Военная обстановка круто изменила жизнь людей. В предвоенные годы рабочие, колхозники, интеллигенция не были избалованы действительностью, но столь тяжелой, кровопролитной и длительной войны никто не ожидал.
Шоковое состояние прошло не скоро. Мобилизация лишила народное хозяйство десятков миллионов трудоспособных граждан. Огромные средства направлялись на содержание постоянно растущей армии. Все расходы ложились на плечи советского тыла. Подавляющее большинство народа восприняло войну как отечественную, справедливую. Каждый считал своим долгом внести посильную лепту в победу. Все обиды и претензии к государству были забыты. Даже то, что раньше считалось произволом и насилием, теперь стало укреплением дисциплины и соблюдением военного режима. Человек был поставлен в железные рамки. С ним не считались, его не щадили. Неисчислимые потери на фронте дополнялись ростом смертности от голода и болезней в советском тылу. В годы войны уровень народного потребления постоянно понижался. Острая нехватка продовольствия была вызвана временной потерей больших, плодородных районов, ухудшением общего состояния сельского хозяйства и накоплением резервов. За годы войны производство продуктов питания сократилось: хлеба — в 2 раза, масла растительного — в 2,7 раза, мяса — в 2,2 раза, сахара — в 4,6 раза. Снизился выпуск промышленных товаров: обуви — в 3,3 раза, тканей - в 2,3 раза, мыла — в 3 раза*5. Несмотря на это, на протяжении всех военных лет наличие резервного зерна в государственных закромах было стабильным8®. Экономия хлеба достигалась за счет сокращения выдачи его населению. Основной объем промтоваров и продовольствия шел на обеспечение армии. Введение нормированного снабжения населения ограничивало в несколько раз потребности в продовольственных и промышленных товарах. В связи с удлинением рабочей недели, ежедневными сверхурочными заданиями по военным заказам, заработная плата рабочих и служащих увеличивалась, а приобретение продуктов питания и промтоваров сокращалось. Услугами рынка пользовались при крайней необходимости, так как цены на товары были там не по карману. Рацион питания в лучшем случае состоял из картофеля, хлеба и крупы по норме. Многие и этого не ели досыта. Молоко, мясо, масло, сахар были крайней редкостью. Качество и калорийность продуктов питания, выдававшихся по карточкам, были низкими. Натуральное моло ко заменялось солодовым, мясо и рыба — субпродуктами, хлеб содержал много примесей87. Худо-бедно, рабочие'и служащие получали норму хлеба по карточкам. Co временем, общая численность гражданского населения, находившегося на государственном снабжении хлебом, увеличивалась и составляла на декабрь 1942 г. — 61,8 млн. человек, 1943 г. — 67,7 млн., 1944 г. — 74 млн., 1945 г. — 80,6 млн. человек88. На заводах, стройках, шахтах рабочие снабжались хлебом, сахаром или кондитерскими изделиями, “леденцами” по нормам 1-й и 2-й категории. Работники оборонной промышленности, отнесенные к 1-й категории специальными решениями правительства, получали 800 г хлеба и примерно столько же сладкого. По рабочей карточке 2-й категории получали на 200 г меньше. Соответственно, пониженная норма была определена для служащих, иждивенцев и детей до 12 лет. Дифференцировались также нормы выдачи мяса, рыбы, крупы и жиров. В ходе войны снижались нормы отпуска. Вводились специальные карточки на дополнительное питание для поощрения хорошо работавших. По решению директоров для перевыполнявших задания рабочих дополнительно отпускались продукты из подсобных хозяйств предприятий. Нуждавшиеся дети в садах и яслях получали усиленное питание, школьники получали хлеб и сахар к чаю89. Всего этого, конечно, не хватало для того, чтобы не заболеть и сохранить трудоспособность, поэтому спасение было в огородничестве. При Всесоюзном центральном совете профессиональных союзов СССР был создан Комитет содействия