§2.2.1.1. Понятие идеологии. Идеология, религияи квазирелигии Нового времени

Прежде чем объединиться, нам надо размежеваться.
В.И. Ленин
Данные, приведённые в §1.1.1.5, демонстрируют, что во все времена и во всех весях самыми частыми объектами насилия оставались родственники и соседи.

Это подтверждают и ставшие уже классическими расчёты социологов и криминологов («закон Веркко»), да и библейское: «...враги человеку домашние его» (Матф. 10: 36), возможно, предупреждает о том же.
Мы видели также (§1.1.2.1), что с появлением искусственного оружия инстинктивно не ограниченное насилие по отношению к ближним составило смертельную угрозу для популяции, и сохранение рода Homo настоятельно потребовало искусственной регуляции (канализации) агрессии. От палеолита до наших дней антиэнтропийная задача духовной культуры состояла преимущественно в том, чтобы упорядочивать социальное насилие, по мере возможности предотвращать его хаотические формы, а самое древнее, примитивное и распространённое средство решения задачи - перенацеливание агрессии на внешний (по отношению к данному социуму) мир. Для минимизации убийств внутри рода регулярно продуцировались символы принадлежности, переросшие через сотни тысяч лет в конкурирующие и сменяющие друг друга идеологии, которые обеспечивали деление людей на «своих» и «чужих».
Термин «идеология» вошёл в языки Нового времени с лёгкой руки французских философов-материалистов и биологов конца XVIII века: А. де Тресси и группа его единомышленников (Э. де Кондильяк, П. Ка- банис) назвали так особую науку о биологических основах мышления. Их попытка разработать такую науку оказалась крайне неудачной, а пришедший вскоре к власти Наполеон Бонапарт использовал это понятие как штамп для развенчания бесплодных политических спекуляций.
В последующем идеологиями стали называть заведомо ложные социальные теории, выражающие частные интересы какой-либо большой группы (прежде всего нации), противопоставленные интересам других групп; в этом значении термин применяли, в частности, К. Маркс и Ф. Энгельс. С обострением классовых конфликтов в Европе заговорили о «классовых идеологиях». В России Г.В. Плеханов, а за ним В.И. Ленин использовали парадоксальное словосочетание «научная идеология», имея в виду, что исторические интересы пролетариата состоят в ликвидации классовых различий, а потому совпадают с общечеловеческими и опираются на «объективную истину».
Поскольку выражение «научная (или истинная) идеология» вышло из употребления, данный термин далее используется в традиционном значении - как рационализация групповых политических интересов.
Идеология - это негэнтропийный механизм объединения людей в большие группы путём противопоставления другим людям по признаку приверженности определённому набору сакральных символов. Символы конструируются посредством мифологизации реальных или вымышленных событий, персонажей, речевых фигур, зрительных образов, наделяемых мистическими свойствами и смыслами. Практика последних столетий демонстрирует, что при наличии соответствующей психологической установки процедуре мифологизации могут быть подвергнуты любые конструкты: сакральными маркёрами способны служить не только «нация», «класс», «партия», но и такие категории, как «материализм», «атеизм», «демократия», «рынок» и т.д.
В данном отношении понятие идеологии является родовым по отношению к понятию религии. Более или менее акцентированное ядро всякой идеологии составляет объединение единоверцев совместным отвержением неверных, а неизменным спутником идеологического мировосприятия остаётся реальная или потенциальная война. Чем темпераментнее проповедуются солидарность и любовь между «своими», тем более отчётливо выражено неприятие «чужих». Классовая ненависть, которую большевики считали критерием «пролетарского сознания», имела прозрачную предысторию. Те, кто её требовал, и те, от кого она требовалась, были воспитаны на текстах Евангелия: «...Если кто приходит ко Мне и не возненавидит отца своего и матери, и жены и детей, и братьев и сестёр и самой жизни своей, тот не может быть Моим учеником» (Лк 14: 16).
При этом религиозные идеологии недвусмысленно возводят источник сакральности к потустороннему началу, в конечном счёте - к сверхъестественным антропоморфным Авторитетам, чья непререкаемая воля представлена в Дольном мире чудесами и откровениями. Прочие же - квазирелигиозные - идеологии используют представления о сверхъестественном скрытно: путём конструирования коллективного тотема, священных образов Вождей, воспроизводства мистических фигур (типа Троицы), подстраивания новых массовых ритуалов и сакральных празднеств под даты, узаконенные вытесняемой религией, подмены культовых сооружений и святынь.

