Из былины «Илья Муромец и Калин царь» Как Владимир князь да стольнё-киевской Порозгневался на старого казака Илью Муромца, Засадил его во погреб во глубокий... А у славного у князя у Владимира Была дочь да одинокая, Она видит: это дело есть немалое, И что посадил Владимир князь да стольнё-киевской Старого казака Илью Муромца В тот во погреб во холодный; А он мог бы постоять один за веру за отечество...
Приказала сделать да ключи поддельные, Положила-то людей да потаенныих, Приказала-то на погреб на холодный Да снести перины да подушечки пуховые, Одеяла приказала снести теплый. Ена ествушку поставить да хорошую И одежу сменять с нова на ново Тому старому казаку Илье Муромцу. А Владимир князь про то не ведаёт. И восплылал-то тут собака Калин царь на Киев град, И хотйт ён розорить да стольный Киев град, Чернедь-мужичков он всех повырубить, Божьи церквы все на дым спустить, Князю-то Владимиру да голова срубить Да со той Опраксой королевичной... Тут подъехал ведь собака Калин царь, Он подъехал ведь под Киев град Со своими со войскамы со великима... Тут Владимир князь-то стольне-киевской, Он скорошенько берет да золоты ключи Да идет на погреб на холодный, Отмыкает он скоренько погреб да холодный Да подходит ко решоткам ко железныим, Растворил-то он решотки да железный, Да там старыя казак да Илья Муромец, Он во погребе сидит-то, сам не старится: Там перинушки, подушечки пуховый, Одеяла снесены там теплый, Ествушка поставлена хорошая, И одежица на нем да живет сменная, Ён берет его за ручушки за белый, За его за перстни за злаченый, Выводил его со погреба холодного, Приводил его в полату белокаменну... И говорил-то он Илье да таковы слова: — Ай же старыя казак да Илья Муромец! Наш-то Киев град нынь в полону стоит, Обошел собака Калин царь наш Киев град Со своима со войскамы со великима. А постой-ко ты за веру за отечество, И постой-ко ты за славный Киев град... Так тут старыя казак да Илья Муромец Выходил он со палаты белокаменной... И садился тут Илья да на добра коня, Брал с собой доспехи крепки богатырский... И поехал он из города из Киева. Выехал Илья да во чисто поле И подъехал он ко войскам ко татарскиим Посмотреть на войска на татарский: Нагнано-то силы много множество... Посмотрел-то под восточную ведь сторону, Насмотрел он под восточной стороной, Насмотрел он там шатры белы И у белыих шатров-то кони богатырский. Он спустился с той горы высокии И поехал по раздольицу чисту полю, Приезжал Илья ко шатрам ко белыим, Как сходил Илья да со добра коня Да у тых шатров у белыих... Старыя казак да Илья Муромец И идет ён да во бел шатёр. Приходит Илья Муровец во бел шатёр; В том белом шатре двенадцать-то богатырей, И богатыри все святорусский, Они сели хлеба соли кушати, А и сели-то они да пообедати. Говорит Илья да таковы слова: — Хлеб да соль богатыри да святорусский. А и крестный ты мой батюшка, А й Самсон да ты Самойлович! — Говорит ему да крестный батюшка: — Ай поди ты, крестничек любимыи, Старыя казак да Илья Муромец, А садись-ко с нами пообедати... Посадили Илью Муромца да за единый стол Хлебы соли да покушати. Их двенадцать-то богатырей, Илья Муромец да он тринадцатый. Оны поели, попили, пообедали, Выходили из-за стола из-за дубоваго... Говорил им старыя казак да Илья Муромец: — Крестный ты мой батюшка, Самсон Самойлович, И вы, русским могучим богатыри, Вы седлайте-тко добрых коней Ай садитесь вы да на добрых коней, Поезжайте-тко да во раздольицо чисто поле, А й под тот под славный стольный Киев град. Как под нашим-то под городом под Киевом А стоит собака Калин царь, А стоит со войскамы великима, Разорить хотйт ён стольный Киев град, Чернедь мужиков он всех повырубить, Божьи церкви все на дым спустить, Князю-то Владимиру да со Опраксой королевичной Он срубить-то хочет буйны головы. Вы постойте-тко за веру за отечество... Говорит ему Самсон Самойлович: — Ай же крестничек ты мой любимыий, Старыя казак да Илья Муромец! А й не будем мы садиться на добрых коней, Не поедем мы славно во чисто поле, Да не будем мы стоять за веру, за отечество... Да не будем мы беречь князя Владымира Да еще с Опраксой королевичной. У