индивидуальному и коллективному огородничеству во главе с секретарем ВЦСПС Николаевой. В Москве, Ленинграде (ныне Санкт-Петербурге) и всех других городах с весны 1942 г. почти каждая семья, не имевшая огорода, смогла получить участок земли рядом с городом. В Ленинграде все, кто пережил голод, обрабатывали свой участок или трудились на коллективных огородах90. В тяжелом положении оказались жители сельской местности, не включенные в карточное снабжение продовольствием и промтоварами. Подавляющее большинство среди них составляли колхозники. Деревенские учителя, врачи, инвалиды войны, а также эвакуированные по мере возможности эпизодически обеспечивались пайком: хлебом или зерном, картофелем, крупой, солью, мылом, мануфактурой, обувью. Центросоюз пытался решить проблему своими силами, но дальше лаптей и обуви на деревянной подошве дело не продвигалось. Колхозники оказались отрезанными от централизованного государственного снабжения и были полностью зависимы от своего хозяйства, огорода, рынка и обмена. За мясо, картофель, пшено они могли получить от горожан соль, мыло, одежду и проч. Возможности были на пределе, по той причине, что натуральная выдача по трудодням в колхозах со кращалась, а госпоставки с ЛПХ забирали львиную долю производившейся в хозяйствах продукции. Средний по Союзу рацион питания колхозника был скудным, состоял в основном из картофеля и овощей. Нередко случалось, что к маю-июню не оставалось и этого, тогда употребляли в пищу свекольный лист, лебеду, щавель91. Несмотря на лишения, рабочие, служащие и колхозники участвовали во всех патриотических движениях по сдаче продовольствия в фонды обороны и Красной Армии, по сбору теплых вещей и подарков для бойцов и командиров, по сбору средств на вооружение, по подписке военных займов, покупке денежно-вещевой лотереи. Всего за 1941-1945 гг. в фонды обороны и Красной Армии поступило свыше 17 млрд. руб. деньгами и на ту же сумму — драгоценностей. За годы войны было выпущено 4 военных займа на общую сумму в 72 млрд. руб. Подписка на эти займы составляла 89,7 млрд. руб.92 Общая сумма внесенная в виде добровольных пожертвований деньгами, облигациями, ценными вещами, подпиской на военные займы и покупкой лотерейных билетов только трудящимися Сибири составляла примерно 15 млрд. руб.93 Уместно привести высказывание В.И. Ленина о поведении людей в годы Гражданской войны в России: “Они шли на голод, холод, на мучения..., они создали тыл, который оказался единственно крепким тылом...”94. В 1941-1945 гг. жертвенность народа была неизмеримо выше. В 1945 г. авторитет Сталина и его команды был очень высок. Многие верили, что близок конец тяжким испытаниям, а кардинальное улучшение жизни казалось скорым и естественным. Победа над грозным капиталистическим противником, каким была гитлеровская Германия, укрепила утопические надежды на чудо. От этого угара людей не отрезвляла даже окружавшая их нищета и разруха. Финансы страны вышли из под контроля. Разрыв укрепившихся за годы войны экономических связей с Западом обострил кризис. Нормированная торговля и множественность цен на товары не способствовали укреплению курса рубля. В данной ситуации правительство практиковало повышение цен на продукты питания и промтовары, отмену льгот, увеличение налогов, расширение коммерческой торговли и выпуск новых займов. Сельское хозяйство не обеспечивало потребности населения в продуктах питания, а органы советской власти, под видом возвращения колхозных земель, отбирали у рабочих огороды, запахивали излишки земли у колхозников, душили налогами ЛПХ. По сути дела, сразу после войны в стране было положено начало экономике затягивания поясов, которая и привела к голоду 1946-1947 гг. После войны заработная плата рабочих заводов, выпускавших в военное время специальную продукцию, снизилась в связи с сокращением трудовой недели и прекращением