ПРИМОРСКАЯ КРАЕВАЯ КОЛЛЕГИЯ АДВОКАТОВ КОНТОРА АДВОКАТОВ «БАЧУРИН, КОВАЛЕВ И ПАРТНЕРЫ»

690002, Приморский край, г. Владивосток, ул. Комсомольская, 1. офис 206, 2-й этаж, тел./факс (4232) 300-425, 254-790 В судебную коллегию по уголовным делам Приморского краевого суда адвоката конторы адвокатов «Бачурин, Ковалев и партнеры» Приморской краевой коллегии адвокатов
Ковалева Александра Владимировича, защитника Губкина Игоря Владимировича, обвиняемого в совершении преступлений предусмотренных ст.

105 ч. 1; ст. 327 ч. 1 УК РФ на постановление федерального суда Ленинского района города Владивостока от 02.09.2002 года по уголовному делу № 1-442

ЖАЛОБА
2 сентября 2002 года федеральный суд Ленинского района г. Владивостока вынес постановление, в соответствии с которым в отношении моего подзащитного был продлен срок содержания под стражей на три месяца до 29.12.2002 года.
С указанным выше постановлением суда от 02.09.2002 года не согласен. Считаю его незаконным, необоснованным и несправедливым ио следующим основаниям.
Во-первых, суд, продляя Губкину И. В. на три месяца срок содержания под стражей, сослался на следующее: «поскольку освобождение его из- под стражи существенно затруднит объективное, полное, всестороннее исследование обстоятельств в целях установления истины по настоящему уголовному делу».
Однако указанное выше утверждение суда не соответствует действительности и является формальным основанием, отпиской для создания видимости соблюдения законности.
Доказательством моих утверждений является то, что-стадия судебного следствия закончилась. Именно на этой стадии судом заслушивались показания потерпевшей, свидетелей, как со стороны обвинения, так и со стороны защиты, показания подсудимого, а также исследовались доказательства, как имеющиеся в материалах уголовного дела, так и приобщенные сторонами, и именно на этой стадии освобождение из-под стражи Губкина И. В. могло «существенно затруднить объективное, полное, всестороннее исследование обстоятельств в целях установления истины по уголовному делу». Но опять-таки при определенных обстоятельствах, а не просто так, как само-собой разумеющееся освобождение из-под стражи. Это, во-первых, а, во-вторых, освобождение из-под стражи моего подзащитного, могло ведь и существенно облегчить объективное, полное, всестороннее исследование обстоятельств в целях установления истины по уголовному делу».
Однако суд изначально, безосновательно и, не аргументируя абсолютно ничем, принял за аксиому утверждение, что освобождение Губкина И. В. из-под стражи может именно «существенно затруднить объективное, полное, всестороннее исследование обстоятельств в целях установления истины по уголовному делу».
Такая позиция суда однозначно свидетельствует только о том. что суд, несмотря ни на какие юридически значимые обстоятельства, свидетельствующие в пользу невиновности моего подзащитного, вынесет обвинительный приговор. Эта же позиция суда свидетельствует о незаконности и о несправедливости определения от 02.09.02.
Утверждение суда о том, что освобождение Губкина И. В. из-под стражи может «существенно затруднить объективное, полное, всестороннее исследование обстоятельств в целях установления истины но уголовному делу» является незаконным и несправедливым еще и потому, что Губкин, считая себя абсолютно невиновным в совершении тех преступлений, которые ему инкриминируются, не скроется от с\да, не будет заниматься преступной деятельностью, не будет угрожать свидетелям, потерпевшим, иным участникам уголовного судопроизводства, не 6; дет унич

тожать доказательства или иным путем препятствовать установлению истины по делу, потому что сам, как никто другой, заинтересован в ней (истине).
Исходя из фактических обстоятельств, которые имеются в уголовном деле № 1-442, Губкину просто нет смысла скрываться от суда, угрожать свидетелям, потерпевшей или иным участникам уголовного судопроизводства, уничтожать доказательства, потому что в материалах уголовного дела № 1-442 нет ни прямых, ни косвенных доказательств вины моего подзащитного.
Во-вторых, продляя срок содержания моего подзащитного под стражей, суд не принял во внимание то, что Губкин И. В. не судим, имеет постоянное место жительства в г. Москве, постоянное место работы, престижную должность. Губкин И. В. имеет на иждивении двух несовершеннолетних детей.
Часть 1 ст. 108 УПК РФ говорит, что заключение под стражу в качестве меры пресечения применяется при невозможности применения иной, более мягкой, меры пресечения».
Считаю, что, при указанных мной выше обстоятельствах, к Губкину И. В. может быть применена более мягкая мера пресечения:
Руководствуясь вышеизложенным, ст. 48 Конституции РФ, ст. ст. 53, 123,127, 354,355 УПК РФ, п. 5 ч. 2 ст. 2, п. 7 ч. 3 ст. 6, п. 1 ч. 1 ст. 7 Федерального закона РФ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ»
Прошу
-отменить постановление федерального суда Ленинского района г. Владивостока от 02.09.2002 года как незаконное, необоснованное, несправедливое; изменить Губкину Игорю Владимировичу меру пресечения с заключения под стражу на более мягкую.
Приложение:
1. Копия постановления федерального суда Ленинского района г. Владивостока от 02.09.2002 года.
Адвокат А.В. Ковалёв г.
С того времени как жалоба была принята в Примкрайсуде, прошло уже девять месяцев - никакой реакции. Гражданин России конечно же имеет гарантию судебной защиты его прав и свобод (статья 46 Конституции РФ). Только гарантия та липовая, ни к чему никого не обязывающая. Статья 354 УПК РФ гордо заявляет: «Судебные решения, не вступившие в законную силу, могут быть обжалованы сторонами в кассационном порядке». Сторона защиты получила на руки копию постановления Ленинского райсуда г. Владивостока и, соблюдая установленный для обжалования срок, подала кассационную жалобу, поверив тексту конституции РФ и содержанию Уголовно-процессуального кодекса РФ. В соответствии со сг. 374 УПК РФ рассмотрение дела должно быть начато не позднее одного месяца со дня его поступления в суд кассационной инстанции. Если гражданин имеет деньги, то нанимается адвокат, ему платится 200 долларов, и он

терроризиРУет суд телефонными звонками и личными визитами - когда, мол, рассмотрите жалобу! Можно доплачивать защитнику по вашему уголовному делу, это обойдется дешевле, чем заключение отдельных договоров на рассмотрение каждой из жалоб. Только помните: тот адвокат хорош, от которого должностные лица берут взятки, а не который сведущ в законе. В России сложно кого-то удивить нарушениями прав и свобод. У нас судят по прежней советской традиции, то есть «по внутреннему убеждению», а не по статьям и параграфам. В целом это быстрее и дешевле для государства, но, с точки зрения общечеловеков, нецивилизованно. Да, скифы мы, азиаты мы... * *
Мои товарищи из комитета защиты политзаключенных выполнили громадную работу: привлекли к моему уголовному делу общественное внимание, полностью обеспечили финансово потребности защиты, поддержали морально. Такого участия друзей я не испытывал никогда раньше. Мне оставалось не унывать, заниматься текущими делами Владивостокского совдепа, редактировать газету «Дальневосточная республика», поддерживать переписку с волей и верить, что рано или поздно у входа в СИ
ЗО              меня радостно встретит Свобода, а братья по борьбе отдадут меч. ноября 2002 года я прибыл в Ленинский районный суд, измотанный обысками, которые участились в нашей камере №162. Сутки мы провели в тесном «отстойнике», где сидели на сумках, а в итоге меня перевели в новую общую камеру №148. Урывками, в фантастических позах между телами и сумками, сумками и телами арестантов, я изучал материалы дела, готовился к заседанию суда. В последнее время конвой проникся ко мне сочувствием и попустительствовал всяким вольностям. «Ох, закатает тебя Оксана, отмерит срок по самое нехочу!» - подбадривал конвоир и вздыхал: «Поли-и-итика!».
В зале суда необычайно много народу, я насчитал пятнадцать своих сторонников - коммунистов. Устанавливались какие-то дружеские отношения с местными товарищами, но дальше сочувствия дело не двигается, на все предложения учредить владивостокское отделение «Движения за освобождение политзаключенных» следует холод отчуждения. Коммунисты кожей ощущают свою особенность: нам сидеть по тюрьмам, им стоять в несгибаемых позах, но на воле. Нынче революционеры сродни ВИЧ- инфицированным: с одной стороны жалко несчастных, а с другой стороны, общаться боязно - ненароком загремишь под фанфары, как выражался один киногерой.
«Встать, суд идет!» - объявляет секретарь суда Женечка Кирпичева. худенькая, как тростинка, девочка - студентка. Быть может, пройдут годы и спросят пионеры: «Тетя Женя, как Вы стали революционеркой?». А в ответ: «Сижу я, ребята, пишу протокол..,». За прошедшие тринадцать заседаний Женечка наслушалась столько крамольных антиконституционных речей, что с нее впору брать подписку об их неразглашении. Вот с краю, поднялся невысокий мужчина неприметной наружности - говорят, он из ФСБ. ?,овут его Эдуард Юрьевич. Во всяком случае милиционеры не выгоняют его из за^а суда вместе с прочей гражданской публикой, и судья ни pfny не просила ею иазггать свою фамилию.

