Шаманы постоянно привлекались для участия в совершении ритуалов жизненного цикла, связанного с беременностью женщин, рождением де тей и смертью человека. Когда женщина страдала бесплодием, то прово дили обряд «ымай тартханы» - букв, притягивание жизненной силы ре бенка, с участием сильного шамана - «пугдура», обладавшего чистыми, духами-помощниками.
Души детей, согласно представлениям как шама нистов, так и бурханистов, хранятся в храме богини Умай, который находится внутри горы «Ымай-тас» среди Саянских хребтов (по-русски г. Амай напротив современного г. Саяногорска).59 Богиня Умай не ограничивалась количеством душ, хранимых только в своем храмовом комплексе в Саянах. Она частично содержала души детей в местах своего отдыха среди других горных вершин Хонгорая. Так, например, в долине реки Сойгачы находилась гора «Омай хазыц таг» - гора березы Умай, где в тени березовых деревьев любила нежиться покровительница женщин. Под горой стояло женское изваяние «Тулуцныг обаа» - т.е. стела с двумя заплетенными косами, являющаяся тайником для хранения детских душ. Шаманы совершали моление указанному месту, откуда притягивали душу ребенка (омай тартчац). Вполне возможно, что многие вершины под необычными названиями, например «Имчек таг» - букв, гора (имеющая вид) женской груди, служили тем же целям. Камлание для обретения материнства совершалось в ночь белого полнолуния, т.е. на четырнадцатый день нового месяца. Для выполнения обряда «ымай тартханы» хозяевам требовалось привезти молодую трехлетнюю березку вместе с корнями. Вносили ее через дымовое отверстие юрты и помещали на мужской половине в углу между средними (ортын параан) и головными (пас параан) мебельными секциями. Под березку стелили белую кошму, на которой устанавливали маленький столик. На него ставили деревянную красную чашечку. Шаман наливал в деревянную чашечку специально приготовленное молоко, надоенное от белой коровы непорочной девушкой, и, для стерильности, закрывал его белой тряпицей. К дверям юрты привязывали гнедого коня, на котором совершал путешествие шаман. В качестве жертвы закалывался белый ягненок жертвенным способом «озеп», т.е. разрыванием аорты. Правая сторона грудной клетки животного отваривалась в казане, а легкие и сердце готовились на пару. Перед камланием куски горячего жертвенного мяса: два правых верхних ребра, сваренная вместе с шерстью голова, позвонки, правая передняя нога, легкие и сердце - ставились в корытце на столик под березой. Пищей богине Умай служил горячий пар - «оор пус», поднимавшийся от мясных даров. Для кормления тёсей под березкой ставили «турсук» вина. К ветвям березки привязывали фетиш «хуруг ымай» - букв, сухая Умай. Он состоял из трех полуметровых шнуров с разными символами. Один шнур делался из серебряной мишурной нити - «ах алтын», другой - из синей (или зеленой) шелковой нити - «кок чібек» и третий - из белой (или красной) крученой шелковой нити - «ах чібек» (хызыл чібек). К свободным концам серебряной нити привязывалась серебряная монета, служащая выкупом. На конце синего (или зеленого) шнура прикреплялась бронзовая самодельная пуговица (хола марха), являющаяся сердцем фетиша. На красную (или белую) нить подвешивалась раковина каури, где сосредоточивается душа ребенка. По представлению хакасов, фетиш «хуруг ымай» притягивает к себе внимание богини Умай, которая якобы в образе белой птички прилетает и садится на ветвь березки рядом с ним. Женщина, над которой совершали обряд, садилась на белую кошму, разостланную на почетном месте во главе очага. Она повязывала на голову белый платок, носимый ею в течение трех дней после обряда. Приступая к камланию, шаман облачался в свой костюм, находясь на белой кошме. По канону он сначала благословлял огонь, упоминая, что богиня огня От-ине и богиня Умай - две родные сестры. Шаман, кланяясь, обходил три раза огонь, каждый