Социальный институт права относится к регулятивной сфере общественной жизни, ибо главное его назначение — регуляция и контроль поведения индивидов, заключение этого поведения в определенные рамки, формы, приемлемые для общества в целом.
При всей очевидности функций и роли права в обществе его сущность, природа и содержание продолжают оставаться предметом дискуссий. В настоящее время обсуждаются в основном два подхода к пониманию сущности права: традиционный, или «запретительный», и либеральный, опирающийся на идею «естественных», неотчуждаемых прав и свобод личности. Традиционный подход фактически отождествляет право с законом. Право представляется системой общеобязательных норм (правил) поведения людей, устанавливаемых и поддерживаемых государством. В принципе это «нормальная», так сказать, житейская трактовка права, когда оно воспринимается как некий свод запретов и карательных санкций за их нарушение. Суть такого понимания права можно выразить принципом: «запрещено все то, что не разрешено». Совсем иной подход к пониманию сущности права выражает концепция, условно названная нами либеральной, которая возникла во второй половине XVIII в. в рамках просветительской философии и связана с именами Дж. Локка, Ш. Монтескьё, Ж.-Ж. Руссо, И. Канта, Ч. Беккариа и др. Она исходит из убеждения, что в праве первичны не запреты и репрессии, не ограничения поведения человека, а наоборот, его права и свободы. Термину «право» было как бы возвращено его подлинное содержание, отражающее социальную природу права: это, прежде всего, именно право человека на жизнь, собственность, безопасность, свободу совести, слова, перемещения и пр. Иными словами, основой права, его первоначалом, первоэлементом признаются естественные права и свободы человека, которые должны соблюдаться категорически, независимо от любых, пусть даже самых целесообразных требований момента. Никакой государственный запрет и вообще никакое требование к индивиду не должны покушаться на его неотъемлемые права и свободы. Историческую подоплеку такого категорического требования понять нетрудно: буржуазно-просветительская мысль вела отчаянную борьбу с усиливавшимся деспотизмом феодально-абсолютистских государств, в которых право, по сути дела, являлось возведенной в закон волей правителя, государя. Естественно, что в этих условиях процветали произвол и деспотизм. Если их что и сдерживало, так это чисто физические границы производительных способностей подданных и пределы мощи репрессивного государственного аппарата. Допросветительская правовая мысль также пыталась найти какие-то ограничения тенденции сползания государств к деспотизму, однако особых успехов не достигла. Самым распространенным средством борьбы с этим социальным злом был призыв к разуму правителя, монарха, которому, дескать, много выгоднее заботиться о своих подданных, как доброму отцу о своих многочисленных детях, ведь тогда и самому государю будет обеспечена спокойная жизнь.
Мыслители XVIII в. решительно отбрасывают эти наивнопатерналистские взгляды, но задача остается прежней: найти нормативные ограничения деспотической власти государства, его огромной принудительной силы. Стремительно развивающийся капитализм утверждает новые формы поведения людей и соответственно иной тип личности. От человека в возрастающих масштабах требуются и, следовательно, культивируются такие качества, как инициативность, предприимчивость, самостоятельность, ответственность прежде всего за себя, а не за род или общину. Соответственно возникает и требование гарантий, защиты достигнутого в жизни путем индивидуальных усилий от произвола со стороны государства. Именно этот социальный запрос и стал базой просветительской философии права от Локка до Канта, сформулировавшей концепцию естественных прав и свобод человека. Таким образом был подведен теоретический фундамент под идею о необходимости принудительного ограничения самой государственной власти. Высшим принципом новой философии права выступает признание независимости каждого индивида, его полной самостоятельности и не менее полной ответственности за свою судьбу. Государство не имеет права решать, что для индивида хорошо, а что — плохо, он как-нибудь сам в этом разберется. Государство не мешает индивиду действовать на свой собственный страх и риск, но и не несет ответственности за успех или неуспех его действий. «Запретительный» дух старого понимания права меняется на «разрешительный»: разрешено все, что не запрещено. Как видим, принципиальное методологическое различие традиционной и либерально-просветительской концепций сущности права заключено в самом исходном пункте их построения. В первом случае конечной целью функционирования права считается поддержание общего правопорядка, сохранение устойчивости, стабильности, нерушимости правоотношений в государстве. Права индивида производны от этого общего правопорядка. В либерально - просветительской же трактовке во главу угла ставятся права и свободы отдельной личности. Считается, что только на основе их категорического соблюдения возможен общий правопорядок, правовое состояние общества в целом. Логично предположить, что в принципе обе концепции имеют свою «правоту», в известном смысле они «взаимодополнительны». Однако в современных условиях бесспорно превалирующей является либерально-просветительская трактовка сущности права, оказавшаяся достаточно плодотворной. Именно в этой философской традиции появилось понятие правового государства; именно в ней удалось четко выделить основные правообразующие признаки, то есть показать, чем собственно право отличается от бесправия. 20.1.