Адвокат Ковалев заявляет ходатайство о возобновлении судебного следствия и просит вернуться к исследованию моих ходатайств, жалоб и заявлений, сделанных во время предварительного следствия, а также изучить ответы на них должностных лиц. Ранее суд отказал в аналогичном ходатайстве.
Соловьева О.В. предлагает мне высказать свое мнение. Задачи возобновить судебное следствие у меня нет. Совершенно очевидно, что вынести обвинительный приговор на законных основаниях невозможно. Если же судье дали установку осудить меня по обвинению в особо тяжком преступлении, то новые аргу менты не помогут. Но упускать возможности уколоть суд нарушением закона не хочется, посему отвечаю:
«Ваша честь! В судебном заседании 22 августа 2002 года мой защитник Ковалев заявил ходатайство об изучении документов, содержащихся в томе 4 уголовного дела. Суд отказал удовлетворить просьбу защиты, поскольку гособвинитель возражала против оглашения документов. Я считаю, что отказ суда не основан на законе, поскольку «документы, приобщенные к уголовному делу или представленные в судебном заседании, могут быть на основании определения или постановления суда оглашены полностью или частично, если в них изложены или удостоверены обстоятельства, имеющее значение для уголовного дела» (часть 1 ст. 285 УПК РФ). Согласия сторон на оглашение документов не требуется, потому основание отказа в ходатайстве моего защитника целиком незаконно. Я считаю, что изучение моих жалоб, ходатайств и заявлений, а также ответов на них необходимо, поскольку они свидетельствуют о грубейшем нарушении моих прав на защиту в процессе предварительного следствия по делу, а также выявляют нарушения норм уголовно-процессуального закона при производстве расследования. Согласно части 3 ст. 7 УПК РФ: «Нарушение норм настоящего Кодекса судом, прокурором, следователем... в ходе уголовного судопроизводства влечет за собой признание недопустимыми полученных таким путем доказательств». Кроме того, «доказательства, полученные с нарушением требований настоящего Кодекса, являются недопустимыми. Недопустимые доказательства не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться для доказывания любого из обстоятельств...» (часть 1 ст. 75 УПК РФ). Считаю, что обстоятельства, удостоверенные в моих ходатайствах, заявлениях и жалобах, а также ответы на них должностных лиц удостоверяют обстоятельства, имеющие значение для дела, и требование моего защитника возобновить судебное следствие обоснованно и законно, соответствует положениям статьи 294 УПК РФ». Гособвинитель Балашова не настроена на дальнейшее продолжение разбирательства, ее мнение конечно же негативно: «Считаю, что ходатайство защитника Ковалева незаконно. Возобновление судебного следствия возможно, если будут предъявлены новые доказательства. Жалобы и ходатайства доказательствами не являются...».
Очевидно новому заместителю прокурора Ленинского района г. Владивостока неведомо, что «доказательствами по уголовному делу являются любые сведения, на основании которых суд... устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств.... имеющих значение для уголовного делал (часть 1 ст. 74 УПК РФ).

Суд, совещаясь на месте, с учетом мнения сторон, постановил: «В удовлетворении заявленного ходатайства о возобновлении судебного следствия отказать, поскольку в соответствии со ст. 294 УПК РФ возобновление судебного следствия возможно в случае предоставления новых доказательств по делу, какими не являются обстоятельства, на которые ссылается представитель защиты Ковалев». Вот так, а вы как думали?! Адвокат просит разрешения согласовать со мной позицию защиты в связи с отказом в его ходатайстве. Соловьева не возражает. Ковалев подходит к моей клетке: Ну что, будем настаивать на возобновлении судебного следствия, аргументы у нас еще не исчерпаны, можно заявить следующее ходатайство? Нет, Александр Владимирович, надоел этот спектакль, будем сегодня его заканчивать. Я заявлю ходатайство об участии в прениях. Если будет в том необходимость, попросим время для подготовки к последнему слову...
Прочих ходатайств заявлено не было и суд предоставил слово в прениях защитнику Н.М. Караевой.
«Ваша честь! Уважаемые присутствующие!
После нескольких месяцев участия в этом судебном процессе разрешите мне, защитнику Игоря Владимировича Губкина, представить свое видение решения по данному «Делу».
На предыдущем, 28 августа, судебном заседании стороной гособви- нения было запрошено 15 лет заключения для Игоря Владимировича. Фактической доказательной базы для такого срока нет. Прокурором Натальей Балашовой было заявлено: «Губкин много о себе думает, в России нет политических заключенных, сам он - обычный уголовник».
Я своей задачей поставила опровергнуть такое мнение стороны обвинения.
Мы часто за обыденностью и пошлостью сегодняшних ничтожных времен не замечаем или не понимаем высокий исторический смысл неординарных действий неординарных людей. Нужно уметь только, как говорится, слышать «музыку революции». Многие в нашем обществе из соображения безопасности стараются не произносить слова «революция». Юридические оргацы. в России запрещают его в названии партий, вызывая запретом насмешки других государств, хорошо понимающих, что невозможно отменить чьим-то волеизъявлением девятый вал наступающей революции. Власти этих государств, с целью посеять разброд, сомнение в умах обывателей изобрели страшилку - «международный терроризм», подводя под этот термин любой вид протеста, угрозы для существования этой неправедной власти. Вот и Игорь Владимирович Губкин не как какой-то уголовник, а как лидер левых революционных сил в России вошел в Международный справочник (Жаринов К.В. Терроризм и террористы: исторический справочник под общ. ред. А.Е. Тараса. - М.: Харвест, ] 999 г., с. 281-283). что лишний раз подтверждает характеристику его как политического деятеля в левом, коммунистическом движении.
Мне, к счастью, пришлось близко познакомиться с человеком, олицетворяющим то, что давно уже назрело в душе, искало ответа, призывало

