачивает первобытную связь с природой, звери от него отворачиваются. Отныне сила Энкиду не превосходит силы Гильгамеша. Их борьба заканчивается дружбой. Вместе они совершают много подвигов. Гильгамеш перехитрил богов. Тогда боги насылают на Энкиду смерть. И неуемный Гильгамеш впервые осознает и свою смертность. С этого начинает пробуждаться самосознание Гильгамеша. Перед лицом смерти друга Гильгамеш сетует: «И сам я не так ли умру, как Энкиду? Тоска в утробу мою проникла, смерти страшусь и бегу в пустыню... Устрашился я смерти, не найти мне жизни, словно разбойник брожу в пустыне... Как же смолчу я, как успокоюсь? Друг мой любимый стал землею! Так же, как он, и я не лягу ль, чтобы не встать во веки веков?» (Эпос о Гильгамеше. М—Л., 1961. С. 57, 59).

Гильгамеш отправляется в путешествие за бессмертием к Утнапиш- ти. Это аккадский Зиусидру. Утнапишти-Зиусидру некогда получил от богов дар бессмертия. Он вручает Гильгамешу «траву бессмертия», но тот на обратном пути ее теряет.

В эпосе о Гильгамеше с большой силой прозвучала мировоззренческая тема жизни и смерти, тема трагизма бытия человека. Человек осознает свою конечность на фоне бессмертия богов и вечности мироздания. Необузданный нрав деспота Гильгамеша обуздывается сознанием своей смертности, не утрачивая при этом своего деятельного начала. Гильгамеш начинает благоустраивать свой город. В нем зарождается догадка, что бессмертие человека в его делах, в его творчестве.

«Беседа господина и раба». Профилософия Вавилонии содержала в себе не только мифологическое мировоззрение и начатки научного знания и соответствующего мышления, но и момент разочарования в авторитарной религиозной идеологии раннеклассового общества. В «Беседе господина и раба» о смысле жизни вельможа, попавший в немилость у царя, советуется со своим рабом. Здесь отражено сознание тщетности жизни. Все тщетно: и надежда на щедрость царя, и надежда на радость пиршества, и надежда на любовь женщины, и надежда на благородство людей, и, наконец, надежда на посмертное воздаяние и на саму жизнь после смерти.

Однако дальше сомнения и отчаяния предфилософская мысль Вавилонии не идет. Это мировоззрение обращается против самого себя и проповедует бездумье. Господин приходит к выводу, что надо ни о чем думать и прожигать свою короткую жизнь. «Беседа господина и раба» — свидетельство глубокого кризиса авторитарного религиозно- мифологического мировоззрения и в то же время бессилия мировоззренческой мысли подняться в условиях общества бронзового века на второй, философский уровень, где осознание своей смертности человеком компенсируется сознанием бессмертия человеческой мысли.