ГЛАВА VII АБСОЛЮТНАЯ МОНАРХИЯ В АНГЛИИ В XVI в.

Экспроприация крестьянства привела к столь тревожной обстановке в стране, что совершенно понятным становится стремление господствующих классов создать сильное королевское правительство, которое могло бы гарантировать их от народных волнений.

Только сильная королевская власть могла также обеспечить дальнейшую централизацию страны, ликвидировать возможность рецидивов феодальной анархии, прекратить затянувшиеся баронские войны и упрочить положение Англии в Европе, на морских путях и на иноземных рынках, одним словом, обеспечить интересы английской внешней торговли. Тенденция к установлению сильной государственной власти наметилась уже, как мы видели, в правление Эдуарда IV Йоркского, однако подлинным основателем абсолютной монархии в Англии явился Генрих VII Тюдор, захвативший престол после окончания войны Роз.
Вступив на престол при поддержке новых дво- Установление рЯН и буржуазии, а также широких кругов сред-
монархии. него Феодального дворянства, надеявшихся на сильную королевскую власть как на свой естественный оплот и последнюю опору в обстановке намечавшегося крушения феодального общества, Генрих VII (1485—1509) начинает проводить типично абсолютистскую политику.
Сильно ослабленная оппозиция крупного феодального баронства, в значительной степени истребившего себя во время войн Роз, тем не менее еще не могла считаться окончательно разбитой. Непокорные бароны неоднократно пытались восставать. Так, в 1487 г. в Дублине, а в 1497 г. в Корнуэлле произошли восстания баронов, использовавших для борьбы с Генрихом VII самозванцев (Симнеля в Дублине и Варбека в Корнуэлле), объявленных представителями династии Йорков.
Таким образом, до конца XV в. положение повой династии было достаточно шатким, так как феодальные смуты еще не были полностью ликвидированы.
Принимая меры против баронов, Генрих VII добился утверждения в 1488 г. билля о государственной измене, по которому было осуждено 8000 человек, подозреваемых в мятеже, и были произведены обширные конфискации земель мятежной знати, сильно обогатившие казну Генриха VII. Расчетливый и экономный государь вообще использовал самые разнообразные средства для получения денег и укрепления королевских финансов, взимая под разными предлогами штрафы с феодальной знати и зачастую заставляя парламент вотировать субсидии на военные нужды, хотя и не вел никакой войны. В результате такой политики Генрих VII оставил после себя около 2 000 000 фунтов стерлингов, что равнялось государственным доходам за 15 лет.
Борьба с феодальной знатью вызвала к жизни закон о запрещении феодальных свит. У могущественных лордов состояли на содержании целые толпы слуг, готовых по первому их слову воевать с кем угодно. Так, например, у знаменитого Уорвика — «делателя королей» — во дворе замка зачастую пировали тысячи вассалов, а вооруженный отряд в 600 человек нередко сопровождал его в парламент. Эти военные свиты, одетые в ливрею лорда, представляли готовое войско для всяких феодальных усобиц. Генрих VII строго преследовал нарушения запрета держать свиты, безжалостно налагая на провинившихся лордов огромные штрафы. Большое значение имело и то, что Генрих VII лишил баронов права иметь артиллерию: вся она была сосредоточена в руках короля, и бароны со своими мечами, копьями и стрелками из луков фактически оказались беспомощными перед королем. Правда, король не имел постоянной армии и должен был обходиться своей лейб-гвардией и небольшими отрядами наемников.
Ведя борьбу против феодальной знати, Генрих VII создал так называемую «Звездную палату» — высший королевский суд по делам о мятежах и политической измене. К этому суду по биллю об измене могли привлекаться даже самые высокопоставленные мятежники, не признававшие иного суда, кроме суда пэров.
Ослабление старой феодальной знати, уже значительно пострадавшей в войнах Роз, шло одновременно с созданием новой знати из числа новых дворян. Им раздавали титулы лордов, погибших в войне Роз или осужденных по биллю об измене.
В этот же период закладываются основы укрепления королевской администрации, создаются советы по делам Севера и по делам Уэльса, которые способствуют усилению королевского влияния в районах, до того мало затронутых централизацией. Парламент в эту эпоху продолжает существовать, но по мере укрепления королевских финансов Генрих VII стремится все реже и реже прибегать к его помощи: за последние 13 лет правления Генриха VII парламент собирался всего два раза.
В области внешней политики английское правительство всеми силами стремилось избегать участия в войнах и старалось поддерживать в Европе равновесие сил между Францией и Испанией.

Основы абсолютизма, заложенные Генрихом VII, получили дальнейшее развитие в годы правления его преемника — Генриха VIII Тюдора (1509—1547).

