Глава 31 ПЕРВАЯ ВЕЛИКАЯ ОТЕЧЕСТВЕННАЯ

Мы привыкли к тому, что Великой Отечественной войной долгие годы называли войну с немецко-фашистской Германией и ее саттелитами. Но надо помнить, что впервые такое название получила война 1812 года, когда против России выступил Наполеон со своей полумиллионной армией, состоящей из «двунадесяти» европейских народов.

В 1914 году Первую мировую в России также называли Второй Отечественной, и таковой она и осталась бы, без сомнения, в истории, если бы не революция 1917 года.

Персия и Скифия от Индии до Европы во второй половине I тысячелетия до Р.Х.
Z97

Однако самой первой Отечественной войной в Российской истории можно без особых натяжек назвать войну Скифского царства против персидской агрессии. Персия долгое время была ведущим государством древнего мира, объединив под своей властью территории от Инда на востоке до Дуная на Западе, от Черного моря на севере до Эфиопии на юге. На протяжении всей своей истории персы не прекращали вести завоевательные войны, которые, в конце концов, истощили генофонд этого воинственного народа (в персидской армии служили в основном, персы и родственные им мидяне, т.е. западноарийские племена Центральной Азии) и привели к гибели Персидского государства.
В школьных учебниках по истории древнего мира довольно много места отводится войнам между Персией и Грецией (первая половина V в. до Р.Х.), рассказывается о мужестве греков, защищавших свои «демократические свободы» (хотя самый известный подвиг в истории грекоперсидских войн совершили триста спартанцев, подданных «тоталитарной» Спарты). Можно сказать, что практически все образованные современные люди хотя бы краешком уха слышали об этой войне. Греки в ней победили, изгнав персов не только из европейской, но и из малоазиатской Греции. Однако не эта война надломила силы персидского государства, а малоизвестная, но крайне важная для судеб мира война между персами и скифами.
Она началась за двадцать лет до вторжения персов в Грецию, и этот «выбор приоритетов» свидетельствует о том, какого противника для себя персы считали наиболее опасным. Выше уже говорилось о среднеазиатской войне между персами и массагетами, в которой погиб персидский царь Кир в 530 г. до Р.Х. Теперь, пятнадцать лет спустя, персы решили совершить заход с другой стороны, через Балканы. В 514 г. до Р.Х. царь Дарий с огромной армией переправился с помощью греков[299] через Фракийский

Боспор (в районе современного Стамбула). На месте переправы он распорядился поставить два мраморных столпа, на которых написали перечень всех народов, которые шли войной на скифов. Численность армии составляла около 700 ООО человек (если, конечно, и здесь не вмешался пресловутый «лишний нуль»). Кроме того, армию поддерживал флот из 600 кораблей[300], на которых служили матросами в основном малоазийские греки.
Но ядро персидской армии составляли персы и ми- дийцы. Большая часть взрослого мужского населения персов являлась воинами. Они начинали служить, по-видимому, с 20 лет. Высшие командные должности в гарнизонах, расположенных в основных стратегических пунктах и в крепостях, занимали обычно персы[301]. Армия состояла из конницы и пехоты. Комбинированные действия кавалерии и лучников обеспечивали персам победы во многих войнах. Лучники расстраивали ряды противника, а после этого кавалерия уничтожала его. Главным оружием персидской армии являлся лук. Однако время массированного применения тяжеловооруженной конницы в Персии наступит значительно позже.
Элитные войска составляли 10 000 человек т.н. «бессмертных», первая тысяча которых состояла из представителей самых знатных родов и была личной охраной царя. Они были вооружены копьями. Важную вспомогательную роль в персидской армии играли военные части, состоявшие из покоренных саков и некоторых других восточноарийских племен. Позже персы стали широко использовать наемные греческие войска. В персидской армии были карийцы, хорезмийцы, иудеи, арамеи, и египтяне. Во флоте служили в основном финикийцы, киприоты, греки с островов Эгейского моря и побережья Малой Азии.

