ПРОФИЛОСОФИЯ

В Древнем Китае существовали обе части предфилософии.

Наибольшее количество сведений по китайской мифологии содержится в трактате «Шань Хай цзин» («Книга гор и морей») и в произведениях китайского поэта по имени Цюй Юань (340—219). Современный ученый Юань Кэ собрал мифы Древнего Китая в одноименной книге. Среди них есть уже и отвлеченные, профилософ- ские.

Согласно одному из мировоззренческих космогонических мифов, мироздание (юйчжоу) возникло постепенно из первобытного хаоса (хунь-тунь), когда не было ни Неба, ни Земли и когда в кромешной тьме блуждали бесформенные образы; тогда в этой тьме зародились два божества—две противоположные, упорядочивающие этот хаос, персонифицированные космические силы: Инь и Ян — тяжелое и легкое. Из Ян возникло Небо. Из Инь возникла Земля. В другом мифе упорядочение хаоса и организация мироздания связывались с деятельностью космического человека по имени Пань- гу, зародившегося внутри космического яйца—порождения хаоса. Проснувшись и оказавшись в первобытном мраке, Пань-гу неизвестно откуда взявшимся железным топором раскалывает яйцо на Землю и Небо и поднимает последнее над первой. По мере роста Пань-гу небо поднималось все выше. Наконец, небо достигло достаточной высоты и уже не нуждалось в поддержке. Тогда Пань-гу упал и умер. И из частей его тела возникли части мироздания: ветер и облака — из вздоха, гром — из голоса, Солнце — из левого глаза, Луна — из правого, четыре страны света — из туловища с руками и ногами, реки — из крови, дороги — из жил, почва — из плоти, созвездия — из волос на голове и усов, травы, цветы и деревья —из кожи и волос на теле, металлы и камни —из зубов и костей, дождь и роса — из пота, молния — из блеска глаз. А из ползавших по телу Пань-гу паразитов произошли люди, и «ветер их развеял повсюду». (Юань Кэ. Мифы Древнего Китая. М., 1987. С.35.)

Древние китайцы все одухотворяли. В их представлении существовали духи огня и воды, засухи и дождя. Противоположные духи боролись друг с другом. Например, дух вод Гун-Гун непрестанно борется с духом огня по имени Чжу-жун. В этом сказывается первобытная диалектичность китайской мифологии и мифологии вообще.

Мыслящих китайцев интересовала также проблема своего происхождения. И они пытались ответить на этот вопрос в меру своих малых тогда возможностей. Согласно одной антропогонической версии, некая Нюй-ва вылепила первых людей из лёсса. Сперва она старалась —и оттого самые первые люди получались хорошими: знатными, богатыми, умными. Устав, она стала лепить, как попало. Так возникли низкие, бедные и глупые люди —уже нам известные простолюдины, шужэнь.

Нюй-ва и ее брат и муж Фу-си научили людей охоте и рыболовству, варке мяса, правилам женитьбы. Другой культурный герой по имени Шэнь-нун научил людей употреблять в пищу хлебные злаки, изготовил для них первые земледельческие орудия труда.

Нюй-ва починила мироздание: она отрубает ноги гигантской черепахе и подпирает ими небосвод. Она же преграждает путь разливу вод. В Древнем Китае существовал характерный для всех речных культур и цивилизаций, которые периодически страдали от наводнений, миф о всемирном потопе. Согласно этому мифу, после всемирного потопа остались в живых только брат и сестра, которые и дали начало новому поколению людей. Вышеназванные культурные герои Фу-си, Нюй-ва, Шэнь-дун имели рост более девяти чи (более двух метров). У Фу-си и его жены и сестры было тело змеи, голова быка, нос тигра, лицо человека.

С вышеупомянутым манизмом (культом предков) было связано учение о душе — анимизм. Китайцы приписывали себе по две души. Одна после смерти возносилась на Небо. Другая же оставалась на Земле и могла и помогать, и вредить пока еще живым. Поэтому китайцы приносили своим предкам обильные умилостивительные жертвы.

Для Китая была характерна идеализация прошлого и вытекающий отсюда традиционализм — преданность традициям, что привело к неподвижности китайской жизни.