к участию, одинокому путнику в буре истории, потерявшему тропу и нашедшему друга, осветившего своим сердцем дорогу в будущее.
Таким я представляю Игоря Владимировича, положившего свою молодость, жизнь на плаху для свободы и счастья нас, выгнанных на обочину с протянутой рукой, не смеющих сказать категорическое «нет» лжи, предательству, подлости.
Мы, советский народ, оказались не готовы к вселенской напасти, уничтожающему молоху объявленной нам 50 лет назад войны, истребляющему в корне наш «русский» дух и тело наше.
Потому всем сердцем я встала с моим подзащитным рядом, увидев в нем луч света в темном царстве мракобесия, нашего русского Че Гевару, за которым идем мы.
Потому, когда появляются такие возмутители спокойствия как Игорь Владимирович Губкин, открыто называющий себя профессиональным революционером, открыто призывающий идти в бой за наши идеалы, открыто называющий врагов пролетариата и то, что их ожидает в будущем, когда власть обретут обездоленные, такой человек для «золотого тельца» и его охранников представляет, как сказала прокурор Наталья Балашова, великую опасность. Прямо и сразу уничтожить физически такого человека невозможно при заявке на весь мир о российской демократичности. Но фашизация режима набирает обороты, и гарантии, которые, якобы, принесла нам российская демократия, отпадают одна задругой.
Сегодня принято Гос. Думой, которую активно лоббируют проправительственные структуры, множество антинародных законов («О земле», lt;Ю труде», и т.д.), открыто печатаются в прессе материалы, сколько денег стоит голос депутата, чтобы провести такой закон в действие. Открыто печатаются материалы, сколько стоят услуги судебных органов, которые якобы стоят на страже закона.
И это не может не вызвать в обществе противостояния. Сегодня наше общество опять расколото на красных и белых, на левых и правых, а те, кто стоят в середине, будут биты с обеих сторон.
Почему Всемирный праздник 7 ноября, День Великой Октябрьской Социалистической революции, объявленный российской властью Днем примирения и согласия, почему он не принес свободы моему подзащитному Игорю Губкину, девочкам из НРА (Новая революционная Инициатива), Эдуарду Лимонову и его товарищам, чьи так называемые уголовные дела рассматриваются сейчас по статье «терроризм»? Кто ответит на мой вопрос?
Сделав на весь мир заявку на примирение, власть самых отважных, идущих до конца, бросает за решетку на много лет по сфальсифицированном делам: подбрасывают наркотики, оружие, взрывчатку, а кому-то вменяют убийство, как в случае с Игорем Губкиным.
Тех, кто на подступах в революцию, молодежь, - избивают, ломают ребра коваными сапогами, как это случилось 15 сентября (Марш протеста «Антикапитализм — 2002» в г. Москве), bio забастовки, бунты, марши протеста вовлекают уже не только самых бедных, но и обеспеченных, понимающих. как мировая зараза отнимает права и свободы, завоеванные веками борьбы, что человечество ожидает гибель, что в борьбе за сверхобеспе-

ченную жизнь «золотого миллиарда» остальных превращают в клонов, а на малейший протест где-либо, на мощные антиглобалистские движения изобретено уже не нейтронное оружие, а то, что может привести к гибели планету - геофизическое оружие. И планета Земля в борьбе за жизнь отвечает катаклизмами, катастрофами. XXI век - век социалистических революций. Этот закон истории не обойдешь...».
Судья обрывает выступление защитника и делает в общем-то обоснованное замечание: «Вы выступаете не на лекции, обращайтесь к суду, а не к слушателям». Действительно, Нина Михайловна повернулась к залу, а к Соловьевой боком и с волнением зачитывала тезисы выступления. Реплика из зала: «Мы тоже хотим знать!», шум, нарастающий ропот недовольства. Соловьева делает предупреждение особо активным коммунистам и обращается к секретарю: «Женечка, запиши в протокол! В случае повторения замечания граждане будут удалены из зала как нарушители порядка».
Требование закона таково: «При нарушении порядка в судебном заседании, неподчинении распоряжениям председательствующего или судебного пристава лицо, присутствующее в зале судебного заседания, предупреждается о недопустимости такого поведения, либо удаляется из зала судебного заседания, либо на него налагается денежное взыскание...» (часть 1 ст. 258 УПК РФ). Соловьева действует в пределах закона.
Н.              М. Караева продолжает свою речь:
«Игорь Владимирович Губкин - лидер, знающий цели, задачи и пути к их решению. Он мог быть при своих организаторских способностях одним из олигархов. Это признают те, кто его знал раньше. Но он отдал себя всем тем 80% российского народа, выброшенного из этой жизни планами Немцовых, Чубайсов, Хакамад, замысливших вместе с заокеанскими управителями уничтожение российского народа, самого понятия «русский».
С целью убрать Игоря Губкина из политики, развалить дело об РВС как политическое, его обвиняют в убийстве, сляпав немыслимым образом «доказательство», построенное на версии, как выразился защитник Александр Иванович Дудинский: «Одна баба сказала».
Игорь Владимирович, характеризуется как обладающий большими организаторскими возможностями, он работал во Фрунзенском райкоме ВЛКСМ г. Владивостока. И он, находясь в заключении, редактирует газету «Дальневосточная республика» - орган Владивостокского Совета народных депутатов, пропагандирует идею борьбы с оккупационной властью, объединение левых сил, несогласных с существующим режимом, объединение пролетариата в сознательный революционный класс борцов за свободу и счастье обездоленных.
Начиная со времени его заключения под стражу (с 29 июля 2001 г.), по всей России были организованы пикеты с требованием освободить Игоря Губкина, собрано множество подписей за его освобождение. Непосредственно в г. Владивостоке на заседании Ассоциации «Защипа В.И. Ленина» был рассмотрен и решен вопрос о выделении общественного защитника еlt; помощь Игорю Губкину.
В Москве действует «Движение за освобождение политзаключенных -- борцов за социализм».
При Владивостокском Совете народных депутатов 20 сентября

2002 г. создана Комиссия по организации помощи политзаключенным. На имя депутатов для рассмотрения в Г ос. Думе общественностью отправлен проект Закона «О статусе политзаключенных». Материалы по заседаниям суда по «Делу Губкина» печатают в газете «Дуэль». Информация по «Делу Губкина», «РВС», «НРА» печатается в газете «Завтра», в международных изданиях (ж. «Northstar Compass». Organ of the international council for friendship and solidarity with soviet people, Канада), в защиту журналиста- революционера Игоря Губкина выступают коммунисты по всей России.
Таким образом, говорить об Игоре Губкине как уголовнике, мягко говоря, не объективно.
«Заказное убийство», «заказное дело» - эти фразы на слуху ежедневно - вот вам еще одна сторона российской демократии.
Сторона обвинения запрашивала максимум срока заключения моему подзащитному, отцу двоих несовершеннолетних детей, руководствуясь не статьей закона, а беззаконием. Так кому служит прокуратура, олицетворяющая справедливость? Служителю Фемиды остается только выполнить свой профессиональный долг, отвергнуть принцип: «Чего-с изволите?»
Тогда останется честь, порядочность, профессионализм. Я призываю Ленинский суд остаться до конца верным человечности, справедливости, истине, закону. С учетом недоказанности обвинений в адрес Игоря Владимировича Губкина по статье 105, часть 1 и статье 327, часть 1 Уголовно - процессуального кодекса РФ, требую полного оправдания и освобождения Игоря Владимировича Губкина в зале судебного заседания».

А.

Судья вновь обрывает защитника: «По квалификации деяний желаете что-либо добавить?». В зале вновь шум, возмущенные реплики: мол, не затыкайте рот человеку! Соловьева требует: нарушителю покинуть зал заседаний.

Встает со своего места и уходит беспартийная коммунистическая активистка Н.И. Кашина.
Караева: «Считаю дело фальсифицированным, требую Губкину свободу!».
Судья предлагает второму моему защитнику выступить в прениях.
* * *
В парадной форме капитана первого ранга, вся грудь в медалях, красивый, статный, Александр Иванович Дудинский произносит речь:
«Ваша честь! Уважаемые участники судебного заседания и присутствующие в зале суда! Я оказался в роли защитника потому, что в России нарушаются права человека, занимающегося политикой. Я не смогу представить юридически безупречные доказательства невиновности моего подзащитного. Это лучше меня сделает юрист-профессионал А.В. Ковалев. Я хочу показать несостоятельность обвинения Губкина И.В. с позиции здравого смысла, как это понимает обыкновенный человек.
Я давал клят ву на служение Советскому народу и стремлюсь от нее не отступать. Многие идеи социализма сегодня на практике используются в мире в первую очередь в развитых странах, идея социализма не умерла и не умрет. У нас с моим подзащитным сходные взгляды на политическое устройство общества, потому логика его поступков мне понятна.
Конституция РФ содержит главу, которая «конкретизирует и развивает положения о человеке и гражданине, его правах и свободах как высшей ценности. Конституция РФ исходит из принципа независимости прав и свобод человека от произвола государства. «Я взял эту цитату в «Комментарии к Конституции РФ» (официальное издание). Как видим, толкование Основного закона допускает, что государство может чинить произвол по отношению к человеку. Там же сказано, что этот произвол устраняется деятельностью прокуратуры и судов.
Мы участвуем н судебном процессе «по обвинению гр-на Губкина И.В. в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 105 УК РФ, ч. ] ст. 327 УК РФ». Уже в обвинительном заключении прокуратура Ленинского района г. Владивостока допускает свободное толкование закона, ибо указанные статьи предусматривают не преступления, а ответственность за совершение таковых.
. И.В.Губкин ставит своей целью создание государства трудового народа, которое ликвидирует криминальные сообщества, детскую беспризорность; которое возродит систему охраны здоровья, бесплатное образование, создаст всеобщую трудовую занятость, как это было в Советском Союзе. Вот какая истинная причина преследовать моего подзащитного. Вот почему против него возбудили настоящее уголовное дело, вменяют ему убийство человека и подделку доку мента.
Прошу обратить внимание на такие факты:
Следственная группа приступила к работе на месте происшествия 15 мал 2002 г., в 9 часов 40 минут утра - это следует из протокола осмотра места происшествия (т. 1 л.д. 49).
В составе этой группы прокурор-кримннааист М.А. Оганесян. Он опрашивает соседку погибшего, Коломейцеву О И., получает информацию
о              стоявшей возле дома автомашине и передает эти сведения начальнику

УВД г. Владивостока Кривошвили. Т.е. информация об автомашине могла стать известной никак не раньше 9 часов 40 минут утра.
Однако в рапорте старшины милиции Басова (т. 1 л. д. 59) сказано, что план-перехват «Сирена», данные об автомашине и приметы предполагаемого преступника получены им в 9 часов 15 минут. Об этом говорится в рапорте милиционера Пермякова (т. 1 л. д. 60): подозревается мужчина ростом 175- 178 см., плотный, в вареной куртке. Есть и третий рапорт, где указаны те же сведения и то же время получения информация (т. 1 л. д. 61).
Получается, что еще ни один свидетель не опрошен, информацию получить не от кого, но приказ на задержание автомашины «Тойота- Карина» гос. номер Р 731 ВН, черного цвета «мокрый асфальт» кем-то отдан. Кем?
Единственный очевидец убийства, Виктория Борисовна Егорова, еще не опрошена, она еще не назвала рост убийцы 160 см., а уже-дается кем-то команда задержать водителя машины, чей рост 175 -178 см. Названы приметы Губкина - откуда, от кого они получены?
Зачем Губкину убивать Егорова? Каковы мотивы совершения преступления? Ответа в материалах дела нет и в ходе судебного разбирательства ответ не получен.
Установлено, что Губкин и Егоров знакомы не были, у них разные сферы деятельности. Егоров занимался мелким бизнесом, а Губкин политической журналистикой, но вовсе не заказными убийствами, не преступной деятельностью из хулиганских побуждений. Ведь как получается: сидел Губкин в подъезде случайного дома, делать ему было нечего, осознал он общественную опасность и решил убить первого попавшегося под руку, которым оказался Егоров Б.И. Благо, что в руках имелось гладкоствольное оружие 16 калибра...
Следствие не делало попыток разобраться в происшедшем. Откуда кровь в квартире № 27? Откуда и для чего взялось оружие? Кому оно принадлежало? Не обращается внимание на противоречия в показаниях матери и дочери Егоровых, никого не интересует возможный свидетель Бояршинов - гражданский муж дочери убитого. Если муж, надо понимать все жили в одной квартире.
Говорят: убит Егоров В.Б. Огчего-то «путают» инициалы в имени- отчестве, на поверку вышло, что убит Егоров Б.И. Факты буквально притягивают, чтобы создать вилимо^ь обвинения Губкина И R
Согласен, во втором подъезде дома № 42 по улице Адмирала Кузнецова, 15 мая 2001 г., совершено убийство - обнаружен труп. Однако неясными остаются обстоятельства совершения преступления: время, способ, мотивы и конкретное место убийства. Совершенно не убедительно из уст прокурора Балашовой Н.В. звучат слова, что. мол, имеется достаточно безмотивных преступлений. Такого не может быть, потому что этого не может быть никогда. Если мотив не установлен, это не значит, что его Нет. Это говорит о низкой квалификации следователей по г,с,;;у ;;ли о заказном характере следствия.
Познаком и вшись с шагеришшми делз., я понял, что по отношению к Губкину И.В. проявлена предвзятость. К примеру, предъявляют обвинение в убийстве одного человека с инициалами имени-отчества В.Б., спустя пол
года инициалы меняют на Б.И., и это считается «незначительной ошибкой», якобы опечаткой. Губкину отказывают вызвать в суд в качестве свидетелей сотрудников оперативной группы милиции, что первыми прибыли на место происшествия. Суд выдвигает довод для отказа: не указаны фамилии свидетелей. Но как их можно указать, если в материалах дела фамилии не обнаруживаются?! Есть информация в рапорте: прибыли сотрудники оперативной группы милиции из Ленинского РУВД и все. Это следствие было обязано установить фамилии важных свидетелей, допросить их.
Что касается обвинения моего подзащитного в подделке официального документа - паспорта.
Вновь не вь1яснен мотив: для чего Губкину И.В. подделывать паспорт. Сторона обвинения изложила заключение эксперта, что в паспорте на имя Карпеца В.А. наклеены иные фотографии. Но разве из этого прямо следует, что эти фотографии наклеил именно Губкин? Я думаю, что обвинение в подделке документов необоснованно.
Быть может кто-то не захотел оставлять следы фальсификации уголовного дела и приказал убрать паспорт, чтобы он не мог быть вещественным доказательством провокации спецслужб? А как убрать? Разыграли, что паспорт якобы похищен. Кто из здравомыслящих людей поверит, что можно лично подделать паспорт, пользоваться им и при этом не оставить на нем следов своих рук. Я не видел в материалах дела сведений, что на паспорте обнаружены следы рук Губкина.
Прокурор Балашова фактически обвинила сторону защиты в хищении паспорта из материалов дела. Но разве доступ к материалам дела имели только защитники и обвиняемый? Такой доступ был у самого обвинителя, у работников канцелярии суда, у секретаря судебного заседания и многих других, включая самого председателя Ленинского райсуда г.

Владивостока.
При задержании Губкина в Москве милиционерам якобы бросилось в глаза несоответствие возраста фотографий в паспорте. Отчего же Губкин, если он подделывал документ, не нашел нужные фотографии? Ему это не сложно сделать. Труднее найти фотографии постороннему человеку.
Мое мнение такое: обвинение Г убкина в убийстве и подделке документа не выдерживает критики, бездоказательно.
Установлено показаниями свидетелей, что убитый Егоров Б.И. близко знал некоего Коваленко, имел с ним общие коммерческие дела. Извест- но, что этот Коваленко принадлежит к уголовному миру, и сам он был убит в декабре 2000 г., за полгода до смерти Егорова. Говорят, что обе эти смерти взаимосвязаны - все это есть в материалах дела. Это направление хода следствия игнорировано.
Свидетель Маломуд Е.А., выступая в суде, обратила внимание нэ такую деталь: человек, которого она встретила в подъезде, имел темный цвет лица и был гладко выбрит. Такая подробность запоминается, если мужчина обладает густым волосяным покровом на лице, но это не скажешь о Губкине. Я ке вижу убедительных доказательств, что Губкин находился в подъезде дома, где убили Егорова.
В деле много свидетельств нарушения норм закона людьми, которые призваны закон охранять Это называется произволом. Наши граждане не

защищены от неправомерных действий должностных лиц, а суд на произвол не реагировал.
Все мы были очевидцами допроса в суде свидетеля Маломуд Е.А., 15 августа 2002 г. Она заявила, что протокол следственного действия - опознания - составлен не точно. С уверенностью, как там написано, она никого не опознавала, и Губкин ей не знаком, никогда раньше она его не видела
На допросе в суде свидетель Маломуд требовала от обвинителя Балашовой Н.В., чтобы на нее не оказывали давления, не вынуждали давать ложные показания. Маломуд говорила о листе в протоколе, на котором она записала свои замечания по ходу ведения опознания. В материалах дела этого листа нет. Он был, но его, вероятно, уничтожили. Такое допущение я делаю, исходя из личного опыта общения с милицией. Свидетель видела в подъезде человека в низко надвинутой на глаза спортивной шапочке - к опознанию ей предъявляется фотография без головного убора. До самого опознания свидетелю демонстрировали фотографии Губкина, в том числе цветную. Вывод такой: на Маломуд всячески давили, чтобы она поставила нужную в тот момент подпись.
Сторону, обвинения не смутили противоречия в показаниях прокурора Оганесяна Не выяснено, каким образом он попал в квартиру Коломейцевой: то ли сам зашел, то ли его пригласили. Непонятно, с кем он разговаривал: с Коломейцевой или с се братом, а может с ними обоими. Непонятно, от кого он узнал сведения о разыскиваемой автомашине. Поначалу говорилось, что ему всю информацию дала Коломейцева. Затем выяснилось, что он узнал о розыске автомашины «Тойота-Карина» еще по пути к месту происшествия. Можно ли доверять человеку, намеренно уводящему розыск в сторону? Оганесян юрист-профессионал, он не может не понимать важности точных и не противоречивых показаний.
Губкину не ставят в вину заказное убийство, но вог заказное уголовное дело явно просматривается.
Прокурор Балашова заметила, что сейчас не 1937 год, политзаключенных у нас нет. В то далекое время я был мал, всего не помню. Но твердо знаю - в те годы мой дед был реабилитирован. Значит, были не только репрессии, но и политическая защита государством своих граждан.
В наше время защищаться от произвола так называемых правоохранительных органов практически невозможно. Я вот в том же Ленинском райсуде два года добивался, чтобы мне выдали на руки копию определения, хотя она выдается по запросу в двухнедельный срок.
К предварительному следствию по делу возникает много вопросов: голова убитого находится за порогом подъезда, на улице. А зубы найдены в подъезде. Быть может, труп волокли по полу? Почему не сделан анализ группы крови Егоровой В.Б.? Откуда швы на голове Виктории Борисовны? Когда, где, и кто их наложил? По какому поводу? Откуда кровь в квартире потерпевшего? Чья кровь была на одежде свидетеля Егоровой В.Б.? Откуда деньги на покупку автомобиля вскоре после смерти ее отца?
Сторона обвинения сомневается в правдивости показаний Федосеня Т.А -- якобы она доводится родственницей Губкину. Отчего же не сомневаются по тому же основанию в правдивости показаний Егоровых - они
тоже родственники?
Отчего без внимания остаются противоречия в показаниях матери и дочери? Как могло следствие позволить свидетелю Егоровой В.Б. уничтожить улики -• свою окровавленную одежду?
В событии убийства Егорова Б.И. много невыясненного. Экспертом проведено наружное исследование трупа, обнаружены следы от огнестрельных ранений. Вместе с тем на теле потерпевшего имеются многочисленные ссадины. Каково их происхождение? Быть может, это последствия борьбы, схватки, в результате которой был убит Егоров Б.И.? Губкину не ставится в вину драка с потерпевшим, потому развивать эту версию нет смысла.
Много вопросов вызывают материалы оперативно-розыскной деятельности, в частности рапорты офицеров милиции Байдака и Монастыр- скова. Во-первых, они датированы апрелем месяцем, а убийство произошло только в мае. Во-вторых, не указан источник информации или хотя бы оперативные мероприятия, в результате которых получены сведения о причастности Губкина к совершению преступления.
Ваша честь! Свидетель Коломейцева показала, что видела белую машину, а моему подзащитному ставят в вину пользование черной машиной «мокрый асфальт». В техпаспорте цвет указан как серый, но свидетель Шимохин показал, что отцу Губкина принадлежит «Тойота-Карина» по цвету близкая к черному, но никак не белая. Может бьггь из-за неувязок с цветом милиционеры посоветовали хозяину быстрее продать машину? Моего подзащитного начали привязывать к делу лишь из-за машины, которую то ли видели, то ли не видели.
Отчего не приняты во внимание показания свидетеля Потаповой
А.Р.? Она сообщила суд}', что в утро убийства во дворе дома стояла лишь ее автомашина и она была как раз белого цвета!
Ваша честь! Конституция РФ утверждает: «Высшим непосредственным выражением власти народа является референдум». Все мы помним, что в марте 1991 г. народ постановил: Советском}' Союзу быть! Однако власть в стране была узурпирована, совершен государственный переворот. Губкин И.В. посвятил свою жизнь утверждению воли народа, высказанной на референдуме в 1991 году. И на скамью подсудимых сегодня надо сажать тех, кто развалил нашу страну - Ельцина и его подельников. Но судят таких, как Губкин. -
Власти не желают признавать, что граждане в России подвергаются преследованиям по политическим мотивам. Фабрикуются уголовные дела против оппозиции. Это мне известно не только по уголовному этому делу, но из личного опыта. Ленинский райсуд г Владивостока неоднократно рассматривал обвинения против меня за участие в митингах и демонстрациях. Поэтому прав Губкин И.В. в своих помыслах о смене общественно- политического строя, как не выражающего чаяния народа.
Поскольку обвинение прочив моего подзащитного подтверждений не нашло, предложение прокурора назначить Губкину наказание в виде 15 лет лишения свободы - беспочвенно.
Ходатайствую: 1. Освободить Губкина И.В. от уголовной ответственности, так как ом не виновен. 2. Вернуть уголовное дело в прокуратуру
дчя установления истинного преступника. 3. Привлечь к ответственности должностных лиц, сфабриковавших уголовное дело.
В заключение речи хочу привести исторический факт: в*!878 году товарищ (заместитель) прокурора Петербургского окружного суда Владимир Иванович Жуковский отказался от обвинения по делу Веры Засулич. Молодая женщина -- народоволка покушалась на жизнь градоначальника. Факт был неоспорим, но помимо фактов существуют высшие принципы, и нам, гражданам России сегодня надо руководствоваться ими».
Суд объявляет перерыв на полтора часа, до половины второго пополудни. т *
В конвойном помещении ко мне сегодня проявили особое благоволение: я сидел в отдельной клетке, где можно было удобно работать с бумагами. «Удобно» это по моим тюремным понятиям. Клетка хотя и полметра шириной, но зато два метра длиной; хотя писать приходиться на коленях, но никто не дышит «Примой», не заглядывает через плечо, не задает сто вопросов в минуту, не носится нервно по клетке, не нудит просьбами к ментам. Хотя в этот день прорвало водопроводную трубу и на полу по щиколотку воды, зато я умею не обращать на эти бытовые мелочи внимания. Появляется молодой сержант - конвоир: «Игорь, поешь!» - протягивает сквозь прутья решетки пакет с едой, передали родители. Делю продукты между бедолагами-уголовниками и, поглощая свою пайку, пишу последнее слово. До последнего колебался: просить у суда дополнительное время для подготовки к заключительной речи или не просить. Решил, не буду тянуть все, что имело значение для дела, выполнено. Что не выполнено - зависело не от меня.
Зашел адвокат Ковалев, согласовал наши действия на заключительном этапе разбирательства, высказал глубокие сомнения в постановлении оправдательного приговора - дело заказное, под контролем «сверху», юридической казуистикой в своей правоте не убедишь, а деньги местные судьи брать боятся. Такие, мол, невеселые наши дела. Я заверил, что готов к любому исходу, его работой очень доволен (и это чистая правда), а вопрос будем решать с товарищами в Москве, где судьи более самостоятельны, не трясутся от упоминания ФСБ.
Около двух часов по полудни ведут в зал судебных заседаний. В коридорах множество сочувствующих мне коммунистов, один из товарищей приехал ДиЖб ИЗ Спасска-Дальнего (помните: «Штурмовые ночи Спасска, Волочаевские дни...»). Кто-то делает фотоснимки, кто-то подбадривает словом.
В мантии, с томами уголовного дела и толстой книжкой «УПК РФ с комментариями» входит судья Соловьева. Встаем - садимся. Адвокат Ковалев заявляет суду, что у его подзащитного имеется ходатайство. Опять о возобновлении судебного следствия? - с иронией спрашивает Соловьева. Я думаю, мой подзащитный сам выскажет свою просьбу, - интеллигентно замечает Ковалев.
-Ну, раз так...

Мне предоставляется слово: Ваша честь! Я ходатайствую об участии в судебных прениях.
Суд интересуется мнением сторон. Г особвинитель не возражает, моя просьба основана на положении части 2 ст. 292 УПК РФ, оснований для отказа не усматривается. Соловьева удовлетворяет ходатайство, слово в прениях мне будет предоставлено. Адвокату Ковалеву предлагается выступить с речью, чем он и воспользовался:
«Своё выступление в прениях я хочу начать со старой русской поговорки: «Сухую грязь к стене не прилепишь». Я не случайно выбрал именно эту поговорку. Она как нельзя лучше характеризует положение, сложившееся в настоящем судебном заседании при рассмотрении уголовного дела по обвинению моего подзащитного - Губкина Игоря Владимировича - в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 105 и ч. 1 ст. 327 УК РФ.
Исходя из выступления государственного обвинителя в прениях, следует однозначный вывод о том, что именно мой подзащитный убил Егорова Бориса Ивановича и использовал заведомо подложный документ - паспорт на имя Карпец В. А.
С выводами о виновности Губкина И. В. в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 105 и ч. 1 ст. 327 УК РФ, изложенными в обвинительном заключении, категорически не согласен, а также категорически не согласен с мнением государственного обвинителя о виновности Губкина И. В. в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 105 и
ч.              3 ст. 327 УК РФ. Считаю, что вина моего подзащитног о не основана на доказательствах, которые были исследованы в судебном заседании, а, следовательно, не доказана, а также отсутствовало событие преступления.
В соответствии с диспозицией ч. 1 ст. 105 УК РФ убийство есть умышленное причинение смерти другому человеку.
Из теории уголовного права следует, что преступление, в том числе и убийство, складывается из четырех составляющих, а именно: субъект, объект, объективная и субъективная стороны. Если с первыми тремя составляющими в нашем, частном случае, все просто и понятно, то вот субъективная сторона убийства Егорова Б. И. абсолютно не дает возможности утверждать, что его (у бийство) совершил мой подзащитный.
Субъективная сторона убийства характеризуется только умышленной виной. Умысел при этом может быть как прямым, так и косвенным. При прямом умысле лицо осознает, что совершает деяние, опасное для жизни другого человека, предвидит возможность или неизбежность наступления смерти потерпевшего и желает ее; при косвенном умысле лицо сознательно допускает наступление смерти другого человека или безразлично относи гея к ней.
Однако, ки следователями на стадии предварительного следствия, ни государственным обвинителем в судебном заседании не был доказан умысел Губкина И. В., как прямой, так и косвенный, на убийство Егорова Б. И.
Кроме того, ни следователями на стадии предварительного следствия. ни государственным обвинителем в судебном заседании также не был установлен ни мотив, ни цель совершения убийства Губкиным И. В Егорова Б. И.

Между тем, исключительно важное значение имеет установление по делам об убийстве мотивов и целей лишения потерпевшего жизни. В п. 1 постановления Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам об умышленных убийствах» от 22 декабря 1992 года по этому поводу говорится: «По каждому такому делу должны тщательно выясняться все обстоятельства, в том числе мотивы, цель и способ убийства, имеющие важное значение для правильной правовой оценки содеянного виновным и назначения ему справедливого наказания».
С точки зрения указанных выше требований Верховного Суда РФ о выяснении мотивов и целей убийства, весьма странным является ссылка государственного обвинителя на комментарии к статье об убийстве в Уголовном кодексе РФ, в которых излагается частное мнение неизвестного нам человека, с неизвестной компетенцией о необязательности выяснения мотивов и целей совершения такого преступления, как убийство.
С одной стороны, ссылка государственного обвинителя является странной, а с другой, вполне закономерной. Закономерность ссылки вполне квалифицированного государственного обвинителя с достаточным стажем работы на комментарий к статье в УК РФ объясняется отличным знанием судебной практики относительно последствий неустановления мотива и цели убийства и, как следствие, дальнейшей перспективы по уголовному делу в отношении моего подзащитного.
Так, Президиум Калининградского областного суда 02.06.1997 года отменил обвинительный приговор суда первой инстанции и определение судебной коллегии по уголовным делам Калининградского областного суда в связи с непринятием мер для всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств дела, в том числе, не установлен мотив преступления (см. Бюл. Верх. Суда РФ № 5 за 1998 год. с. 17-19).
Далее, еще один пример из конкретной судебной практики. Постановлением Президиума Верховного Суда РФ от 18.02.1999 года был отменен обвинительный приговор Нижегородского областного суда от 26.08.1997 года и определение судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ, поскольку судом первой инстанции не был установлен мотив совершения убийства (см. Бюл. Верх. Суда РФ № 11 за 1999 год, с. 8).
Таким образом, ссылка государственного обвинителя на комментарии к статье об убийстве в УК РФ не может служить законным основанием доя того, чтобы убедить суд в необязательности установления мотива и цели убийства моим подзащитным Егорова Б. И. В противном же случае, при вынесении обвинительного приговора моему подзащитному, суд в его мотивировочной части обязан будет на основании п. 2 ч. 1 ст. 307 УПК РФ. указать, почему он предпочел комментарии к Уголовному кодексу РФ и принял доводы государственного обвинителя, а не учел судебную практику Президиума Верховного Суда РФ.
Стороной обвинения в основу обвинения моего подзащитного в совершении убийства Егорова Б. И. положены:
а)              совокупность свидетельских показаний, а именно: Шимохина Ивана Валерьевича, Губкина Владимира Николаевича. Потаповой Аллы Рекаговны, Широковой Светланы Викторовны. Маломуд Евгении Алек
сандровны, вдовы Егоровой Любови Константиновны, родной дочери покойного - Егоровой Виктории Борисовны (ныне - Бояршинова), Коломейцевой Ольги Ивановны, Оганесяна Манвела Араратовича, Хелемендика Владислава Анатольевича, Левченко Александра Ивановича;
б) процессуальные документы, а именно: протокол осмотра места происшествия от 15.05.01, заключение судебно-медицинской экспертизы от 27.07.01, заключение медико-криминалистической экспертизы от заключение судебно-биологической экспертизы от 14.06.01, заключение баллистической экспертизы от 15.06.01.
Так, по мнению государственного обвинителя, из всей совокупности свидетельских показаний, прямым доказательством якобы вины моего подзащитного являются показания Егоровой В. Б. Именно она, и только она, и на предварительном следствии, и в судебном заседании опознала Губкина И. В. как человека, убившего её отца - Егорова Б. И.
Однако показания Егоровой В. Б., данные на предварительном следствии и в судебном заседании, не выдерживают никакой критики из-за существенных противоречий, которые в соответствии со ст. 49 Конституции РФ следует толковать в пользу моего подзащитного (статья говорит о презумпции невиновности).
Так, в протоколе допроса Егоровой В. Б. в качестве свидетеля от 15.05.01 (т. 1 л. д. 202-205) указано следующее: «В 8 часов 30 минут отец подошел ко мне и начал будить меня на работу...». А из показаний, данных последней в судебном заседании (см. протокол суд. заседания от 16.08.02, л. 25, 26/2), следует, что она (Егорова В. Б.) в течение года до даты убийства отца не проживала совместно с родителями и приехала к родителям для того, чтобы переночевать и на утро поехать в больницу для прохождения флюорографии. Об этом же говорит в своих показаниях Егорова Л. К.: «Дочь с нами не живет, в тот день она случайно оказалась. Я запомнила время, т. к. ее надо было разбудить в больницу» (см. протокол суд. заседания от 16.08.02, л. 19/2).
Далее, хочу указать на следующее противоречие. Опознавая моего подзащитного, как убийцу своего отца, в протоколе допроса в качестве свидетеля от 15.05.01 (т. 1 л. д. 202-205) Егорова В. Б. (Бояршинова) говорит следующее: “Рядом с моим отцом стоял мужчина, как мне показалось, невысокого роста, примерно 160 см. плотного телосложения в руках у него был двуствольный обрез ружья. Одет мужчина был в куртку синего цвета, или серого цвета х/б, на голове у него была шапочка вязаная, машинной вязки с каким-то рисунком красного или бордового цвета. Штаны светлого цвета - брюки с ремнем, на котором была сплошная пряжка. Цвет ремня я не разглядела. Возраст от 40 до 50 лет».
А в показаниях, данных в судебном заседании (см. протокол суд. заседания от 16.08.02, л. 25/2, 28/2, 28А/2, 29/2, 30) Егорова В. Б. утверждает, что: «был одет в шапочку вязаную, в куртке матерчатой синего цвета то ли в клетку, то ли «варенку», брюки темного цвета», «возраст конкретно я не указывала», «я указывала от 30-ти и выше», «я про рост ничего не говорила». «от 30-40 лет» «определение роста для меня составляет трудность».
При наличии таких противоречий в показаниях Егоровой В. Б. с определением роста моего подзащитного, последний в судебном заседании
попросил Егорову В. Б. подойти к нему на расстояние вытянутой руки для того, чтобы определить его рост относительно ее роста (см. протокол суд. заседания от 16.08.02, л. 29), последняя отказалась подойти, мотивировав отказ следующими словами: «Я не хочу подходить к подсудимому, я боюсь упасть в обморок» (см. протокол суд. заседания от 16.08.02, л. 29). Однако, когда через некоторое время после этих слов, суд попросил Егорову В. Б. встать с места, подойти к суду, ознакомиться с протоколом опознания и подтвердить принадлежность подписи (см. протокол суд. заседания от л. 29/2). Егорова В. Б., не задумываясь о том, что она может упасть в обморок, встала с места, подошла к суду. В это время мной было предложено Егоровой В. Б. подойти к Губкину на расстоянии вытянутой руки для того, чтобы сопоставить рост моего подзащитного с ростом последней. Свидетель ответила отказом (см. протокол суд. заседания от л. 29/2).
В судебном заседании при допросе Егоровой В. Б. в качестве свидетеля, последняя утверждала о том, что из раны на ее голове обильно текла кровь и она (кровь) была и в подъезде, и в квартире № 27. Между тем, как следует из заключения судебно-биологической экспертизы (т. 2 л. д. 101- 106), на смывах, взятых во 2-ом подъезде дома № 42 по ул. Адмирала Кузнецова кровь не обнаружена, а на смыве, взятом с пола прихожей в квартире № 27, обнаружена кровь человека и выявлен антиген А, специфичный для человека с группой крови АВ, в результате чего не исключается происхождение данной крови от Егорова Б. И.
Таким образом, перечисленные мной существенные противоречия в показаниях Егоровой В. Б. свидетельствуют о том, что она не была очевидцем преступления, а также свидетельствуют о том, что она оговаривает моего подзащитного.
Эти же самые противоречивые показания Егоровой В. Б. дают не только полное основание считать, что она не является очевидцем преступления. но и в совокупности с ложью, в которой Егорову уличил мой подзащитный в присутствии следователя и сотрудников милиции при осуществлении последней опознания Губкина И. В. (т. 3 л. д. 3-5), дают основания к рождению версии о возможной причастности дочери покойного Егорова Б. И. к совершенному преступлению в отношении ее отца.
Именно заключение судебно-биологической экспертизы делает версию о причастности Егоровой В. Б. к убийству ее отца - Егорова Б. И., заслуживающей внимания, а потому она (версия) имеет полное право на существование.
Утверждение государственного обвинителя, цитирую: «.Тот факт, что на изъятых на исследование смывах с подъезда № 2 д. № 42 не было обнаружено следов крови человека, само по себе не доказывает и не может свидетельствовать основанием для того, чтобы обвинить свидетеля во лжи, поскольку, во-первых, результаты любой экспертизы, проведенной в рамках уголовного дела, подлежат изучению в совокупности с другими добытыми по делу доказательствами, результаты ни одной из них не имеют заранее установленной силы» (см. протокол суд. заседай, от 28.08.02 с. 69), исхода из смысла ст. с г. 17, 18, 19, 45. 49 Конституции РФ. и? смысла ст. 15 УПК РФ, закрепляющий принцип состязательности и равноправия сто