Наиболее существенной чертой этого периода было стремление всячески укрепить позиции абсолютного государя. Это нашло свое выражение в некоторой реорганизации внутреннего управления, в том, что все большую и большую роль приобретает королевский совет, члены которого назначались по выбору короля, главным образом из чиновников, а не из представителей феодальной знати. Парламент продолжал созываться и оказывал всяческую поддержку Генриху VIII, как бы передоверяя ему всю полноту власти для осуществления необходимой политики.
Как во внешней, так и во внутренней политике английского правительства вплоть до 1530 г. большую роль играл кардинал Уолси.
Попытки кардинала Уолси увеличить налоги вызвали сильнейшее недовольство палаты общин, а взимание принудительных займов еще более усугубило положение. Все это в 1523—1524 гг. значительно ослабило его позиции. Знать была недовольна Уолси потому, что он проводил политику укрепления абсолютизма, народ же ненавидел его за чрезмерное увеличение налогового бремени. Однако не народ и не представители феодальной знати определяли политику Генриха VIII. Решающее слово фактически принадлежало новому дворянству и буржуазии, а кардинал Уолси навлек на себя ненависть и этих кругов. Стремясь укрепить основы владычества Тюдоров и смягчить остроту социальных противоречий, вызванных огораживаниями, он провел ряд мер против огораживаний, ограничивая аппетиты лендлордов и капиталистических фермеров, сгонявших крестьян.
В области внешней политики с момента вступления Генриха VIII на престол традиционными становятся поддержка Испании и участие в военных действиях против Франции. Выражением союза с Испанией явился брак Генриха VIII с Екатериной Арагонской, дочерью испанского короля Фердинанда, которая была родной теткой германского императора и испанского короля Карла V Габсбурга.
Положение резко изменилось, когда после битвы при Павии (1525) укрепилось положение Испании и испанский король занял фактически господствующее положение на континенте.
С этого времени во внешней политике Англии наметился резкий поворот в сторону сближения с Францией, возможного только при условии разрыва с Испанией и вообще с Габсбургами, а этот разрыв неизбежно вел к отказу от подчинения папе римскому в церковном отношении.

Поводом для разрыва с Габсбургами и папой послужило дело о разводе Генриха VIII с Екатериной Арагонской. При дворе в это время находилась пользовавшаяся расположением короля фрейлина Анна Болейн. Для ее поддержки образовалась большая партия придворных, главным образом из представителей новой знати, среди которых главную роль играл герцог Сэффолк, надеявшийся при помощи Анны Болейн добиться падения кардинала Уолси. Папа упорно отказывался утвердить развод, а комиссия легатов, возглавляемая Уолси, отложила слушание дела о разводе. Это предопределило опалу Уолси, которого сначала удалили от двора, а через некоторое время арестовали и отправили в Тауэр. По дороге туда Уолси умер.

После смерти Уолси правительство Генриха VIII решительно приступило к оформлению развода с Екатериной. Очень скоро дело повернулось так, что развод стал определяться уже не столько желанием порвать с Испанией, сколько стремлением выйти из-под власти Рима, поскольку папа упорствовал в нежелании утвердить развод. Бракоразводный процесс стал удобным предлогом, чтобы произвести в Англии реформацию и секуляризовать огромные церковные имущества. Папские вымогательства тяжелым бременем ложились на народные массы, и это делало разрыв с Римом достаточно популярным. Однако начавшаяся таким образом реформация отнюдь не представляла собой народного движения. Захват монастырских земель был нужен и выгоден в первую очередь королю, новой знати и новым дворянам.
С 1532 г. главную роль в управлении государством играет Томас Кромвель, типичный представитель нового тюдоровского окружения. Его быстрая карьера полностью соответствовала принципам макиавеллизма. Т. Кромвель сосредоточил в своих руках крупнейшие должности в государстве. Он ведал всеми финансовыми делами, распоряжался тремя печатями королевства, был главным королевским секретарем, имел большой собственный штат чиновников и фактически превратился во всемогущего первого министра, руководившего Тайным советом, который теперь стал высшим правительственным учреждением. Именно при Кромвеле были заложены основы превращения средневекового дворцового управления в бюрократический аппарат централизованного государства.
Заседавший с 1529 по 1536 г. парламент при- Разрыв нял актов, в результате которых английский с Римом. король был объявлен главой церкви («Акт о верховенстве» 1534 г.) и все сношения с Римом прерваны. В 1533 г. архиепископом Кентерберийским стал ученый богослов, сторонник реформации Томас Кранмер, сразу же расторгнувший брак короля с Екатериной Арагонской и узаконивший его женитьбу на Анне Болейн. Король стал главой английской церкви и получил право определять основы вероучения, причем