раз бросая туда по кусочку сала, завернутого в красно-белые флажки «чалама». Затем он вызывал своих духов-помощников. Только испросив разрешения у богини огня От-ине и призвав гвардию тёсей, кам «отправлялся» в поход за душой ребенка. Он якобы уносился вместе с духами-помощниками из юрты в далекие страны, поднимался ввысь до облаков, перелетал через высокие горные хребты и т. д. В обряде «ымай тартханы» участвовали девять невинных юношей и семь непорочных девушек, которые вторили за шаманом, повторяя его Движения и песнопение. Глава девяти парней, называемый Толбан Хара, и глава семи дев - Чилбен Сарыг, являлись ответственными за игру и танцы собранного коллектива. Богиня Умай, как считалось, любила смотреть на театрализованное представление молодежи. Достигнув священной горы «Ымай-тас», шаман кланялся храните.; нице детских душ и просил ее открыть золотые двери дворца. «На праві своем плече я принес большой турсук вина, - говорил шаман, - на леве своем плече я принес белого жертвенного барашка. Я привел с со(х семь невинных дев, Я ВЗЯЛ С собой девять ЧИСТЫХ парней. Большую ИГ} мы покажем, девяносто различных песен исполним, семьдесят разны мелодий пропоем». В этот момент старик - хозяин горы «Б1май-тас», якобы заглядывала на игру молодежи и, умиротворенный, пропускал шамана во внутрь хр. ма, где его встречала богиня Умай. Держа бубен за спиной, он кланялся просил помощи (в этот момент брызгали вином и поднимали поднос жертвенным мясом). Шаман произносил следующие слова: «Мать Умай - Святая мать! Ты защитница пасущегося скота! Ты душа черноголового (т.е. хакае ского) народа! Ради того, чтобы не прервалось животворное семя, ра;л того, чтобы не кончилось потомство, испытывая большую нужду, прос безвинную душу, я пришел к тебе, госпожа мать Умай!». После долгих уговоров богиня Умай, насытившись жертвенным rid ром, соизволяла провести шамана во внутрь своих апартаментов. Соглас но хакасским представлениям, на стенах многочисленных комнат храм, «Б1май-тас» висели миниатюрные колыбели с душами детей: жизненна^ сила девочек в виде коралловых бусинок, а мальчиков - в виде стре„! Шаман, выбрав соответствующую душу и «вколотив» ее в бубен, быстр< возвращался обратно через дымовое отверстие юрты, где проводился обряд. После возвращения из дворца «Ымай-тас» кам первым делом поклонялся фетишу «хуруг ымай» - заместителю богини Умай, обращаясь г нему с молитвой: «Притянутый из белой ясности (т.е. неба), Окруженный белым золотом, Обвязанный белой шелковинкой, Кормящийся белым молоком от белой коровы, Ты превратился в белую Умай! Обернувшись в белую птичку, Щебеча пиджир-паджир, Ты спустился на крону священной березы, Имеющей золотые листья! Имеющей серебряный ствол!».60 Затем шаман обращался к огню: «Тридцатизубая мать-огонь От-ине! Вместе с богиней Умай вы были двумя сестрами! Сороказубая дева-мать Хыс-ине! Вместе с матерью Умай вы имеете один язык! Положив на белую березовую дощечку, вы перерезали мою чистую пуповину! Под синеющим небом, над раскинувшейся землей нет ничего величественнее вас!». Во время этих молитв шаман обводил женщину три раза сначала вокруг березки, потом вокруг огня. Женщина каждый раз, обойдя огонь, кланялась ему и бросала по кусочку сала, завернутого в белую и красную ленточки «чалама». После камлания шаман ставил красную чашечку с освященным молоком на голову бездетной женщины и три раза по солнцу обводил вокруг нее фетишем «хуруг ымай», говоря: «Хурай, хурай! - т.е. храни и помилуй! Пусть будет дана жизненная сила!». Одновременно, перевернув бубен внутренней стороной над женщиной, он три раза ударял по поверхности инструмента, как бы стряхивая принесенную душу в молоко. Завершающее действие называлось «ымай урарга» - т.е. вливать душу младенца. После этого кам опускал в молоко привязанные к фетишу «хуруг ымай» раковину каури и бронзовую пуговицу со словами: «Ты имеешь душу в виде белой раковины каури, ты имеешь сердце в виде бронзовой пуговицы».
