Три значения понятия «принуждение»

Для начала обратимся к понятию принуждения в том смысле, который подразумевается, когда мы говорим о материальных ограничениях и ограничениях, связанных с санкциями, а затем перейдем к структуральным ограничениям.

Что есть ограничение с позиций «вынуждающих» аспектов, порождаемых особенностями тела и его положением в материальном мире? Очевидно, речь здесь идет о пределах осуществимого, устанавливаемых для субъектов деятельности физическими возможностями человеческого тела и спецификой условий окружающей среды. Неделимое единство тела, конечность жизненного пути и трудности, обусловленные «пределами вместимости » в пространстве-времени, отмеченные Хагерстрандом, являются примерами подобных ограничений. Сенсорные и контактные возможности человека также относятся к их числу. Мы настолько привыкли считать эти качества созидательными, что необходимо предпринять какие-то шаги, дабы продемонстрировать их одновременную ограничивающую роль. Конечно, подобные ограничения нельзя назвать «заданными » раз и навсегда; изобретение электронных средств связи, к примеру, изменило ранее существовавшее отношение между непосредственным присутствием и сенсорными возможностями тела. Единственное среди вышеупомянутых категорий ограничение в этом смысле не порождается влиянием, которое деятельность или социальные связи одних акторов оказывают на деятельность и связи других. Физические возможности и ограничения взаимодействия жестко определяют вероятные жизненные сценарии индивидов.
Временная география, начинающая социальный анализ с установления физических ограничений, представляется
нам интересным и достаточно перспективным подходом, требующим, однако, некоторых оговорок. Одна из них заключается в том, что физические свойства и особенности тела, равно как и физической среды, в которой оно действует, ограничивают и дают возможности одновременно, а посему эти аспекты следует изучать вне отрыва друг от друга. Другая состоит в том, что определение физических ограничений не дает достаточных оснований для поддержки материалистического взгляда на социальную жизнь. Все человеческие существа сталкиваются с необходимостью справляться с ограничениями тела и присущими ему средствами передвижения и коммуникации. Однако из этого вовсе не следует, что способы овладения этими ограничениями влияют на социальную деятельность индивида больше, нежели другие типы ограничений.
Обращаясь к власти как источнику принуждения, еще раз подчеркнем, что она (власть) является средством достижения намеченного, ограничивая и созидая одновременно. Ограничивающие аспекты власти проявляются в виде разнообразных санкций, изменяющихся в диапазоне от прямого применения силы или насилия, или угрозы подобного применения, до мягкого и снисходительного выражения неодобрения. Санкции редко принимают форму открытого принуждения, когда те, кто подвергается им, полностью лишены возможности сопротивляться; даже если это и случается, то, как правило, длится недолго — примером может служить ситуация, при которой один человек приводится в беззащитное состояние физическими усилиями другого или других людей. Все остальные санкции, независимо от степени их строгости или масштабов распространения, предполагают определенное согласие со стороны подчиненных им людей — что является основанием более или менее универсальной области диалектики контроля. Это хорошо известно. Даже угроза смерти не несет никакой смысловой нагрузки, если индивид, которому угрожают подобным образом, не дорожит своей жизнью. Когда мы говорим, что у индивида «не было иного выхода, кроме как вести себя так, а не иначе », это означает в данной ситуации, что, «учитывая его (ее) желание остаться в живых, единственной альтернативой было поступить так, как поступил он (она)». Если исходящая от санкции угроза не предполагает смертельного
исхода, согласие достигается не столько за счет страха быть наказанным, сколько (и главным образом) посредством механизмов сознательности. Именно это имел в виду Дюрк- гейм, говоря о «моральных санкциях». В случае с санкциями мы сталкиваемся с очевидной асимметрией в отношении ограничение/ созидание. Ограничение одного оборачивается возможностями для другого. Вместе с тем, критики теорий нулевой суммы власти продемонстрировали, что подобная асимметрия не раскрывает возможности понятия власти полностью.
Не следует забывать, что термины «согласие » или «уступчивость» достаточно неопределенны. При этом необходимо учитывать и тот факт, что в конкретной системе властных отношений «согласие » далеко не всегда мотивируется напрямую. Можно предположить, что согласиться с существующим положением дел — значит осознанно принять его и даже «добровольно » одобрить общую систему властных отношений, в которую оно включено. Воспринятое в этом ключе согласие охватывает лишь незначительное количество относительно пограничных случаев, в которых поведение одного или нескольких акторов согласуется с тем, что ожидают от них окружающие, или соответствует их собственным интересам. Как правило, санкции достаточно «очевидны » только там, где имеют место (или, по крайней мере, предполагаются) определенные проступки и нарушения. Зачастую властные отношения глубоко и основательно укоренены в манерах поведения, непреложных для тех, кто им следует главным образом в рутинных ситуациях, где действия индивидов мотивированы лишь отчасти.