него ведь есте с много да князей бояр, Кормит их и поит да и жалует, Ничего нам нет от князя от Владимира... Ай тут старыя казак да Илья Муромец, Он как видит, что дело ему не по люби, Ай выходит-то Илья да со бела шатра, Приходил к добру коню да богатырскому. Брал его за поводы шелковый, Отводил от полотна от белаго А от той пшены от белояровой. Да садился Илья на добра коня, То он ехал по раздольицу чисту полю, И подъехал он ко войскам ко татарскиим... Он спустил коня да богатырскаго, Да поехал ли по той по силушке татарскоей, Стал он силушку конём топтать, Стал конём топтать, копьём колоть, Стал он бить ту силушку великую, А он силу бьет будто траву косит... У Ильи-то сила не уменьшится... Тут пришли татары-ты поганый А нападали на стараго казака Илью Муромца А й сковали ему ножки резвый И связали ему ручки белый. Говорили-то татара таковы слова: — Отрубить ему буйную головушку. Говорят ины татара таковы слова: — А й не надо рубить ему буйной головы, Мы сведём Илью к собаке царю Калину, Что он хочет, то над ним да сделает. Повели Илью да по чисту полю А ко тым палаткам полотняным, Приводили ко полатке полотняноей, Приведи его к собаке царю Калину, Становили супротив собаки царя Калина... Тут собака Калин царь говорил Илье да таковы слова: — Ай ты старыя казак да Илья Муромец, Молодой щенок да напустил на силу на великую, Тобе где-то одному побить моя сила великая! Вы роскуйте-тко Илье да ножки резвый, Развяжите-тко Илье да ручки белый. И расковали ему ножки резвый, Развязали ему ручки белый. Говорил собака Калин царь да таковы слова: — Ай же, старыя казак, да Илья Муромец! Да садись-ко ты со мной а за единый стол, Ешь-то ествушку мою сахарнюю, Да и пей-ко мои питьица медвяный, И одежь-ко ты мою одежу дрогоценную, И держи-тко мою золоту казну, Золоту казну держи по надобью, Не служи-тко ты князю Владымиру; Да служи-тко ты собаке царю Калину. Говорил Илья да таковы слова: — Ай не сяду я с тобой да за единый стол... Не буду служить тебе собаке царю Калину, Еще буду служить я за веру за отечество... А буду стоять за князя за Владымира И со той Опраксой королевичной, Тут старой казак да Илья Муромец Он выходит со полатки полотняноей Да ушол в роздольицо в чисто поле...
То идет он по раздольицу чисту полю. При соби-то нет коня да богатырскаго, При соби-то нет доспехов крепкиих. Засвистал в свисток Илья он богатырский, Услыхал его добрый конь да во чистом поле, Прибежал он к старому казаку Илье Муромцу. Еще старыя казак да Илья Муромец Как садился он да на добра коня И поехал по раздольицу чисту полю, Выскочил он да на гору на высокую, Посмотрел-то под восточную он сторону, А й под то ли под восточной под сторонушкой, Ай у тых ли у шатров у белыих Стоят добры кони богатырский. А тут старый-то казак да Илья Муромец Опустился ён да со добра коня, Брал свой тугой лук разрывчатой в белы ручки, Натянул тетивочку шелковеньку, Наложил он стрелочку каленую, Й он спущал ту стрелочку во бел шатёр... Да просвистнула как эта стрелочка каленая Да вот тот во славный во бел шатёр, Она сняла крышу со бела шатра, Пала она, стрелка, на белы груди Ко тому ли-то Самсону ко Самойловичу, По белой груди ведь стрелочка проголзнула, Сделала она да сцапинку-то маленьку. А й тут славныя богатырь святорусский, Ай Самсон-то ведь Самойлович, Пробудился-то Самсон от крепка сна... Й он скорешенько стал на резвы ноги, Говорил Самсон да таковы слова: — Ай же славный мои богатыри вы святорусский, Вы скорешенько седлайте-тко добрых коней Да садитесь-тко вы на добрых коней! Мне от крестничка да от любимого Прилетели-то подарочки да нелюбимый, Долетела стрелочка каленая Через мой-то славный бел шатер... Тут богатыри все святорусский Скоро ведь седлали да добрых коней, И садились молодцы да на добрых коней, И поехали раздольицем чистым полем Ко тому ко городу ко Киеву, Ко тым они силам ко татарскиим. А со той горы да со высокии Усмотрел ли старыя казак да Илья Муромец, А то едут ведь богатыри чистым полем, А то едут ведь да на добрых конях. И спустился ён с горы высокии, И подъехал ён к богатырям ко святорусскиим: Их двенадцать-то богатырей, Илья