23 июля 1926 г. от осложнений после перенесенного воспаления легких скоропостижно скончался Фридрих фон Визер, пребывавший в Брунвинкле, что в Зальцкаммергуте. Менее двух недель назад в свой семьдесят пятый день рождения он выглядел бодро и, казалось, сумел мужественно преодолеть болезнь.
Он заболел во время летних каникул, погруженный во множество научных проектов, всего через несколько месяцев после выхода в свет работы, которую считал своим высшим достижением214. С его смертью современная теоретическая экономика потеряла одного из великих учителей, а экономисты лишились одного из наиболее прославленных и заслуженных коллег. Но для его родной страны эта смерть означает намного больше, чем утрату одного из величайших ученых в этой области. Ни беспримерная глубина понимания социальных процессов, проявленная в его последнем крупном произведении, ни даже его служение стране и обществу в качестве патриота и государственного деятеля не дают адекватного представления о вдохновляющем влиянии этого человека на тех, кто знал его лично. Его исключительное человеческое величие и душевная широта, которая проступает в его трудах, вызывали безграничное уважение и восхищение всех, кто был знаком с этой магнетической личностью. Однако тем, кто не знал Визера лично, его величие можно продемонстрировать только путем обзора трудов и свершений всей его жизни, а не одной лишь сферы его профессиональной деятельности. Я бы оказался не на высоте взятой на себя трудной задачи создания портрета моего досточтимого учителя и проявил бы недобросовестность, если бы ограничился рассказом о его научной карьере и его достижениях как экономиста. Пусть именно так и принято поступать при оценке жизненного пути крупного ученого. Но в случае Визера просто не обойтись без более подробного рассказа о его человеческих качествах. Визер был потомком длинной череды австрийских государственных служащих. Его отец Леопольд Визер, подобно множеству своих предков, служил в армии и получил титул за доблесть, проявленную в итальянской кампании 1859 г. Уже будучи удостоенным звания имперского тайного советника, он, глава департамента и вице-президент объединенной счетной палаты, был возведен в баронское достоинство (Freiherr). Фридрих фон Визер, четвертый из девяти детей от брака Леопольда с Матильдой фон Зандель, родился в Вене 10 июля 1851 г. От обоих родителей он унаследовал склонность к искусству — отец его в юности собирался стать художником. В старших классах Визер учился в Шотландской гимназии, весьма почтенной венской школе. Среди его учителей был Эрнст Хаус- вирт, который произвел на него неигладимое впечатление своими уроками истории. Он не по годам рано, семнадцати лет, приступил к изучению права в Венском университете, закончив курс, когда ему исполнился 21 год. Научная карьера Визера охватывает ровно полстолетия. Она началась весной 1876 г. докладом на семинаре Книса, где он впервые представил ряд новых идей, а завершилась в конце июня 1926 г., когда он почти окончил работу над статьей о «Деньгах» для четвертого издания «Handworterbuch der Staatwissenschaften»215. За эти пятьдесят лет он постепенно достиг цели, которую так рано себе поставил. В наиболее известных его произведениях эта цель нигде явным образом не формулируется, но если не иметь ее в виду, то не удастся вполне понять особенности его научного подхода, который сформировался в последних классах гимназии. В то время он страстно заинтересовался историей. Выступая с речью на праздновании столетнего юбилея Шотландской гимназии, Визер вспоминает надолго оставшиеся в памяти впечатления школьных лет и рассказы - вает о том, как первоначальный интерес к истории сменился увлечением сначала социологией, а потом экономической теорией216. В этом почти неизвестном широкой публике рассказе, в котором содержатся важные автобиографические подробности о его интеллектуальном развитии, Визер описывает, как под влиянием уже упомянутого выше учителя истории Хаусвирта, позднее усиленным работами Маколея, он увлекся изучением истории и как в соперничестве с будущим историком Генрихом Фридюнгом он пытался овладеть необозримым множеством исторических фактов. В то время, когда он приступил к университетским занятиям, в его кругу широко обсуждали только что принятую конституцию Австро-Венгрии 1867 г., что пробудило в нем живой интерес к современным социальным движениям и событиям. Вполне возможно, что именно эта атмосфера побудила его заняться в университете не историей, а правом. В студенческие годы он почти не обращал внимания на учебную дисциплину, которой суждено было стать главным делом его жизни, и курс лекций по экономике, читавшийся Лоренцем фон Штейном, не произвел на него заметного впечатления. Тогда он попал под влияние «Социологии»217 Герберта