1. Понятие субъекта права и правосубъектности в советском обществе.

Субъекты права в советском обществе это люди и их организации,

выступающие как носители предусмотренных законами государства прав и

обязанностей. Наличие у лица или организации определенного круга прав и

обязанностей и признанной законом возможности иметь другие права и

обязанности, возникающие в процессе участия в общественной жизни (т.

правоспособности), составляет характерное качество субъекта права,

именуемое нами правосубъектностью.

Правосубъектность придается людям и организациям законом в соответствии

с потребностями развития общественных отношений. Поэтому она, как и

всякая правовая категория, должна рассматриваться в связи с

общественными отношениями, складывающимися на основе экономического и

политического строя данного общества.

В обществе, разделенном на антагонистические классы, объективные законы

развития общественных отношений находят свое выражение в

противоположных классовых интересах. Право выражает в этих условиях

волю экономически и политически господствующего класса, в соответствии

с интересами которого устанавливается и правосубъектность граждан и

организаций, их правовое положение в обществе.

В условиях полной и окончательной победы социализма дальнейшее

укрепление и развитие социалистических общественных отношений отвечает

интересам всего на-рода, спаянного социально-политическим и идейным

единством. Советское право выражает волю всего народа и в соответствии

с его интересами определяет правосубъектность граждан и организаций.

Буржуазные юристы в течение многих десятилетий безуспешно пытались

раскрыть сущность правосубъектности. При решении этой проблемы они

исходили из

-5-

индивидуальной воли и индивидуальных интересов, из <естественной> или

даже <божественной> природы человека, пытались рассматривать

правосубъектность как абстрактную <проекцию правопорядка>. Главный

методологический порок буржуазных учений о субъектах права состоит в

том, что анализ этого понятия проводится с идеалистических позиций, в

отрыве от общественных условий жизни индивида, от материальных условий

жизни общества.

Такой отрыв продиктован в конечном счете классовыми интересами

буржуазии, отражает мнимую <беспартийность> ее науки, использующей

надклассовые категории, чтобы скрывать подлинную антинародную сущность

буржуазного права.

Идеалистический подход к понятию субъекта права, характеризует самые

различные направления буржуазной юриспруденции. Он в равной мере присущ

всем классическим теориям правосубъектности XIX века- теории воли и

теории интереса, и различным их комбинациям, рассматривающим субъект

права изолированно, только как носителя индивидуальной воли и

индивидуального интереса, вне связи с классовыми, производственными

отношениями. Такой подход характерен для К. Савиньи и Г. Пухты, Р.

Йеринга, Н. М. Коркунова, Ю. Гамбарова и других представителей этих

теорий. Нам нет необходимости рассматривать различия буржуазных теорий,

поскольку идеалистическая сущность- общая черта, свойственная каждой из

них (*1). Однако наиболее ярко отрыв категории субъекта права от

материальных условий жизни проявляется в позитивистских догматических

учениях буржуазных юристов, в которых нашло свое классическое

воплощение буржуазное юридическое мировоззрение. Например, Г. Еллинек

писал <Понятие субъекта права есть понятие чисто юридическое... Субъект

в юридическом смысле не есть поэтому существо или субстанция, а данная

извне, созданная волею правопорядка способность> (*2). Эту мысль о

субъекте как о произвольном продукте правопорядка повторяло

(**1) О буржуазных теориях правосубъектности см. С. Н. Братусь,

Юридические лица в советском гражданском праве, М, 1948, стр. 72-100;

его же. Субъекты гражданского права, М. 1950, стр. 21-31 (далее всюду:

С. Н. Братусь. Субъекты ...).;

(**2) Г. Еллинек, Общее учение о государстве. СПБ, 1908, стр. 123

-6-

Г. Ф. Шершеневич, Е. Н. Трубецкой, А. И. Елистратов, Л. А.

Рождественский, Гельдер, Салейль и многие другие буржуазные ученые,

находившиеся под влиянием позитивизма. Позднее юридический нормативизм

в лице Г. Кельзена довел ее до крайности, рассматривая понятие субъекта

права только как <вспомогательное искусственное средство мышления>

(*1).

Позитивистские концепции субъекта права встречаются и в современной

буржуазной юриспруденции. Они наиболее прочно занимают место в

учебниках и элементарных курсах права. Например, Э. Дженкс считает

<лицами> людей, которые выступают носителями прав и обязанностей,

созданных и возложенных на них английским правом (*2). Л. Эннекцерус

пишет, что субъектами права являются естественные и юридические лица,

правоспособность которых основана на правопорядке (*3). С позиций

позитивизма рассматривает субъектов права и Хеллмер в популярном

учебнике <Право> (*4).

Признание субъекта прав продуктом объективного права лежит и в основе

воззрений Жюллио де ла Морандьера (*5).

Позитивистские определения не идут дальше простой констатации связи

положения лиц и организаций с правопорядком, не раскрывая ни существа

права, ни сущности категории субъекта права.

В современной буржуазной юриспруденции чрезвычайно развито течение,

отрицающее не только связь категории субъекта права с материальными

условиями жизни общества, но и зависимость прав личности от

государства. В особенности активно с этих позиций выступают сторонники

школы возрожденного естественного права и другие поборники <западной

демократии>, которая, по их мнению, основана на <политической идее

защиты прав человека>.

(**1) H.Kelsen , 1934, S. 23.

(**2) См. Э Дженкс, Английское право, М., 1947, стр. 120.

(**3) Л. Эннекцерус, Курс германского гражданского права, т. 1,

полутом 1, М., 1949.

(**4) R. Hellmer, Recht, Frankfurt am Mein, 1959, S. 202.

(**5) См. Жюллио де ла Морандьер, Гражданское право Франции, М.,

1958, стр. 39-41.

(**6) См. например, U. Sheiner, K. Better, G. Nipperday... Grundrechte>, Berlin, B. I-III, 1950-1958, T.Fridenau, Rechtsslaat in

zweierlei Sicht, Berlin, 1956, S. 46, 148.

-7-

Защитники так называемого <свободного мира> здесь лишь повторяют

избитый тезис о <всеобщей свободе>, <чистой демократии> с целью

оклеветать Советское государство, якобы подавляющее свободу личности.

Насколько антинаучна и реакционна эта апологетика буржуазного строя,

ясно уже из того, что на деле буржуазное государство не обеспечивает

трудящимся самых основных прав, давно ставших достоянием всех советских

граждан. Вместо права на труд, на отдых, на образование буржуазные

идеологи и пытаются подсунуть трудящимся <естественные права>, к тому

же часто <божественного происхождения>, и абстрактную <свободу

личности... от государства>.

Действительную цену всем этим попыткам буржуазной науки и пропаганды

поставить свободу личности вне зависимости от общества и государства с

большой силой вскрыл товарищ Н. С. Хрущев на XXII съезде партии.

<Империалисты, - говорил товарищ Н. С. Хрущев, - измеряют понятия на

свой лад и видят свободу личности в анархическом противопоставлении

личного общественному, личности коллективу> (*1).

На деле же свобода в современном капиталистическом обществе означает

свободу богатых эксплуатировать и грабить бедных, миллионы <свободных>

от работы, рост налогов, безудержную гонку вооружений, расовую

дискриминацию, диктатуру денежного мешка, запрет демократических

организаций (*2).

Советская юридическая наука подходит к изучению проблемы

правосубъектности с подлинно научных позиций.