тринадцатый. И приехали они ко силушке татарскоей, Припустили коней богатырскиих, Стали бить-то силушку татарскую, Притоптали тут всю силушку великую И приехали к полатке полотняноей. А сидит собака Калин царь в полатке полотняноей. Говорят-то как богатыри да святорусский: — А срубить-то буйную головушку А тому собаке царю Калину. Говорил старой казак да Илья Муромец: — А почто рубить ему да буйная головушка? Мы свезёмте-тко его во стольный Киев град Да й ко славному ко князю ко Владимиру. Привезли его, собаку царя Калина, •А во тот во славный Киев град Да ко славному ко князю ко Владымиру. Привели его в полату белокаменну Да ко славному ко князю ко Владымиру... Говорил ему собака Калин царь да таковы слова: — Ай же ты, Владимир князь да стольнё-киевской, Не сруби-тко мне да буйной головы! Мы напишем промеж собой записи великии, Буду тебе платить дани век и по веку, А тобе-то князю я Владымиру! — А тут той старинке и славу поют, А по тыих мест старинка и покончилась [76, № 75]. Дружины отроков (отрывки из былин) ...И рос Вольга Буславович до пяти годков, Пошел Вольга, сударь, Буславович, по сырой земле — Мать сыра-земля сколыбалася, Звери в лесах разбежалися, И рыбы по синю морю разметалися, И пошел Вольга сударь Буславович Обучаться всяких хитростей-мудростей... И прожил двенадцать лет... Собрал себе дружину добрую, И тридцать богатырей без единого, Сам становился тридцатым [18, с. 165]. Всякому свое дитя милее [30, с. 384] (отрывки из былин) I Я бы рада спородить дитя милое, А силой в Самсона Колыванова, А смелостью да в Илью Муромца, Поездочкой в Дюка Степанова, Походочкой в Чурила Пленкова, Басой-красой в Осипа Прекрасного [76, с. 21а]. У него в три ряда русы кудри завиваются. В первый ряд завивались чистым серебром, Во второй ряд завивались красным золотом, В третий ряд завивались скатным жемчугом. Князья и бояре дивувались доброму молодцу, И гости торговые завидовали: Не зоря ли тебя, молодец, спородила? Не светел ли тебя месяц вспоил, вскормил? Отвечал добрый молодец: — Что на свит меня родила родна матушка, Вспоил, вскормил родный батюшка [104, с. 352—353]. Побратимство (отрывки из былин) I Из-под далече-далеча, из чиста поля Выезжал старой казак да Илья Муромец, Илья Муромец да сын Иванович, Увидел он Святогора богатыря... Говорит Илья да таковы слова: — Ай же ты, удалой добрый молодец, Я вижу силушку твою великую, Не хочу я с тобой сражатися, Я желаю с тобой побрататися.— Святогор богатырь соглашается, Со добра коня да спущается, И раскинули они тут бел шатер, Сошли они оба на белый шатер, Они друг другу порассказалися, Золотыми крестами поменялися, Обнялись они, поцеловалися,— Святогор богатырь да будет больший брат, Илья Муромец да будет меньший брат. Хлеба-соли тут они откушали, Белой лебеди порушали И легли в шатер да опочив держать [19, с. 20—22]. II Они были братьица крестовые, У них крестами побратались, Кладена была заповедь великая, Подписи были подписаны: Слухать большему брата меньшего, А меньшому брату большего [79, с. 102]. Настольные игры (отрывки из былин) I На том раздольище чистом поле Собиралось тридцать богатырей без одного, Сидят молодцы в белом шатре; В белом шатре белополотняном, Сидят молодцы, забавляются, Играют в шашки-шахматы, Во тыи велеи золоченыя1 [79, с. 103]. II Зашел-то я сюда, заезжал к тебе, А царь ты, Вахрамей Вахрамеевич, А я слыхал — скажут, ты охочь играть Да в доски-ты шахматный А в дороги тавлеи2 золочены, А я-то ведь еще уж также бы. Поиграем-ко во доски ты шахматны, В дороги тавлеи золоченый... Как этот-то царь, Вахрамей Вахрамеев, был Охвочь играть во доски-ты шахматны А в дороги тавлеи золоченый, Всякого-то ведь он да поиграл, Как тут-то себе да ведь думает: — А надо б мне молодца да повыиграть! Как тут они наставили дощечку-ту шахматну, Начали они по дощечке ходить-гулять... [76, с. 468]. Народная педагогика о правилах поведения (вежество) У Добрыни вежество рожденное и ученое... Умеет Добрыня слово молвити, Перед тем царем Батырем поклонитися, Поклонитися умеет и похвалитися [78, с. 91]. Не дорого ничто, дорого вежество [30, с. 680]. Учися вежеству [30, с. 680].