Опущенные предметы якобы притягивали душу и указывали дорогу богине Умай которая, по верованиям хакасов, посылала в молоко кровь и плоть ребенка (в виде белой птички). Потом женщина брала в рот раковину каури от фетиша «хуруг ымай» и медленно выпивала молоко из чашки. Причем чашку держал шаман, изредка произнося «хурай - хурай», а женщина крепко зажимала уши обеими руками. Считалось, что таким образом душа ребенка вместе с молоком попадала в чрево женщины, после чего последняя становилась беременной. Шаман после этой процедуры не позволял пациентке сильно выдыхать воздух наружу , «велел дышать внутрь». Некоторое время нельзя сплевывать слюну, чтобы все молоко попало во внутрь. После того, как женщина выпивала молоко, шаман гадал, три раза бросая чашку с ложкой на землю. Если она падала вверх дном, то это плохое предзнаменование, если наоборот — камлание будет успешным. Заканчивая обряд «ымай тартханы», шаман предсказывал физические данные ребенка и будущую судьбу. После совершения обряда в течение трех дней из юрты ничего не выносили. На третий день с березки снимали фетиш «хуруг ымай» и до рождения ребенка хранили его завернутым в белую материю в шкатулке, находящейся у изголовья кровати. Обрядовую березку выносили через дымовое отверстие и привязывали стоймя к дереву в укромном месте. Иногда ее специально высаживали где-нибудь в роще. Хакасы верили, что если посаженная березка не засохнет, то в этой семье будут расти дети. Мальчики, рожденные благодаря благосклонности богини Умай, получали имена: Соган - Стрела, Ухчын - Стрелок, Саадах - Сагайдак, а Девочки - Суру - Коралл, Тана - Перламутр, Мончых - Бусина и т. д. Дети, получившие жизненную силу в образе прилетевших на священную березку птиц, получали «птичьи» имена. Например, сына Акельдея Ми- шакова назвали «Лачын» - Сокол, в связи с тем, что шаман Оолгын Сульбереков после посещения храма «Ымай-тас» поймал его дут имевшую вид сокола. Кыскараков Хартыга - букв. Коршун был назван честь своей детской души, полученной из рук богини Умай в образе ко шуна.61 Посредственные шаманы «пулгосы», в отличие от «пугдуров», > имевшие сил отправиться за душой ребенка к храму богини Умай f «Ымай-тас», практиковали кражу душ у здоровых детей из Тувы, Ал га Монголии или других аймаков Хонгорая. Такой обряд «добычи» дуп> носил название «ымай талирга» - букв, разбивать умай. Во время сеаьч камлания шаман подкрадывался к какому-нибудь многодетному семейс ву и у спящего ребенка выхватывал душу - «пала ымайы». В момєі «выхватывания» души младенец вскрикивал от испуга, но кам тихо уд, рял по бубну и, успокаивая его, произносил: «Хурай, хурай». Считалось что ребенок, у которого была «украдена» жизненная сила, обречен н смерть. Если тело и рот умершего от неизвестной причины ребенка был посиневшими, то это считалось явным признаком черных «проделок шамана. Повелитель духов, прикрепив украденную душу «пала ымайы» к буб ну, возвращался назад. Вернувшись в юрту, шаман приказывал открыт^ приготовленную чашу с молоком. Затем он один раз ударял по бубну н произнося «хуррр, хуррр, хурай», «стряхивал» душу в сосуд с молоком По хакасским поверьям, женщина, выпившая это молоко, проглатывала душу ребенка. Тело и кровь ребенка якобы переходили в молоко. Обря; «разбивания умай» обычно совершали во время беременности женщины у которой часто умирали дети. Украденную душу «хут» необходимо было хорошо закрепить, иначе дети после рождения могут умереть. Кроме того, надо шаману обязатель но обезопасить свой тыл и проследить, чтобы не было погони. Например шаман Таслаас украл душу ребенка из Тувы. Он, не скрывая следов, вер нулся по открытой дороге сразу в юрту, где камлал. В результате погони тувинская дева-шаманка выследила Таслааса. Она