Советские юристы видят в признании людей и организаций субъектами права

закрепление в законе их общественно-классового положения, их отношения

к средствам производства, к распределению продуктов, к политической

власти (*3).

(**1) Н. С. Хрущев, Отчет Центрального комитета Коммунистической

партии Советского Союза XXII съезду партии, М., 1961. стр. 103.

(**2) См. там же.

(**3) С. И. Братусь правильно писал, что правосубъектность выражает

положение лиц и организаций с точки зрения их действительной роли в

общественной организации труда (см. Субъекты ... стр. 16).

-8-

Правовое положение личности в эксплуататорском обществе на ранних

ступенях его развития ярко показывает зависимость правосубъектности от

материальных условий жизни общества, от политического строя и ее

значение для закрепления интересов господствующего класса.

Известно, что в рабовладельческом обществе субъектами права

признавались лишь свободные, а полноправными гражданами во многих

рабовладельческих государствах по существу являлись лишь представители

привилегированной верхушки рабовладельцев (*1). Рабы же вовсе не

считались субъектами права. Этим закреплялось рабство как открытая

бесчеловечная форма эксплуатации и политическое господство

рабовладельческого класса.

В феодальном обществе открытое установление в законе правового

положения различных сословий служило средством упрочения феодальных

производственных отношений, основанных на частной собственности на

землю и эксплуатации крепостных крестьян. К. Маркс писал, что

<...привилегии, учреждение цехов и корпораций, весь режим средневековой

регламентации были общественными отношениями, единственно

соответствовавшими приобретенным производительным силам и ранее

существовавшему состоянию общества, из которого эти учреждения вышли>

(*2).

Буржуазное общество основано на свободе частной собственности и

торговли, на эксплуатации наемного труда формально свободного рабочего.

В период буржуазных революций господствующий класс, буржуазия,

выступила с лозунгом свободы и равенства всех перед законом. Это

принесло трудящимся освобождение от феодально-крепостнического гнета,

что было величайшим прогрессом своего времени. Но в буржуазном обществе

формальная свобода и равенство перед законом при признании

неприкосновенности частной собственности означают на деле не

освобождение трудящихся от эксплуатации, а косвенное закрепление

фактических,

(**1) Например, политические права в древнем Риме, Афинах, Спарте

открыто закреплялись за имущими и привилегированными слоями населения.

Кастовый строй в Древней Индии, Древнем Египте открыто закреплял

привилегии рабовладельческой верхушки.

(**2) К. Маркс, Ф. Энгельс, Избранные произведения, т. II, М.,

1955. стр. 424.

-9-

экономических привилегий класса буржуазии и наемного рабства

пролетариев. В современных условиях буржуазии все труднее

пропагандировать лозунги равенства и свободы. Так называемый <свободный

мир> империализма - это <общество, в котором нет подлинной свободы и

демократии, общество, основанное на социальном и национальном гнете и

неравенстве, на эксплуатации человека человеком, на попрании

человеческого достоинства и чести> (*1).

Реакционная буржуазия всячески стремится ограничить политические и

социальные права трудящихся, лишить их всяких твердых гарантий.

Нарушение формального равенства перед законом, отсутствие материальных

гарантий прав граждан выражают интересы буржуазии, ее стремление

сохранить условия капиталистической эксплуатации. В этом состоит

характерная черта правового положения личности в буржуазном обществе.

В буржуазном обществе, как это говорится в Программе Коммунистической

партии Советского Союза, <вместо равенства образовалась новая

глубочайшая пропасть социального и экономического неравенства> (*2).

Нельзя не видеть того факта, что признание организаций субъектами прав

в капиталистическом обществе отражает потребности развития частной

собственности, товарного производства, необходимость участия

объединений и учреждений в хозяйственной, политической и общественной

жизни. Ярким примером служит здесь буржуазное законодательство об

акционерных компаниях, появление и развитие которых было обусловлено

процессом концентрации капитала. Предоставление прав различным

организациям буржуазии сочетается в буржуазном обществе с длительным

периодом запрещения профсоюзов, с ограничением их прав, с запрещением

политических партий рабочего класса, что также характеризует

использование правосубъектности для закрепления господства буржуазии.

Все это говорит о классовом, общественно-экономическом содержании

правосубъектности в капиталистическом обществе, о ее зависимости от

политических и экономических интересов буржуазии.

(*1) Н. С. Хрущев, О Программе Коммунистической партии Советского

Союза, М., 1961, стр. 88.

(*2) <Правда> 2 ноября 1961 г.

-10-

В социалистическом государстве правосубъектность граждан и организаций

соответствует интересам трудящихся масс, служит интересам построения

социализма и коммунизма.

Советское государство с самого начала ставило своей задачей уничтожение

антагонизма классов, ликвидацию частной собственности и эксплуатации

человека человеком, построение общества, основанного на общественной

собственности на средства производства, плановом развитии народного

хозяйства, на широчайшем развитии творческой инициативы народных масс.

В переходный от капитализма к социализму период советское

законодательство допускало в определенных пределах правосубъектность

частнокапиталистических элементов, наличие частнокапиталистических

организаций и учреждений. При этом закон ограничивал права

эксплуататорских элементов, обеспечивал постепенное сокращение и

вытеснение частнокапиталистического сектора в народном хозяйстве,

закреплял командные высоты экономики в руках социалистического

государства, Содействовал развитию коллективных форм сельского

хозяйства.

После победы социализма в СССР и ликвидации эксплуататорских классов

советское законодательство Полностью запретило все формы

частнохозяйственной деятельности и эксплуатации чужого труда. В

соответствии с принципами социализма советское право закрепляет полное

равноправие граждан во всех областях хозяйственной, политической,

государственной и культурной жизни, их основные права и обязанности,

обеспечивающие все более полное удовлетворение материальных и

культурных потребностей трудящихся, а также предоставляет широкие

возможности государственным и общественным организациям вести

разнообразную деятельность в интересах трудящихся и строительства

коммунизма.

Все это говорит о том, что правосубъектность граждан и организаций в

советском обществе отвечает коренным интересам трудящихся, основным

закономерностям социализма и потребностям строительства

коммунистического общества. В этом и состоит социально-политическое

значение правосубъектности по советскому социалистическому праву.

-11-

Конкретное рассмотрение социально-политического значения правового

статуса возможно только применительно к отдельным видам субъектов

советского социалистического права.

Прежде чем перейти к этому рассмотрению, необходимо выяснить понятие и

значение правосубъектности как юридической категории, определить ее

место среди других правовых категорий, предусмотренных советским

социалистическим правом.

В чем же состоит юридическое значение правосубъектности граждан и

организаций в советском обществе?

Признание лица или организации субъектом советского права происходит в

силу распространения на данное лицо или организацию действия советских

законов.

Конституция СССР, различные законодательные акты, предусматривающие

правовое положение граждан, государственных и общественных организаций,

уже в силу своего действия, независимо от участия лица или организации

в конкретных правоотношениях порождают для граждан и организаций

качество правосубъектности.

Каждый субъект права в силу самого действия закона или, как часто

говорят,-<непосредственно из закона>, т. е. независимо от участия в тех

или иных правоотношениях, обладает определенным комплексом прав и

обязанностей. Все эти права и обязанности составляют содержание

правосубъектности или правовой статус данного лица или организации.

Примером прав и обязанностей, образующих правовой статус, могут служить

все основные права и обязанности граждан; такие гражданские права, как

право вступать в обязательства, право селиться и передвигаться по

территории государства; права и обязанности, входящие в компетенцию

органов государства и общественных организаций.

В последние годы в советской юридической литературе многие советские

юристы характеризовали подобные права и обязанности, как возникающие

<вне

-12-

правоотношений> и образующие правовой статус (*1). Не соглашаясь с

отнесением к числу этих прав абсолютного субъективного права

собственности на данную вещь, права авторства на конкретное

произведение, мы полностью присоединяемся к тому, что отмеченные выше

права и обязанности лежат <вне правоотношения>, составляют правовой

статус или содержание правосубъектности гражданина или организации. В

закреплении законом этих прав и обязанностей, образующих правовой

статус граждан и организаций, находят свое юридическое выражение особые

общественные отношения индивида или организации с Советским

государством, которые служат предпосылкой их участия в общественной

жизни (*2). Поэтому правосубъектность имеет особое, основополагающее

значение для правового регулирования поведения граждан и организаций:

она служит предпосылкой конкретных взаимоотношений между ними,

предопределяет содержание поведения лица или организации в различных

жизненных ситуациях

Распространение действия законов на данное лицо или организацию и

признание их субъектами права еще не влечет за собой возникновения

конкретных правоотношений

(**1) См. М. С. Строгович, Основные вопросы советской

социалистической законности, М., 1959, стр. 31, его же, Теоретические

вопросы советской законности, <Советское государство и право> 1956 г. №

4, стр. 20; Д. Л. Керимов, Обеспечение законности в СССР, М., 1955,

стр. 26; С. Ф. Кечекьян. Правоотношения в социалистическом обществе,

М., 1958, стр. 34, 62 и след.- (далее всюду: С. Ф. Кечекьян.

Правоотношения...); Д. М. Генкин. Право собственности как абсолютное

субъективное право, <Советское государство и право> 1958 г. № 6, стр.

93, 95-96; Л. С. Явич, Советское право-регулятор общественных отношений

в СССР, М., 1957, стр. 88-89; его же, О путях воздействия права На

общественные отношения, <Советское государство и право> 1959 г. № 6,

стр. 34; Ц. А. Ямпольская, О субъективных правах советских граждан и их

гарантиях, <Вопросы советского государственного права>, М., 1959, стр.

161.

(**2) Понимание правосубъектности как особого общественного

отношения между лицом и государством отстаивал в своих работах Н.Г.

Александров (см. его, Трудовое правоотношение, М., 1948. стр.21; его

же. Некоторые вопросы учения о правоотношении, Труды научной сессии

ВИЮН, 1-6 июня 1946 г.>, М., 1948, стр. 38; Законность и правоотношения

в социалистическом обществе, М. стр. 134-135 (далее всюду: Н. Г.

Александров, Законность...). К этой точке зрения склоняется О. С. Иоффе

(см. его, Спорные вопросы учения о правоотношении, <Очерки по

гражданскому праву>, Л., 1957, стр. 54-60).

-13-

между отдельными лицами и организациями (*1).

Правоотношения являются следствием реализации закона при наличии

определенных юридических фактов. Как известно, вступая в те или иные

правоотношения, лица или организации становятся носителями конкретных

субъективных прав и обязанностей. Эти субъективные права и обязанности

мы рассматриваем как элементы правоотношения.

Например, права кредитора и обязанности должника, права и обязанности

рабочего или служащего в трудовых правоотношениях, права и обязанности

участников гражданского и уголовного процесса несомненно принадлежат не

любому, кто признан субъектом права, а конкретным лицам и организациям,

участвующим в соответствующих правоотношениях. Наличие конкретных

юридических фактов необходимо и для возникновения таких абсолютных

прав, как право собственности на конкретную вещь, право авторства на

произведение или изобретение. Абсолютные права принадлежат, так же как

и относительные, не любому субъекту советского права, а только тому кто

приобрел данную вещь в собственность, кто создал соответствующее

произведение (*2). Каждый субъект права может иметь определенный круг

конкретных субъективных прав и обязанностей, участвуя в

социалистических правоотношениях. Однако с наличием или отсутствием

конкретного субъективного права и обязанности нельзя связывать

признание правосубъектности

(**1) Иное понимание условии возникновения правоотношения привело

бы к стиранию всяких граней между введением закона в действие и его

реализацией. Вместе с тем эта грань совершенно очевидна на практике.

Попытки доказать существование <эвентуальных правоотношений>, уголовных

правоотношений, между всеми гражданами и государством ведут к тому, что

существование правовых отношений связывается не только с реализацией,

но и самим действием закона. Они были правильно подвергнуты критике в

советской юридической литературе (см. С. Ф. Кечекьян, Правоотношения..,

стр. 64-65, 129; О. С. Иоффе и М. Д. Шаргородский. Вопросы теории

права, М., 1961, стр. 215-216).

(**2) Мы исходим из признания как относительных, так и абсолютных

правоотношений, не соглашаясь с концепцией права собственности как

абсолютного субъективного права, возникающего вне правоотношения (см.

Д. М. Генкин, Право собственности как субъективное право, <Советское

государство и право> 1958 г. № 6, стр. 98 и сл.). В дальнейшем для

краткости мы применяем по отношению к элементам правоотношений термин

<конкретные субъективные права и обязанности>.

-14-

В содержание правосубъектности, в правовой статус входят не сами

конкретные субъективные права и обязанности, а юридическая возможность

(или способность) иметь эти права и нести обязанности, возникающие у

данного субъекта права тогда, когда он вступает в конкретные правовые

отношения. Способность иметь права и нести обязанности, или возможность

участвовать в правовых отношениях, получила в юридической науке

название правоспособности (*1).

О.А.Красавчиков, по нашему мнению, неосновательно возражает против

понимания правоспособности как возможности вступать в правоотношения.

Для этого, по его мнению, нужна дееспособность (*2). Это неверно уже

потому, что недееспособный, обладая субъективными правами, также

становится участником правоотношения, хотя и осуществляет это участие

не самостоятельно, а через действия других лиц.

Качество дееспособности неотделимо от правосубъектности государственных

и общественных организаций, от политической, административной, трудовой

правосубъектности граждан. Субъект права в этих случаях обладает

дееспособностью уже в силу признания за ним правосубъектности. Как

особое самостоятельное качество, отличное от правоспособности и

правообладания, дееспособность различается только по отношению к

гражданам в области гражданского и гражданско-процессуального права, а

также в связи некоторыми имущественными правами в земельном, пенсионном

праве. Исходя из этого, мы рассмотрим дееспособность в главе о

гражданах.

По мнению некоторых авторов, правовой статус охватывает как

равоспособность, так и права и обязанности, возникающие в

соответствующих правоотношениях (*3). Нам представляется это неверным,

так как и в социалистическом обществе в силу действия закона можно

предоставить гражданам лишь возможность иметь такие права, как право

личной собственности на имущество, права, связанные с трудовыми

отношениями, право пользования жилыми помещениями и т.п., а не сами эти

права. Поэтому в правовой статус можно включать правоспособность, права

и обязанности, возникающие вне правоотношения, а возникновение

субъективных прав и обязанностей в правоотношениях будет зависеть от

фактического осуществления правоспособности, обеспеченного рядом

гарантий.

(**1) См. С.А.Голунский и М.С.Строгович, Теория государства и права,

М., 1940, стр. 276; <Теория государства и права>, М., 1955, стр. 411;

А.И.Денисов, Теория государства и права, М., 1948, стр. 459;

С.Ф.Кечекьян, Правоотношения..., стр. 84-85; С.Н.Братусь, Субъекты...,

стр. 5-6; Н.Г.Александров, Законность..., стр.134-135.

(**2) О. А. Красавчиков, Социальное содержание правоспопсобности

советских граждан, <Правоведение> 1960 г. № 1, стр. 22.

(**3) См. Ю. К. Толстой, К теории правоотношения, Л., 1959, стр.

72: Н. Г. Александров, Правовые отношения в социалистическом обществе,

М., 1959, стр. 25.

-15-

В другую крайность впадает М. П. Карпушин, который предлагает

рассматривать правоспособность как особый вид правоотношений,

возникающих между лицом и государством (*1). М. П. Карпушин допускает

наличие правоотношении, возникающих независимо от юридических фактов,

смешивая действие и реализацию закона.

Правоспособность является, таким образом, одним из важнейших качеств

субъекта права в советском обществе. Она составляет важную часть

правового статуса граждан и организаций, входит в содержание их

правосубъектности. Что же представляет собой правоспособность как

составная часть правового статуса?

Большинство советских юристов рассматривают правоспособность как общую

(абстрактную) предпосылку субъективных прав и обязанностей, как

предпосылку правообладания.

Понимание правоспособности как общей предпосылки правообладания было

обосновано в советской юридической науке С. Н. Братусем (*2). В

юридической литературе стран народной демократии правоспособность также

рассматривается как абстрактная возможность лица быть носителем прав и

обязанностей, существующих в силу объективного права, как предпосылка

конкретных субъективных прав и правовых обязанностей, как способность

быть участником правового отношения (*3).

Иная точка зрения была высказана М. М. Агарковым, который, наряду с

общей правоспособностью, признавал наличие конкретной правоспособности,

зависящей от взаимоотношений лица с другими лицами, рассматривал

правоспособность <динамически> (*4). Убедительная критика этой точки

зрения была дана С. Н. Братусем (*5).

(*1) С. М. П. Карпушин, Социалистическое трудовое правоотношение,

М., 1958, стр. 77.

(**2) См. С. Н. Братусь. Субъекты.., стр. 5-6.

(**3) См. Л. Василев, Гражданское право Народной Республики

Болгарии, Общая часть, перевод с болгарского, М., 1958, стр. 176-178;

T. R. Jonascu, Capacitalea, de exercitu a drepturilor civile si

ocrotirea sub aspect patrimonial a lipsei si restringeril acestei

capacitatii in lurniina recentei legalitatii a RPR: Studii si cercetari

jliridice, I, 1956, p. 6, Gh. Gilescu Dreptui suhjektiv si raportui

juridic>. Justitia noua, 1960, № 5, pp. 808, 811, 816, 817, 818. И.

Богушак и З. Иичинский, Социалистическое право и законность в

народнодемократической Чехословакии, перевод с чешского, М., 1958, стр.

139.

(**4) См. М. М. Агарков, Обязательство по советскому гражданскому

праву, М., 1940, стр. 70-72.

(**5) См. С. Н. Братусь. Субъекты.., стр. 7-9.

-16-

Мы считаем точку зрения М. М. Агаркова неправильной, смешивающей

правоспособность с элементами правоотношения, которые, конечно, в своем

развитии обуславливают возможность возникновения других правоотношений,

но от этого не становятся правоспособностью.

В. А. Дозорцев, поддерживая М. М. Агаркова видит значение конкретной

правоспособности в том, что она якобы является важным этапом на пути

превращения абстрактной правоспособности в субъективное право и состоит

в материальных и организационных предпосылках, необходимых для

возникновения конкретных субъективных прав. Таким условием <конкретной

правоспособности> он считает право собственности, плановые задания для

государственных предприятий, при наличии которых возникают другие

гражданские субъективные права. Однако здесь налицо лишь развитие

правоотношений при наличии соответствующих юридических фактов,

реализация одного субъективного права (или обязанности) и возникновение

другого. Прямого отношения категории правоспособности эти положения не

имеют. А.В. Венедиктов правильно писал, что правоспособность

непосредственно, а не через посредствующее звено в виде <динамической

правоспособности> реализуется в субъективных правах (*2). Следует

учесть, что в условиях развития сферы товарного обращения, форм

коммунистического распределения и пользования общественным имуществом

(продажа машин колхозам по их заявкам, назначение пенсий, прокат

имущества и т. п.) право личной собственности и прямое плановое

распределение имущества между предприятиями не могут рассматриваться

как необходимая предпосылка гражданских правоотношений, реализации

общей гражданской правоспособности в субъективных правах.

Остается также непонятным, что имеет в виду под конкретной

правоспособностью> Г. И. Петров, когда он по существу констатирует, что

и конкретная и абстрактная (общая) правоспособность состоит в

способности

(**1) См. В. А. Дозорцев, Права государственного промышленного

предприятия на закрепленное за ним имущество, автореферат кандидатской

диссертации, М., 1956, стр. 16.

(**2) См. А. В. Венедиктов, О субъектах социалистических

правоотношений, <Вестник ЛГУ> 1956 г. № 5, стр. 142.

-17-

вступать в конкретные правоотношения (*1). Если бы общая

правоспособность не означала возможности иметь конкретные права и

обязанности, она не могла бы рассматриваться как предпосылка

правоотношения. Но к чему тогда еще одна предпосылка-<конкретная

правоспособность>?

Таким образом, сторонники конкретной, или <динамической>,

правоспособности не доказали правильности практической целесообразности

этой категории для советского права. Советское законодательство не

знают <конкретной> правоспособности, зависящей от участия лица или

организации в правоотношениях. Понятие правоспособности как общей

предпосылки субъективных прав и обязанностей, возникающих в правовых

отношениях, следует признать правильным. Оно соответствует как мы

покажем ниже, положениям советского законодательства и практике его

применения.

Исходя из этого понятия правоспособности, многие советские юристы

правильно указывают на недопустимость смешения правоспособности и

конкретных субъективных прав (*2). Однако эти правильные положения

обращаются в свою противоположность, когда попытки определить

содержание правоспособности через какие бы то ни было права и

обязанности граждан и организаций рассматриваются как некий

<первородный грех>, недопустимое покушение на самые устои юридические

науки.

Наиболее последовательно этот подход к понятию правоспособности

выразила Е. А. Флейшиц, которая считает правоспособность общей, а

потому и <бланкетной возможностью, предоставленной субъектам лишь в

области гражданского и трудового права (*3).

(**1) См. Г. И. Петров, Сущность советского административного

права, Л., 1959, стр. 62 (далее всюду: Г. И. Петров, Сущностность...)

(*2) См., например, С. Н. Братусь, Субъекты ..., стр. 7-10 Б. С.

Антимонов и К. А. Граве, Советское наследственное право, М., 1955, стр.

62-63; О. С. Иоффе, Спорные вопросы учения о правоотношении, <Очерки по

гражданскому праву>, Л., 1 стр. 57-59; А. В. Венедиктов, О субъектах

социалистических правоотношений, <Советское государство и право> 1955

г. № 6, стр. 18-19.

(**3) См. Е. А. Флейшиц, Соотношение правоспособности и

субъективных прав, <Вопросы общей теории советского права>, М., стр.

258.

-18-

Не подлежит сомнению, что категория правоспособности обязана своим

происхождением гражданскому праву. Она впервые была сформулирована в

буржуазных гражданских кодексах XIX века (*1). В советском праве термин

<правоспособность> употребляется почти исключительно гражданскоправовым

законодательством (*2). Поэтому применение понятия <правоспособность>

как категории, общей для всех отраслей советского социалистического

права, вызывает большие трудности, чем это кажется на первый взгляд.

В советском гражданском законодательстве правоспособность определяется

как способность иметь гражданские права и обязанности (*3). Эта формула

гражданских кодексов бесспорна. Действительно, по отношению конкретным

субъективным гражданским правам и обязаностям, возникающим в

правоотношениях, правоспособность есть общая (абстрактная) предпосылка

их возникновения.

предпосылку всех гражданских прав, известных советскому

законодательству, и тем самым выводить за рамки ее содержания все

гражданские права? Только в этом случае гражданская правоспособность и

могла бы считаться <бланкетной> возможностью, не содержащей в себе

никаких прав и обязанностей. Представляется, что для такого вывода не

дают оснований ни действующие гражданские кодексы союзных республик, ни

вновь принятые Основы гражданского законодательства Союза ССР и союзных

республик, которые войдут в силу с 1 мая 1962 года. Гражданские кодексы

союзных республик предусматривают такие общие права, которые

принадлежат

(**1) Французский Гражданский кодекс 1804 года пользуется термином

<гражданская способность> (capacite civil). В английском гражданском

праве получило права гражданства аналогичное понятие (legal capacitу).

Термин <правоспособность> по существу немецкого происхождения

(Rechtsfahigkeit). Как законодательный термин он впервые употребляется

Германским Гражданским уложением 1896 года,

(**2) В других кодексах, например, гражданско-процессуальном,

брачно-семейном, термин <правоспособность> также употребляется с

<гражданская правоспособность>.

(**3) См. ст. 4 ГК РСФСР и ГК других союзных республик. Эта

формулировка сохранена и в ст. 8 Основ гражданского законодательства

Союза ССР и союзных республик.

-19-

каждому гражданину или организации как носителям гражданской

правоспособности. Например, ст. 5 ГК РСФСР и ГК других союзных

республик указывает на такие права граждан, как право совершать сделки

и вступать в обязательства, право приобретать и отчуждать имущества в

установленных законом пределах право передвигаться и селиться на

территории государства, избирать невоспрещенные законом занятия и

профессии. Статья 13 ГК РСФСР устанавливает, что организации,

признанной юридическим лицом, принадлежат права приобретать имущество,

вступать в обязательства искать и отвечать на суде. Все эти права

возникают у физических и юридических лиц не в результате осуществления

правоспособности, а вместе или, как сказано в ст. 5 ГК, <в

соответствии> с ней. Можно ли при этих условиях рассматривать

гражданскую правоспособность как предпосылку общих гражданских прав, не

являющихся элементами конкретных гражданских правоотношений?

Ошибочность такого подхода представляется нам очевидной, так как закон

(ГК союзных республик) предоставляет гражданам и организациям

непосредственно такое право, как право вступать в сделки и

обязательства, право приобретать имущество, а не <способность иметь>

эти права. Поэтому названные выше общие гражданские права составляют,

по нашему мнению, основное содержание гражданской правоспособности

физических и юридических лиц в советском обществе. Следует признать

правильной точку зрения С. Н. Братуся, который рассматривает права,

указанные в ст. 5 ГК, в качестве элементов или проявлений общей

правоспособности граждан (*1).

Статья 9 Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных

республик 1961 года закрепляет

(**1) См. С. Н.Братусь, Субъекты ..., стр. 44. Можно спорить о

полноте и правильности перечня прав в ст.ст. 5 и 13 ГК, но это не

снимает вопроса о природе тех прав, которые следует указать в

соответствующих статьях. Болгарский ученый Л. Василев также говорит об

отдельных элементах содержания правоспособности (см. указ. соч. стр.

184), Румынский ученый Т. Ионашку включает в содержание

правоспособности право на труд, отличая его от субъективных прав,

возникающих в конкретных трудовых правоотношениях, а также права,

указанные в ст. 5 ГК РСФСР (см. Т. К. T. R. Ionas- cu, Drept civil

Pai-tea 11-a. Persoanele, Curs litografiat, 1957, pp. 23-25).

-20-

содержание правоспособности граждан в несколько иной словесной

формулировке. В ней перечисляются основные категории гражданских

субъективных прав, которые граждане могут в соответствии с законом

иметь>. Но что означает <возможность> иметь имущество в личной

собственности, иметь право пользования жилым помещением, <возможность>

избирать род занятий и место жительства? По нашему мнению, эти

возможности, перечисленные в ст. 9 Основ, и есть общие гражданские

права, которыми обладает каждый гражданин <в соответствии с законом>,

т. е. как правоспособное лицо, независимо от его участия в конкретных

правоотношениях. Мы считаем такое определение содержания гражданской

правоспособности необходимым в социалистическом праве и в современных

условиях. Закрепление в Основах гражданского законодательства общих

прав: иметь имущество в личной собственности, право пользования жилыми

помещениями и иным имуществом, наследовать и завещать имущество, иметь

права автора изобретений, рационализаторских предложений и произведений

науки, литературы и искусства - очерчивает общие рамки и основы участия

граждан в социалистических имущественных и неимущественных отношениях,

регулируемых гражданским правом. Тем самым подчеркиваются такие стороны

правового положения личности в СССР, как недопустимость приобретения

гражданами в собственность средств производства, использования

имущества в целях наживы. Устранение из этой статьи Основ гражданского

законодательства права граждан организовывать промышленные и торговые

предприятия отражает тот факт, что в нашем обществе давно уже устранен

частнокапиталистический сектор хозяйства.

Закрепление содержания гражданской правоспособности служит также и

законодательным средством, позволяющим устранять всякие незаконные

ограничения правоспособности граждан (*1).

(**1) В практике общего надзора Прокуратуры СССР содержание ст. 5

ГК РСФСР и соответствующих статей ГК других союзных республик

используется как основание для опротестования отдельных решений местных

Советов, установивших незаконные ограничения прав граждан на сдачу в

поднаем жилых помещений и на отчуждение строений лицам, проживающим в

других областях и районах, прав этих лиц на прописку (см. например,

<Социалистическая законность> 1960 г. № 4, стр. 85- 86).

-21-

Наличие общих прав, непосредственно вытекающих из закона для каждого

субъекта советского гражданского права и характеризующих

социалистическое содержание их правоспособности, говорит о том, что

гражданскую правоспособность по советскому праву нельзя рассматривать

как <бланкетную> возможность (*1).

Закрепление этих общих прав не лишает правоспособность свойств общей

(абстрактной) предпосылки тех конкретных субъективных гражданских прав

и обязанностей, которые возникают в правоотношениях. Например,

гражданская правоспособность, несомненно, является общей предпосылкой

различных прав кредитора и обязанностей должника в конкретных

обязательственных правоотношениях, субъективных прав собственника

конкретной вещи. Но то же значение имеют и такие

(**1) Оригинальный взгляд высказан румынским юристом Г.Жилеску,

который считает, что в содержание правоспособности входят псе права и

обязанности, которые может иметь данный субъект права согласно закону.

Каждое право, по его мнению, является и элементом правоспособности и

субъективным правом. В общей форме любое право выражено в норме права,

а когда оно принадлежит какому-либо лицу, то оно <субъективируется>,

принимая форму субъективных прав (см. Gh. Gilescu, указ. статья,

1960, № 5, pp. 802, 812-813. 821).