сверхурочных работ. Среднемесячная зарплата рабочих на заводах и предприятиях г. Москвы, составлявшая в мае 1945 г. 680 руб., снизилась до 480 руб. На отдельных предприятиях сокращение оплаты труда было еще больше, примерно в 1,5-2 раза. На Краснопресненском силикатном заводе в I квартале 1945 г. она составляла 561 руб., а во Н-м — всего 207 руб., на механическом заводе треста Мосжилстрой, соответственно, 510 и 320 руб. Заработки уборщиц, вахтеров, истопников и других не менялись с 1937 г. и были на уровне 200 руб. в месяц, а минимум заработной платы, не облагавшийся налогами, был установлен в размере 150 руб. При заработке в 200 руб. удержания составляли: по подоходному налогу — 5 руб., военному — 30 руб., за бездетность — 12 руб., заем — 20 руб. Итого — 67 руб. На руки выдавалось 133 руб.95 Рабочие, имевшие огороды, платили в среднем 450 руб. за землю в год96. По август 1945 г. включительно все работавшие продолжали оплачивать военный налог. Значительная часть трудящихся получала на руки зарплату в размере недостаточном для оплаты стоимости нормированного питания и жилья. Одной из комиссий по проверке жалоб было установлено, что только расходы на 2-х и 3-х разовое питание в столовой, включая стоимость хлеба, оплату общежития, спецодежды, бани у молодого рабочего-одиночки составляли 250 руб. в месяц при средней зарплате в 200 руб. На некоторых крупных заводах тяжелой промышленности средний размер зарплаты составлял за отдельные месяцы 65% от начисленного заработка, а 35% удерживалось по Госзайму. Крупных размеров достигали удержания из заработной платы за сделанный брак. Иногда рабочие в течение двух-трех месяцев оставались должниками завода97. В 1946 г. низкие заработки болезненнее сказывались на бюджете рабочего, чем в предыдущие военные годы. В войну, получая натуральные поощрения хлебом, водкой, табаком и проч., рабочие использовали их не столько для личного потребления, сколько для реализации на рынке с целью приобретения необходимых продуктов. Если в войну пол-литра водки, полученной по талонам за 60 руб., оценивалась на рынке в 300-350 руб., то в послевоенные годы цена снизилась до 100-126 руб., I кг хлеба — 100 руб., а после войны — 40 Руб.98 В начале 1945 г. натуральные поощрения прекратились. Непомерные испытания приходились на долю учащихся школ ФЗО, ремесленных училищ и их недавних выпускников, едва начавших трудовую жизнь. В г. Москве в общежитии школы ФЗО № 2 было грязно и холодно, питание плохое. Администрация при выдаче хлеба обвешивала учеников, недодавая по 15-20 г к каждой порции. Учащиеся голодали, болели. В г. Томске на заводе “Фрезер” Министерства станкост- Роения находилось 300 молодых рабочих, из них 84 человека не могли выходить на работу из-за отсутствия обуви и верх ней одежды. Завтраки и ужины в столовой завода стоили 8-9 руб. в день, а зарплата составляла не более 200 руб. в месяц. В общежитии завода № 756 Министерства резиновой промышленности проживало 83 подростка. Помещение не отапливалось, окна без стекол, в комнатах замерзала вода, всюду была грязь. Мыло не выдавалось и среди молодежи отмечалась завшивленность и высокая заболеваемость". Во втором полугодии 1946 г. обеспечение трудящихся продуктами питания резко ухудшилось. Засуха в зерновых районах, невыполнение плана хлебозаготовок и нежелание правительства расставаться с запасами усилили и без того строгий государственный режим экономии хлеба. С пайкового снабжения хлебом было снято большинство людей, проживавших в сельской местности, а тому, кто оставался на пайке, не выдавали норму на иждивенцев и детей. По мере нарастания трудностей сокращение снабжения людей хлебом продолжалось. В этом и выражалась сущность режима экономии хлеба в стране. С начала 1947 г. на снабжении хлебом оставалось на 1/4 населения меньше, чем в конце войны, а сельского населения — в 4 раза меньше.