п В 1535 г. началась оценка монастырских иму-

ществ так называемыми визитационными комиссиями, заодно собиравшими сведения о порочной жизни в монастырях с тем, чтобы подготовить общественное мнение к их роспуску. В 1536 г. началось наступление на монастыри, в результате которого 376 мелких монастырей было закрыто, а земли их захвачены короной. В 1539 г. были закрыты и остальные монастыри (всего около 3000). Секуляризация монастырских земель чрезвычайно обогатила короля. Продажа секуляризованных земель и рент с монастырских держаний дала Генриху VIII около 1,5 миллиона фунтов стерлингов, причем секуляризованные земли составили lU всех обрабатывавшихся земель Англии.
Треть секуляризованных земель попала в руки светской знати нового происхождения, придворных, чиновного дворянства, новых дворян и крупной буржуазии. Рядовому крестьянину покупка была не под силу, так как земля продавалась крупными участками. В результате такой распродажи создавались громадные поместья новой знати, поднявшейся после секуляризации: Сэффолков, Нор- фолков, Расселей, Рэтлендов, Гертфордов, Кавендишей и многих других. Очень много монастырской земли получили Грешемы — крупные лондонские банкиры.
Однако Генрих VIII вовсе не собирался проводить последовательную реформацию. Король все время подчеркивал, что считает себя католиком, и боялся проникновения реформационных идей в народ. Было издано постановление, запрещавшее читать библию простому народу: ремесленникам, подмастерьям, поденщикам, слугам и крестьянам. Такое отношение к чтению библии народом весьма характерно вообще для католической церкви; наоборот, для протестантов библия была боевым оружием. Реформация, являвшаяся религиозным выражением социального протеста буржуазии, а в ряде случаев и народных масс, находила в библии множество острых социальных проблем. Это делало библию очень опасной в глазах Генриха VIII, проводившего реформацию лишь в финансовых интересах короны.
Народные движения 30—40-х годов еще раз на- Дальнеишее укреп- помнили новому дворянству и буржуазии, а
монархии. также новой знати и вообще всем тем, кто нажился на секуляризации и огораживаниях, о необходимости укрепления королевского абсолютизма. Начиная с середины 30-х годов абсолютная монархия вступила в пору своего расцвета.
Именно в конце 30-х и начале 40-х годов проводится последо
вательная политика искоренения мятежных элементов в среде феодальной аристократии.
Борьба придворных партий в это время приняла ожесточеннейший характер. В мае 1536 г. королеву Анну Болейн, от которой у Генриха VIII была дочь Елизавета, «уличили» в измене королю и казнили. Брак с нею был объявлен незаконным. Через неделю король женился на Джен Сеймур, которая родила ему сына, будущего короля Эдуарда VI.
В 1538 г. были истреблены роды Куртенэ и Пол и родственники пятой жены Генриха VIII, казненной им королевы Екатерины Говард. Все это было обусловлено борьбой придворных клик, дравшихся за теплые места у трона, и стремлением короля устрашить феодальную аристократию.
Усиление королевского абсолютизма выразилось и в том, что парламент, действуя в полном согласии с королем, принял ряд статутов, дававших короне исключительные права. В 1537 г. прошел'акт, приравнявший прокламации и указы короля к законам, издаваемым парламентом. В 1539 г. был принят «кровавый статут», вводивший смертную казнь за несоблюдение «шести статей», излагающих основы католического вероучения, от которого Генрих VIII не хотел отходить слишком далеко. С этого момента начинаются казни как протестантов за непризнание ими «шести статей», так и католиков, отказывавшихся признать короля главой церкви. Так, в 1540 г. был казнен Томас Кромвель, стремившийся к более последовательному проведению реформации и союзу с немецкими протестантскимй князьями. Неизбежный в результате такой политики разрыв со всеми католическими государями Европы не был желательным для правительства Генриха VIII. Это обстоятельство было использовано врагами Кромвеля из аристократического лагеря и привело в конце концов к падению Кромвеля.
Правление Генриха VIII с полным правом на- Итоги правления звано эпохой расцвета английского абсолютиз-
Генриха . маgt; g ЭТу ПОру становятся ясными многие специфически национальные его черты. Если борьба с феодальной знатью не представляет чего-то нового по сравнению с другими государствами, то отношения королевской власти с парламентом, сохранение сословного представительства в это время в противоположность тому, что было во Франции, объясняются собственно английскими особенностями. То же самое можно сказать и о полном подчинении реформированной английской церкви абсолютному монарху, о поглощении церкви государством, о беззастенчивом грабеже церковных имуществ, нигде не проходившем в столь классических и неприкрытых формах.

При сыне Генриха VIII, Эдуарде VI (1547— 1553), происходит дальнейшее усиление позиций новой знати и нового дворянства, нажившихся на секуляризации и стремившихся по возможности продолжить ограбление церкви. Для этой цели, а также для морального