Г. Жилеску высказывает ряд справедливых замечаний о характере

уголовноправовых обязанностей, о праве на пенсию и др., хотя и не

учитывает нового, более правильного, взгляда Е. А. Флейшиц на природу

этих прав и обязанностей, имеющих определенное содержание (см. об этом

ниже). Эти замечания учтены нами в настоящей работе.

Однако его общая концепция представляется ошибочной. Она так же, как и

концепция <бланкетной> правоспособности, лишает эту последнюю

самостоятельного содержания. Но еще более ошибочно то, что в концепции

Г. Жилеску нет четкой грани между объективным правом и

правоспособностью, так как последняя понимается им по существу как

объективноправовая категория. <Правоспособность,-пишет Г. Жилеску,-есть

таким образом выражение, обобщение нсех несубъектированных прав и

обязанностей, предусмотренных нормами права для определенной категории

субъектов права> (Ibid., р. 808). Мы же видим значение

правосубъектности вообще и правоспособности в частности в том, что она

есть результат распространения действия объективного права на данную

категорию лиц или организаций (и следовательно, на каждого из них).

Правоспособность - субъективная категория, а не категория объективного

права. В противном случае следовало бы и в теории и на практике

говорить не о правоспособности лица, а о круге норм, устанавливающих

субъективные права и обязанности лица.

-22-

права, как <право вступать в обязательства>, <право приобретать

имущество в личную собственность>. Конкретные субъективные гражданские

права и обязанности - элементы правоотношений - действительно нельзя

смешивать с правоспособностью, так как на основе правоспособности,

принадлежащей каждому субъекту, в равной мере невозможно установить,

кому принадлежит данная вещь или произведение, на ком лежит обязанность

по конкретному обязательству, невозможно решение конкретных споров о

праве гражданском. Так, для того чтобы решить спор о праве

собственности или о праве наследования, недостаточно установить наличие

правоспособности гражданина. Необходимо установить наличие у него

соответствующего конкретного субъективного права. Для решения споров по

обязательствам необходимо установить, как распределялись права и

обязанности сторон по договору, на ком лежит обязанность возмещения

вреда и т. п.

Итак, в области гражданского права в содержание правоспособности входят

некоторые общие права, непосредственно предоставленные законом каждому

субъекту гражданского права и служащие общей предпосылкой его участия в

гражданских правоотношениях, предпосылкой конкретных субъективных прав

и обязанностей, возникающих в этих правоотношениях.

Как мы уже отмечали, советское законодательство не употребляет термина

<правоспособность> в области государственного, административного,

трудового, колхозного, процессуального, уголовного, брачно-семейного

права.

Отправляясь от этого обстоятельства, Е. А. Флейшиц пришла к выводу, что

правоспособность является категорией только гражданского и частично

трудового права. Только в этих областях общественных отношений, по ее

мнению, есть необходимость устанавливать особую предпосылку

возникновения субъективных прав и обязанностей, поскольку в области

обмена товаров и распредеения по труду права и обязанности не могут

быть одинаковыми у всех граждан и организаций. В других отраслях

советского права, по мнению Е. А. Флейшиц,

-23-

закон непосредственно закрепляет за гражданами права и обязанности

определенного и равного для всех содержания и потому нет необходимости

в абстрактной правоспособности. Компетенция госорганов также, по ее

мнению, закрепляется за ними не в виде абстрактной правоспособности, а

в виде определенных прав и обязанностей (*1).

В этих выводах Е. А. Флейшиц есть немало правильного и ценного для

понимания юридической природы правосубъектности. Правоспособность как

широкая, всеобъемлющая категория, охватывающая все юридические

возможности субъекта, непосредственно вытекающие из действия закона,

действительно применима только к области гражданского права. Е.А.

Флейшиц правильно объясняет это особенностями отношений по обмену и

распределению продуктов. Подобное же (хотя и не тождественное) значение

имеет правоспособность в области трудового права.

Но представляется неверным, что категория правоспособности вообще не

имеет реального значения для других отраслей советского права. Позиция

Е. А. Флейшиц вытекает 'из того, что правоспособность понимается ею

только как <бланкетная> возможность. Там, где права и обязанности

вытекают непосредственно из закона, нет, по ее мнению, и

правоспособности.

С этим нельзя согласиться уже потому, что и в области гражданского

права есть права, непосредственно вытекающие из закона и совпадающие,

как было показано выше, по своему значению с правоспособностью. В

области трудового права Е. А. Флейшиц сама вынуждена признать значение

правоспособности за правом на труд (*2).

Нет оснований отрицать значение правоспособности и за правом на

обращение в суд за судебной защитой. Содержание этого права правильно

предусмотрено в ст. 5. Основ гражданского судопроизводства Союза ССР и

союзных республик. Оно охватывает собой право на

(**1) См. Е. А. Флейшиц. Соотношение правоспособности и

субъективных прав, <Вопросы общей теории советского права>, М., 1960,

стр. 271-274.

(**2) См. Е. А. Флейшиц, Соотношение правоспособности и

субъективных прав, <Вопросы общей теории советского права>, М., 1960,

стр. 280-281.

-24-

предъявление иска. и право на подачу заявлений по делам особого

производства. Эти права в их общем значении потенциальной возможности

обратиться в суд за защитой любого нарушенного или оспариваемого права

или охраняемого законом интереса и составляют содержание гражданской

процессуальной правоспособности, под которой понимается <способность

иметь процессуальные права и нести процессуальные обязанности> (*1).

Право на обращение с жалобами, и заявлениями в другие государственные

органы, право вступать в члены колхозно-кооперативных организаций и

другие подобные им права с точки зрения их юридической природы также

означают <возможность вступать в определенные правоотношения> и <быть

носителем тех или иных прав и обязанностей в правоотношениях>. Поэтому

они должны рассматриваться как предпосылка субъективных прав и

обязанностей в административных, процессуальных, колхозных

правоотношениях, т. е. как содержание соответствующей отраслевой

правоспособности. В области государственного, административного,

уголовно-процессуального права, где возникают отношения власти и

подчинения, предпосылкой вступления в правоотношения служат не только

права, но и обязанность исполнять основанные на законе распоряжения

государственных органов и органов общественности. Поэтому и эта

обязанность входит в содержание соответствующих видов правоспособности

граждан и организаций.

Иногда правоспособность рассматривают не как предпосылку правоотношения

и его составных элементов, а как предпосылку основных прав граждан и

других прав, <еще не осуществленных в правоотношениях> (*2). С этим

нельзя согласиться. Если гражданину предоставлены право на труд, право

на обращение в суд в силу действия закона, то для него совершенно

излишней становится <способность> иметь эти права.

(**1) Д. М. Чечот, Участники гражданского процесса, М., 1960, стр.

21; К. С. Юдельсон, Советский гражданский процесс, М., 1956, стр.

59-60.

(**2) Ц. Л. Ямпольская, О субъективных правах советских граждан и

их гарантиях, <Вопросы советского государственного права>, М., 1959,

стр. 159-161; С. Ф. Кечекьян, Правоотношения..., стр. 34; М. Д. Гурвич,

Право на иск, М.-Л" 1949, стр. 54.

-25-

Таким образом, в различных отраслях советского права можно отметить

права и обязанности, имеющие значение элементов правоспособности, т. е.

являющиеся предпосылкой участия граждан и организаций в

правоотношениях. Закрепление в законе подобных прав равносильно

легальному признанию правоспособности.

Все это говорит о том, что правоспособность, как возможность

участвовать в правоотношениях, в той или иной мере имеет место во всех

отраслях советского права. Это обстоятельство правильно отмечается в

советской юридической литературе (*1).