И вся эта огромная сила навалилась на северное Причерноморье.
На пути от Боспора до Истра (Дуная) почти никто не оказал персам заметного сопротивления. Фракийцы (потомки пеласгов), живущие на европейском берегу проливов, «... подчинились Дарию без боя»[302]. Только геты[303] «самые храбрые и честные среди фракийцев» пытались сопротивляться Дарию, но «тотчас же были покорены»[304]. Этих гетов из общей массы фракийцев выделяет как Геродот[305], так и сами скифы[306], что свидетельствует об особом отношении к ним. Действительно, балканские геты сыграли значительную роль в истории славянских народов. Сейчас отметим только, что геты, судя по всему, придерживались единобожия и верили, что после смерти попадут в рай, где их душа будет жить вечно и счастливо[307]. Нет сомнения, что спасение души и обретение райского блаженства для гетов ассоциируется с честностью и храбростью, о которых упоминает Геродот, отсюда проистекает и то, что геты оказались единственным из балканских народов, не побоявшимся сразиться с персами несмотря на огромное неравенство сил. По всей видимости, геты не фракийцы, а одно из племен, близкородственных скифам-сла- вянам и пришедшее с ними в Причерноморье.
Подойдя к Истру, персы построили переправу на левый берег и вторглись на территорию Скифского царства. Что могли противопоставить скифы вражеской армии? численности скифов (как, впрочем, и о многом другом) существуют противоречивые мнения. Геродот пишет: «Численность населения у скифов я не могу определить точно, так как получил об этом весьма различные сведе-
ни я. Действительно, согласно одним сообщениям, скифы очень многочисленны, а по другим — коренных скифов, собственно говоря, очень мало. Местные жители, однако, показывали мне вот что: между реками Борисфеном и Гипанисом существует местность под названием Эксамней. ...В этой местности стоит медный сосуд величиной, пожалуй, в шесть раз больше сосуда для смешения вина, который Павсаний, сын Клеомброта, велел посвятить, богам и поставить у входа в Понт. Кто не видел этого сосуда, тому я его опишу: он свободно вмещает 600 амфор[308], а толщина этого скифского сосуда шесть пальцев. По словам местных жителей, сделан он из наконечников стрел. Один скифский царь, по имени Ариант, пожелал узнать численность скифов. Он приказал для этого всем скифам принести по одному наконечнику стрелы и каждому, кто не послушается, грозил смертью. Тогда скифы принесли такое множество наконечников, что царь решил воздвигнуть из них себе памятник: он повелел изготовить из наконечников этот медный сосуд и выставить в Эксампее»[309].
Видимо, при общей многочисленности населения Скифского царства с зависимыми и полузависимыми племенами, число самих «царских скифов», тех, кто называл себя сколотами, было сравнительно невелико. Стоит учесть, что не прошло еще и века после возвращения скифов из Азии, вряд ли за это время они могли достичь такой численности, чтобы противостоять без общего ополчения всех племен персидскому нашествию, несмотря на то, что сколоты были профессиональными воинами и обладали отличными боевыми навыками.
«Среди всех известных нам народов только скифы обладают одним, но зато самым важным для человеческой жизни искусством. Оно состоит в том, что ни одному вра
гу, напавшему на их страну, они не дают спастись; и никто не может их настичь, если только они сами не допустят этого»[310].
Персам, отличным воинам и хорошим лучникам, на этот раз предстояло встретиться с великолепными воинами и самыми лучшими в мире стрелками из луков. Но и помимо этого у скифов были достоинства, позволившие им создать одну из самых боеспособных армий древнего мира.
Скифы, как истинные потомки хеттских кузнецов, «владели всеми передовыми технологиями своего времени: получали железо из руды, превращали его в сталь, использовали различные приемы ковки, закаливания, цементации, наваривания. Железное оружие произвело революцию в военном деле. Армии великих держав вооружились стальными мечами, стальные ободья повысили прочность колесниц... Но и на этом фоне скифские военные достижения были незаурядными»[311].
В VIII в. до н.э. скифы изобрели двухперые и трехперые наконечники стрел. Их отливали из бронзы. Снабженные такими наконечниками стрелы обладали повышенной дальнобойностью и пробивной силой. Поэтому скифский лучник мог держаться на безопасном расстоянии от врага. Другое скифское нововведение — специальная выучка лошадей, которые почти не нуждались в поводьях. Конь был приучен к управлению шенкелями и подчинялся движениям ног наездника, всадник получал возможность стрелять из лука на скаку.
Основой скифского войска была легкая конница, типичный скифский воин — конный лучник, вооруженный также копьем для метания и коротким мечом-акинаком. Колчан с луком и стрелами привешивался к поясу с левой стороны, а на правом боку висел акинак.