оправдания роспуска монастырей и присвоения монастырских имуществ стоявшие у власти при Эдуарде VI представители новой знати прилагают все усилия к углублению реформации, к тому, чтобы выработать идеологические основы произведенного в церковных делах переворота. Все это приводит к усилению деятельности ревностных протестантов-реформаторов, группировавшихся вокруг дяди короля, герцога Сомерсета. Сторонники углубления реформации добились принятия в 1549 г. нового протестантского молитвенника, отличавшегося крайней неопределенностью всех своих положений, что делало возможным использование его различными религиозными партиями. В это же время идет энергичная конфискация имущества различных религиозных организаций, церковных братств и той части имуществ ремесленных и торговых гильдий, которая была назначена на церковные нужды. Происходит расхищение дорогой церковной утвари, убранства и облачений. Хищническая политика правителей королевства в малолетство Эдуарда VI сочеталась с совершенно беззастенчивой спекуляцией в связи с обменом и перепродажей бывших монастырских поместий. Таким образом, реформация, проводимая по настоянию самого правительства сверху и не затронувшая основ католицизма, была связана в глазах народа с расхищением церковных богатств, земельными спекуляциями, обманом, усилением огораживаний и, самое главное, — со сгоном крестьян новыми владельцами. Совершенно естественно, что никакого сочувствия происходившей церковной реформации в народных массах не было и не могло быть.

После смерти Эдуарда VI новая знать, опасавшаяся восшествия на престол католички Марии Тюдор, старшей дочери Генриха VIII, пыталась произвести переворот. Герцог Нортумберлендский, возглавивший крайнюю протестантскую партию, женил своего сына на внучке Генриха VII, 18-летней Джен Грей, и провозгласил ее королевой. Мария Тюдор, получившая все же поддержку большинства дворян и Лондона, одержала верх и взошла на престол. Джен Грей и герцог Нортумберленд были казнены.

При Марии Тюдор (1553—1558) началась полоса феодальнокатолической реакции. При дворе получили преобладание те представители феодальной знати, которые по определенным причинам были недовольны произведенной реформацией, оказались обойденными во время дележа церковных имуществ или же пострадали при первых Тюдорах. Но их расчеты на то, что при Марии Тюдор произойдет полный возврат к старым доабсолютистским порядкам, не оправдались.

годы было сожжено около 300 протестантов, что дало основание протестантским историкам называть Марию Тюдор «кровавой», хотя Елизавета Тюдор, по словам Маркса, заслуживала бы в таком случае названия «ультракровавой», ибо при ней и протестантов и католиков казнили в гораздо большем числе. Но полная реставрация католической церкви оказалась невозможной. Правительство Марии Тюдор не рискнуло потребовать возвращения отнятых у церкви земель, и все то, что попало в свое время новой знати и новым дворянам, осталось в их руках. В то же время усиление происпанских тенденций во внешней политике было крайне враждебно встречено и новым дворянством и буржуазией, ибо сближение с Испанией делало реальным полную реставрацию католицизма и потерю захваченных у церкви поместий и нарушало интересы английской торговли. Союз с католической Испанией означал войну с Францией, что опять-таки было невыгодно английским купцам.
Все это заставило англичан — сельских джентри и буржуа — крайне враждебно отнестись к тому, что Мария Тюдор вышла.замуж за Филиппа Габсбургского, вскоре ставшего королем Испании. Недовольство было столь велико, что вызвало к жизни заговоры и восстания. Особенно надо отметить восстание под руководством Уайета, вспыхнувшее в 1554 г. под флагом борьбы с испанцами. Широкое участие народных масс в движении отпугнуло от него джентри и лондонскую буржуазию, и восстание было вскоре подавлено.
После смерти Марии Тюдор на английский пре- Правление стол В30шла Елизавета Тюдор, дочь Генриха лизаветы юдор ууjjj и днны Болейн. Царствование Елизаветы политика. (1558—1603) было кульминационным пунктом
в развитии английского абсолютизма и в то же время эпохой, когда уже начали ощущаться первые симптомы назревавшего конфликта между абсолютной монархией и новым дворянством и буржуазией.
Правительство Елизаветы Тюдор еще раз изменило все английское церковное устройство, вернув церковь к порядкам, установленным Генрихом VIII. Вместе с тем правительство боролось против сторонников углубления реформации в духе кальвинизма, против последовательных протестантов, которых уже в 60-х годах XVI в. стали называть пуританами. К числу сторонников пуританского движения, идеологическим руководителем которого был Картрайт, принадлежали наиболее образованные и хорошо видевшие недостатки англиканской церкви представители духовенства. Они пользовались энергичной поддержкой дворян и буржуазии и стремились к созданию церковной организации, в которой основную роль играли бы старейшины («пресвитеры») из числа наиболее богатых членов общины. Этих пуритан называли пресвитерианами. Левое крыло пуритан возглавлял Браун, требовавший полного разрыва с англиканской церковью и организации независимых общин верующих.

