Глава VIII Первый русский театр в Петербурге. — Волков. — Сумароков. — Ломоносов. — Кончина Елизаветы Петровны. — Характер императора Петра III Федоровича. — Воцарение на престоле императрицы Екатерины II Алексеевны.

Не одна только внешняя обстановка петербургской жизни делала успехи. Царствование Елизаветы Петровны было временем зачинающегося русского просвещения, к нему относятся первые шаги русской литературы и русского театра, оно блистает именами Ломоносова, Сумарокова, Дмитревского, Волкова.

Ломоносов находился тогда в самом расцвете своего разностороннего гения. Он представляет собой, без сомнения, одно из замечательнейших явлений русской жизни XVIII века. В XIX веке, когда каждому простолюдину открыты средства образования, когда крестьянский мальчик в своей или в соседней деревне находит начальную школу, предоставляющую ему возможность проверить свои способности и удовлетворить первые требования любознательности — мы нередко встречаем образованных и даже ученых людей, вышедших из народа, и силой воли выбившихся из своей скромной доли. Но в первой половине XVIII века условия были другие: не только не было школ по деревням, но не было людей, которые своим примером, своими рассказами могли бы расшевелить воображение крестьянского мальчика и побудить его, покинув семью и дом, искать во что бы то ни стало образования, школьного учения. Ломоносов всеми своими успехами обязан лично себе, своему уму и дарованиям, своей твердой воле, неотступно звавшей его из темноты крестьянской жизни к свету книжной образованности.
Михайло Васильевич Ломоносов родился в 1711 году в Архангельской губернии, близ Холмогор. Он был сыном зажиточного крестьянина, промышлявшего рыбной ловлей и перевозкой грузов по Белому морю. Мать его, дочь дьякона, была грамотна и выучила его читать. Мальчик пристрастился к чтению; но отец вовсе не сочувствовал такому увлечению, и Ломоносову приходилось прятаться с книгами. Да и книг было мало, а мирских, не церковных, совсем не было. Между тем от крестьян, бывших в Москве и Питере, Ломоносов наслышался о Петре Великом, о его славных делах, о его стремлении положить в стране зачатки просвещения. Попавшая ему в руки "Арифметика" Магницкого дала ему понятие о таком учении, какого не знали холмогорские грамотеи из староверов. Мальчиком овладело непреодолимое желание ознакомиться со школьным учением. Но для этого надо было попасть в Москву. И вот Ломоносов, никому не сказав, без всяких средств, уходит из дому с рыбным обо- 100
зом, отправлявшимся в Москву. Терпя всевозможные лишения, он добирается после долгого пути до старой столицы, и поступает там в славяно-латинскую академию, где изучает латинский язык и знакомится с философией. Положение его в Москве было самое плачевное; он так о нем рассказывает: "Имея один алтын[§§§] в день жалованья, нельзя было иметь на пропитание больше как за денежку хлеба и на денежку квасу, прочее на бумагу, на обувь и другие нужды. Таким образом жил я пять лет и наук не оставил". По-видимому, за эти
alt="" />
М.В. Ломоносов


пять лет Ломоносов побывал в Киеве и в тамошней академии, считавшейся лучшей в старой России.
Но вот в судьбе юноши происходит решительная перемена: его выбирают в числе 12 способнейших семинаристов и везут в петербургскую Академию наук, а оттуда в 1736 году отправляют в Германию, в Марбургский университет, к знаменитому профессору философу Вольфу. Там Ломоносов пробыл пять лет, занимаясь философией, математикой, физикой и химией, и в то же время пробуя свои
силы в поэзии. В 1739 году он прислал в Академию наук оду на взятие Хотина, приложив к ней "Письмо о правилах российского стихотворства". Этими правилами он установил русское стихосложение, которого до сих пор держатся все наши поэты. Ода была блестящим, звучным образцом, отвечающим этим правилам, и ее по всей справедливости можно признать произведением, с которого начинается русская поэзия.
Между тем жизнь в Германии тяжело доставалась Ломоносову при его скудных средствах и неумении распоряжаться деньгами. Дошло до того, что его завербовали в солдаты; он должен был бежать из Германии, оставив там пока свою семью, и с трудом добрался в 1741 году до Петербурга. Прибыл он туда в качестве студента академии, и хотя ревностно трудился над переводом на русский язык ученых немецких книг, работал в академических кабинетах и писал оды и рассуждения, но в первое время не получил места. Только с восшествием на престол Елизаветы Петровны, в 1742 году Ломоносов становится адъюнктом физики, с очень скромным жалованием. Лишь через три года удалось Ломоносову стать профессором химии в Академии, выписать из Германии жену с детьми, и спокойно отдаться своим разнообразным литературным и научным трудам, доставившим его имени блестящую известность, как первого русского поэта и ученого. Опыты над минералами и в особенности над электричеством, изучение которого тогда было в зародыше, разнообразились у Ломоносова с трудами по составлению русской риторики и русского словаря, сочинением од, посланий, поэм и трагедий, и приготовлениями к первому тому задуманной им истории России. Работать ему, однако, приходилось все еще при тяжелых условиях: интересы научные и литературные были еще очень слабы в петербургском обществе, в Академии наук преобладала немецкая партия, завистливо относившаяся к русскому сопернику, средства к жизни у Ломоносова были очень скудные. В таких тяжелых обстоятельствах он находил поддержку у графа И.И. Шувалова, составившего себе славу первого у нас покровителя наук и искусств, "мецената". Шувалов постоянно ходатайствовал за Ломоносова у императрицы, ободрял его, мирил с академическими врагами. В доме Шувалова на Невском, в угловой гостиной, увешанной портретами и картинами, у просвещенного и радушного хозяина часто сходились образованнейшие люди того времени: Ломоносов, Сумароков, Костров, княгиня Дашкова. Можно сказать, что это были первые в Петербурге собрания, посвященные разговорам о литературе и научных открытиях, чтению стихов и т. п. Шувалов и сам писал стихи, пользуясь советами и критикой Ломоносова. Впоследствии в этой приветливой гостиной Шувалов принимал также, еще совсем юношами, будущих знаменитостей екатерининского царствования — Державина, Фонвизина и Богдановича.




Фрагмент плана С.-Петербурга 1753 года (Адмиралтейская и Литейная части)

Сумароков был воспитанником Кадетского корпуса, в котором, как мы уже знаем, давалось образование не только специальное, но и литературное. Очень рано молодой человек обнаружил расположение к стихотворству, и по рукам ходили его стишки нежного содержания, не имевшие впрочем никакого достоинства. Сразу большой успех приобрел Сумароков своей трагедией "Хорев", вышедшей в 1747 году. За "Хоревом" последовал еще целый ряд трагедий и комедий в стихах. Все они были написаны по одному и тому же французскому образцу и не отличались литературными достоинствами; но как новинка, чрезвычайно нравились обществу, в котором уже ощущалась смутная потребность — иметь русский театр.
В то время русского театра с постоянной труппой в Петербурге не существовало. Для развлечения общества имелись итальянская опера и пантомима, да представления циркового характера, даваемые наезжавшими из-за границы предпринимателями. На русском языке давались только придворными дамами и кавалерами народные или фантастические сцены в придворном театре. Когда появился "Хорев", предложено было поставить его кадетам в корпусе; спектакль этот был доступен только для придворной публики.
Между тем до Петербурга дошли слухи, что в городе Ярославле существует русский театр, вмещающий до тысячи зрителей, и что там труппа, состоявшая из местных жителей и приказных, дает представления под руководством купеческого сына Федора Волкова, человека больших способностей и проникнутого великой страстью к театральному делу. Любопытство императрицы было сильно возбуждено этими слухами, и она приказала привезти Волкова в Петербург, с его труппой, костюмами и необходимыми принадлежностями. Ярославские комедианты приехали. Сам Волков, двое его братьев, товарищ его Дмитревский и еще некоторые были оставлены в столице, а прочие отпущены обратно. Сумарокову поручено было учить Волкова и других актеров составившейся труппы сценическому искусству, и таким образом начало русскому театру в Петербурге было положено. Помещением для него выбран был дом Головкина на Васильевском острове, на 3-й линии, а для пополнения труппы вызывались через объявления в "Ведомостях" желающие всякого звания. Женские роли предполагалось предоставлять женщинам.
Федор Григорьевич Волков, справедливо считающийся основателем русского театра, тоже представлял собой, подобно Ломоносову, замечательное самородное явление в русской жизни. Он родился в 1729 году в Костроме, в купеческой семье. Мать его рано овдовела и вышла вторично замуж за ярославского купца Полушкина. Полу- шкин был человек состоятельный и добрый; он позаботился обучить пасынка грамоте, и затем отправил его в Москву, в академию.