Спенсера в сочетании с «Войной и миром» Льва Толстого, которые подействовали на него так сильно, что он оставил свое юношеское увлечение историей и стал напряженно заниматься социальными явлениями. Сам он так пишет об этом периоде своей жизни: «Отныне моей мечтой стало написать анонимную историю. Но и эта затея окончилась ничем. Наиболее очевидным образом общественные связи и отношения проявляются в хозяйственной деятельности, и прежде чем обращаться к более глубоким и скры - тым связям, нужно было разобраться с этой проблемой. Но как объяснить хозяйственную жизнь, не объяснив вопросов ценности? Поэтому я начал именно с этой проблемы и вскоре обнаружил, что тону в почти безграничном море социальных явлений, и только теория ценности держит меня на плаву». Занятия историей оставили у Визера чувство интеллектуального разочарования, потому что методы исторической науки не вели к открытию искомых законов социального развития. Его привлекало познание действующих в человеческом обществе мощных безличных сил, которым подчиняется каждый вопреки собственной воле и которые порождают события, никем не планировавшиеся и даже не предвидимые. Он не видел способа решения этой проблемы, пока не наткнулся на книгу, которая указала верный подход по крайней мере к части проблемы. В 1872 г., сразу по завершении учебы в Венском университете, он вместе со своим университетским приятелем, а позднее зятем Ойгеном фон Бём-Баверком прочел книгу тогда никому не известного приват-доцента Венского университета Карла Менгера — «Основания политической экономии». В этой работе и Визер, и Бём-Баверк нашли поле для последующих исследований, которыми они занимались будучи служащими финансового управления Нижней Австрии, а затем в 1875/76 и 1876/77 учебных годах в университетах Гейдельберга, Лейпцига и Йены под руководством профессоров Кн^а, Рошера и Гильдебранда, с помощью стипендий для заграничных поездок. Оба молодых человека, по-видимому, быстро избрали для себя те самые проблемы, которые с тех пор оставались в центре их интересов и в решение которых они оба внесли решающий вклад. Весной 1876 г. оба выступили на семинаре Кн^а с докладами, содержавшими зародыши идей, развитых впоследствии в их основных трудах. Доклад Визера назывался «Отношение издержек к ценности», а Бём-Баверк рассказывал о теории капитала218. Первая работа Визера интересна в двух отношениях. Она не только показывает, сколь рано Визер обратился к проблемам, которые оставались в центре его внимания по крайней мере в первый период его научной деятельности, но также полностью решает вопрос авторства основного принципа современной теории — субъективной теории ценности219. Хотя обычно Визера и признают автором этой теории, доказать его приоритет на основании опубликованных работ крайне трудно. Для прояснения ситуации нужно обратиться к последующим этапам деятельности Визера. Известно, что первая его работа «Ursprung und Hauptgesetze des wirtschaftlichen Wertes» была опубликована только в 1884 г., через три года после первой публикации Бём - Баверка220. Главная тема книги та же, что и в ранней неопубликованной работе. Исследование соотношения между издержками и ценностью в свете субъективной теории ценности привело его к представлению издержек как косвенной полезности (альтернативных издержек) на основе детального описания процесса усреднения полезности в произ - водстве. Со времен Панталеони эта модернизированная форма закона издержек с полным на то правом известна как закон Визера221. Тем не менее верно, что Бём-Баверк с предельной ясностью сформулировал закон издержек за три года до Визера, хотя и сделал это походя в самой темной части своей книги222. Верно и то, что именно Бём-Баверк в одной из более поздних работ сформулировал самую полную версию новой теории, в том числе и закон издержек, и именно в такой форме эта теория стала широко известна. Но в той мере, в какой эта доктрина имеет отношение не к теории цены, а к теории субъектив - ной ценности, она представляет собой всего лишь блистательное изложение223 идей Менгера и Визера. В результате это крайне важное дополнение менгеровской теории ценности оказалось связанным преимущественно или даже исключительно с именем Бём-Баверка. Истина же в том, что Бём-Баверк охотно использовал идеи Визера, которые тот излагал ему в период их совместного обучения в университетах Германии, хотя, разумеется, только в той мере, в какой они способствовали прояснению его собственных идей. Поскольку к тому моменту Визер еще ничего на эту тему не опубликовал, Бём-Баверк не имел возможности на него сослаться и процитировать. В этой ранней работе Визера еще отсутствуют точность фор - мулировок и структурная четкость, свойственные его позднейшим сочинениям, но его подход к проблеме ценности