Последователей Брауна стали называть инде- пендентами («независимыми»). Борьба с пуританами, составляя характерную черту елизаветинского царствования, выливается в ряд преследований, арестов и казней, поскольку чем дальше, тем больше пуританизм становился знаменем нарастающей буржуазной оппозиции.
С другой стороны, папа римский так и не признал прав Елизаветы Тюдор на престол. Католики в Англии подвергались преследованиям. Католицизм в качестве гонимой веры представлял собой удобную религиозную форму для выражения недовольства усилением абсолютистского режима со стороны реакционной феодальной знати северной Англии. Он был также удобным прикрытием агрессивных намерений испанского короля Филиппа II. Борьба с Испанией за морские пути, таким образом, тесно переплелась с внутрианглийской борьбой против феодальной оппозиции. Католики, которых поддерживала феодальная аристократия, выступили против абсолютистского правительства. Филипп II Испанский и папа римский, стремясь организовать нападение на Англию, оказывали помощь антиабсолютистскому движению внутри страны, всячески поддерживая деятельность иезуитов, так же как и претензии шотландской королевы Марии Стюарт на английский престол.
Мария Стюарт была дочерью шотландского короля Якова V и француженки Марии Гиз. Еще девочкой она была объявлена королевой Шотландии, но затем перевезена во Францию и получила воспитание при французском дворе. Она была строгой католичкой и в области политики послушно выполняла волю герцогов Гизов и Филиппа II Испанского. Мария Стюарт вышла замуж за французского наследника престола, будущего короля Франциска II, с 1559 г. стала королевой Франции, но уже на следующий год Франциск II умер, и Мария Стюарт вернулась в Шотландию в качестве королевы этой страны.
Шотландские лорды-пресвитериане, боявшиеся установления абсолютизма и возврата к католической вере, подняли в 1567 г. восстание против Марии Стюарт. Взятая в плен, Мария должна была отречься от шотландской короны в пользу своего сына Якова (от брака с лордом Дарнлеем). Мария Стюарт бежала из плена, присоединилась к армии своих сторонников, но потерпела поражение и была вынуждена бежать в Англию.
Появление ее в Англии было очень опасно для Елизаветы Тюдор, так как Мария еще раньше притязала на английский престол на том основании, что ее отец происходил от Маргариты, дочери Генриха VII Тюдора. Мария Стюарт пользовалась большим влиянием в северных графствах среди враждебных Елизавете Тюдор крупных феодалов, и вскоре Елизавета подвергла ее аресту. Однако Мария продолжала играть роль центра, к которому стягивались все нити феодально-католических и происпанских интриг и заговоров. Так, в 1569 г. феодалы Севера подняли восстание с
целью возвести Марию на престол. Восстание это было быстро разгромлено.
В 1587 г., в период подготовки нападения испанского флота на Англию, деятельность реакционных феодально-католических групп оживилась. Новый заговор, имевший целью освобождение и возведение на престол Марии Стюарт, возник в Англии.
В середине 80-х годов англо-испанская борьба
^0(f 1585—16051*ИСИ ВСТУПИЛа В новую фазу. В эту пору революция ' в Нидерландах переживала очень тяжелый мо
мент. Для борьбы с Филиппом II Нидерланды крайне нуждались в помощи Англии и действительно в конце 1585 г. английские войска были посланы в Нидерланды, но при всей своей нелюбви к Испании Елизавета не имела искреннего желания помочь революционным Нидерландам, и никаких энергичных действий не было предпринято. Таким образом, Филипп II Испанский мог выиграть время для подготовки удара против Англии. Форсировать этот удар заставляли Филиппа II действия английских моряков-пира- тов, грабивших испанские берега и испанские колонии в Новом Свете.
Восстание в пользу Марии Стюарт было существенной частью плана нападения на Англию. Но хорошо осведомленное правительство Елизаветы Тюдор нанесло удар по заговорщикам. За участие в заговоре на жизнь королевы Елизаветы Мария Стюарт была приговорена к смертной казни и 8 февраля 1587 г. обезглавлена в замке Фотерингей. Весть о казни была принята широкими кругами дворян и буржуазии с ликованием: лондонские горожане жгли на улицах костры и звонили во все колокола, радуясь, что Англия избавилась от угрозы католической реставрации.
Казнь Марии Стюарт была вызовом всей феодально-католической Европе. Филипп II приступил к последним приготовлениям к войне, выступив сам в качестве претендента на английский престол.

Английское правительство было плохо подготовлено к войне. Необходимость оказывать финансовую помощь Нидерландам, ведшим борьбу с Филиппом II, требовала больших сумм, так же как война в Ирландии и субсидии шотландскому королю Якову VI. Политика субсидирования врагов Испании привела к большому напряжению финансов, но она была совершенно неизбежна ввиду опасности испанского вторжения. Хотя английская королева пользовалась широким кредитом за границей, именно в 1587—1588 гг. Англии приходилось надеяться только на собственные ресурсы, так как ввиду создавшейся международной обстановки у иностранных банкиров нельзя было достать денег. С другой стороны, английские купцы в ту пору тоже несли большие потери и не могли дать достаточных субсидий. В начале 1588 г. стало очевидно, что необходимо начать снаряжение флота и военных отрядов для отпора готовящемуся нападению испанской Армады. В королевском флоте было всего только 34 корабля с командой в 6000 с небольшим человек