Скифская конница считалась лучшей в мире. Она действовала без обоза, даже наконечники стрел отливались по мере необходимости в походных условиях. Для этого в состав конных отрядов включались мастера-литейщики, возившие с собой переносные литейные формы и запас бронзы.
Излюбленный тактический прием скифов — конная атака лавой с метанием стрел и притворным отступлением[312]. Стрельба велась на скаку, когда скифский отряд, не приближаясь вплотную к противнику, вдруг разворачивался, мчался мимо и притворно «обращался в бегство».
Оборотясь назад, скифский воин успевал выпустить несколько стрел. При этом скифы славились как искуснейшие стрелки, бьющие точно в цель. Результаты скифского налета оказывались убийственными для врага, в то время как сами скифы оставались недосягаемыми.
Тяжелая панцирная кавалерия с длинными мечами и копьями тоже существовала у скифов, но играла вспомогательную роль. Такие отряды составляли гвардию скифских правителей. Всадники в металлических шлемах и панцирях сидели на лошадях, также защищенных специальными боевыми доспехами.
В пешем бою скифы действовали мечами, копьями и секирами. Обоюдоострые боевые секиры-сагарисы описаны в древности у среднеазиатских саков. От ударов противника пеший воин прикрывался легким щитом. В числе скифских тактических приемов известен и такой: стремительное нападение конницы и вслед за ним рукопашный бой в пешем строю.

Примеры изобретательности и хитрости скифов вошли в учебники военного искусства. В собрание военных хитростей, которое составил древнеримский военачальник Фронтин, включен, например, такой случай: «Скифский царь Атей, когда ему пришлось сразиться с более значительными силами трибаллов, приказал женщинам и детям и всей нестроевой толпе подогнать к тылу неприятелей стада ослов и быков и при этом нести впереди поднятые копья; затем он распустил слух, что будто бы к нему идут подкрепления от более отдаленных скифов; этим уверением он побудил неприятелей отступить»[313].
Кстати, умение скифских всадников, оборотясь назад, на полном скаку стрелять из лука так поразило европейцев, что и в двадцатом веке кокетливый взгляд, брошенный уходящей дамой через плечо своему кавалеру, назывался «скифским выстрелом» и наповал поражал воздыхателя.

Скифские всадник и пехотинец.

«Скифский выстрел» стал возможен не в последнюю очередь потому, что скифские всадники использовали седло, которое давало им очевидное преимущество над вражеской кавалерией, поскольку ни персы, ни греки, ни римляне не использовали седел. Не ясно, имели ли скифы шпоры. На вазе, найденной в кургане Чергомлык, имеется картинка оседланного коня, а ремень, свисающий с подпруги, выглядит как кожаная шпора. В скифских могилах не было обнаружено, однако, никаких железных шпор.
Лук был самым опасным оружием скифских всадников. Короткий (около 2,5 фута), с двойным искривлением скифский лук, был хорошо приспособлен для стрельбы с коня. Стрелы изготовлялись из дерева или тростника; наконечники стрел были бронзовыми, хотя иногда в курганах обнаруживаются каменные, костяные и железные наконечники.

Дальность полета стрел составляла около 120 метров. Колчан для стрел делался из дерева или кожи, и обычно богато украшался. Колчан скифского вождя покрывался золотыми или серебряными пластинками и крашеными — врезным путем и барельефом — рисунками, представлявшими военные сцены. В дополнение к луку скифский воин использовал также бронзовый или железный меч и кинжал. Типичная скифская тактика состояла в атаке врага в различных местах одновременно маленькими кавалерийскими отрядами. После первого столкновения скифские всадники бежали, с тем, чтобы завлечь армию врага на свою территорию, где было легко его окружить и уничтожить. Неудачная кампания персидского царя Дария, описанная Геродотом, может рассматриваться как классический пример скифской военной тактики[314]. Позднее такая тактика и в 1812-м, и в 1941-м позволила России устоять в схватке с более сильным противником, собраться с силами и нанести врагу поражение. А началось все со скифов.