нагрянула в виде силь ного ветра, который гнул большие деревья, и забрала обратно душу ре бенка.62 Участникам камлания нельзя было произносить слова из христианских молитв. Однажды шаман нес души «хут» детей из Тувы для женщины из Усть-Таштыпа. Он сказал, что у нее родятся близнецы по имени Ах-Чачах и Ах-Ахмет. Когда он так изрек, то женщина произнесла: «О. господи!». Шаман повернулся к ней и сказал: «Милая! От тебя души детей отскочили к твоей свояченице». После камлания свояченица родила близнецов. Шаман, укравший душу младенца, хорошо знал его внешние признаки. Если он «разбивал умай» у русских, то должен был родиться ребенок, похожий на русского, если у тувинцев — на тувинца. Дитя, обретшее душу, которую «разбил» шаман, получал отметину в виде дырявой мочки уха. Им запрещалось посещать места гибели младенцев, души которых «разбиты» шаманом. Кам строго наказывал матери следить за тем, чтобы ребенок в будущем никогда не появлялся в местах кражи «разбитой» души. В противном случае даже в зрелом возрасте человек заболеет и умрет. Например, Ултургашеву В. С., жившему в Таштыпе, нельзя было ездить в Туим, ибо шаман оттуда украл для него душу другого ребенка. В семье родителей нашего информанта Манит Толмашевой шорский шаман «разбил Умай» и их дети внезапно скончались. Их губы были посиневшими, а ногти на руках почернели. Нужно было «держать» новую Умай. Поэтому в 1929 г. мать Манит пригласила камлать Номой Угды- жекову. Номой отправилась в Калы, где у одной русской женщины, имевшей семь детей, выкрала две души. «Родятся две девочки, - сказала шаманка. Одна будет с русыми волосами, а одна с черными. Одна девочка будет очень капризной». Последней девочкой оказалась наш информант - бабушка Манит. Ей нельзя было появляться в деревне Калы (Ха- ал) Бейского района. Когда шаман приносит душу ребенка, то стряхивает ее из бубна в чашу с молоком, куда клали серебряную монету. После того, как мать бабушки Манит выпила молоко, она монету завернула в белую тряпочку и спрятала на дне ларца. При рождении нашему информанту дали в честь принесенной души имя «Манит», т.е. монета. Она вплоть до последних дней держала эту монету у себя в ларце. Однажды шаман Ефим Саражаков отправился за душой младенца в Туву. В одном из аалов по реке Кемчик он обнаружил много детей. Ефим проник через дымовое отверстие в юрту, где ему не препятствовала богиня огня. Он, при страшном крике детей, схватил душу «хут» одного из малышей и «вбил» ее в свой бубен. По дороге в Хонгорай Ефима стали преследовать два тувинских шамана. В тот момент, когда они стали его настигать, Ефим превратился в мышь и юркнул под землю. Тувинские шаманы не смогли его найти. Уйдя от погони, он опять принял свой облик и двинулся в сторону Хонгорая. Через некоторое время тувинские шаманы опять его обнаружили. Тогда Ефим превратился в серого волка, но противники не отставали и бежали вслед за ним. Затем Ефим обратился в ястреба и взмыл вверх под облака. Тувинские шаманы, не обладавшие подобной силой, не смогли подняться в небо. Когда Ефим достиг границы Хонгорая, проходящей по хребту Ыргах-Таргах, он осмелился выстрелить в одного из преследователей змеиной стрелой (ух чылан). Стрела выбила глаза тувинскому шаману, и тот ослеп. После рокового Для них выстрела тувинские шаманы отстали. Вернувшись из путешествия по Туве, Ефим влил душу «хут» женщине и она благополучно родила ребенка. Но ребенок внешностью походил на тувинца.63 Итак, проблемы рождения детей шаманами решались двумя способами. Обряд «ымай тартханы», связанный с получением жизненной силы ребенка от богини Умай, практиковался служителями духов высшей к,, тегории. Другой обряд «ымай талирга», характерный для шаманов сре них способностей, заключался в краже душ чужих детей. Слабые камы н могли осилить дорогу к великой матери Умай. Второй способ нес несчастья в чужие семьи.