Вместе с тем для всех отраслей советского права, кроме гражданского,

категория правоспособности не имеет всеобъемлющего значения, не

охватывает собой всего содержания правосубъектности. Е. А. Флейшиц,

совершенно справедливо возражает против отождествления правоспособности

и правосубъектности за рамками гражданского права. В нем выражена еще

непреодоленная тенденция перенести в общую теорию права

гражданскоправовую категорию, которая, естественно, не отражает всех

особенностей положения субъектов государственного, уголовного,

процессуального и других, отраслей советского права.

К сожалению, понимание правосубъектности как категории, равнозначной

правоспособности, получило широкое распространение в советской общей

теории государства и права. Например, С. Н. Братусь прямо отождествил

категорию правосубъектности и

(**1) См., например, Ц. А. Ямпольская, Субъекты советского

административного права, автореферат докторской диссертации, М., 1958,

стр. 153-155; Г. И. Петров, Сущность,., стр. 61-76, А. В. Венедиктов,

Государственная социалистическая собственность, М.- Л., 1948, стр. 621

и сл.; Н. Г. Александров, Советское трудовое право, М., 1959, стр. 11,

13; К. С. Юдельсон, Советский гражданский процесс, М., 1956, стр.

59-60; М. А. Гурвич, Право на иск, М., 1949, стр. 54; А. И. Денисов и

М. Г. Кириченко, Советское государственное право, М., 1959, стр. 7-8,

Я. Н. Уманский, Советское государственное право, М., 1959, стр. 13-14;

<Земельное право>, М. 1959 стр. 9-13 72 97-98, 121-133 и др.

-26-

правоспособности (*1). А. В. Венедиктов рассматривал категорию

правосубъектности как общую предпосылку правообладания, применимую ко

всем отраслям советского права. В тех отраслях советского права, где

правоспособность возникает без дееспособности, А. В. Венедиктов считал

правоспособность равнозначной правосубъектности. Там же, где право- и

дееспособность возникают одновременно (в трудовом, колхозном праве), он

предлагал под правосубъектностью понимать оба эти качества, т. е.

правоспособность и дееспособность (*2).

Других качеств правосубъектности А. В. Венедиктов не отмечал в своих

работах.

Во всей юридической учебной литературе вопрос о субъектах права

связывают только с категориями право- и дееспособности. Лица или

организации, которые обладают правоспособностью, т. е. могут иметь

права и обязанности, предусмотренные советским законом, могут

участвовать в социалистических правоотношениях и именуются в

юридической литературе субъектами советского права.

Отождествление правоспособности (или право- дееспособности) с

правосубъектностью приводит к тому, что все права и обязанности,

которые предоставлены субъекту права непосредственно в силу действия

закона (все основные права и обязанности граждан, компетенция

государственных органов и т. п.), рассматриваются как элементы

правоспособности (*3).

(**1) См. С. Н. Братусь, Субъекты ..., стр. 6, 13. Вслед за ним

отождествляли эти категории и другие авторы, например, Г. Александров,

Законность..., стр. 34 н след.; Ц. А. Ямпольская, О субъективных правах

советских граждан и их гарантиях, <Вопросы советского государственного

права>, М., 1959, стр. 149. 152; С. Ф. Кечекьян, Правоотношения...,

стр. 85. В своих прежних работах автор этих строк также не различал

понятий правоспособности и правосубъектности; см. А. В. Мицкевич,

Субъекты советского социалистического права, автореферат кандидатской

диссертации, М., 1952, стр. 5.

(**2) См. А. В. Венедиктов, О субъектах социалистических

правоотношений, <Советское государство и право> 1955 г. № 6, стр.

21-22.

(**3) Такое понимание юридической природы указанных прав граждан

предлагалось многими советскими юристами, в том числе и автором этих

строк. См. С. Н. Братусь, Субъекты..., стр. 13-14; Н.Г. Александров,

Законность ..., стр. 144 и след.; Н. Г. Александров. Трудовое

правоотношение, стр. 133; А. И. Денисов также рассматривает основные

права и обязанности граждан в связи с содержанием правоспособности

граждан (см <Теория государства и права>, М, 1948, стр 461) Л С Явич

относит к правоспособности и компетенцию госорганов (см его статью <О,

путях воздействия права на общественные отношения>, <Советское

государство и право> 1959 г № 6. стр 35) См также А В.Венедиктов, указ

статья (<Советское государство и право> 1958 г. № 6, стр 21-22),

А.В.Мицкевич, Некоторые вопросы учения о субъективных правах,

<Правоведение> 1958 г № 1, стр 30, 34.

-27-

Между тем в области государственного, административного,

процессуального, уголовного права есть немало абсолютных прав и

обязанностей, возникающих у субъекта непосредственно из закона и, в то

же время отличающихся от правоспособности. Например, избирательные

права, политические свободы, свобода совести, неприкосновенность

личности, право на материальное обеспечение, право на образование и

многие Другие права по своему содержанию являются не <потенциальной

возможностью правообладания>, а реальным средством обеспечения

определенного конкретного -интереса лица, охраняемого советским

законом. Е. А. Флейшиц правильно говорит о них как о <правах

определенного содержания>. Например, право избирать - это не воз

можность участвовать в правоотношениях с избирательной комиссией,

исполкомом местного Совета (*1), а возможность осуществить избрание

кандидата в процессе этих отношений. Политические свободы - это право

свободно высказывать свои мысли, выступать на страницах печати. Эти

права часто вообще не связаны с участием в правоотношениях. Другие

названные выше права также служат реальным средством удовлетворения тех

или иных интересов граждан. С правоотношениями связано лишь создание

условий осуществления этих, уже наличных у гражданина прав.

Не менее определенными по своему содержанию являются и основные

обязанности граждан, закрепленные в Конституции СССР, обязанности

соблюдать различные

(**1) Возможность вступать в правоотношения с избирательной

комиссией, исполкомом местного Совета вытекает из общего права граждан

обращаться в органы государства и общественности с целью реализации или

защиты предоставленных им прав, или с целью предоставления им новых

прав. Это общее право и служит элементом государственной и

административной правоспособности граждан

-28-

административные правила поведения в общественных местах, запреты

уголовноправовых норм.

Наконец, компетенция государственных органов и органов общественных

организаций по осуществлению функций властного руководства также

содержит не общие, а определенные права и обязанности (право утверждать

штаты, бюджетные ассигнования, определять плановые задания, размеры

капитальных вложений, руководить работой подчиненных лиц и организаций,

назначать пенсии, распределять жилые помещения, земельные участки и т.

п.). Эти властные права и обязанности дают возможность направлять

определенным образом поведение других лиц. В этих особенностях

компетенции государственных и общественных органов состоит се отличие

от правоспособности организаций как юридических лиц, содержащей общие

права и обязанности, обеспечивающие возможность участия самой

организации в правоотношениях (*1).