благ уже вполне сложился. Большинство эпигонов Менгера пытались решить специфические проблемы определения ценности, например ценности производственных благ, на основе предложенной Менгером концепции фиксированных количеств потребительских благ, а именно исходя из того, что ценность определяется полезностью. Визер считал, что такое наивное применение менгеровской формулы неприемлемо. Исследования Менгера показали, что ценность благ определяется необходимостью выбрать наиболее полезное из всех возможных применение для ограниченного количества имеющихся благ. Следовательно, именно поведение человека относительно проблемы использования имеющихся количеств благ опре деляет их ценность. Визер, соответственно, выбрал поведение человека исходным пунктом объяснения того, как устанавливается ценность благ в более сложных ситуациях, в частности в сфере производства. Эти исследования экономически мотивированного поведения в конкретных ситуациях и привели Визера к объяснению взаимосвязи между ценностью произведенной продукции и ценностью средств производства. У меня нет возможности подробно описать генезис идей Визера. Позволю себе здесь единственную цитату для демонстрации того, что знаменитый закон издержек уже содержался в его первой работе. Суммируя взаимосвязь между ценностью производимой продукции и ценностью средств производства, он утверждает: «Таким образом, ценность продукции в каждом случае определяется зависящими от нее потребностями, и эти потребности в каждом случае определяются условиями спроса и предложения. Вместо того чтобы сопоставлять спрос и наличное количество каждого вида материальных благ (т.е. каждого вида производимой продукции), следует сопоставить общий спрос на продукцию, создаваемую с участием продукции более высокого порядка, и общее предложение этой продукции. Ценность последней подлежащей производству единицы любого вида благ определяет ценность факторов производства, которая, в свою очередь, отражается во всех видах благ. В силу этого потребность, решающим образом определяющая ценность продукции, может совершенно не иметь отношения к конкретному продукту и быть связана с ним только через посредство факторов производства, участвующих в производстве всей совокупности продукции»224. Неудивительно, что работу Визера без восторга восприняли его коллеги в Гейдельберге и на семинаре одного из основателей исторической школы225. Труднее понять, почему даже Карл Менгер не проявил интереса к такому расширению своей собст - венной теории, когда Визер по возвращении домой после своего первого года в Германии показал ему свою статью. По крайней мере Менгер, ознакомившись с работой, помог Визе- ру и Бём-Баверку получить стипендию на второй год работы в университете. Визера не обескуражило отсутствие интереса у Менгера, и следующие семь лет, занимая пост в финансовом управлении Нижней Австрии, где он и работал прежде, он с усердием продолжил исследование. В 1884 г. рукопись части его книги «Ursprung und Hauptgesetze des wirtschaftlichen Wertes», которая была опубликована в том же году, помогла ему получить докторскую степень в Венском университете. Менгер написал чрезвычайно хвалебную рецензию на книгу и рекомендовал Визера в Пражский университет, где тот в этом же году получил должность внештатного профессора политической экономии. Первая книга Визера, которая много лет не переиздавалась и стала большой редкостью, оказалась в тени его последующих трудов, а потому осталась малоизвестной. В своей первоначальной форме менгеровская теория субъективной ценности благ имела очень узкое применение. Ее нельзя было ни применить к законам формирования структуры производства, ни распространить на важнейшую проблему экономики — на законы распределения дохода. И дело не в том, что Менгеру не удалось предусмотреть важнейшие начала для такого применения, а в том, что он не сумел соответствующим образом разработать пути ее применения и, несмотря на точность его формулировок, не представил отдельные аспекты теории более наглядно, что делало ее недоступной для широкой аудитории. Все изменилось с введением концепции предельной полезности и ее применением к производственным благам, издержек, истолкованных как косвенная полезность226, и вменения ценности227, т.е. всех концепций, которые впервые появились в книге Визера и стали со временем ядром экономической тео - рии. Предложенные Визером яркие формулировки этих главных элементов субъективной теории ценностей обеспечили ей широчайшее влияние. Другие, почти столь же важные части книги сегодня почти забыты, особенно очень характерный для Визера вводный пассаж о научной значимости терминологии и его вывод, устанавливающий различие между оценкой ценности благ по их предельной и по их совокупной полезности. Сам Визер считал эту изящную и вполне самодостаточную работу всего лишь предварительной публикацией, которая требовалась из соображений академической карьеры, а потому продолжил работу над этими проблемами в первые пять лет в Пражском университете. Он всегда оставался самым суровым своим критиком и никогда не был полностью удовлетворен формулировками своих теоретических прозрений. Давление обстоятельств в конце концов заставило его представить итог своих исследований публике. Опубликованная в 1889 г. следующая книга Визера «Естественная ценность»228, принадлежащая к числу самых блестяще написанных и глубоко продуманных работ по экономической теории, была побочным продуктом его стремления получить место штатного профессора в Пражском университете, которое он получил в том же году. Публикации этого исследования предшествовали тринадцать лет непрерывной работы над проблемами экономической ценности. На последующую четверть века эта книга стала точным выражением его взглядов и, вероятно, останется одним из классических трудов по этому предмету. В «Естественной ценности» Визер достиг наивысшей, не превзойденной в его последующих работах по экономической теории ясности и мастерства изложения. Разница между этой работой и его первой книгой не столько в развитии исходных идей, хотя в ней он шагнул существенно дальше, сколько в методологических новшествах, которые Визер впоследствии распространил на анализ экономической теории в целом. Визер никогда не уделял особого внимания методологии как отдельной дисциплине и едва ли даже изучал соответствующую литературу. Он всегда сожалел о том, что Менгер отдал прояснению методологических вопросов столько энергии229. Он не верил в то, что методологические построения сами по себе, в отрыве от рассмотрения конкретных проблем, могут способствовать развитию науки, и был убежден, что теоретический анализ конкретных проблем выявит и метод для решения соответствующих научных вопросов. Это не помешало ему четко сформулировать свой собственный метод. Свои взгляды по этому вопросу он пространно изложил в «Теории общественного хозяйства»230 и в рецензии на первую книгу Шумпетера231. Его упомянутые выше замечания о значимости научной терминологии и описание того, как он сам использовал упрощенные и идеализирующие предположения и понижение уровня абстрактности рассуждений, признаны образцом методологической четкости в общественных науках. Широко используя метод упрощающих идеализирующих предположений в сочинении о естественной ценности, Визер заложил фундамент для дальнейшей разработки своего варианта полной теории экономики. В этом контексте он применяет термин «естественная ценность» для обозначения ценности, возникающей в общинном хозяйстве, т.е. в экономике, не знающей обмена. Когда вся хозяйственная деятельность подчинена единому централизованному руководству, ценность возникает как следствие социальных отношений между количеством благ и их полезностью. Это предположение было четко и неопровержимо сформулировано в более позднем произведении Визера — «Теории общественного хозяйства», где он обозначил гипотетическую ситуацию, с которой начинается анализ, как «простое хозяйство». Полезность этого предположения стала очевидна уже в работе «Естественная ценность». С его помощью он в своей книге сумел установить, что субъективная оцен - ка наиболее значима в феномене менового хозяйства, не только в упрощенной ситуации Робинзона Крузо, но и в гораздо более сложной ситуации общественного хозяйства. При этом он сумел избежать опасной ловушки использования феномена менового хозяйства как основы для его объяснения. Поскольку объект исследования, как позднее сформулировал Визер в своем главном экономическом труде, «следует представлять не как изолированное общинное хозяйство с недостаточно удовлетворяемыми нуждами, но... как зримые проявления экономической деятельности, использующей все возможности, открываемые богатством и техникой; перед нами задача решить с помощью экономического расчета жизненно важные проблемы такого общества»232. Благодаря этому Визер смог в полном объеме исследовать применимость исчисления ценности к продукции высокоразвитого производства и правил, определяющих оценку отдельных факторов производства. Именно в этой работе он впервые рассматривает отдельные факторы производства с позиций теории ценности и существенно дополняет разработанный ранее закон издержек. Он также совершенствует свою теорию вменения в направлении, отводившем естественной ценности неоспоримое место в этом вопросе. В работе «Естественная ценность» он внес решающий вклад в психологическую базу исходной теории ценности, которую он именует здесь госсеновским законом насыщения потребностей233. Во второй части, озаглавленной «Ценность в государственном хозяйстве», Визер предлагает несколько интересных идей касательно того, как применить новую теорию ценности в управлении государ - ственными финансами, — идеи, которые до сих пор не получили заслуженного внимания.