Там Волков учился три года, а затем был взят Полушкиным домой в Ярославль и приставлен вместе с братьями к торговым делам. По 104




Император Петр III Годы правления 1761-1762

этим делам ему случилось быть в Петербурге, и тут довелось видеть придворный спектакль. Театральное зрелище произвело на него потрясающее впечатление. Он весь отдался новой страсти, и оставаясь два года в Петербурге, все свободное время посвящал сценическому искусству. В 1747 году, возвратившись после смерти отчима в Ярославль, он составил труппу из своих братьев, местных сидельцев и приказных, и стал давать представления в пустом каменном амбаре. Первый спектакль состоялся 29 июня 1750 года. Новинка имела успех, и вскоре на собранные среди купечества деньги был построен настоящий деревянный театр. Вот об этой-то ярославской труппе, первой в России, и дошли в Петербург слухи, побудившие Елизавету Петровну выписать провинциальных артистов в столицу.
Волков в Петербурге трудился неутомимо, переводил и ставил пьесы, играл в них героические роли. Его игра отличалась простотой и правдивостью; современник его, Новиков, сообщает, что декламация Волкова была "только что природная и неукрашенная искусством". Такое направление Волков как бы передал в завет русскому театру.
Императрица так интересовалась первыми представлениями ярославских комедиантов, что костюмы для трагедии "Хорев" готовились в ее присутствии, и перед спектаклем она сама украшала бриллиантами головной убор героини пьесы.
На содержание театра назначено было 5 тысяч рублей в год, и директору театра, бригадиру[****] Сумарокову, жалованье в тысячу рублей. Неутомимый директор продолжал ставить все новые пьесы, трагедии и комедии, частью из русской истории и русских нравов, частью переводные с французского. Увлеченный его примером и поощряемый Шуваловым, Ломоносов также написал несколько трагедий. Таким образом мало-помалу создавался репертуар, в который вошли и почти все известнейшие пьесы французских авторов, в особенности Мольера и Расина. В обществе сочувствие театру было огромное, и сценические зрелища сразу заняли значительное место в городской жизни.
Уже давно не пользовавшаяся цветущим здоровьем, императрица Елизавета в ноябре 1761 года сильно захворала. Врачи, считавшие ее болезнь лихорадкой, старались прервать пароксизмы, и достигнув этой цели, думали, что государыня вполне оправилась. Но в декабре болезнь проявилась в угрожающей форме, и в день Рождества Христова Елизавета Петровна скончалась. Ей наследовал племянник ее Петр III, сын Голштин-Готторпского герцога Карла Фридриха и старшей дочери Петра I Анны.