Большую роль в жизни китайцев играли гадания — естественное для человека желание узнать будущее, примитивная футурология. Ничего важного как в личной, так и в общественной жизни без гадания не предпринималось. Выше говорилось о том, что во времена династии Шан-Инь существовала письменность, археологи нашли древнейшие китайские надписи. Эти надписи были гадательными. Они сохранились, так как были выполнены на больших костях животных и щитках черепашьего панциря. На этом прочном материале примитивными иероглифами писался вопрос, после чего материальный носитель надписи бросали в огонь. По образовавшимся от нагревания трещинам, похожим на иероглифы, читали «ответ». Профессиональные предсказатели назывались бу.

Религиозный ритуал был сложным. Он состоял из обильных жертвоприношений предкам и духам, из молитв. В «Оде о засухе» («Ши- цзин») говорится:

У стран земли моля обильный год, Я жертвы в срок вознес на алтарях.

И далее:

Всем духам я моленья возносил, Жертв не жалея.

Такова первая часть китайской профилософии.

Вторая ее часть состояла из знаний, которые могли служить и служили реальной жизни людей.

Письменность. Мы упоминали уже китайскую письменность. Это плод рассудка, хотя, конечно, для создания письменности была нужна и большая доля воображения, но воображения не просто состоящего в хаотической игре образов, а подчиненного реальной задаче. Китайская письменность выросла из абстрактного геометрического стиля росписи на неолитической керамике. Это позволило перейти от узелкового способа передачи информации сначала на рисуночное, а затем и иероглифическое письмо.

Китайская запись производится сверху вниз, справа налево, от последней страницы книги к первой.

Зарождение письменности привело к отделению умственного труда от физического. Образуется сословие чиновников-грамотеев, ученых. Появляются летописцы (ши). В Древнем Китае издавна были также врачеватели — (у).

Математика. Зарождается такая «кузница мышления», как математика. Первые арифметические и геометрические представления китайцев выражались опять-таки на керамике, в точках-вмятинах и зарубках, в тех же узелках. Затем вместе с иероглифами, обозначающими слова, были созданы иероглифы для первых девяти чисел. Нуль не имел обозначения (его ввели индийцы с их культом небытия). Китайская система счисления была десятеричной: за десятком шел другой десяток как повторение первого на высшем уровне. Создание такой десятеричной системы китайцы приписывали министру легендарного императора по имени Хуан-ди (Желтый предок). Реально же на вышеупомянутых древнекитайских надписях мы имеем и цифровые иероглифы. Самое большое число там — 30.000.

Составлялись книги по математике. В летописях сказано, что первая математическая книга была создана по приказу вышеупомянутого Хуан-ди. Занятия математикой не были формой приятного времяпрепровождения, как скажет позднее на Западе Аристотель. В Древнем Китае математика имела производственное и общественное значение. В самом раннем из сохранившихся древнекитайских математических трактатов, «Математическом трактате о чжоу-би», говорится о социальном значении математики: Фу-си и Нюй-ва «управляли Поднебесной с помощью чисел». На некоторых рельефах империи Хань Нюй-ва и Фу-си держат в руках угольник и циркуль. Третий идеальный правитель династии Ся вышеупомянутый Юй укрощал реки с помощью линейки и циркуля. Само китайское слово гуйцзюй — порядок — сложено из слов: гуй —циркуль и цзюй —угольник.

Другая летопись говорит об учебнике по математике эпохи Чжоу.

Сохранилась «Математика в девяти книгах» («Цзю Чжан Суань- шу»). Этот научный труд сложился не ранее II в. до н.э., но она, как и труд Евклида в те же времена на Западе, была итогом более ранних математических трактатов.

При помощи математики китайцы вычисляли площади полей и храмов, объемы зернохранилищ и дворцов. Они могли учесть урожай, измерять время и расстояния, производить равноценный обмен продуктов. Они знали прямоугольный треугольник со сторонами в 3,4 и 5 единиц длины, что позволяло построить прямой угол. Говорят, что они даже знали то, что на Западе было известно как «Теорема Пифагора».

Можно ли, однако, назвать подобные математические знания наукой? Э.И.Березкина в книге «Математика древнего Китая» (М., 1980) утверждает, что математика в Китае стала самостоятельной наукой уже в эпоху Кун Фу-цзы («В эпоху Конфуция математика оформляется в самостоятельную науку...»). Однако она объединяет всю китайскую математику с VI в. до н.э. по XIV в. с индийской математикой с V в. до н.э. по XV в., арабской математикой и математикой Средневековой Европы в единое целое — и противопоставляет его математике Древней Греции как эмпирическую и индуктивную науку рациональной и дедуктивной. Того же мнения и А.П.Юшкевич в своей «Истории математики в средние века».