Когда они поняли, что силы персов намного их превосходят, то обратились к союзным племенам с просьбой
о помощи. Дальнейший ход этой военной кампании подробно описывает Геродот. Цари племен, входящих в сферу скифского влияния — тавров, агафирсов, невров, андрофагов, мелангхленов, гелонов, будинов и савроматов — собрались на совещание, где мнения разделились. Цари гелонов, будинов и савроматов решили выступить вместе со сколотами против персов, но племена агафирсов, невров, андрофагов, меланхленов и тавров отказались поддержать скифов и объявили о политике вооруженного нейтралитета. Несложно заметить, что за сколотов выступили родственные им племена, а против — племена, в основном этнически чуждые, прежде всего, тавры — доскифское население Крыма, отличавшееся повышенной кровожадностью и негостеприимностью: «У тавров существуют такие обычаи: они приносят в жертву Деве потерпевших крушение мореходов и всех эллинов, кого захватят в открытом море, следующим образом. Сначала они поражают обреченных дубиной по голове. Затем тело жертвы, по словам одних, сбрасывают с утеса в море, ибо святилище стоит на крутом утесе, голову же прибивают к столбу... С захваченными в плен врагами тавры поступают так: отрубленные головы пленников относят в дом, а затем, воткнув их на длинный шест, выставляют высоко над домом, обычно над дымоходом. Эти висящие над домом головы являются, по их словам, стражами всего дома. Живут тавры разбоем и войной»[315].
Агафирсы, как указывает Геродот, по своим обычаям напоминают фракийцев: «Агафирсы — самое изнеженное племя. Они обычно носят золотые украшения и СО' обща сходятся с женщинами, чтобы всем быть братьями и как родные не завидовать и не враждовать между собой. В остальном их обычаи схожи с фракийскими»[316]. Судя по
всему, их принадлежность к коренным скифам тоже под большим сомнением, так как скифы и фракийцы — два разных народа. Как уже говорилось выше, фракийцы-пеласги еще в середине второго тысячелетия до Р.Х. были родственным народом и союзниками хеттов.
Как пишет Каир Бек-Али, «в болгарском языке существует слово «пірак» в значении «соединение». Более точный смысл сохранился в кипчакской форме «бірак» — «союз, единство» (от числительного «бір» — один). В русском языке, кстати, слово «брак» тоже означает «союз, сочетание». Предполагаю, что в названии «Фракия» нашло отражение понятие — «Союзники». Принимая во внимание эту версию, проясняется вопрос о загадочных «союзниках хеттов» в их войне с египтянами. Ведь именно на территории, которая позже становится известна как государство Фракия, хетты содержали свои колесницы, и пасли лошадей, именуя своих соседей «Союзниками». Иначе они их не называли. Наверняка это было истинное название кочевого общества, но сохранившееся в переводе[317]. Так что если обычаи агафирсов «близки фракийцам», то и сами они ближе последним, чем скифам, что и подтвердилось их поведением во время войны, когда они не пропустили скифов на свою территорию и даже угрожали им войной[318].
Андрофаги хотя и носили «подобную скифской» одежду, но имели особый язык, отличный от скифского. Из того, что у невров «скифские обычаи», а у меланхленов — «скифские нравы», вовсе не следует, что они наверняка скифы. Во всяком случае, некоторые историки не считали их скифами[319].

