Глава шестая Эмпирические социальные исследования в XIX веке
Эмпирические социальные исследования имеют более давнюю историю, чем академическая социология. Проводились они в Англии и Франции XVII в., по крайней мере, со времен «политической арифметики» и «социальной физики», задолго до появления самого слова «социология» [15].
Они представляют собой важный и самостоятельный источник концепций, количественных методов, приемов измерения и статистического описания для современной буржуазной социологии (особенно в ее функции «социальной инженерии»), наряду с проблематикой, определяемой логикой развития социологической теории и актуальными общественно-политическими учениями. Историография эмпирических исследований за рубежом систематически разрабатывается недавно, приблизительно с 60-х годов XX в. Несмотря на появление общих проблемно-логических [10] и страноведческих [4, 18] трудов по истории этих исследований, а также работ по эволюции методов и техники последних [14, 17], историкам социологии еще предстоит ликвидировать разрыв между слабой изученностью ее развития как эмпирической науки и обширными описаниями формирования социологических теорий. На ранних этапах становления социологии социологическая теория и эмпирические социальные исследования развивались параллельно и были слабо связаны друг с другом. Последние стимулировались насущными практическими нуждами, необходимостью сбора информации для обоснования социальных реформ в ответ на острые проблемы капиталистического общества XIX в.: быстрый рост городов, городского населения в период индустриализации, поляризацию бедности и богатства, пауперизацию, увеличение преступности и общее усиление классовой борьбы, По мере усложнения социальных проблем буржуазное общественное мнение все более тревожил «бедняк» как постоянная потенциальная угроза устоям общества. В наиболее развитых странах Европы — в Англии и Франции — возник социальный заказ на эмпирическое изучение условий жизни, благосостояния и особенностей поведения различных групп населения, в основном трудящихся и неимущих. Этот всеобщий интерес к общественным проблемам и повысившиеся запросы правительственной администрации не удовлетворяла сложившаяся система получения социальной информации через церковные приходы и государственные финансовые инспекции. В начале XIX в. во всевозможные переписи, обследования, статистические описания включились официальные учреждения, благотворительные организации, частные лица — врачи, учителя, предприниматели, ученые-естественники, самостоятельно избиравшие объект и способ организации исследования, и, наконец, парламентские и смешанные комиссии с участием представителей общественности. Правительственные обследования диктовались нуждами управления, потребностью в детализации знания о разных сторонах общественной жизни. Буржуазные правительства для контроля над социальными изменениями пытались создать постоянно действующие институции по сбору информации, например учредить всеобщие регулярные переписи населения. Частные обследования были связаны с деятельностью филантропических организаций или оппозиционных партий.
Сперва в Англии, а потом и в других странах создавались филантропические тематические комиссии и статистические общества для проведения социальных обследований с целью информирования и мобилизации общественного мнения, чтобы привлечь внимание официальных кругов к «темным» сторонам социальной действительности. Эти обследования казались средством, позволяющим достоверно установить масштабы того или иного негативного явления, разобраться в его причинах и выработать необходимые рекомендации по «лечению социальных болезней», совершенствованию общественных институтов. Большинство выводов из эмпирических исследований XIX в. не выходили за рамки умеренно-либеральных, буржуаз- но-реформистских взглядов, были далекими от социалистической мысли. В силу значительной разрозненности, отрывочности, разнородности этих исследований (как по темам, так и по составу участников), в силу их оторванности от социологической теории, от университетов, эмпирическая традиция на протяжении века не раз прерывалась, ценный опыт утрачивался. Логика развития социологии как науки требовала эмпирической базы для провер ки теоретических положений. Однако для этой цели «эмпирические социальные исследования использовались очень слабо вплоть до утверждения социологии как самостоятельной академической дисциплины» [10, р. 6]. По традиции университетские социологи занимались в основном философско-историческими темами и сотрудничали в уже сложившихся учреждениях, занимавшихся социальными исследованиями как обычные граждане, встревоженные общественными невзгодами и заинтересованные в немедленных практических результатах, а не как профессионалы [Ibid., р. 10]. Попытки объединить теоретическую социологию и социальные исследования в деятельности одного ученого увенчались успехом позже, во времена Э. Дюркгейма. Однако постепенно все же шла профессионализация деятельности по сбору и анализу данных. Доля частных лиц — любителей, занимавшихся эмпирическими исследованиями,— уменьшалась, соответственно росло число профессоров. Показателен пример Англии, где доля последних выросла с 2% в 1834—1854 гг. до 14% в 1855—1874 и 24% в 1875—1900 гг. [8, р. 111]. В связи с ростом специализации в аморфной массе конкретных исследований происходила дифференциация различных типов социальной информации. В самостоятельные научные дисциплины выделились демография и статистика; были заложены основы будущего понимания конкретного социологического исследования как комплексного социального исследования, синтезирующего данные смежных наук, результаты личных полевых наблюдений его авторов и вторичного анализа уже существующих демографических, экономических и прочих данных. Эмпирические социальные исследования прошлого столетия имели ряд тем и методических проблем, которые в равной мере существенны для всех стран. В то же время эти исследования в разных странах отличались по способам своей организации, характеру проблем и методам их решения в соответствии с национальными особенностями исторического развития данной страны.