и ощущался недостаток в провизии и порохе. Но английские новые дворяне и буржуазия превратили оборону Англии в общенациональное дело, снарядив на свой счет и послав на государственную службу большое число кораблей. Расчет испанского короля на противоречия внутри Англии не оправдался. Когда речь зашла о защите национальной независимости от испанского вторжения, самые различные общественные слои сплотились вокруг монархии. Однако недостаток в деньгах привел к тому, что английский флот был плохо снабжен провиантом и оружием: отряды моряков, солдат и добровольцев нередко голодали и, не получая жалованья, были близки к мятежу.
В конце мая 1588 г. испанский флот вышел в море. «Счастливейшая и непобедимая Армада», как ее называли в Испании, состояла из 134 кораблей с командой в 8766 моряков и 2088 галерных рабов. Помимо этого, на кораблях находилось 21 855 солдат и 300 монахов, священников и инквизиторов, которые сразу же после вторжения должны были приступить к обращению англичан в католическую веру. К этим военным силам должны были присоединиться еще 17 000 солдат из состава испанских войск, находившихся тогда в Нидерландах.
Огромные и неповоротливые корабли непобедимой Армады были малопригодны для энергичных военных действий и для быстрого маневрирования, резко отличаясь тем самым от меньших по размеру, но в два раза более быстроходных английских судов.
Только в середине июля Армада приблизилась к Англии.
Английские моряки под командой адмирала Говарда пропустили Армаду в Ла-Манш. Прославленные елизаветинские пираты и мореходы Гоукинс, Дрейк и Фробишер следовали за испанцами по направлению к Кале, не вступая в большое сражение, а лишь нанося врагам множество повреждений в различных мелких стычках.
Только 28 июля неприятельские флоты встретились у Кале. Англичане, имевшие уже 140 судов, ночью пустили на испанский флот шесть, превращенных в брандеры, старых кораблей. Среди испанцев началась паника, многие их корабли были сожжены, иные погибли при столкновении друг с другом: вражеский флот был дезорганизован. На следующий день произошло морское сражение, в результате которого Армада сильно пострадала. Английские моряки начали было решительно преследовать испанцев, но, опасаясь бури, внезапно прекратили преследование и укрылись в гавани. Испанцы же были застигнуты разразившейся бурей, многие корабли погибли в открытом море или разбились у берегов Шотландии, остальные были отнесены к норвежским и ирландским берегам. Лишь жалкие остатки Армады — 43 корабля из 134 — достигли Испании. Вторжение испанских войск в Англию осталось неосуществленным.
Неудача этого похода объясняется как техническим превосходством английских судов, что очень показательно, поскольку Анг

лия была гораздо более развитой экономически страной, чем Испания, так и тем, что командующий Армадой Медина-Сидония ничего не сделал для соединения с испанскими войсками Александра Пармского в Нидерландах. Сыграло роль и высокое качество английской артиллерии, более дальнобойной, нежели испанская, а также то, что английские моряки прекрасно ориентировались в водах Ла-Манша.
Разгром Армады был поворотным пунктом в истории англоиспанской борьбы. С этого момента начинается все более быстрый упадок морского могущества Испании. Соперничество между старой феодальной Испанией и Англией, страной рождающегося капиталистического производства, привело к победе Англии, которая с этого времени поднимается до положения великой морской державы. В Англии сразу же поняли значение победы над испанской Армадой, почувствовали свою силу.
В начале 1589 г. против Испании направилась экспедиция под командованием Нориса и Дрейка. Это был типичный пиратский набег очень большого масштаба: 150 английских кораблей имели на борту 18 000 человек. Английские моряки нанесли большой вред Испании, разграбив ряд пунктов на ее побережье. После этого слабость Испании стала совершенно очевидной, и в Англии началась настоящая антииспанская горячка, когда купцы, дворяне, пираты и сановники снаряжали корабли для войны с Испанией и грабежа испанских владений. С 1590 г. усиленно развивается каперство — узаконенные пиратские нападения на испанские корабли. Морская война с Испанией становится чисто грабительским предприятием.

Вопрос о продолжении церковной реформы очень волновал и сельских джентри и лондонских купцов, и, несмотря на жестокие преследования, сторонники пуританизма как представители нового формирующегося буржуазного мировоззрения начинают с 1571 г. свои первые оппозиционные выступления в палате общин. Когда правительство запретило обсуждение церковных вопросов в парламенте, это вызвало сильное недовольство в палате общин.
В 70-х и 80-х годах, если не считать упомянутых столкновений по церковному вопросу, парламент и королева с ее Тайным советом действуют в полном согласии. И в области внешней политики, ведя скрытую, а затем и открытую войну с Испанией, и в области обеспечения интересов торговли и промышленности, уже не говоря о политике подавления поотеста народных масс кровавыми законами, Елизавета Тюдор прекрасно обеспечивала интересы новых дворян и буржуазии и создала им все возможности для дальнейшего развития. Именно этим объясняется характернейшая черта английского абсолютизма: сохранение парламента в момент наивысшего расцвета абсолютной монархии.