Приведенные выше примеры определенных по своему содержанию прав и

обязанностей граждан, органов государства и органов общественных

организаций свидетельствуют о том, что категория правоспособности не

охватывает собой всех юридических возможностей и обязаностей,

вытекающих для субъекта советского права епосредственно из действия

советских законов. Она содержит в себе лишь общие права и обязанности,

служащие абстрактной предпосылкой возникновения конкретных субъективных

прав и обязанностей в социалистических правоотношениях, участником

которых может стать субъект советского права. Но наряду с

правоспособностью советское законодательство предоставляет гражданам,

государственным и общественным органам

права и обязанности, определенные по своему

содержанию. Эти права являются не предпосылкой участия в

правоотношениях, а служат средством удовлетворения коннкретных

интересов гражданина или выполнения тем или иным органом конкретных

задач, входящих в его компетенцию, а обязанности обеспечивают

соблюдение интересов советского общества, выполнение гражданами

(**1) Подробнее содержание и природа правосубъектности

государственных и общественных организаций, выступающих в качестве

органов властного руководства и в качестве юридических лиц, бу- будут

рассмотрены ниже

-29-

своего трудового и общественного долга, определение задач деятельности

органов государства и общественнных организаций.

Совокупность общих прав и обязанностей (правоспособности), а также

определенных по содержанию прав и обязанностей, непосредственно

вытекающих из действия советских законов, составляет, по нашему мнению,

содержание правосубъектности или правовой статус гражданина, или

организации в советском обществе.

Такое понимание содержания правосубъектности позволяет дать полную

характеристику правового положения лиц и организаций, установленного

советским законом, охватить все те права и обязанности, которые каждый

гражданин как член советского общества, каждая организация, как звено в

единой системе политической организации советского общества. Как было

сказано выше, категория правоспособности, достаточна для определения

общих возможностей субъекта права в области имущественных и трудовых

отношений, но не охватывает полностью этих возможностей граждан и

организаций в области политических, административных, процессуальных

отношений.

Отличие прав и обязанностей, составляющих правовой статус, от элементов

правоотношений имеет также важное значение для обоснования равноправия

граждан в советском обществе (*1).

Значение понятия правового статуса мы видим также в том, что оно

позволяет выделить такие права и обязанности, которые не могут быть

отчуждены иначе, чем в установленном законом порядке, не могут

изменяться соглашением отдельных лиц и органов, что прямо установлено

законом в отношении гражданской правоспособности и права на обращение к

суду (ст.ст. 2, 6, 10 ГК РСФСР). Это же вытекает и из смысла

Конституциии СССР, предоставляющей основные права всем гражданам в

равной мере. Неотчуждаемость правового статуса вытекает из советского

законодательства, устанавливающего возможность ограничения или лишения

прав граждан занимать определенные должности и заниматься определенной

деятельностью только по суду, в порядке уголовного наказания (ст. 26

Основ уголовного

(**1) Подробно об этом см. главу II.

-30-

дзаконодательства Союза ССР и союзных республик), а избирательных

прав-лишь в порядке признания гражда нина умалишенным. Ц. А. Ямпольская

правильно отмечала, что гражданин может не реализовать свои основные

права, но не может От них отказаться (*1).

Наконец, компетенция государственных органов, права общественных

организаций, установленные законом, также не могут изменяться

действиями должностных лиц, распоряжением не уполномоченных на то

органов. Четкое распределение компетенции органов имеет важное значение

для укрепления социалистической законности в государственном

управлении. Все это говорит о том, что признак неотчуждаемости

характерен как для правоспособности, так и для определенных прав,

вытекающих из закона, для компетенции органов государства и

общественных организаций, т. е. для всех элементов правового статуса.

Важным качеством правосубъектности является возможность возложения на

лицо и организацию самостоятельной юридической ответственности за

неисполнение обязанностей, за нарушение норм советского права. Если

данный субъект не может быть привлечен к юридической ответственности за

нарушение данной обязанности, значит эта обязанность не охватывается

его правосубъектностью. Например, нарушение моральной обязанности

гражданином, если она не санкционирована законом, не может повлечь за

собой юридической ответственности. Такие обязанности, как верность

обещанию, уважение старших и прочие моральные обязанности, не

составляют содержания правосубъектности (*2).

(**1) См. Ц. Л. Ямпольская, О субъективных правах советских граждан

и их гарантиях, <Вопросы советского государственного права>, стр. 162.

(**2) Повышение роли общественного воздействия в советском обществе

приводит к тому, что нарушения коммунистической морали все более и

более становятся предметом рассмотрения товарищеских судов.

Товарищеским судам предоставлено право рассматривать дела о недостойном

поведении на работе и в общественных местах, о невыполнении

обязанностей по воспитанию детей, о других антиобщественных поступках,

не влекущих уголовной ответственности (см. ст. 5 Положения о

товарищеских судах, утвержденных Указом Президиума Верховного Совета

РСФСР от 3 июля 1961 г., <Ведомости Верховного Совета РСФСР> 1961 г. №

26, ст. 371). Однако ответственность перед государственными органами за

эти проступки не может иметь места, если нет прямого указания закона

Поэтому здесь нет юридической ответственности, в отличие от

ответственности за нарушение дисциплины труда, за мелкую спекуляцию,

мелкое хищение и прочие административные проступки, за мелкие

преступления, которые также могут рассматриваться товарищеским судом.

За эти правонарушения предусмотрены не только меры общественного

воздействия, но и юридическая ^^ ответственность перед государственными

органами.

-31-

С другой стороны, если лицо не может быть привлечено к юридической

ответственности за нарушение обязанностей, установленных законом, то

это означает, что на него не распространяется действие этих законов, а

лицо не является субъектом данных обязанностей, хотя они и являются

юридическими обязанностями для других лиц.

Например, возможность гражданина отвечать за деликты, за

административные нарушения и преступления (т. е. за свои неправомерные

действия) наступает с определенного возраста, до которого граждане не

являются субъектами административной и уголовной ответственности, не

обладают гражданской дееспособностью.

Самостоятельная имущественная ответственность организации

рассматривается в науке советского гражданского права как необходимый

признак юридического лица. Если ответственность по обязательствам или

за причинение вреда возлагается не на организацию, которая

непосредственно осуществляет те или иные оперативно- хозяйственные

действия, то это означает, что данная организация выступает не от

своего имени, не как самостоятельный субъект, а от имени другого

субъекта права (*1).

В буржуазном праве ограничение ответственности акционеров имуществом

компании в компаниях с ограниченной ответственностью служит средством

охраны интересов частных собственников (*2). В социалистическом

обществе признание юридической личности госпредприятий имеет прямо

противоположная цель, оно направлено на обеспечение интересов общества.

(**1) Мы не касаемся здесь случаев, когда вышестоящая организация

(например, трест) несет дополнительную ответственность по долгам

подведомственных ей предприятий. В этом случае предприятие не

освобождается от ответственности и является юридическим лицом.

(**2) См. об этом предисловие Е А Флейшиц к книге Дж Чарльза ворта

<Основы законодательства о компаниях>, М, 1958

-32-

ства, на повышение ответственности предприятий за выполнение своих

плановых обязательств Государство не отвечает по обязательствам

государственных организаций - юридических лиц, а эти организации не

отвечают по обязательствам государства (ст. 13 Основ гражданского

законодательства Союза ССР и союзных республик). Это позволяет отделить

ответственность госпредприятий от ответственности государства

(<казны>), что способствует проведению в жизнь принципов хозрасчета,

являющегося необходимым условием развития социалистического хозяйства и

упрочения государственной собственности.

Расширение прав местных государственных органов, директоров

промышленных предприятий также направлено не только на повышение роли

этих органов, но и на повышение их ответственности за руководство

порученными им участками государственного и хозяйственного

строительства.

Таким образом, признание правосубъектности является одним из важных

условий повышения ответственности граждан, организаций и должностных

лиц за исполнение возложенных на них обязанностей, за исполнение норм

советского права.

-33-