То, что древнекитайская математика не пользовалась доказательством и так и не достигла уровня дедуктивной науки, как это произошло в то же время в Древней Греции, не могло не сказаться на уровне древнекитайской философии.

Астрономия.

Данные астрономии и математики позволили китайским ученым создать календарь. Астрономическое время было разделено на годы по 365 дней. Год делился на месяцы по 30 дней. Лунный год связывали с солнечным годом через девятнадцатилетний цикл.

Пятикнижие. Древнекитайская предфилософия связана с древними книгами, одну из которых мы уже упоминали. Это «Книга песен» («Ши цзин»). Вместе с «Книгой истории» («Шу цзин»), «Книгой перемен» («И цзин»), «Книгой обрядов» («Ли цзи»), а также выше упомянутой летописью «Чунь цю» она составила древнекитайское «Пятикнижие» («У цзин») — основу мировоззрения образованного китайца. К «Пятикнижию» примыкали: «Сицы чжуань» — комментарий к «И цзин», исторический памятник Древнего Китая «Цзо чжуань» и др.

Многие из этих книг испытали влияние наиболее типичной для Китая школы — конфуцианства. «Ши цзин» и «Шу цзин» были Конфуцием отредактированы, а «Чунь цю» — им написана. Конфуцианскими были «Ли цзи» («Юшга обрядов») и «Цзо чжуань».

В этих книгах появляются сомнения в традиционном религиозно- мифологическом мировоззрении. Особенно волнует древнего китайца то, с чем он часто сталкивался, — проблема зла. Откуда оно? Кто его виновник? Бог или человек? И почему зло терпят по большей части невиновные? Неизвестный автор одного из поэтических произведений, вошедших в состав «Ши цзин», спрашивает обожествленное Небо:

Пусть те, кто злое совершил, за зло свое несут ответ.

Но кто ни в чем не виноват — за что они в пучине бед?

(1, 85)

Небо всемогуще, и человек от него полностью зависим

Небо, рождая на свет человеческий род,

Тело и правило жизни всем людям дает

(1,95)

Но в таком случае источник зла — Небо. Однако бог не может быть причиной зла. Значит, зло исходит от человека и «зависят распри только от людей» (2, 8). Но если это так, тогда «нельзя уповать лишь на волю творца». Идя по этому пути, мятущееся древнекитайское мировоззрен- ческо-нравственное сознание доходит до тезиса, что вообще «все зависит от людей!» (1, 111), который, однако, дается в контексте, восхваляющем значимость Неба.

Но так или иначе, в древнекитайских книгах (а мы цитировали не только «Ши цзин», но и «Шу цзин») зарождается примитивная теодицея (оправдание Бога), согласно которой источник зла —не Бог. Но в таком случае Бог не всемогущ — вечная проблема религиозного мировоззрения, проблема сочетания в Боге благости и могущества при невозможности отрицания наличия зла в мире.

В книге «Шу цзин» говорится о пяти началах мира. «Первое начало — вода, второе — огонь, третье —дерево, четвертое — металл и пятое — земля. (Постоянная природа) воды —быть мокрой и течь вниз; огня — гореть и подниматься вверх; дерева — (поддаваться) сгибанию и выпрямлению; металла — подчиняіься (внешнему воздействию) и изменяться; (природа) земли проявляется в том, что она принимает посев и дает урожай» (1, 105). Вместе с тем говорится о пяти явлениях природы. Это дождь, солнечное сияние, жара, холод и ветер. От их своевременности и умеренности зависит благосостояние народа. Делается попытка найти причины, вызывающие благоприятные и неблагоприятные явления природы. Однако даваемые ответы наивны. Зима и лето существуют благодаря движению Солнца и Луны, «движение Луны среди звезд приводит к ветру и дождю» (1,110), ведь «есть звезды, которые любят ветер, и есть звезды, которые любят дождь» (там же). Но особенно наивной кажется нам характерная для первобытного сознания связь природных, социальных и нравственных явлений. Своевременные дождь, солнечное сияние, жара, холод, ветер зависят соответственно от достойного поведения правителя, от порядка в стране, от прозорливости, осмотрительности и мудрости главы государства, тогда как «распущенность (правителя) символизируют непрекращающиеся дожди; ошибки (правителя) символизирует непрекращающееся солнечное сияние; леность (правителя) символизируется непрекращающейся жарой; его неосмотрительная торопливость символизируется непрекращающимся холодом; глупость (правителя) символизируется непрекращающимся ветром» (1,110).

Продолжается развитие древнейших представлений о двух антагонистических и в то же время сотрудничающих силах — Ян и Инь. Вначале это олицетворения света и тьмы, освещенной и теневой сторон горы, тепла и холода, упорства и податливости, мужского и женского начал. Теперь это состояния щи» — своего рода первобытной материи. В книге «Цзо чжуань» названо шесть состояний «ци». «Шесть состояний ци суть инь, ян, ветер, дождь, мрак, свет» (2, 10). «Янци» и «иньци» — небесная, легкая и земная, тяжелая материя.

«И цзнн». «Книгу перемен» («И цзин») связывают с именем нам уже известного мифического правителя древнейшего Китая Фу-си. Он не только научил китайцев ловить рыбу и охотиться, но и создал древнекитайскую письменность. Фу-си увидел на спине лошади-дра- кона, вышедшего из Хуанхэ, рисунок, который был воспроизведен затем мудрым китайцем как восемь триграмм. Они и положили начало «И цзин». Фактически перед нами первая в истории человечества попытка представить природные и человеческие явления в двоичной системе — в системе ян и инь, изображаемых соответственно сплошной и прерывистой чертами. Две сплошные (расположенные друг над другом) черты — большой ян — символизировали Солнце и тепло, две прерывистые черты —большая инь —Луну и холод. Малый ян (прерывистая черта над сплошной) —дневной свет. Малая инь (сплошная черта над прерывистой) — ночь. Сочетания инь и ян по три образуют те самые восемь триграмм (ба-гуа), которые якобы увидел Фу-си на спине мифической лошади-дракона. При этом три яна символизируют небо, а три инь —землю. Промежуточные шесть триграмм обозначают все находящееся между небом и землей: небесную воду, небесный огонь, гром, ветер, земную воду и горы. Далее же строятся комбинации из шести элементов, гексаграммы. Их 64. Если инь отождествить с нулем, а ян—с единицей, то, например, «исполнение» изобразится шестью нулями, а «творчество» — шестью единицами.

Вместе с тем зарождение мировоззренческих естественнонаучных представлений не разорвало их мифологической пуповины. Например, говорилось, что «небо создало пять первоначал» ( 1,9).

Постепенно зарождается важнейшее для древнекитайского мировоззрения представление о дао (путь) как безличном мировом законе, которому подчиняются и природа, и люди. Дао — и космический, и нравственный закон. Древнекитайская нравственность связана с такими представлениями, как ли— почтительность, церемониал, ритуал, сяо —почитание родителей, ди — почитание старшего брата. Почитание родителей означало и культ предков, и почитание властей — для психологии китайцев характерно чувство покорности нижестоящих вышестоящим. Почитание старшего брата имело то веское основание, что именно старший брат был единственным наследником в семье, и это почитание предупреждало возможные конфликты в семьях, оно же означало почитание вообще старших младшими.

ФИЛОСОФСКИЕ ШКОЛЫ

Особенности древнекитайской философии. Щколы. Философия в Китае возникает в конце Лего и достигает своего наивысшего расцвета в следующий период Чжаньго. Этот период «борющихся царств» был также тем, что часто называют «золотым веком китайской философии». Действительно, в те времена свободно и творчески существовало шесть основных философских школ: 1) жу цзя (конфуцианство), 2) мо цзя (моизм), 3) фа цзя (школа закона, по-европейски —легизм),4) даодэ цзя (даосизм), 5) школа «иньян цзя» (натурфилософы), 6) мин цзя (школа имен).

При этом в большинстве школ преобладала практическая философия, связанная с проблемами житейской мудрости, нравственности, управления. Это почти целиком относится к конфуцианству, моизму, легизму, мировоззренческие основания политико-этических учений которых были или слабы, или заимствованы из других школ, например из даосизма — наиболее философичной из шести школ древнекитайской философии. Древнекитайская философия была малосистемна. Это объясняется тем, что она была слабо связана даже с той наукой, какая существовала в Китае, а также слабым развитием древнекитайской логики. В Китае не было своего Аристотеля, была слаба и рационализированность древнекитайской философии. Сам древнекитайский язык без суффиксов и флексий затруднял выработку абстрактного философского языка, а ведь философия — мировоззрение, пользующееся философским языком.