Но с середины 90-х годов XVI в. положение резко изменилось. Начинается на первых порах мало ощутимое, но затем все более и более заметное расхождение между окрепшими капиталистическими элементами, требовавшими большей свободы и тяготившимися опекой абсолютистского государства, и интересами монархии.
Буржуазная оппозиция в парламенте начинает выражать недовольство королевской политикой выдачи монопольных патентов. Еще задолго до этого тюдоровское правительство практиковало выдачу патентов на монопольное ведение торговых или промыш- тенных предприятий отдельным лицам или компаниям. Если ** середине XVI в. это в какой-то мере способствовало буржуазному развитию, то в конце XVI в. монополии сделались тормозом для поступательного движения английской экономики, они препятствовали свободному капиталистическому развитию, тем более, что монополии очень часто выдавались фаворитам и придворным, обогащая их и вызывая возмущение всей массы буржуазии. В 1601 г. палата общин, наконец, потребовала рассмотрения вопроса о монополиях. Конфликт парламента и короны по этому поводу принял бурный характер, и королева вынуждена была уступить, ибо она избегала открытой борьбы с парламентом. Правда, отмена монополий, обещанная королевой, в действительности оказалась лишь формальной уступкой, а по сути дела положение мало изменилось.
Несмотря на решительные выступления в парламенте и поддержку, оказываемую пуританам, лондонская буржуазия, уже не говоря о новых дворянах, была далека от мысли оказать открытое неповиновение короне. Подтверждением этого может служить тот факт, что, когда молодой фаворит королевы, граф Эссекс, в том же 1601 г. организовал заговор с целью ограничения абсолютистского режима, надеясь на поддержку буржуазии и новодворянских элементов, лондонские купцы остались в стороне, и дело кончилось казнью Эссекса.
Именно в конце XVI в., в период зарождения
Особенности конфликтов парламента с королевой, начинает английского ^ r г ^
абсолютизма. сказываться относительная слаоость позиции
английской абсолютной монархии. Слабость эта выражалась в том, что в Англии не было постоянной армии, находившейся в полном распоряжении короны. Кроме того, хотя уже в 30-х годах XVI в. и позднее при Елизавете Тюдор было сделано многое в плане развития центральной бюрократической системы и оформления отделившихся от дворцового ведомства государственных учреждений, бюрократический аппарат английской монархии был далек от совершенства. Помимо сильно развитого взяточничества и казнокрадства, положение осложнялось и тем, что в графствах чиновничьи должности находились, как правило, в руках местного нового дворянства. Практически все распоряжения короны выполнялись этими чиновниками лишь постольку, поскольку они были выгодны новым дворянам. Елизавета умело подбирала людей для центрального аппарата, и первая половина ее царствования дала таких крупных государственных деятелей, убежденных сторонников абсолютизма, как Берлей, Николай Бэкон, Уолсингем, купец Томас Грешем и другие. Хорошо была поставлена, возглавляемая Уолсингемом, система шпионажа и информации, благодаря которой королева имела сведения из всех углов Англии и почти из всех стран Европы. Умело руководил королевскими финансами Томас Грешем — «король купцов» и финансовый советник королевы, олицетворявший всесилие денег в эту эпоху всеобщего стремления к наживе.
Во второй половине царствования Елизаветы, когда на сцену выходят такие сановники, как Роберт Сесиль, знаменитый философ Френсис Бэкон и другие, несовершенство государственной машины становится все более очевидным и ощутимым. Его приходится компенсировать системой фаворитизма. Если в первый период правления Елизаветы даже такие ее фавориты, как Лей- стер, играли все же подчиненную роль, то во второй период они начинают приобретать все большее значение, что вообще свойственно абсолютизму в период утраты им прогрессивных черт.
К концу правления Елизаветы становится все более очевидным, что сохранение парламента позволяет имущим классам контролировать действия государя. Это очень специфично именно для английского абсолютизма, тогда как во Франции Генеральные штаты не созываются с 1614 г. и абсолютная монархия там не знает в пору своего расцвета никаких ограничений.
Развитие социально-экономических отношений в Англии шло такими быстрыми темпами, что период существования абсолютизма оказался слишком коротким, и не успели сложиться и достигнуть полного развития все необходимые абсолютизму орудия управления. Абсолютная монархия уже в конце XVI в. начинает мешать развитию наиболее передовых слоев общества. Это особенно ярко сказалось в правление первых Стюартов, когда созревают предпосылки буржуазной революции.
XVI столетие было временем, когда в ходе Английская образования английской нации шло быстрое развитие национальной культуры. Уже в первой половине XVI в. стало ясным своеобразие гуманистического движения в Англии, своеобразие, обусловленное быстрыми темпами экономического и социального развития этой страны. Английские гуманисты не только восставали против феодального мировоззрения, но и раньше, чем в других странах, начали критику новых буржуазных отношений.
Первый период английского Возрождения охватывает время с конца XV до середины XVI в. Английские гуманисты — знатоки древних языков, античной литературы и философии приобретают большое влияние в Кембриджском и особенно в Оксфордском университетах. Большие успехи делает школьное образование.
Самым выдающимся писателем-гуманистом этого времени является Томас Мор (1478—1535), автор «Утопии», произведения, в котором были подвергнуты беспощадной критике социальные порядки Англии эпохи первоначального накопления. Причину всех бед Мор видел в наличии частной собственности и ее уничтожение считал необходимым условием справедливых общественных порядков.
После падения Уолси в течение короткого времени он был канцлером королевства, но реформация заставила его уйти с этого поста, а вскоре, обвиненный в измене (он не желал признать верховенства короля в церковных делах), Мор был казнен.
Здесь следует отметить, что в традиционном изображении буржуазных историков Томас Мор выступает как сторонник католицизма. Это вряд ли соответствует истине. В государстве, изображенном Томасом Мором в «Утопии», могут исповедоваться разные религии, там царит полная веротерпимость. Тем не менее «верхушечная», проведенная королем в целях ограбления церкви и установления своего верховенства над нею реформация не могла быть принята Мором, ибо она несла неисчислимые бедствия народу.
Второй период английского Возрождения — вторая половина XVI в. — эпоха расцвета английской литературы. В это время творит целая плеяда крупнейших английских поэтов: Филипп Сидней (1554—1586), автор пасторального романа «Аркадия»; Эдмунд Спенсер (1552—1599), написавший поэму «Королева фей», и другие. Особое место занимает Вальтер Ралей (1552—1618), мореплаватель, пират и в то же время крупный поэт (сатирическая поэма «Ложь») и историк («Всемирная история»), возглавивший в Лондоне кружок гуманистов.
В эту же пору достигает пышного расцвета английская драма. Театральное искусство было широко распространено. По Англии ходило множество трупп бродячих актеров, а во второй половине XVI в. в Лондоне появился и ряд постоянных театров. Из них наибольшей известностью пользовались «Глобус», «Занавес», «Театр» и др. Гениальным английским драматургом этого времени был Вильям Шекспир (1564—1616). Драматургия Шекспира, ведшего борьбу с феодальным миропониманием, представляет собой вершину литературы Возрождения. Для комедий Шекспира («Укрощение строптивой», «Двенадцатая ночь» и др.) характерны жизнерадостность и глубокий оптимизм. В трагедиях («Ромео и Джульетта», «Гамлет», «Отелло» и др.) с необычайной силой показаны противоречия эпохи. Особый интерес представляют исторические драмы Шекспира («Король Джон», «Ричард III» и др.).
Крупнейшими драматургами были в это время Марло (1564— 1593), автор трагедий («Тамерлан Великий», «Мальтийский еврей» и др.), и Бен Джонсон (1573—1637), автор социально-бытовых комедий («Вольпоне» и «Варфоломеевская ярмарка»).