Государство отказывало в хлебе примерно 28 млн. человек, половину из них составляли старики и дети. С карточного снабжения снималась сельская интеллигенция. Одновременно были урезаны пайки для отдельных категорий рабочих, а также уменьшены фонды коммерческой торговли хлебом и крупой. Как всегда не брались в расчет колхозники, а всего He обеспечивалось хлебом около 100 млн. человек, т. е. 58% населения СССР100. Правительство считало, что эти люди могли пережить трудное время за счет огородов и своих подсобных хозяйств. Ho, как известно, в районах засухи посевы на личных участках тоже выгорели, а поголовье скота в ЛПХ сильно сократилось из-за бескормицы. Большие трудности испытывали рабочие совхозов. Площадь огородов у них ограничивалась. Размер хлебного пайка с начала 1947 г. постоянно сокращался. Заработная плата у трактористов в зимние месяцы снижалась с 356 руб. до 256 руб., у комбайнеров — с 411 руб. до 305 руб. в месяц. Много меньше зарабатывали в совхозе скотники, доярки и телятницы. Работники всех категорий в 1947 г. получили за год на I тыс. руб. больше чем в 1946 г. главным образом за счет хлебных надбавок, но это не могло компенсировать роста цен. Маленькая зарплата была у сезонных и временных рабочих — 260-270 руб.. Директора совхозов и их заместители получали примерно столько, сколько зарабатывали ударники труда — от 800 до 900 руб. в месяц101. Co времен I пятилетки оплата труда рабочих зерновых и животноводческих совхозов была выше, чем в остальных, но и она никогда не превышала среднемесячной зарплаты промышленного рабочего102. После войны этот разрыв увеличился за счет понижения размера оплаты труда в совхозах. Заработки рабочих совхозов были низ кими и в среднем в 2,4 раза уступали заработкам рабочих МТС. К тому же выдача заработной платы в совхозах нередко задерживалась. На I октября 1953 г. в совхозах союзного подчинения Министерства совхозов СССР задолженность по заработной плате составляла 11,4 млн. руб.103 Особенно тяжелое положение населения было на территории подвергавшейся вражеской оккупации. Приведем отрывок из докладной записки министра совхозов Белорусской CCP Крупень в союзное министерство в начале 1947 г.: “Материальный уровень рабочих очень низкий. Многие рабочие... живут в землянках, испытывают недостаток питания. В ряде совхозов положение с одеждой и обувью настолько тяжелое, что отдельные рабочие избегают встреч с посторонними людьми... Землянки пришли в ветхость, в отдельных случаях грозят обвалом, заливаются водой, и это приводит к серьезным заболеваниям рабочих”104. Государственный режим экономии хлеба испытывали на себе сельские медики, учителя и даже милиционеры. У них снимали со снабжения хлебом и продовольствием нетрудоспособных членов семей и детей. В тех районах, где фонды хлеба иссякали, их первыми лишали снабжения и урезывали пайки. В милиции зарплата была выше. Участковый уполномоченный — офицер милиции получал 440 руб., включая надбавку в связи с повышением цен на продукты, рядовой милиционер — 330 руб. В январе 1947 г. за них заступился министр внутренних дел СССР Круглов. Он обратился к Сталину и попросил не снижать им хлебный паек и обеспечивать хлебом по нормам сельской местности их иждивенцев и детей105. Зарплата медицинских работников и учителей была примерно в 2 раза ниже, чем у рядового милиционера. Нередко они оказывались без пайка и денег. Колхозно-совхозное начальство считало, что их должны обеспечивать районные учреждения, а те наоборот отсылали в общественные хозяйства, где располагались больницы и школы. Поданные сельской интеллигенцией заявления и жалобы о плохом обеспечении месяцами лежали в исполкомах без движения. Только 12 апреля 1947 г. в ответ на многочисленные обращения Совет министров РСФСР принял постановление № 277 “О мерах по улучшению материально-бытового положения учителей”, которое предлагало местным властям обеспечивать снабжение учителей, их детей и нетрудоспособных иждивенцев, а также учителей-пенсионеров хлебным пайком по установленным нормам. Области, края и республики не располагали такими возможностями. Об этом 16 июня 1947 г. сообщал заместителю председателя Совмина СССР Косыгину председатель исполкома Рязанского областного совета депутатов трудящихся Рыжов: “...