Зимний дворец, к скорейшей постройке которого Елизавета Петровна и архитектор Растрелли прилагали так много забот, еще не был окончательно отделан внутри. С этой отделкой теперь торопились, и 6 апреля совершено было освящение большой дворцовой церкви во имя Воскресения. Накануне, без особой торжественности, но при пушечной пальбе, Петр III переехал в новое здание. С тех пор Зимний дворец становится главной императорской резиденцией и сохраняет, за небольшими изменениями, свой наружный вид, созданный по рисункам Растрелли.
К переезду императорской семьи готова была только некоторая часть здания. Государь выбрал для себя комнаты в юго-западной стороне. Спальней его была угловая комната на площадь; рядом с ней помещалась его библиотека. Императрица заняла комнаты, названные потом покоями императрицы Марии Федоровны. В остальной части дворца продолжались работы по внутренней отделке, под руководством архитектора Чевакинского, даровитого ученика Растрелли. Поправляли потолки и крышу, дававшую течь, расписывали плафоны, отделывали мрамором стены аванзалы и античной залы, поправляли набережную.
Кратковременное царствование Петра III не оставило существенных следов в жизни столицы. Можно только отметить, что в мае 1762 года учрежден был Государственный банк, чем, без сомнения, оказано было влияние на развитие городской торговли. Кроме того, по случаю нового пожара в Мещанских улицах, подтверждены были указы о принятии противопожарных предосторожностей и запрещено было строить вновь деревянные дома во всех незаречных частях города. Тогда же впервые были приняты меры для истребления бродячих собак на городских улицах.
Детство и юность Карла Петра Ульриха (после провозглашения престолонаследником — Петра Федоровича) прошло в Пруссии. Рано осиротев, он воспитывался под наблюдением гофмаршала Брюмера. Атмосфера беспросветной грубости и унижений, которым подвергался ребенок при малейшем проступке (в качестве воспитательной меры, например, ему подвязывали ослиные уши), озлобила его сердце и серьезно подточила жизненные силы, и без того слабые. Поначалу молодого герцога готовили к занятию шведского престола. Отношения же Швеции и России на протяжении всего XVIII века оставались напряженными, так что представление о России, ее народе и вере у юноши с ранних лет естественным образом сложилось превратное. Единственным уте
шением, которое могла доставить ему жизнь, была армия: среди солдат и офицеров он мог чувствовать себя более уверенно...
Когда планы родственников изменились, и Карла привезли в Россию, время было упущено. Юношу впервые оставили в покое, с ним обращались как с будущим императором;однако ни к занятиям, ни к государственным делам он не проявлял ни малейшего интереса. За двадцать лет, которые он провел в России до восшествия на престол, легкомысленностью и своенравным характером Петр Федорович сумел разочаровать как Елизавету, которая под конец просто махнула на племянника рукой, так и супругу, великую княгиню Екатерину Алексеевну. Симпатии его принадлежали Пруссии — даже во время Семилетней войны он, не скрывая, носил на груди портрет императора Фридриха II. Весьма недовольна им была русская аристократия и русская гвардия, которой он откровенно предпочитал вывезенный из Пруссии полк голштинцев. Сразу по восшествии на трон Петр III вернул из ссылки и восстановил в правах опального Миниха и многих его сторонников. Крайнее равнодушие к религиозным традициям России, указ о равенстве вероисповеданий, а также знаменитый указ о конфискации в государственную казну земель и угодий церкви сильно настроили против него духовенство. Наконец, позорный мирный договор с Пруссией, подписанный очевидно в пользу последней, вызвал почти ненависть к императору во всей армии.
Ближайшее окружение Петра III не заботилось о том, чтобы открыть ему глаза на недальновидность его пронемецкой политики и причины всеобщего недовольства его распоряжениями. Лишь немногие, в том числе сам Фридрих II, предупреждали его о возможности заговора. При этом опасения обычно связывались с устраненным от власти Иоанном Антоновичем.
Настоящая же беда грозила совсем с другой стороны. После смерти Елизаветы в высших кругах общества исподволь зарождалась мысль о том, что настало время в очередной раз "спасти Отечество". Привлечь на свою сторону гвардию, которой за последнее время не раз доводилось вмешиваться в придворные дела, не составляло труда. К тому же, во главе заговора стояли братья Григорий и Алексей Орловы, которых гвардия любила и уважала за неоднократно проявленные отвагу и храбрость. В планы Орловых вовсе не входило вызволять из неволи Иоанна Антоновича: в своей опасной игре они ставили на супругу императора, пребывавшую после восшествия на престол Петра Федоровича в положении, близком к опале. Ходили слухи о намерении императора расторгнуть брак и сослать Екатерину в монастырь, как это удалось проделать со своей первой женой Петру I. Екатерина же считала себя призванной к широкой и славной государственной 108
деятельности. Благодаря близким отношениям с Григорием Орловым, она охотно вошла в заговор, не будучи, впрочем, ни вдохновительницей его, ни, тем более, организатором.
К лету 1762 года план был готов во всех подробностях. Гвардейцы поджидали лишь удобного момента. Случайность (арест одного из заговорщиков) чуть было не провалила всего дела. Император находился в это время в Ораниенбауме. 28 июня Екатерина прибыла в столицу. Гвардейские полки спешно присягнули на верность "избавительнице". В Казанском соборе Новгородский архиепископ Димитрий с амвона провозгласил ее императрицей всея Руси. Петр, до которого известие о перевороте дошло лишь к исходу дня, растерялся, попытался бежать, но был задержан и заключен под стражу в Ропшинском дворце под Петергофом. На другой день он подписал отречение от престола, а 6 июня в пьяной драке скончал свою жизнь от руки одного из своих стражников, князя Федора Барятинского. Убийство, кажется, в самом деле было случайностью. По крайней мере, сама Екатерина к нему не имела отношения. Народу, впрочем, было объявлено, что бывший государь скончался от "приступа геморроидальных колик"...

Еще по теме Глава VIII Первый русский театр в Петербурге. — Волков. — Сумароков. — Ломоносов. — Кончина Елизаветы Петровны. — Характер императора Петра III Федоровича. — Воцарение на престоле императрицы Екатерины II Алексеевны.:

1. Глава VII Болезнь и кончина Петра I. — Погребение его. — Воцарение императрицы Екатерины Алексеевны. — Сохранившиеся дворцы Петра I.
2. Глава V Кончина императрицы Анны Иоанновны. — Россия в годы ее царствования. — Провозглашение императора Иоанна Антоновича. — Воцарение государыни Елизаветы Петровны. — Печальная судьба " Брауншвейгской фамилии".
3. Глава I Жители покидают Петербург. — Бракосочетание царевны Анны Петровны. — Учреждение Академии наук. — Кончина императрицы Екатерины I. — Император Петр II Алексеевич
4. Глава II Вступление на престол императрицы Анны Иоанновны. — Управление Миниха. — Въезд императрицы Анны в Петербург.
5. Глава II Первое столетие Петербурга в 1803 голу • — Наводнение 7 ноября 1824 года. — Влияние Отечественной войны на русское общество. — Заговор и бунт 14 декабря 1825 года. — Воцарение императора Николая I.
6. Глава IX Воцарение императора Александра III. — Успехи благоустройства города в его царствование. — Городовое положение 1892 года.
7. Глава XI Замечательные постройки екатерининского времени. — Исаакиевский собор. — Мраморный дворец- — Таврический дворец. — Памятник Петру Великому. — Резиденция в Царском Селе. — Ее заложение и благоустройство при Петре I и Елизавете Петровне. — Екатерина Великая В Царском Селе. — Заботы государыни о воспитании цесаревича Александра Павловича.
8. Глава V Николай I — Державный хозяин Петербурга. — Черты из его жизни. — Холера 1831 года. — Общественная жизнь в Петербурге. — Театры. — /Чуковский, Крылов, Пушкин.
9. Правление Елизаветы Петровны (1741-1761)
10. Глава III Первый Кадетский корпус. — Распространение Петербурга. — Осушение болот. — Городское благоустройство. — Наводнения и пожары.
11. Глава VIII РУССКАЯ АРМИЯ И ФЛОТ ПОСЛЕ ПЕТРА ВЕЛИКОГО
12. Глава III Последние попытки шведов оттеснить русских от Невы. — Празднества в царской семье. — Петербург в первые девять лет своего существования.
13. Глава IX Век Екатерины Великой. — Стремление придать Петербургу вид европейской столицы. — Требование каменных построек. — Устройство гранитных набережных.
14. Глава VII Важнейшие сооружения времен императора Александра II. — Памятники Крылову, Николаю I, Екатерине II. — Литература и искусство.
15. Анисимов, Е.В.. Афродита у власти: Царствование Елизаветы Петровны / Евгений Анисимов. — М. : АСТ : Астрель,. — 605, 2010
16. Глава XII Городское управление Петербурга в предшествующее время. — Учреждение С. -Петербургской губернии. — Жалованная грамота городам Екатерины II. — Открытие С.-Петербургской Думы.