Работа «Естественная ценность» ознаменовала завершение первого этапа исследований Визера в области экономической теории. За ней последовали только две статьи в британском и американском журналах, ознакомившие англосаксонский мир с австрийской теорией ценности и представившие обоснование ее принципов234. Пятнадцать лет чрезвычайного интенсивной работы над сложнейшими теоретическими проблемами взяли-таки свое, и поразившее Визера умственное и нервное истощение на многие годы лишило его способности продолжать теоретические исследования. Хотя из-за переутомления ему пришлось на долгое время отказаться от занятий тем, что интересовало его больше всего, Визер, будучи человеком весьма энергичным, отнюдь не отказался от литературной и научной деятельности. В 1890-е годы он обратился к проблемам финансов и экономической политики, что, как он неоднократно отмечал, позволило ему избавиться от последствий изнуряющей многолетней работы над сложными теоретическими проблемами. Одновременно он принимал активное участие в общественной жизни Праги, причем, что характерно, стал одной из ведущих фигур в немецких кругах. В 1886 г. он женился на Марианне Вольф, после чего его дом стал средоточием культурной жизни Богемии. Благодаря широте интересов он поддерживал тесные контакты с множеством ученых и общественных деятелей, а сильный художественный темперамент влек его к общению с местными арстистическими кругами. Он поставил свои организационные способности на службу культурным интересам богемских немцев и немало способствовал развитию немецкой системы образования в Праге. Он был очень активен на посту президента Общества развития немецкой науки, искусства и литературы в Богемии, а к числу его достижений можно причислить учреждение различных организаций помощи студентам Пражского немецкого университета. Несмотря на тот факт, что Визер очень сочувствовал богемским немцам, во многих случаях, руководствуясь собственными национальными симпатиями и обостренным чувством справедливости, защищал их интересы и живо участвовал во всех общественных делах, он по природе своей не был политиком. Придерживаясь весьма либеральных позиций, он был слишком критичен по отношению ко всем политическим доктринам, чтобы примкнуть к какой-нибудь политической партии. При этом ряд его работ этого периода сыграл важную роль в развитии этнического конфликта в Боге- мии235, поскольку он дополнил свои исследования финансовых проблем статистическим анализом доходов и налогообложения в Богемии в разрезе национальностей. В свое время эти работы, показавшие его владение методами статистики, привлекли немалое внимание. В период пребывания в Праге он возобновил исследования в области теории общества, первые результаты которых включил в свое знаменитое ректорское обращение к Пражскому университету «О социальной власти» («Uber die gesellschaftlichen Gewalten»)236. В зимнем семестре 1903 г. после отставки Карла Менгера с поста профессора Венского университета Визер был назначен на его место. К моменту переезда в Вену Визер был занят множеством разных дел: он постоянно занимался исследованиями в области политики, социологии и финансов. К тому же он заинтересовался теорией денег. Своей речью при вступлении в должность профессора Венского университета237, посвященной покупательной способности денег и ее историческим изменениям, Визер привлек внимание к своему самому значительному вкладу во вторую область экономической теории, побудив к проведению ряда важных исследований. Применив основные идеи субъективной теории ценности к проблеме покупательной способности денег, он сумел найти ключ к ее решению. Впоследствии работу в этом направлении успешно продолжили последователи Визера (Людвиг фон Мизес и Ф. К. Вейсс)238. В результате сближения этого подхода с тем, который чуть позже был развит в англосаксонских странах, он стал общепринятым. В бурно встреченном выступлении Визера на заседании Союза социальной политики (Verein fur Sozialpoli- tik) он вновь сосредоточился на проблеме колебаний валютных курсов и покупательной способности денег, а также на проблеме статистической регистрации этих колебаний239. Работы по теории денег, опубликованные Визером в первые шесть лет пребывания в Вене, были плодами прежних усилий по разработке единой экономической теории, которую он создал в ходе преподавания и продолжал развивать в этот период. Сомнительно, однако, что он взялся бы подготовить этот материал к публикации, не вмешайся счастливый случай. Визер тогда пришел к такому внутреннему ощущению своего владения вопросами