В это же время творил знаменитый английский философ Френсис Бэкон (1561 —1626). Больших успехов достигает развитие естественных наук: физик Вильям Гильберт (1540—1603) пишет трактат о магнитных телах, а медик Джон Гейль — сочинение об огнестрельных ранах. Астрология и алхимия, однако, все еще пользуются большой популярностью, и даже среди образованных кругов населения широко распространена вера в ведьм.
Большие сдвиги наблюдаются в области архитектуры. На смену пышному расцвету поздней готики (капелла Генриха VII в Вестминстере, Виндзорский замок) приходит новый, «тюдоровский» стиль строительства жилых домов и дворцов дворян и знати. Влияние итальянского и французского стиля Возрождения оставляет нетронутой национальную основу английского зодчества.
Многочисленные сочинения по истории и географии Англии (Гаррисон, Кэмден, Хаклюйт) свидетельствуют о развитии национального самосознания.

<< | >>

↑

Источник: Левин Г.Р.. Левин Г.Р. Очерки истории Англии. Средние века и новое время. 1959

Еще по теме ГЛАВА VII АБСОЛЮТНАЯ МОНАРХИЯ В АНГЛИИ В XVI в.:

- Альтернативная история - Античная история - Архивоведение - Военная история - Всемирная история (учебники) - Деятели России - Деятели Украины - Древняя Русь - Историческая литература - Историческое краеведение - История Востока - История древнего мира - История Казахстана - История наук - История науки и техники - История России (учебники) - История России в начале XX века - История советской России (1917 - 1941 гг.) - История средних веков - История стран Азии и Африки - История стран Европы и Америки - История стран СНГ - История Украины (учебники) - История Франции - Методика преподавания истории - Научно-популярная история - Новая история России (вторая половина ХVI в. - 1917 г.) - Периодика по историческим дисциплинам - Публицистика - Современная российская история - Этнография и этнология -