ДИДОЙЦЫ (ЦЕЗЫ)

Дидойцы, дидои (самоназвание - “цезы”, т.е. “орлы”) - народ в высокогорном Западном Дагестане, входящий в аваро-андо-цезскую группу народностей. Аварцы и соседние народы аварской группы называют их ц!унт1ал, грузины - дида, народы Дагестана от аварцев их обычно не отличают.

Цезы исторически сближались с аварцами, с которыми они родственны в генетическом отношении и по языку, наличием общих черт в сфере традиционной семейной жизни, общественного быта, материальной и духовной культуры. Большая часть цезов ком
пактно проживает в высокогорном Западном Дагестане (Цунтинский р-н) на границе с Грузией, часть издавна, со средних веков, живет в Грузии, в советский период значительное число семей переселились на Прикаспийскую равнину (Традиционное и новое... 1988. С 20-22, 26-31 и др.). На своей исторической территории цезы с юга граничат с Кахетией, на западе - с Тушетией, на севере и се- веро-западе - с ункратлинцами (аварцами), на востоке - с капучинцами (бежтин- цами). Территория дидойцев на юге ограничена Главным Кавказским хребтом, на востоке - Богосским и Мичитлинским, на северо-западе - отрогами Пирики- тельского хребта. Леса в этой местности преимущественно смешанные, с преобладанием хвойных деревьев, склоны покрыты густой растительностью, изобилуют альпийские и субальпийские луга. Климат суровый, с коротким жарким летом и длительной холодной зимой (Гюлъ и др., 1959. С. 16, 55, 60 и пр.).
Дидойцы относятся к западному варианту антропологического типа дагестанцев, являясь классическими представителями кавказского типа - кавкаси- онцами. Этот тип принадлежит к переднеазиатской ветви большой европеоидной расы.
Говорят дидойцы на дидойском (цезском) языке, который входит в аваро-андо-цезскую группу нахско-дагестанской ветви северокавказской семьи языков. Язык делится на несколько диалектов и множество говоров, на которых общаются жители почти каждого селения (Бокарев, 1932. С. 11). Подавляющее большинство населения говорит также на аварском, русском и грузинском языках, многие на разговорно-бытовом уровне владеют языками соседей - бежтинцев, гунзибцев, гинухцев. Некоторые говорят по-кумыкски и по-азербайджански.
Общая численность дидойцев оценивается в 7500-8000 человек. Без учета лиц, проживающих за пределами этнической территории, число цезов составляло: в 1866 г. - 3255 человек, в 1886 г.- 4296, в 1894 г. - 4762, в 1916 г. - 4440 человек (Ибрагимов, 1981. С. 101-103, 105). По переписи 1926 г. число их составило 3,3 тыс., а на 1 января 1938 г. -5,8 тыс. человек (Он же, 1991. С. 109, 112). С 1939 г. и в последующих переписях дидойцев-цезов учитывали уже как аварцев. Их численность в 1950-1970-е годы можно установить исходя из данных о численности населения цезских селений Цунтинского р-на. Обобщенные цифры следующие: в 1959 г. - 5138 человек, в 1970 г. - 5467 и в 1979 г. - 5733 человека (Численность и территориальное размещение... 1980. С. 129-131).
Древнейший период истории рассматриваемого народа может быть хоть как-то освещен только в плане формирования представлений о социально-политических, экономических и культурных процессах на Северо-Восточном Кавказе во времена становления здесь этнокультурной общности носителей раннеземледельческой культуры. Субобщности, на которые указанная общность с III тыс. до н.э. начинает распадаться, к I тыс. до н.э. дали ту основу, на которой складывались племена Дагестана и их объединения, в том числе и федерация Дидо. Плиний Старший (I в. н.э.) и Птолемей Клавдий (II в. н.э.), перечисляя племена Кавказа, называют и дидуров. Под этим наименованием был известен конфедеративный суперсоюз, объединивший многие народы Дагестана. Со второй половины II тыс. до н.э. и до середины IX в. до н.э. это самое мощное политическое образование региона (Магомедов Д.М., 1975. Вып. 2. С. 95-110). На протяжении всей истории своего развития дидойцы поддерживали теснейшие экономические и политические отношения с Грузией. В IV-X вв. они подвергались христианизации грузинскими миссионерами, однако новая религия здесь не укоренилась. С XV в. начинается процесс исламизации дидойцев. Усиливается экспансия хунзахских ханов и Гидатля, в результате чего, в частности, многие союзы сельских общин от Дидо отпадают. С конца XV в. дидойцы - это уже чи
сто этническое понятие, в общем подразумевающее современных дидойцев - цезов (Дугуев, Магомедов, 1988. С. 18-26).
Вместе с другими народами Дагестана дидойцы отражали нашествия иноземных захватчиков, активно участвовали и в многовековой борьбе дагестанцев с ирано-турецкой экспансией. В освободительную войну Дагестана и Чечни 20-50-х годов XIX в. цезы включились с начала 1840-х годов. После покорения Дагестана и до 1860 г. они находились под управлением командующего войсками на Лезгинской кордонной линии, а затем цезские селения были включены в состав Андийского округа Дагестанской области. Центр дидойского наибства находился в сел. Кидеро. В 1860 г. в составе военного отдела был создан Бежтинский округ, просуществовавший до 1865 г. После этого округ ликвидировали, а пять его наибств по частям присоединили к округам Среднего Дагестана. Непокорные дидойцы находились на особом счету у царской администрации. Так, военный начальник Верхнего Дагестана, куда входил Бежтинский округ, подчинялся не областному управлению, а непосредственно кавказскому наместнику (Магомедов ДМ., 1977. С. 22-50).
Дидойцы входят в Дагестанскую историко-культурную область, которая является частью Кавказской историко-культурной провинции. В указанной области они представляют собой часть высокогорного хозяйственно-культурного ареала отгонных скотоводов и пашенных земледельцев. Связь между земледелием и скотоводством здесь минимальная, скотоводство преобладает, земледелие - преимущественно склоновое (а не террасное), из зерновых традиционно сеют ячмень, рожь, бобовые; промыслы исключительно домашние, развито отходничество; во вьючном транспорте главную роль играет лошадь. Скученность и теснота поселений ярко выражена, многоэтажность жилищ более заметна, тут характерно значительное преобладание хозяйственных помещений и построек скотоводческого назначения (Османов М.О., 1996. С. 245-246).
Традиционное занятие народа - отгонное животноводство, главным образом скотоводство. Весной скот перегоняли на высокогорные летние пастбища, а осенью - на зимние пастбища Кахетии и Закатал. Меньшая часть скота оставалась на хуторах-зимниках. Пахотные участки, расположенные на склонах гор, частично обеспечивали население хлебом. Землю обрабатывали деревянным безотвальным плугом с тяжелой деревянной подошвой и железным сошником (наральником). Разводили пчел. С I тыс. до н.э., согласно археологическим данным, здесь сложился центр металлообработки, получили распространение выделка сукон и овчины, производство вязаной обуви, деревообработка, обработка камня. Промыслы носили домашний характер. Торговля до второй половины XIX в. - в основном меновая, главным образом с Грузией, а также с внутренним Дагестаном, народами Северного Кавказа, с Россией. Со второй половины XIX в. растет товарность производства, появляются элементы капиталистического хозяйства (Магомедов Д.М., 1975. Вып. 2. С. 215-242).
В советский период на смену хозяйству, базировавшемуся на частновладельческих принципах, пришли коллективные формы его ведения. Возник новый тип современного интенсивного скотоводства с незначительным земледелием. К 1980-м годам у цезов образовались 7 колхозов и 4 отделения. У большинства колхозов были свои прикутанные хозяйства на Приморской низменности. На них выращивают огородные и бахчевые культуры, разбиты участки садов и виноградников.
Дидойцы представляли собой военно-политическое и территориально-этническое объединение союзов сельских обществ - “вольное общество”. Оно состояло из трех частей: Дидо-Шуратль (13 селений), Дидо-Асах (9 селений) и Ди-
до-Шаитль, или Иланхеви (12 селений). Вопросы, касавшиеся объединения в целом, решались чаще всего представителями входящих в его состав союзов. По необходимости объединение собирало ополчение из всех мужчин суперсоюза. В состав последнего как самостоятельные административно-хозяйственные и социально-политические единицы входили три названные выше союза сельских обществ со своими союзными и джамаатскими органами управления. Каждый из джамаатов имел собственную территорию и население, органы управления и свод обычно-правовых норм-адатов (Шиллинг, 1996. С. 26; Лугуев, Магомедов, 1988. С. 161-190).
В социальном отношении джамааты-общины были почти однородны, численность так называемого сословия рабов-лагов, военнопленных и их потомков была незначительной. Население состояло из лично независимых, свободных семей, бывших владельцами пахотных участков, сенокосов, того или иного количества скота, дома с хозяйственными строениями, домашнего имущества и др. Часть сенокосов, пастбища, леса, пустоши, водоемы и прочее являлись коллективной собственностью всей общины. Последняя выступала и как распорядитель частных угодий при их утилизации в сельскохозяйственном цикле. Община регламентировала начало, продолжительность и конец всех видов сельскохозяйственных работ и категорически запрещала отчуждение личных сенокосных и пахотных участков за пределы джамаата.
Сельское управление состояло из сельского схода (верховный орган джамаата), старейшин (они же, как правило, являлись и главами тухумов), нескольких исполнителей с полицейскими функциями и глашатая-чяушя. Судопроизводство, осуществляемое теми же старейшинами, было основано на адатах и на шариате. Сход представлял собой собрание всех совершеннолетних мужчин общины. Джамааты состояли из тухумов - групп родственных семей с идеологическим и относительным хозяйственным единством, главы которых вели происхождение от одного и того же предка. В большинстве своем тухумы были местного происхождения, и лишь некоторые из них предания связывают с иноэтниче- скими корнями.
В общественной жизни важное значение имел обычай взаимопомощи - как тухумно-родственной, так и соседско-общинной. Любой член общества по необходимости мог твердо рассчитывать на помощь односельчан и родственников при строительстве или ремонте дома, женитьбе сына или замужестве дочери, при пожаре, падеже скота, отправлении поминальных обрядов и т.д. Вдовы, сироты, престарелые одиночки, калеки и другие члены общества, по тем или иным обстоятельствам лишившиеся кормильца, содержались за счет общественных фондов джамаата и благотворительных раздач, дарений членов общины. Общественные средства складывались за счет штрафных платежей членов джамаата, а также сумм и средств, полученных от сдаваемых в аренду прочим обществам и лицам джамаатских пастбищ. Содержались или поддерживались нуждающиеся и из так называемых вакуфных средств, образуемых дарениями и завещаниями верующих в пользу мечети. Часть дохода семьи от земледелия, скотоводства или торговых операций в виде закята специально отчислялась только на подобные нужды. В целом в имущественно-однородной среде цезов выделялась прослойка членов сельского управления, богатых скотоводов и земледельцев, превращающаяся в феодализирующуюся знать.
С первых веков нашей эры господствующей формой семьи цезов была малая простая семья, состоявшая из родителей и их детей. Неразделенная семья (совместное проживание отца с несколькими сыновьями или братьев со своими семьями, ведущих совместное хозяйство) кое-где сохранялась до первых десяти
летий XX в. из соображений экономического плана, при весьма небольших размерах площадей угодий и многоукладности хозяйства, характерными чертами которого, в частности, были и периодические перегоны скота, и отходничество.
Традиционно дидойская семья - среднедетная, в ней преимущественно было от двух до четырех детей. Браки совершались главным образом посредством сватовства по инициативе родителей молодых. До начала XX в. здесь изредка практиковались и другие формы брака: похищение, совместное бегство молодых, обменная и отработочная формы, формы левирата и сорората. Свадебные обычаи и обряды - в основном общеаварского и общедагестанского типа. В наши дни браки заключаются преимущественно по любви с возможным учетом мнения родителей. Глава семьи, как правило - отец, но отношения между супругами базируютсяя на началах равенства и равноправия.
В семье с малолетства мальчиков приучали к традиционно мужским занятиям: пахоте, уходе за скотом, строительному делу, обработке дерева и камня и т.д. Под руководством отца, братьев, родственников подросток постепенно обретал также умения и навыки воина-наездника. Девочки приучались к многочисленным обязанностям хозяйки дома и матери. Чтению и письму мальчики обучались в примечетских мектебах, девочки - дома. За год-полтора они осваивали основы арабской графики, чтения и письма и заучивали определенные суры и отдельные стихи Корана. Подобное обучение могло происходить также в любом свободном помещении, где с группой учащихся проводил занятия (бесплатные) мулла или кто-либо из представителей старшего поколения. Продолжить образование можно было в медресе, школе второго, более высокого порядка, где грамматике и письму учили (опять-таки бесплатно) более углубленно, проходили курс арабского языка, где происходило серьезное знакомство с Кораном и Сунной, подробно усваивались нормы шариата. Кроме того, обучавшийся проходил здесь основы курса математики, астрономии, географии, истории, риторики, философии и др.
В современных условиях дети цезов проходят полный курс средней школы. В дополнение к общефедеральным программам школьники изучают аварский язык и литературу, основы этнографии, историю Дагестана. До четвертого класса преподавание ведется на аварском языке, а далее - на русском.
В семье дидойцев стойко сохранялись традиции, связанные со свадебным, а также родильным циклом, которым следовали многие поколения.
Свадьбе предшествовали встречи обрученных - девушки и юноши - со своими сверстниками, которые как бы “прощались” с ними перед их вступлением в брак, в другой период жизни. Так, за два-три дня до свадьбы у жениха организовывалась пирушка неженатой молодежи; в то же время у невесты собирался девичник. Вообще же свадебная обрядность цезов, как отмечалось, в большинстве компонентов совпадала или была весьма схожа с соответствующими обрядовыми действиями прочих аваро-андо-цезов и других горцев Дагестана: и брачный возраст молодых, и сговор, и сватовство, и праздничное торжество в доме невесты, и ее перевод в дом жениха (мужа), и фактическое неучастие молодых в торжестве у жениха, и обряды приобщения невесты (супруги) к новому для нее дому, хозяйству, и выход новобрачной за водой, и многое иное происходило примерно по одному и тому же сценарию, совершалось по одним и тем же обычаям.
Местное, специфическое здесь проявлялось лишь в деталях. Например, у цезов было принято произнесение тамадой хвалебного тоста в адрес отсутствующих, по обычаю, на свадьбе отца, братьев и близких родственников невесты по отцовской линии. Подростки и парни верхом на коне гарцевали вокруг процессии, сопровождавшей невесту к дому жениха и предлагали девушкам, в том числе и невесте, подвезти их; согласия, естественно, никто не выражал, но за
любезность всадник получал от девушек подарок. С началом свадьбы во дворе дома жениха или где-нибудь поблизости разжигался небольшой костер, в котором огонь поддерживался до момента уединения молодых; погасить его должен был дядя невесты со стороны матери. Иногда цезы придерживались стародавнего обычая подмены невесты: одна из замужних родственниц или подруг невесты играла роль новобрачной, а виновница торжества какое-то время отсиживалась дома. Обнаружившая подвох сторона жениха должна была одарить их обеих ценными подарками (платками, отрезами на платье, деньгами и др.), чтобы все стало на свои места. Оказавшись наедине с невестой, жениху следовало рассмешить ее словами или выходкой, чтобы получить право на близость. Молодые люди кормили друг друга, выражая тем самым взаимное согласие. На второй и третий день свадьбы новобрачная несколько раз меняла наряд: чем чаще она это делала, тем большее уважение демонстрировалось по отношению к семье новобрачного.

По установившейся традиции, молодоженам стелили две постели: первые три дня молодые ложились отдельно, встречаясь ненадолго на постели новобрачной. На четвертый день постельные принадлежности жениха его мать дарила кому-либо из молодых неженатых родственников мужа.
С рождением ребенка начинался обрядовый цикл, связанный с появлением нового члена семьи. Прежде всего это обычные у народов Дагестана праздничные трапезы по случаю рождения мальчика или сбор родственниц, односельчанок и подруг для поздравления с рождением девочки. К этому же циклу относились обряды укладывания ребенка в люльку и наречения именем, обряды, связанные с первым бритьем головы, появлением первого зуба, первым самостоятельным шагом и т.д.
Поселения цезов (селение и хутор) сложились исторически. До периода раннего средневековья у них, как и повсеместно в горах Дагестана, были распространены небольшие поселения родственных коллективов, возможно - тухумов. С XII-XIV вв. происходит процесс укрупнения поселений за счет объединения мелких. Как правило, такое поселение - это мощное укрепление, расположенное в ущелье, на склоне горы, и обнесенное оборонительной стеной, иногда - с оборонительными башнями. Большинство жилых домов в селениях одновременно представляли собой многоэтажные оборонительные сооружения с двускатными сланцевыми крышами, обращенные к внешней части селения сплошной стеной с рядами бойниц. (Материальная культура аварцев, 1967. С. 131-144). Подавляющее большинство оборонительных башен и “домов-кре- постей” были разрушены в 40-50-е годы XIX в., в период Кавказской войны. К первым десятилетиям XX в. из них уцелели считанные единицы.
Хутор представляет собой небольшое поселение с числом хозяйств от одно- го-двух до пяти-шести. Постройки здесь, как правило, располагаются более свободно. Поселение это напоминает опорный пункт для сезонного содержания скота; вокруг могли располагаться небольшие пашни и сенокосы (.Асиятилов, 1967. С. 44).
Современные поселения дидойцев - это комплекс жилых и хозяйственных строений преимущественно склоново-ступенчатой планировки, где большинство домов представлено двух- и трехэтажными конструкциями. В новых частях селений, заселявшихся в 20-30-е, а затем в 50-60-е годы XX в., наблюдается тенденция к свободному расположению жилых помещений рядом с хозяйственными постройками, на более низменных частях сельской округи. Многие селения или значительные их части возникли фактически заново после основательных разрушений в годы Кавказской войны и принудительного переселения на территорию Чечни в 1944-1957 гг.




Прообраз современного жилища - одноэтажная однокамерная каменная постройка с вентиляционными продухами и плоской крышей. Уже в период раннего средневековья она постепенно эволюционировала в многоэтажное многокамерное строение с окнами и двухскатной крышей, крытой зачастую дранкой. В кладке стен строений традиционно значительное место занимали деревянные бруски. Распространена была техника каркасного жилища: промежутки между деревянными каркасами стен выкладывались камнем. Жилая комната отапливалась очагом открытого типа, а с конца XVIII - начала в. появился пристенный очаг-камин с дымоходом. Спальные принадлежности, развешенная одежда и расставленная обувь, повседневная посуда (бронзовая, медная, керамическая и деревянная) и кухонная утварь, хозяйственные инструменты, какая-то часть продуктов в коробках, мерах и мешках и другое составляли интерьер основного жилища, где собиралась семья для обогрева, трапезы, ночлега. Прочие комнаты использовались чаще для хранения домашнего скарба, припасов продуктов, продовольствия и т.д. Одна из комнат, обставленная лучше других, служила для приема гостей. Ее украшали самые красивые ковры, дорогая и редкая посуда, оправленные в серебро оружие, нарядная конская сбруя и т.д.
Современное жилище цезов - это более просторный вариант традиционного жилища, где число хозяйственных помещений сведено к минимуму и появились комнаты специального назначения (кухня, спальня, детская, гостевая и др.)* Электричество, радио, телевизоры, современная система отопления, домашние библиотечки, современная утварь изменили интерьер старого жилища. Отдавая дань традиции, многие семьи сохраняют стародавнюю посуду, шубы и папахи, утварь и оружие, что придает интерьеру специфический характер.

Традиционную мужскую одежду составляли туникообразная рубаха, штаны без ширинки, на вздержке, с зауженными штанинами, бешмет, черкеска, овчинные шубы нескольких разновидностей, полусферическая или в форме усеченного конуса овчинная папаха, кавказский ремень с наборными серебряными украшениями, вязаные шерстяные сапоги, простейшая низкая обувь из сыромятной кожи (две разновидности), лайковые сапоги с мягкой подошвой, низкая обувь типа галош с твердой подошвой, войлочные сапоги с кожаным низом. Женская одежда состояла из туникообразных платьев-рубах нескольких разновидностей, отрезных по талии платьев, сверху донизу распахнутого платья типа къабалай и длинных штанов с зауженными штанинами. Голову покрывали сложным по конструкции чепцом-накосником сугубо местного образца, шелковыми и шерстяными платками, теплыми шерстяными шалями. На ногах женщины носили вязаную шерстяную обувь типа сапог и те же виды обуви, что и мужчины (за исключением сапог). Материалы для одежды (сукно, кожа, войлок, шерстяные нитки и др.) вырабатывались на месте. С XIX в. дидойцы использовали поступавшие к ним дешевые фабричные ткани. Дорогие нарядные ткани привозились из России, Закавказья и Северного Кавказа. Женщины украшали себя бусами, а также серебряными кольцами, перстнями, серьгами, браслетами, налобными, височными, нашейными, нагрудными и прочими украшениями (Материальная культура аварцев, 1967. С. 216-255; Никольская, Шиллинг, 1953. С. 12-20, Сергеева, 1977, 1978; Гаджиева, 1981 и др.).
Современная одежда дидойцев - это в основном одежда европейского типа. Некоторые представители старшего и среднего поколений и в наши дни носят одежду, сохраняющую традиционные элементы.
Особенности ведения хозяйства предопределили мучной и мясо-молочный характер пищи цезов. Основными продуктами питания были мука (ячменная, ржаная, пшеничная, с конца XIX в. кукурузная), толокно, крупы, мясо, колбасы, курдюк, топленое масло, сыр. Фрукты и овощи были привозными. Наиболее типичные блюда: хинкал нескольких разновидностей (со свежим и сушеным мясом, с курдюком, колбасой, чесночной подливой, сыром и др.), лепешки, кислый и пресный хлеб, тесто из толокна, каши, бульоны, молочные похлебки, пироги типа “чуду” с творогом, зеленью, мясом, блюдо типа вареников, “курзе” с той же начинкой и др. Можно отметить, что большинство традиционных блюд в обиходе у цезов и сегодня. С конца XIX в. национальная кухня разнообразилась такими блюдами, как соусы, супы, борщи, щи, котлеты и пр.
Горными вьючными и пешеходными тропами дидойцы были связаны между собой, с внутренним Дагестаном, через него - с другими народами Кавказа. Особые торгово-экономические отношения, развивавшиеся веками, связывали дидойцев с Грузией. Товарами обменно-денежных операций служили шерсть, сукна, кожи, сушеное мясо и жиры, топленое масло, сыр. На все это приобретались хлеб, ткани, одежда, фрукты, изделия ремесла и др.
Во второй половине XIX в. и в советское время в горах было проложено много новых дорог, расширены старые. Пассажирские и транспортные перевозки посредством легковых и грузовых автомашин у дидойцев давно стали обыденным явлением.
Как у всякого другого народа, у дидойцев с незапамятных времен сложидись свои обычаи и обряды. Большая их часть идентична или схожа с таковыми у прочих горцев Дагестана, некоторые носят сугубо местный характер. Так, в общественно-бытовом институте взаимопомощи у цезов, в отличие от иных горцев Дагестана, существовала жесткая взаимосвязь между степенью родства и количеством скота, выделяемым пострадавшему от стихийного бедствия. В от-

Рис. 98. Дидоец в традиционном костюме. (Из личного архива Лугуева С.А.)





Рис. 99. Дидойка в традиционном костюме. (Из личного архива Лугуева С.А.)







Рис. 100. Девушка в традиционном костюме. (Из личного архива Лугуева С.А.)


дельных обществах нами обнаружены рудименты авункулата, выразившиеся в особой роли дяди по матери при женитьбе, замужестве, возникновении острой потребности в материальных средствах и др. В обычаях семейного цикла, в частности в свадебных, сохранились локальные черты и элементы, унаследованные как рудименты группового брака или матрилокального поселения. То же самое можно сказать и в отношении институтов куначества и гостеприимства, кровной мести, обычая взимания ишкиля (барамта), других обрядах семейного (свадебные, похоронные, связанные с рождением ребенка и др.) и общественнобытового цикла (обрядово-магические действа, имеющие отношение к земледелию, скотоводству). К сугубо местным можно отнести верования, связанные с культом белого камня (ц1ов-б-Аллах). Самобытен местный праздник встречи зимы, сопровождающийся всеобщим весельем, ряжением в маски, разжиганием костров, коллективными трапезами и др. (Карпов, 1989).
Самобытна традиционная духовная культура народа. Рудименты домусуль- манских верований так или иначе сказывались и сказываются в быту постоянно. Это отголоски былых демонических культов, пережитки поклонений объектам и силам природы, остаточные проявления религиозно-магических представлений и т.д. Веками формировавшееся устное народное творчество представлено пословицами, поговорками, сказками, песнями, притчами, детскими рассказами и т.д. Эти произведения передаются последующим поколениям на аварском и дидойском языках. Многовековой опыт наблюдения за взаимодействиями природы и человека способствовал развитию в обществе рациональных средств и методов борьбы с различного рода заболеваниями. На протяжении веков в народе формировался и совершенствовался народный сельскохозяйственный календарь, в основе которого лежал трудовой опыт поколений.

В 60-е годы XX в. дидойцами был организован фольклорный коллектив, который вскоре получил известность в республике, в СССР, отмечался наградами международных фестивалей. Он функционирует и поныне. Во многих селениях имеются дома культуры с местными самодеятельными народными хореографическими и танцевальными ансамблями, с киноустановками, общесельские или школьные библиотеки (Лугуев, Магомедов, 1988. С. 176-195).
Верующие дидойцы - мусульмане суннитского толка. Дидоэтия исторически представляла собой широкое поле деятельности для христианских миссионеров Грузии. Дело дошло до строительства здесь небольших христианских храмов. Грузинские миссионеры открывали у дидойцев школы, где дети обучались языку, чтению и письму на грузинском, а также основам христианской религии. Тем не менее христианство, не сумев пустить глубокие корни, не прижилось в Дидоэтии (История Дагестана. Т. 1. 1967. С. 214-215). Мусульманство у цезов тоже утвердилось позже, чем у других народов Дагестана (возможно из-за отдаленности от главных центров ислама, а также более прочных позиций христианства под влиянием соседней Грузии, с которой цезы исстари имели, как указывалось, широкие политические и культурные контакты), а именно к концу ХУШ - первой половине XIX в. (по-разному в различных частях). Проводниками новой религии выступали Хунзах и Гидатль (Шихсаидов, 1969. С. 52-69), а также новообращенные бежтинцы. Вскоре идеология ислама укоренилась повсеместно и органически слилась с жизнью и бытом местного населения. Начался процесс строительства мечетей, открытия молитвенных домов, примечетских мектебов и медресе. Пережиточно сохранившиеся в сознании масс элементы стародавних религиозных представлений теперь уже могли существовать только как соответствующие нормам официального ислама, или, по крайней мере, как не противоречащие им. Укоренившиеся в общественном быту стародавние обряды и ритуалы сопровождались в народной среде мусульманскими молитвами, обращениями к Аллаху, Пророку и святым и проводились, как правило, с участием мусульманского духовного лица. Сознание народных масс все больше и больше пронизывали догмы и идеи новой религии. Каждый свой шаг дидоец стремился соизмерять с кораническими ориентациями, любой свой поступок он соотносил с требованиями ислама. Идея единобожия, простота, доступность отправления религиозных треб, логическая выдержанность аргументации основных положений ислама сделали эту религию доступной и популярной.
Запреты и гонения не смогли искоренить в сознании народа чувство причастности к исламу и шариату. В наши дни начинают восстанавливаться и функционировать мечети. В народной среде получает развитие идея приобщения подрастающего поколения к основам мусульманского вероучения. Подавляющее большинство цезов - верующие. Их приверженность к исламу главным образом выражается в следовании самым общим его требованиям: признания единого Бога и его Пророка, овладения несколькими самыми распространенными молитвами, совершения обряда обрезания, соблюдения запретов на свинину и вино, соблюдения поста, приношения периодических пожертвований, поминания умерших и др. Тем не менее процент верующих, следующих религиозным догмам и требованию пятикратно в день творить намаз, невелик. Религиозная нравственность пока еще не стала у дидойцев (как и везде в Дагестане) практической нормой.
В современной жизни у дидойцев отмечаются оживление интереса к своей культуре и истории и повышение уровня субэтнического самосознания.
Подавляющая часть нынешних цезов проживает в селениях. Похозяйствен- ные книги сельсоветов (из которых нами и выведены все следующие ниже цифры) показывают, что на 1989-1990 гг. процент дидойцев-горожан составлял

около 8% (в середине 1970-х годов - 7%). Произошли заметные перемены в традиционном хозяйстве. Сейчас земледельцы выращивают не только зерновые культуры, но и картофель, овощи, разводят сады. Последнее весьма примечательно. Селения цезов традиционно не знакомы с садоводством; посадки фруктовых деревьев, главным образом яблонь и груш, здесь начались в 1930-1940-е годы. В наши дни многие хозяйства на приусадебных участках имеют от 2-3 до 10-15 плодовых деревьев. Садоводство, производство зерновых, овощеводство, бахчеводство особенно интенсивно ведутся на прикутанных хозяйствах равнинной зоны.
Скот в личном хозяйстве содержат 93,8% семей дидойцев, мелкий рогатый скот имеют 74,5% семей, до 5% дидойцев разводят пчел.
Электрификация населенных пунктов, развитие транспорта, внедрение современной техники, газификация (69,5% семей пользуются газовыми плитами на привозном газе), радиофикация и другие прогрессивные явления ведут (медленно, но неуклонно) к унификации материальной культуры, к нивелировке этнической специфики в культуре и быту.
Холодильники, пылесосы, стиральные машины, теле- и видеоаппаратура имеются в большинстве домов. За последние 7-10 лет улучшена проходимость одной из самых сложных в Дагестане трасс, связывающих цезов со столицей республики. В существенной степени решена проблема связи дидойских селений с внутренним Дагестаном с прокладкой дороги Шаури-Агвали.
Продолжается рост культурного уровня дидойской семьи. Около 65% семей имеют домашние библиотечки, до середины-конца 1980-х годов 17% их ежегодно подписывались на периодические издания на аварском, 6,5% - на русском, 65,5% - на аварском и русском языках. В более чем в 25 сельских и школьных библиотеках общий фонд книг превышает 200 тыс. экземпляров.
Более 80% интеллигенции, специалистов различных отраслей хозяйства и служащих со специальным образованием составляют представители местного населения.

Еще по теме ДИДОЙЦЫ (ЦЕЗЫ):

1. АВАРЦЫ
2. ТИНДИНЦЫ
3. ГИНУХЦЫ
4. ХВАРШИНЫ
5. В. Т. Харчева. Основы социологии / Москва , «Логос», 2001
6. Тощенко Ж.Т.. Социология. Общий курс. – 2-е изд., доп. и перераб. – М.: Прометей: Юрайт-М,. – 511 с., 2001
7. Е. М. ШТАЕРМАН. МОРАЛЬ И РЕЛИГИЯ, 1961
8. Ницше Ф., Фрейд З., Фромм Э., Камю А., Сартр Ж.П.. Сумерки богов, 1989
9. И.В. Волкова, Н.К. Волкова. Политология, 2009
10. Ши пни Питер. Нубийцы. Могущественная цивилизация древней Африки, 2004
11. ОШО РАДЖНИШ. Мессия. Том I., 1986
12. Басин Е.Я.. Искусство и коммуникация (очерки из истории философско-эстетической мысли), 1999
13. Хендерсон Изабель. Пикты. Таинственные воины древней Шотландии, 2004
14. Ишимова О.А.. Логопедическая работа в школе: пособие для учителей и методистов., 2010
15. Суриков И. Е.. Очерки об историописании в классической Греции, 2011
16. Бхагван Шри Раджниш. ЗА ПРЕДЕЛАМИ ПРОСВЕТЛЕНИЯ. Беседы, проведенные в Раджнишевском Международном университете мистицизма, 1986
17. Фокин Ю.Г.. Преподавание и воспитание в высшей школе, 2010
18. И. М. Кривогуз, М. А. Коган и др.. Очерки истории Германии с Древнейших времен до 1918, 1959