экономической теории, что почувствовал готов - ность заняться исследованием всеобщих социальных законов и некоторое время действительно занимался в основном социологическими вопросами. Первые результаты этого исследования были представлены в 1909 г. в лекциях, прочитанных в Зальцбургском университете, и опубликованы в популярной в свое время книге «Право и сила»240. Именно в этот момент Макс Вебер убедил его составить вводный теоретический том к новой фундаментальной работе по социально-экономическим вопросам241. И Визер еще раз на несколько лет сосредоточился на экономической теории. Хотя первоначально он выделил на эту работу два года, на завершение своей главной книги по экономической теории ему потребовалось намного больше времени, но в печать он передал рукопись неохотно, потому что считал ее незавершенной. При этом книга Визера «Теория общественного хозяйства» предлагает не только единственную последовательную трактовку экономической теории с позиций современного субъективизма242, но и представляет собой прежде всего величайший синтез, достигнутый в наше время экономической теорией. Со времен классической школы очень мало кому удавалось охватить все существенные проблемы в рамках всеобъемлющей системы и при этом предложить так много новых глубоких идей о мире экономических явлений. Здесь не место для подробного разбора теоретического анализа Визера, а потому мы ограничились общей характеристикой его пути к этой главной работе, содержание которой, несомненно, знакомо каждому экономисту. Добавим несколько слов о ее общем значении и о том, в какой степени она характерна для интеллек - туального и методологического подхода Визера. В газетной статье по случаю семидесятилетия243 Визера Йозеф Шумпетер дал столь краткую и проницательную харак теристику особенностей работы Визера, что я ее просто процитирую: «Любой профессиональный экономист при проникновении в интеллектуальный мир Визера сразу осознает его особую атмосферу. Это словно войти в дом, не похожий ни на какие известны тебе дома, план и обстановка которого так чужды нашей эпохе, что поначалу это приводит в замешательство; и в самом деле, работы Визера зачастую ставили в тупик его коллег на многие годы. Редко бывает, чтобы автор был обязан другим авторам столь немногим, как Визер244. По сути дела, он в долгу только у Менгера, да и тому обязан только начальным импульсом. Он строит только из того, что является его интеллектуальной собственностью, даже когда говорит о том, что было уже сформулировано до него. В его уме нет места чужим заготовкам — каждая фраза и каждое выражение являются плодом драгоценного прозрения. Работая над своим трудом, он с монаршей невозмутимостью отбрасывает прочь то, что было сказано другими специалистами, и всем нам приходится принимать это как должное. Он читает медленно и немного и редко пытается разобраться в тонкостях других систем. Ему чужда полемика на профессиональном или на личном уровне». Невозможно дать более точную характеристику научной позиции Визера. Он никогда не интересовался текущим состоянием науки, не занимался согласованием установленных принципов или получением новых выводов из уже существующих знаний с помощью логических манипуляций. Визер был образцом тео - ретика. Редко кто обладал подобной остротой зрения и способностью проникать в глубину вещей. Редко кто столь же бдительно заботился о том, чтобы применять абстрактные построения только как инструмент предельно точного описания наблюдаемой реальности. Визер был настолько погружен в наблюдение, что не располагал временем для изучения или критики чужих интеллектуальных систем. Он обнаружил, что чужие построения мешают ему видеть действительность собственными глазами, а потому избегал даже устных дискуссий, если только речь не шла о возможности более четко изложить его собственные идеи245. Он никогда не поддавался искушению слегка исказить факты ради изящества логических конструкций. Порой он даже жертвовал последовательностью и интеллектуальной завершенностью, встраивая в свою систему не вполне усвоенные чужие идеи, если при этом удавалось с большей полнотой отразить реальность. Хорошим примером такого стремления является его последнее большое произведение. Если судить по интеллектуальной последовательности и отточенности, оно несомненно уступает работе Бём-Баверка246, но лишь оттого, что Визер охватывает более широкий круг явлений. Чем сильнее приближение к многоли- кости реальности, тем неизбежнее многое остается непрорабо- танным, а некоторые моменты — несогласованными. Тот, кто выше всего ставит логическую последовательность, несомненно отдаст предпочтение самодостаточной системе Бём-Баверка. Работа Визера открывает несравненно больше возможностей для дальнейшего развития, возможно, благодаря именно тем самым аспектам, которые подвергались критике за непоследовательность. В «Теории общественного хозяйства» рассматривается абсолютно по-новому множество проблем, которые Визер не стал анализировать в своих ранних работах, а в некоторых аспектах его анализ стал значительно более совершен - ным. Что касается проблем, представленных в первой части, где рассматривается теория простого хозяйства, на которой он сосредоточился в своей первой работе, основное улучшение заключается в предварении ее обширным разделом, не имеющим никакого отношения к теории ценности. В нем он очень подробно рассматривает производственную структуру, а поведение, вызываемое любой данной экономической ситуацией, анализирует настолько тщательно, что рассматриваемые в следующем разделе трудные проблемы оценки становятся совершенно понятными. К числу важнейших результатов этого исследования структуры производства относятся разработанная Визером теория капитала и введенное им различие между «общими производительными средствами» (cost productive means) и «специфическими производительными средствами» (specific productive means)247, которое в теории ценности служит основой для чрезвычайно важного разграничения между разными предельными полезностями, которое Визер не проработал до конца, а потому оно и до сих пор плохо понято. Разделу об экономиках, основанных на обмене, предшествует краткое изложение визеровской теории общества, нераздельно связанной с содержанием этого раздела. Однако самым важным и совершенно новым достижением этой книги является теория цены Визера, которую он применяет ко всем явлениям развитого рыночного хозяйства с куда большей полнотой, чем в любой из его прежних работ. Из вводимых здесь концепций наиболее существенны и плодотворны следующие: стратификация цен, рыночные индексы и институты, связанные с монополиями. Великолепная наблюдательность и умение представ - лять взаимосвязи позволили Визеру явить миру сокровища, которые обеспечат материалом для работы поколения и поколения экономистов. Разделы о деньгах и кредите, тесно связанные с теорией цен и далеко выходящие за пределы сделанного им раньше, почти столь же полны новых прозрений, требующих продолжения исследований. Они приводят к пониманию, что последняя работа Визера, его статья о деньгах в четвертом издании «Handworterbuch fur Staatswissenschaften»248, будет столь же масштабной. Когда в последних разделах книги Визер переходит к описанию многообразных явлений современной экономики, становится все яснее и яснее, насколько совершенен инструмент их объяснения, созданный им в первых разделах книги. После завершения своего великого труда о принципах общественного хозяйства Визер прекращает экономические исследования — и не только потому, что сделал в этой области все что мог. Книга вышла в свет за несколько недель до начала [первой] Мировой войны — что служит частичным объяснением того, почему воздействие книги оказалось столь смазанным, — и всепоглощающие события следующих лет неизбежно и неотвратимо привлекли внимание Визера к тому, что было его конечной целью — к пониманию мощных сил, стоящих за всеми общественными событиями. Это был человек, очень рано научившийся рассматривать все события в перспективе мировой истории, а будучи австрийцем, он в предшествующие годы с глубокой тревогой внимательно наблюдал за эволюцией и распадом монархии, так что свойственное ему позитивное мировосприятие подверглось суровому испытанию249. Естественно, что участие в постигших страну испытаниях помогло ему завершить обдумывание идей, глубоко занимавших его на протяжении всей жизни. До этого он уклонялся от активного участия в общественных делах, но теперь ощутил себя в положении зрячего среди слепых и счел своим долгом помочь современникам сориентироваться в водовороте событий, показав им широкие связи, делающие происходящее осмысленным. Итогом стало несколько статей, опубликованных им в первые годы войны, продемонстрировавших как понимание стоящих перед страной проблем, так и веру в миссию старой Австрии. В 1917 г. он был назначен членом верхней палаты австрийского парламента, что позволило ему оказывать более непосредственное влияние на общественную жизнь. В августе 1917 г. он был назначен министром торговли и оставался на этом посту в кабинетах двух последних премьер-министров империи Зайдлера и Ламмаша. Это заставило его на время прервать научную и литературную деятельность. Он вел переговоры о таможенном союзе с Германией и сумел договориться о принципах такого объединения. Другими его главными задачами были переход к экономике мирного времени и проведение демобилизации, заключение торговых соглашений с Болгарией и Турцией и Бухарестского мирного договора. Как только крах старой Австрии освободил его от официальных обязанностей, Визер немедленно вернулся к занятиям социологией. Одна из самых блестящих его работ, памфлет «Цели Австрии»250, была написана под свежим впечатлением от грандиозных исторических событий, в которых он принимал участие. Несмотря на активную вовлеченность в происходящее, он сохранил способность видеть события с кристальной ясностью и в надлежащей исторической перспективе. В из вестной степени реализовалась его юношеская мечта написать анонимную историю. Летом 1919 г. он вернулся к преподаванию в Венском университете и до 1922 г. читал курс экономической теории. В летнем семестре 1920 г. он также устроил семинар по теории денежного обращения. Даже в ходе семинаров он избегал дискуссий и предпочитал развивать собственную теорию в рамках докладов и комментариев в ходе семинара, но не ввязываться в критику чужих взглядов. Но все участники запомнили эти семинары как образцовый пример чрезвычайно плодотворной научной работы. Стиль его лекций был безупречен. У его слушателей эти лекции оставили неизгладимую память о внушающей уважение незаурядной личности, о человеке, который умел самые трудные экономические проблемы изложить с такой безупречной простотой и ясностью, что было одно удовольствие даже просто слушать эти мастерски составленные лекции. Вне своих лекций и семинаров Визер почти не встречался со студен - тами, которых его благородная сдержанность заставляла соблюдать известную дистанцию. Но вопрос, выдававший подлинный интерес к предмету, мог положить начало устойчивым отношениям. В результате Визер поддерживал контакты только с очень узким кругом экономистов. Поскольку он воздерживался и от вмешательства в учебный процесс, очень немногие студенты работали под его прямым руководством. Но даже не осуществляя непосредственного контроля над академическими успехами студентов, он весьма верно судил о людях и мог распознать одаренных теоретиков. Как только у Визера возникал интерес к юному теоретику, он становился его надежным другом и руководителем в практических вопросах. В 1922 г., завершив учебный год в качестве почетного профессора, Визер вышел в отставку. Его кафедру занял Ганс Майер251, подход которого был очень созвучен визеровскому. Визер с головой ушел в литературную деятельность в качестве соредактора четвертого издания «Handworterbuch fur Staatswis - senschaften» и одновременно руководителя австрийского отделения Фонда Карнеги, который тогда работал над материалами по экономической и социальной истории [первой] Мировой войны. Несмотря на такое многообразие занятий, он тратил основные силы на книгу, которая должна была стать кульми нацией труда всей его жизни в области социологии. Эта книга под названием «Закон власти»252, вышла за несколько месяцев до его смерти. Почти все многочисленные статьи, опубликованные им в последние годы жизни, были подготовительными штудиями для этой книги, на завершение которой ушли все его силы. Все лекции, прочитанные им в 1922—1925 гг., уже после отставки, были посвящены проблемам, связанным с этой книгой. Поскольку рецензия на главное социологическое произведение Визера написана весьма квалифицированным специалистом и опубликована в предшествующем номере этого журнала253, нет необходимости говорить здесь о ее содержании. Если судить по первой реакции, похоже, что любимое дитя великого человека современники оценят весьма высоко, а люди, не являющиеся профессиональными экономистами, оценят работу как его высшее достижение. Достоинства изложения гарантируют ей гораздо более высокое место, чем заслуживает специализированный трактат. Это убедительное свидетельство того, что сочинение, вдохновленное высокой идеей, почти неизбежно будет обладать подлинно художественными достоинствами. В силу бесспорного владения научным знанием Визер даже в предшествующих произведниях проявлял уникальную спо - собность обходиться без трудной для восприятия технической информации, а потому смог наглядно показать сродство между плодами научного и художественного творчества. Но если он и раньше был свободен в своем творчестве, то в этой последней работе Визер окончательно сбросил жесткие путы изолирован - ности научной дисциплины и методологии, явив свою нестандартную личность во всем ее величии. Читатель этой книги без труда поймет, почему друзья и студенты Визера были склонны сравнивать его с Гёте. Первоосновой такого сходства являются широта интересов, охватывавших все области культуры и искусства, житейские мудрость и такт министра старой Австрии в сочетании с безразличием к житейским мелочам, всеобъемлющее сочувствие к людям, а также полное отсутствие националистической узости. Он был немцем до мозга костей и в еще большей степени австрийцем высшего сорта, являя собой совер - шенное выражение лучших достоинств этих народов.