рон в уголовном процессе, можно применить и для оправдания моего подзащитного. Тем более, что ни показания свидетелей Шимохина И. В., Губкина В. Н., Потаповой А. Р., Широковой С. В., Маломуд Е. А., Егоровой Л. К., Коломейцевой О. И., Оганесяна М. А., Хелемендика В. А., Левченко А. И., в совокупности с процессуальными документами, указанными выше, ни показания свидетелей в отдельности от процессуальных документов и наоборот, не доказывают вину моего подзащитного в совершении убийства Егорова Б. И.
Более того, свидетель Маломуд, при допросе ее в качестве свидетеля, сразу указала на то, что не сможет с точностью опознать человека (см. проток. суд. заседания от 14.08.02 с. 8/2). Кроме этого, она же, при проведении опознания по фотографиям говорила следователю о том, что «у человека, которого встретила в подъезде, кожа была темного цвета» (см. проток, суд. заседания от 14.08.02 с. 12/2). Маломуд также утверждает, что около дома стояла машина Потаповой А. Р. марки Ниссан «Скайлайн», цвет переливающийся с серебрином (см. проток, суд. заседания от 14.08.02 с. 9/2).
Свидетель Потапова А. Р. в своих показаниях, данных в судебном заседании, подтверждает то, что машина, стоявшая в тот день около дома №42 по ул. Адм. Кузнецова, действительно была ее, что машина светлого цвета (см. проток, суд. заседания от 14.08.02 с. 13/2).
Показания свидетеля Коломейцевой О. И. абсолютно не свидетельствуют против моего подзащитного и противоречат показаниям Левченко
А.              И. - брата Коломейцевой, находящегося у нее дома в день убийства Егорова Б. И. Так, Каломейцева утверждает, что ее разговор с Оганесяном происходил в присутствии Левченко, а последний говорит следующее: «Постучал мужчина в дверь. Открыла сестра. Он зашел, они поговорили о чем-то и он вышел» (см. проток, суд. заседания от 19.08.02 с. 32).
Показания свидетеля Оганесяна М. А., в свою очередь, противоречат показаниям Левченко А. И. Так, Оганесян утверждает следующее: «Я поднялся где живет Егоров, из квартиры рядом вышел мужчина, который представился Александром Ивановичем и спросил, кем я работаю; он сказал, что ему нужен прокурорский работник. Я показал удостоверение, он пригласил меня в квартиру» (см. проток, суд, заседания от 19.08.02 с. 33, 33-2). А Левченко утверждает следующее: «Сестра сказала, что это один из милиционеров. Подробностей у сестры о случившемся я не узнавал».
Показания Коломейцевой, в части определения цвета автомобиля, который стоял у дома № 42 по ул. Адм. Кузнецова, свидетельствуют о светлом цвете автомобиля, а Оганесян в своих показаниях утверждает, что ему Коломейцева сказала о сером цвете автомобиля, да еще указана марку машины - «Тойота-Карина» (см. проток, суд. заседания от 19.08.02 с. 33-2).
Таким образом, если руководствоваться объективной точкой зрения, а не точкой зрения государственного обвинителя, подходить к оценке добытых в судебном заседании доказательств совокупно и критически, именно так, как требует УПК РФ и как настаивает государственный обвинитель, то ситуация складывается полностью в пользу моего подзащитного.
Помимо указанных выше существенных противоречий в свидетельских показаниях прошу суд обратить внимание на то, что на стадии предварительного следствия не исследовались и не проверялись все возможные
версии убийства Егорова Б. И., а именно: причастность к совершению преступления Егоровой В. Б., причастность к совершению преступления чеченцев, которым Егоров должен был деньги (эта версия вытекает из показаний свидетеля Козловского при его допросе 04.10.01 (т. 1 л. д. 261-262)).
Кроме этого, государственным обвинителем в судебном заседании не было опровергнуто алиби моего подзащитного, подтвержденное свидетельскими показаниями Федосеня Тамары Ануфриевны (инвалид по зрению).
В своем выступлении в прениях государственный обвинитель сделала лишь робкую попытку усомниться в правдивости показаний Федосеня Т. А., опять-гаки упомянув о том, что к её показаниям следует отнестись критически, поскольку подозрительным выглядит тот факт, что Федосеня отчетливо и точно помнит все подробности того дня, несмотря на давность срока совершенного преступления.
Между тем, нет ничего удивительного в том, что свидетель Федосеня отчетливо и точно помнит все подробности того дня. Мне еще со школьной скамьи из уроков по биологии известно, что у людей, потерявших одну из способностей воспринимать окружающий мир, например, зрение, обостряются либо оставшиеся чувства (обоняние, осязание, слух, умственная память), либо какое-то одно чувство.
Считаю, что при объективном доказывании вины моего подзащитного в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 105 УК РФ, нельзя использовать избитые слова, фразы и словосочетания типа: «оценивать доказательства в их совокупности, к показаниям необходимо относиться критически, умышленно затягивает рассмотрение дела, не относится к предмету доказывания и т. д.». Мой подзащитный, как на предварительном следствии, так и при рассмотрении уголовного дела в настоящем судебном заседании, пытался максимально пользоваться своими процессуальными правами. Кануло в Лету то время, когда людские судьбы решались лишь на основании собственного признания вины подсудимого или на основании одного единственного показания свидетеля. Употребление в обвинительной речи словосочетаний-штампов, лишний раз свидетельствует о собственном бессилии стороны обвинения в способности объективно доказать вину человека, тем более такого неординарного человека, как мой подзащитный.
Далее в своем выступлении хочу остановиться на обвинении моего подзащитного в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 327 УК РФ (как указано в обвинительном заключении) и ч. 3. ст. 327 УК РФ (как следует из выступления государственного обвинителя в прениях).
I 1олностью согласен с мнением государственного обвинителя о том, что вина моего подзащитного в подделке иного официального документа, а именно: паспорта на имя Карпец В. А. не доказана, но не только потому, что в материалах дела отсутствуют доказательства того, что именно Губкин И. В. подделывал паспорт на имя Карпец, как утверждает государственный обвинитель, а потому, что ни паспорта со следами подделки, ни паспорта без следов подделки в материалах уголовного дела нет.
Мнение государственного обвинителя о том, что действия Губкина не подлежат квалификации по ч. 1 ст. 327 УК РФ, честно говоря, вводит
меня в недоумение, с точки зрения незаконного, субъективного обвинительного уклона, присутствующего в общей позиции государственного обвинителя любыми методами и путями добиться обвинительного приговора моему подзащитному. С учетом мнения государственного обвинителя о переквалификации действий Губкина, общую позицию государственного обвинителя можно охарактеризовать как алогичную. Почему бы государственному обвинителю не обвинять Губкина в совершении преступлений, предусмотренных и ч. 1 и ч. 3 сг. 327 УК РФ?
Что касается моей точки зрения, как защитника Г убкина, то считаю, что обвинение моего подзащитного в совершении преступления, предусмотренного любой частью ст. 327 УК РФ должно быть снято за отсутствием события преступления, а уголовное преследование и уголовное дело в этой части прекращены.
Таким образом, руководствуясь вышеизложенным, а также ст. 49 Конституции РФ, ст. 14 УПК РФ, прошу: оправдать подсудимого Губкина Игоря Владимировича, в части совершения преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 105 УК РФ на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ. уголовное преследование, на основании п. 1 ч. 1 ст. 27 УПК РФ в отношении него прекратить; оправдать подсудимого Г убкина Игоря Владимировича, в части совершения преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 327 УК РФ на основании п. 1 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, уголовное преследование, на основании п. 1 ч. ст. 27 УПК РФ и уголовное дело, на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ в отношении него прекратить».
Текст речи по просьбе Ковалева приобщается к протоколу судебного заседания.
Соловьева О.В. предлагает в прениях высказаться мне. Я ждал этого момента один год, три месяца и четырнадцать дней - что-что, а терпению за тюремные годы меня научили.

<< | >>

↑

Источник: ГУБКИН И. В.. 25 СУДЕБНЫХ РЕПОРТАЖЕЙ. 2003

Еще по теме ПРИМОРСКАЯ КРАЕВАЯ КОЛЛЕГИЯ АДВОКАТОВ КОНТОРА АДВОКАТОВ «БАЧУРИН, КОВАЛЕВ И ПАРТНЕРЫ»:

- Авторское право - Адвокатура России - Адвокатура Украины - Административное право России и зарубежных стран - Административное право Украины - Административный процесс - Арбитражный процесс - Бюджетная система - Вексельное право - Гражданский процесс - Гражданское право - Гражданское право России - Договорное право - Жилищное право - Земельное право - Исполнительное производство - Конкурсное право - Конституционное право - Корпоративное право - Криминалистика - Криминология - Лесное право - Международное право (шпаргалки) - Международное публичное право - Международное частное право - Нотариат - Оперативно-розыскная деятельность - Правовая охрана животного мира (контрольные) - Правоведение - Правоохранительные органы - Предпринимательское право - Прокурорский надзор в России - Прокурорский надзор в Украине - Семейное право - Судебная бухгалтерия Украины - Судебная психиатрия - Судебная экспертиза - Теория государства и права - Транспортное право - Трудовое право - Уголовно-исполнительное право - Уголовное право России - Уголовное право Украины - Уголовный процесс - Финансовое право - Хозяйственное право Украины - Экологическое право (курсовые) - Экологическое право (лекции) - Экономические преступления - Юридические лица -