Полнее всего набор приёмов массового квазирелигиозного мировоззрения был задействован коммунистической идеологией [Силади 1994]. В России ещё при жизни Ленина были распечатаны десятки миллионов его портретов с целью заменить ими иконы в крестьянских избах. Под значимые православные даты подвёрстывались советские праздники: Новый год (Рождество), Первомай (Пасха). Продемонстрировать окончательное торжество пролетарской Истины над лживым христианским учением был призван неудавшийся проект строительства грандиозного Дворца Советов на месте разрушенного Храма Христа Спасителя.
В 1950-60-х годах Н.С. Хрущёв посмел покуситься на образ И.В. Сталина только благодаря тому, что четвёртый символ в коммунистическом иконостасе (Маркс - Энгельс - Ленин - Сталин) диссонировал с триединством Вождей, мастерски имитирующим сакральную Троицу. Отец народов был гениальным мастером пропаганды (или, как теперь сказали бы, PR), но даже ему отказало чутьё. Додумайся Сталин в последние годы жизни без шума отсечь имя и портрет Энгельса (тогда это уже можно было сделать без опаски) - и сакральная фигура «Маркс - Ленин - Сталин» могла быть разрушена только вместе с коммунистическим мировоззрением.
Ментальная матрица «они - мы» исторически эволюционировала вместе со всей духовной культурой: в гл. 1.1.2 показано, как на переломных этапах истории совершенствование культурных регуляторов, обеспечивавшее восстановление техно-гуманитарного баланса, расширяло групповую идентификацию. Типичная для палеолита племенная вражда сменилась межплеменными объединениями (вождествами) неолита, в бронзовом веке некоторые вожде- ства дальнейшими захватами образовали города и полиэтничные, но враждебные друг другу государства, «мировые религии» распространили солидарность и конфронтации между людьми до конфессионального масштаба и т.д. Иерархический порядок социального насилия временно разрушался и восстанавливался, обеспечивая устойчивость региональных систем.
Большие группы как активные социальные субъекты, объединённые общими интересами, во все времена создавались и сохранялись приверженцами крайних настроений. Согласно этнографическим наблюдениям, устойчивость первобытных племён и племенных объединений обеспечивалась взаимной неприязнью: источником всех бед считались действия соседей или их шаманов, а старейшины регулярно стравливали между собой молодёжь, поддерживая тем самым собственную власть [Токарев 2011; Поршнев 1966; Бочаров 2001а,б]. Религии создавались фанатиками, утверждались и распространялись огнём и мечом и поддерживались межконфессиональными конфликтами. Формирование наций в XVIII - XX веках инициировали конфронтационно настроенные интеллигенты («националисты»), самозабвенно внедрявшие в массы «национальное самосознание», а превращение пролетариата из «класса для других» в «класс для себя» (по выражению Маркса) - заслуга профсоюзных экстремистов, активно разжигавших в народе настроения классового антагонизма.
Добавим, что псы-рыцари, героически отстаивающие сплочённость группы перед лицом враждебного окружения, продолжают действовать и тогда, когда сама группа фактически перестала существовать. В 1980-х годах некоторые советские и особенно зарубежные коммунистические лидеры с пеной у рта доказывали необходимость «диктатуры пролетариата», протестуя против «ревизионистских» доводов о том, что промышленный пролетариат - протагонист классовых теорий - остаётся в прошлом. Провозвестники несостоявшихся «наций» (в России это были, например, казаки, сибиряки и т.д.) продолжали рисковать карьерой и личной свободой и после того как в массе угасли робкие проблески «национального самосознания»...
В XXI веке развитие технологий поставило перед человечеством качественно новую задачу - устранить физическое насилие из социального бытия, - которая не решаема идеологическими средствами. По закону отсроченной дисфункции, негэнтропийный механизм религиозных и квазирелигиозных идеологий, тысячелетиями выполнявший стабилизирующую роль, становится контрпродуктивным и саморазрушительным. Новейшие информационные технологии способствуют ограничению физического насилия методом виртуализации (см. §1.1.1.6), однако решающим фактором может стать только радикальное развитие массового сознания.

<< | >>

↑

Источник: А.П. Назаретян. Нелинейное будущее. Мегаисторические, синергетические и культурно-психологические предпосылки глобальногопрогнозирования. 2013

Еще по теме §2.2.1.1. Понятие идеологии. Идеология, религияи квазирелигии Нового времени: