Некоторые концепции информационного общества, хотя и опираются на экономику и социологию, основываются на географическом принципе. Главный акцент делается на информационные сети, которые связывают различные места, а потому могут оказать глубокое воздействие на организацию времени и пространства.
В последние годы эта концепция приобрела особую популярность, так как информационные сети стали играть значительную роль в социальной организации. Стало привычным выделять центральное место информационных сетей, которые могут связать между собой разные точки внутри и вне офиса, города, региона, континента и даже всего мира. Так как электричество есть по всей стране и доступно всем, кто имеет соответствующее оборудование, мы вполне можем вообразить «проводниковое общество», функционирующее на национальном, международном и глобальном уровнях, обеспечивая «информационную кольцевую магистраль» (Barron and Curnow, 1975) в каждом доме, магазине, университете, офисе и даже для тех, кто находится в дороге, если у них есть ноутбук с модемом. Тем или иным способом мы все больше и больше вовлекаемся в работу сетей, и сами они развивают свои возможности по экпо- ненте (Urry, 2000). Мы сталкиваемся с ними на разных уровнях: у электронных кассовых аппаратов в магазинах и ресторанах, получая нужную информацию через континенты, обмениваясь письмами с коллегами по электронной почте, получая сведения из Интернета. Мы сами можем и не иметь опыта общения с киберпространством, но информационная кольцевая магистраль действует еще более напряженно на уровне международных банков, межправительственных организаций и корпоративных отношений. Широко распространена мысль, что появление электронных «супермагистралей» снова привлекло внимание к потоку информации (Castells, 1966), чреватому, возможно, пересмотром отношений время—пространство. В сетевом обществе затруднения, связанные с временем и пространством, были во многом преодолены, корпорации и даже отдельные люди могут теперь эффективно вести свои дела в глобальном масштабе. Ученым уже нет необходимости предпринимать поездки, чтобы поработать в библиотеке конгресса, все необходимое они получат через Интернет; менеджерам корпораций не надо перелетать через континенты, чтобы выяснить, как работают филиалы на Дальнем Востоке, поскольку компьютерная связь делает возможным постоянное и систематическое наблюдение за ходом работы издалека. И потому многие предполагают, что все это знаменует серьезную трансформацию социального устройства (Mulgan, 1991), которая может служить даже признаком революционных перемен.
Никто не будет отрицать, что информационные сети — важная отличительная черта современных обществ: спутники дают возможность мгновенной связи со всем миром, базы данных одинаково доступны из Оксфорда, Лос-Анджелеса, Токио и Парижа, факсовые аппараты и локальные компьютерные сети стали обыденностью в современном бизнесе. И все же мы имеем право задать вопрос: почему из-за наличия сетей аналитики относят общество к информационной категории? А как только мы зададим такой вопрос, мы опять столкнемся с неточностью дефиниций. Например, когда сеть становится сетью? Когда двое разговаривают по телефону или когда обмениваются большими по объему сведениями через коммутаторы переключения пакетов (PSE)? Когда офисное здание опутано проводами или когда с домашнего терминала можно связаться с местным банком и магазинами? Вопрос, что действительно является сетью, очень серьезен и касается не только того, каким образом проводить различия между разными уровнями сетей, но и как найти ту стартовую точку, после обнаружения которой можно сказать, что мы живем в сетевом (информационном) обществе. Возникает и другая проблема: используем ли мы технологическое определение информационного общества (иначе говоря, должны ли сета считаться технологическими системами) или же стоит сосредоточиться на потоках информации, которые для многих авторов служат отличительной чертой нашего времени. Если мы принимаем первое определение, то тогда показателем информационного общества должно быть распространение цифровых сетей с интегрированными услугами (ISDN), но мало кто из ученых предлагает метод, которым мы могли бы руководствоваться при этом. Если же взять второе определение, то возникает вопрос: какие объемы информации и скорости ее передачи определяют наступление информационного общества и почему? В конце концов можно возразить и так: информационные сети существуют уже очень давно. По крайней мере с возникновения почтовой связи, потом телеграфа и телефона. Значительная часть экономической, общественной и политической деятельности просто непредставима без этих информационных сетей. Если принять во внимание столь долгую историю и сначала постепенное, а потом и ускоренное развитие, то почему только теперь исследователи заговорили об информационном обществе?