Материальные ограничения	(Негативные) санкции	Структуральные принуждения
Ограничения, опосредованные спецификой материального мира и физическими качествами тела	Ограничения, обусловленные применением штрафных санкций одними субъектами в отношении других	Принуждения, вытекающие из контекста деятельности, т.е. из «заданного» характера структуральных свойств в отношении находящихся в определенных условиях акторов

Что можно сказать в этом случае о структуральном принуждении? Исключив ограничения, вытекающие из факта существования санкций, мы обнаруживаем, что все другие моменты, затронутые Дюркгеймом, могут быть сведены к одно
му. Сказать, что общество априорно по отношению к жизни каждого из его членов в любой установленный момент времени, значит только определить источник ограничений, ибо сам факт предшествования так или иначе ограничивает возможности индивидов. То же самое происходит, когда мы говорим, что индивиды размещаются в контекстах социальных отношений той или иной протяженности, если обнаруживается, как это ограничивает их возможности.

В каждом случае ограничение возникает вследствие «объективного » наличия структурных особенностей, которые индивид не в силах изменить. Как и в ситуации с ограничивающими свойствами санкций, речь идет об ограничениях альтернатив, доступных субъекту или субъектам деятельности в данных условиях или обстоятельствах.
Рассмотрим предложенный Дюркгеймом пример, касающийся исполнения договорных или контрактных обязательств, а точнее, обязательств, возникающих при заключении трудового договора. Нет сомнений, что договор содержит строго определенные правовые санкции, попробуем, однако, «обойти» их на концептуальном уровне. Договорные отношения, весьма распространенные в современной промышленности, ставят перед индивидом ряд условий, ограничивающих доступные ему варианты действий. Маркс говорит, что работники «вынуждены продавать себя» — или, что более точно, свою рабочую силу — работодателям. Слово «вынуждены», употребленное здесь, указывает на ограничение, обусловленное институциональным укладом современного капиталистического предприятия, с которым сталкивается работник. Перед работником, лишенным собственности, открыта одна дорога — продать свою рабочую силу капиталисту. Иначе говоря, если работником движет желание выжить, у него есть только одна реальная «альтернатива », под которой могут пониматься как единичная, так и множественные возможности. Это означает, что у работника может быть выбор из нескольких вакансий, существующих в данный момент на рынке труда. Маркс утверждает, однако, что в действительности все эти альтернативы представляют собой возможности одного типа. С точки зрения вознаграждения, предлагаемого работнику, а также других деталей, характеризующих отношения между ним и работодателем, весь наемный труд фактически одинаков, что
17 Устроение общества
становится все более очевидным в процессе дальнейшего развития капитализма.
Все структуральные свойства социальных систем «объективны » по отношению к индивидуальным субъектам деятельности. Насколько они ограничивают возможности этих индивидов зависит от контекста, природы и особенностей любой установленной последовательности действий или взаимодействий. Другими словами, число вероятных альтернатив, доступных субъекту деятельности, может быть больше, чем в случае с трудовым контрактом. Еще раз подчеркнем тот факт, что все структуральные свойства социальных систем как ограничивают, так и создают возможности для деятельности. Условия заключаемого на капиталистическом предприятии трудового контракта гораздо более благоприятны для работодателей, нежели для работников наемного труда. Поскольку работники не имеют собственности, они зависят от ресурсов, которыми их обеспечивают работодатели. Обе стороны добывают средства к существованию посредством отношений, установившихся между капиталом и наемным трудом, какими бы асимметричными они ни были.
Наше исследование никоим образом не лишает законной силы утверждения специалистов-обществоведов или историков, рассуждающих о «социальных силах» безотносительно соображений, мотивов и намерений субъектов деятельности. Институциональный анализ позволяет установить упорядоченные связи «объективного» (или «обезличенного») характера. Рассмотрим в качестве примера отношение между технологическими изменениями и моделями управления в коммерческих компаниях. Предположим, что растущий интерес к технологии, ориентированной на применение микрочипов, связан с частичным исчезновением наиболее жестких форм иерархической власти. Действующие здесь «социальные силы » не тождественны тем, что имеют место в природе. Причинно-след- ственные обобщения в социальных науках предполагают символическое «смешение » преднамеренных и непреднамеренных последствий человеческих действий на основе рационализации поведения, «осуществляемой » на уровне дискурсивного или практического сознания. Технологические изменения не являются чем-то независимым от целей, во имя реализации которых субъекты деятельности применяют те или иные технологии типичных способов новаторства и т. п. Странно, что
многие социологи — приверженцы структурной социологии, вполне способные признать то, что технология не меняется сама по себе (да и как это возможно?), по-видимому, не понимают, что то же можно сказать и о социальных силах, связывающих технологические изменения с таким явлением как управленческие иерархии. Так или иначе, вследствие ли сознательного планирования или в известной степени непреднамеренно, акторы корректируют свое поведение и поведение окружающих таким образом, чтобы изменить формы властных отношений — предполагая, что связь действительно носит причинно-следственный характер.
Почему некоторые социальные силы считаются «непреодолимыми »? Потому что, сталкиваясь с ними, акторы имеют ограниченный диапазон возможностей и вынуждены поступать рационально, т. е. эффективно сочетать мотивы с конечным результатом деятельности. Иначе говоря, акторы имеют «достаточные основания », оправдывающие то, что они делают, основания, которые сторонник структурной социологии вероятнее всего отнесет к разряду скрытых, нежели явных характеристик этих акторов. Поскольку такого рода основания предполагают выбор из весьма ограниченного числа возможных альтернатив, может показаться, что поведение индивидов находится под влиянием некой неумолимой силы, подобной силе физической. Существует множество социальных сил, которым субъекты деятельности «не способны сопротивляться » и которые они не могут преодолеть. Словосочетание «не могут» означает в данном случае единственную возможную для них альтернативу — согласиться с тенденциями развития событий, учитывая мотивы или цели, лежащие в основании их действий.
Предшествующие рассуждения позволяют сделать вывод о том, что в социальных науках отсутствует некий характерный, особый тип «структурного объяснения»; все разъяснения предполагают, по меньшей мере, неявную ссылку на целеустремленное, логически продуманное и обоснованное поведение субъектов деятельности и пересечение с ограничивающими и созидающими свойствами социальных и материальных контекстов этого поведения. Ко всему вышесказанному следует добавить два замечания: первое касается исторически изменчивого характера ограничений, второе — феномена рейфикации или конкретизации.
\т

<< | >>

↑

Источник: Гидденс Э.. Устроение общества: Очерк теории структурации.— 2-е изд. —М.: Академический Проект. — 528 с.. 2005

Еще по теме Три значения понятия «принуждение»:

- Cоциология семьи - Антропология. Этнография - Гендерная социология - Демография - Домоведение - История социологии - Методы сбора и анализа социологических данных - Общая социология - Первоисточники по социологии - Политическая социология - Социальная безопасность - Социальная работа - Социальная структура и стратификация - Социально-территориальные общности - Социоинженерная деятельность - Социологические работы - Социология культуры - Социология личности - Социология общественного мнения - Социология права - Экономическая социология - Этносоциология -