ИЗЛОЖЕНИЕ, РАЗВИТИЕ И КРИТИКА ФИЛОСОФИИ ЛЕЙБНИЦА. ПРЕДИСЛОВИЕ

Возможность развития есть признак подлинной философии. Например, философию Локка нельзя развивать дальше, да она и не нуждается в развитии. Цели и взгляды Локка известны всякому, кто читал любую историю новой философии; другое дело — Лейбниц предметом поверхностного изложения; по отношению к Лейбницу это вполне возможно. Чувственная видимость (не опыт) говорит за Локка и против Лейбница. Взгляд, что Солнце движется, не нуждается в особых доказательствах, но такие доказательства нужны для обоснования движения Земли. Поэтому разница в изложении философии Локка может быть только формальной; не так обстоит дело

с Лейбницем.

Развитие есть расшифровка подлинного смысла философии, раскрытие того, что в ней есть положительного, воспроизведение её внутренней идеи, скрытой за временно обусловленным, конечным способом определения этой цели. Возможность развития есть идея.

Поэтому развитие дается с трудом, а критика - легко. Ошибочное и недостаточное требует только внимания, в хорошее же нужно углубляться. Одно выясняется даже при беглом разговоре, другое — только в тесном общении. Ошибка обнаруживается естественным путем, сама собой, она бросается в глаза, хорошее же замыкается в себе, пребывает внутри себя, удовлетворяясь самим собой и открываясь только родственному духу. Настоящая критика и заключается в развитии, потому что она возможна лишь, когда существенное отмежевывается от случайного, безусловное от обусловленного, объективное от субъективного.

Средство развития — в аналитической и синтетической деятельности: аналитической, поскольку эта деятельность не только извлекает из определенных, единичных мыслей общее, определяющее понятие, но и вскрывает в сказанном то, что не высказано прямо, хотя и содержится в неразвитом виде, и что поэтому есть только объект рассуждения, а не эмпирического восприятия; в синтетической деятельности, поскольку она открывает идею лишь путем объединения многообразного в целое, путем соединения различных, изолированных мыслей, внешне между собой не связанных или но всяком случае не имеющих ясно выраженной связи, по существу же взаимно связанных. Поэтому развитие есть генетическая деятельность: оно созидает, выводит из своего основания то, что представляется неопосредованным тезисом, а пока оно представляется в таком виде или за это выдается, оно остается непонятым. Но развитие необходимо есть также деятельность исторически обусловленная и определенная.

Идеал построенного на развитии изложения есть органическая деятельность. Развитие должно быть воссозданием, метаморфозой. Взявшийся за задачу развития известной философской системы мыслитель должен представить чужое не как чужое, а как собственное достояние, как нечто опосредованное собственной деятельностью, как нечто ассимилированное. Прообразом ему должна служить не пчела, собирающая и несущая домой цветочную пыльцу, а пчела, выделяющая уже собранную цветочную пыльцу в виде воска.

В области истории философии изложение будет соответствовать поставленной задаче, только если оно сумеет воссоздать систему. Объектом здесь является не внешняя, но внутренняя имманентная деятельность духа — мысли, когда причина остается в действии и действие — в причине. Разум в своем обнаружении не перемещается в чуждую ему среду; мысль проявляется вовне, с тем чтобы снова быть мыслью, а не стать предметом видения или веры; она всегда остается в своем лоне, в своем источнике. Сила, её породившая, та же самая сила и должна быть той же, которая её снова порождает.

Конечно, можно механически отнестись и к деятельности мыслящего духа и её можно описывать как внешнюю деятельность, в форме рассказа. Но это отношение не адекватное и даже находится в противоречии с поставленной задачей. При таком изложении в лучшем случае остается совершенно невыясненным, охватил ли и понял ли интерпретатор свой предмет и насколько он сумел это сделать. Для этого у него во всяком случае нет никаких объективных данных. Поэтому он предоставляет читателя самому себе, не давая ему средства для понимания, — пусть понимает, как хочет; он отдает философа произволу читателя, касаясь лишь мимоходом самых трудных, но и самых важных пунктов философии или, что того лучше, совсем не замечая их. Поэтому, прежде чем завладеть одним философом, изучая его с точки зрения теории развития, можно более удобным способом легко разделаться с целой дюжиной философов, если только можно брать философов

дюжинами.

Но необходимо связать с развитием также чисто историческое изложение, чтобы, насколько это возможно, заставить говорить самого философа и чтобы он оказался объясненным из себя самого и через себя. Работа интерпретатора сведется лишь к умению связать собственные слова философа. В зависимости от предмета исследования и от состава материала, содержащегося в сочинениях философа, и чисто историческое изложение может быть развитием или заменить развитие. Развитие вообще может распространяться лишь на самое существенное; оно только там уместно, где оно необходимо.