Так распределились силы. Скифы разделили свою армию на две части. В первой, под командованием царя Скопасиса, были скифы и савроматы. Ему была поставлена задача заманить персов в глубь скифской территории, медленно отступая вдоль побережья Меотиды (Азовского моря) к Танаису (Дону). Если же персы повернут назад, преследовать их. Вторая скифская группировка под руководством царей Иданфирса и Таксакиса с присоединившимися к ним будинами и гелонами также должна была отступать, держась на расстоянии дневного перехода от противника. Одна из задач, которую скифы хотели решить — заманить персов на территорию племен, отказавшихся принять участие в войне, и таким образом вынудить их вступить в столкновение с персами.
Головной отряд скифов встретил противника на расстоянии трехдневного перехода от Истра (Дуная), и тут же принялся уничтожать растительность, продовольствие и колодцы на пути у персов. Персы, в свою очередь, начали немедленно преследовать скифов. Отступив за Танаис (Дон), скифско-сарматское войско, пройдя через Сарма- тию, вступило в земли будинов и гелонов. Дарий форсировал Дон и сжег город гелонов. Пройдя землю будинов, Дарий остановился на реке Оар (как считают, это Сал или Волга, что представляется маловероятным) и приказал построить восемь больших укреплений на расстоянии 60 стадий (примерно 11 км) друг от друга. Их руины существовали еще при Геродота. Однако укрепления так и остались недостроенными, так как персам пришлось вновь кинутся в погоню за скифами, которые обошли противника с севера. Пройдя по землям андрофагов, меланхленов и невров, скифы остановились на границе с агафирсами, и вновь повернули в Скифию.
Дарий постоянно пытался навязать скифам генеральное сражение (как и Наполеон Кутузову двадцать три века спустя). Но попытки возбудить на бой скифских царей,

называя их беглецами и рабами, разбились о железобетонную самоуверенность скифов. «Пока нам не заблагорассудится, — ответил Дарию Иданфирс, — мы не вступим с вами в бой». Видимо, переговоры со стороны Дария были вызваны теми же причинами, что и письма Наполеона Александру I — голодом и плачевным моральным й физическим состоянием персидской армии. А скифы, со своей стороны, приступили к тактике партизанской войны — нападали на фуражиров, «когда те выходили на поиски пищи», атаковали небольшие персидские отряды. Положение персов стало совсем тяжелым.
И тогда скифы предприняли новые шаги, которые поставили персидскую армию на грань гибели. Савроматы под командой Скопасиса отправились для переговоров с греками, сторожившими мост через Истр, и предложили им по истечение 60-дневного срока, назначенного самим же Дарием, оставить мост и вернуться на родину. Ц^ль этого понятна — лишить персов возможности отступить за Дунай и полностью уничтожить захватчиков. А для того, чтобы персы не вернулись к переправе раньше установленного срока, оставшиеся скифы применили еще одну хитрость: «Скифы же, замечая замешательство персов, поступали следующим образом, стараясь как можно дольше удержать персов в своей стране и терзая их нуждой и лишением всего необходимого. Скифы оставляли часть своих стад вместе с пастухами, а сами уходили в другое место. Персы же приходили, захватывали скот, каждый раз при этом гордясь своей удачей. Это повторялось часто, пока, в конце концов, Дарий не оказался в затруднительном положении»1.
Наконец скифы решили, что соотношение сил сложилось в их пользу, и выстроились перед персидским лагерем для генерального сражения, в котором должна была решиться судьба многих народов Европы и Азии. Нака
нуне сражения они прислали Дарию «дары», которые тот, все еще ослепленный своим «величием», принял за изъявление покорности: «Скифские цари, ... отправили к Дарию глашатая с дарами, послав ему птицу, мышь, лягушку и пять стрел. Персы спросили посланца, что означают эти дары, но тот ответил, что ему приказано только вручить дары и как можно скорее возвращаться. По его словам, если персы достаточно умны, должны сами понять значение этих даров. Услышав это, персы собрали совет. Дарий полагал, что скифы отдают себя в его власть и приносят ему [в знак покорности] землю и воду, так как-де мышь живет в земле, питаясь, как и человек, ее плодами; лягушка обитает в воде, птица же больше всего похожа [по быстроте] на коня, а стрелы означают, что скифы отказываются от сопротивления. Такое мнение высказал Дарий. Против этого выступил Гобрий.... Он объяснял смысл даров так: «Если вы, персы, как птицы не улетите в небо, или как мыши не зароетесь в землю, или как лягушки не поскачете в болото, то не вернетесь назад, пораженные этими стрелами»[320].
После этого произошел инцидент, который окончательно убедил Дария, что он не совсем владыка вселенной. «Когда скифы уже стояли в боевом строю, то сквозь их ряды проскочил заяц. Заметив зайца, скифы тотчас же бросились за ним. Когда ряды скифов пришли в беспорядок и в их стане поднялся крик, Дарий спросил, что значит этот шум у неприятеля. Узнав, что скифы гонятся за зайцем, Дарий сказал своим приближенным, с которыми обычно беседовал: «Эти люди глубоко презирают нас, и мне теперь ясно, что Гобрий правильно рассудил о скифских дарах. Я сам вижу, в каком положении наши дела. Нужен хороший совет, как нам безопасно возвратиться домой». На это Гобрий ответил: «Царь! Я давно уже узнал по слухам о недоступности этого племени. А здесь я

еще больше убедился в этом, видя, как они издеваются над нами. Поэтому мой совет тебе: с наступлением ночи нужно, как мы это обычно и делаем, зажечь огни, оставить на произвол судьбы слабосильных воинов и всех ослов на привязи и отступить, пока скифы еще не подошли к Истру, чтобы разрушить мост, или ионяне не приняли какого-нибудь гибельного для нас решения»«[321].
Так Дарий и поступил. Бросив раненых, ослабевевших и обозных мужиков на милость скифов, «царь царей» (как и Наполеон на Березине) бежал с остатками армии к Дунаю. Скифы, обнаружив утром брошенный персами лагерь, кинулись за врагом в погоню. И вот еще одно удивительное совпадение с войной 1812 года: как и французы, персы отступали по разоренным дорогам, где не осталось ни воды, ни еды, ни фуража. Но если французов это вынудила сделать русская армия в сражении под Малоярославцем, то персы выбрали такой путь только по собственной глупости, чем несказанно удивили скифов.
Последние, подступив всей армией к мосту на Дунае раньше персов, еще раз предложили грекам разрушить мост, вернуться на родину и освободиться от персидского рабства. Поначалу греки с энтузиазмом приняли это предложение, но командующие греческими отрядами — сплошь «тираны милостью Дария» — испугались, что в случае освобождения ионийских городов от персидской оккупации лишатся власти. И обманули скифов, пообещав «ревностно служить им» и разрушить переправу.
И тут скифы дали маху. Вместо того, чтобы спокойно дожидаться Дария у моста, они вновь отправились на поиски персов, причем, считая персов людьми разумными, искали их в тех частях степи, которые еще не были разорены. Персы же, чтобы не заблудиться, шли по ранее проложенным путям. Два войска разминулись.

Скифо-персидская война 512 г. до Р.Х.
Когда Дарий вышел на берег Дуная, коварные греки изменили скифам, и, восстановив небольшой участок моста, разрушенный для вида, пропустили персов на правый, фракийский берег реки. «С тех пор, — говорит Геродот, — скифы считают ионян, поскольку те были свободными людьми, самыми жалкими трусами из всех людей, а как рабов весьма преданными своему господину и наименее склонными к побегу».
Так окончилась скифская эпопея Дария. Из 700-тысячной армии (если верить Геродоту) смогли уцелеть всего 80 тысяч (11%). Во всяком случае, убегая в Азию, Дарий оставил прикрывать Фракию полководца Мегабаза с 80 тысячами воинов1. Мост через Боспор Дарий уже не строил — не для кого, — а сам переправился через пролив на кораблях.

<< | >>

↑

Источник: Манягин В. Г.. История Русского народа от потопа до. 2009

Еще по теме Глава 31 ПЕРВАЯ ВЕЛИКАЯ ОТЕЧЕСТВЕННАЯ:

- Альтернативная история - Античная история - Архивоведение - Военная история - Всемирная история (учебники) - Деятели России - Деятели Украины - Древняя Русь - Историческая литература - Историческое краеведение - История Востока - История древнего мира - История Казахстана - История наук - История науки и техники - История России (учебники) - История России в начале XX века - История советской России (1917 - 1941 гг.) - История средних веков - История стран Азии и Африки - История стран Европы и Америки - История стран СНГ - История Украины (учебники) - История Франции - Методика преподавания истории - Научно-популярная история - Новая история России (вторая половина ХVI в. - 1917 г.) - Периодика по историческим дисциплинам - Публицистика - Современная российская история - Этнография и этнология -