Ввиду того, что фонды хлеба, отпускаемые области по селу в количестве 13 тыс. пайков недостаточны, мы не можем обеспечить детей и нетрудоспособных иждивенцев учите лей в количестве 12,8 тыс. человек. Просим увеличить лимит для снабжения хлебом по сельской местности на указанное количество людей”106. Косыгин посоветовал ему изыскивать возможности за счет экономии пайков в городах. После засухи и хлебозаготовок 1946 г. во многих колхозах страны оплата трудодней колхозникам не производилась или носила формальный характер. В целом по СССР 75,8% колхозов выдавали на трудодень меньше I кг зерна, а 7,7% — вообще не производили оплату зерном. Расчет с колхозниками по зерну в 1946 г. был хуже, чем в военном 1943 г. — самом тяжелом для сельского хозяйства. He лучше обстояло с выдачей денег: 37,5% колхозов выдавали на трудодни не более 60 коп., а 29,4% — совсем ни копейки. На одного наличного члена колхозной семьи в 1946 г. было получено по трудодням зерновых на 40% меньше, чем в довоенном 1940 г., картофеля — в 4 раза меньше, денег — в 3 с лишним раза меньше. Особенно низкой была денежная оплата трудодня в колхозах Центра, Поволжья, Севера, Северо-Запада России и БССР. Например, в Саратовской области в 1946-1947 гг. трудодень оценивался в 13 коп.107 Один трудоспособный мужчина вырабатывавший 500 трудодней в год, при средней оплате трудодня в 30 коп. мог получить не больше 150 руб. за год. Мы привели усредненные общесоюзные данные, которые полностью не отражают действительность. В отдельных республиках положение с оплатой трудодней обстояло значительно сложнее. В колхозах России, Украины, Белоруссии, Молдавии средняя выдача по трудодням основных продуктов питания была много ниже общесоюзного уровня108. За средними цифрами часто скрывались те хозяйства, в которых заработанное зерно, картофель, деньги вообще не выдавались людям. В РСФСР в 1946 г. 20,7 тыс. колхозов, т. е. 13,2% от их общей численности не выдавали зерно по трудодням. В Воронежской области таких колхозов было 45,9%, в Орловской — 51,4, Курской — 64,4, Тамбовской — 72%|09. В послевоенные годы недостаток продуктов питания и денег в семье колхозника в основном компенсировался за счет ЛПХ. Надежд на общественное хозяйство было мало, поэтому на приусадебном участке площадь под зерновыми в 1946-1947 гг. достигала самых крупных размеров за все 40-е, в том числе и военные годы. В Грузинской и Туркменской CCP посевы зерновых занимали до 80% всей площади ЛПХ колхозника, в России — до 15%, так как размер участка не позволял больше. В среднем по СССР до 40 кг зерновых на душу наличного населения поступало от ЛПХ, т. е. в 2,8 раза больше, чем до войны. Как ни важны были посевы зерновых в жизни колхозной семьи, а основное место на участке отводилось картофелю, потому что с того же отрезка земли получали в десятки раз больше продукции. В 1946 г. приход картофеля на каждого члена семьи сократился относительно 1945 г. на 20 кг и составлял не более 400 кг в год. Поступление молока сократилось с 223 до,210 литров110. Конечно, основная доля этих продуктов шла на питание семьи и нужды хозяйства. Вместе с тем, сильно возрастали обязательные поставки государству, продажа государственным и кооперативным организациям и на рынке. В 1946 г. отчуждение продуктов сельского хозяйства на душу наличного населения по обязательным поставкам в % к приходу зерна составляло более 12%, картофеля — 2,8%, мяса и с ала — 15,3%, молочных продуктов — 5,7%, яиц — 14,6%. На рынке продавалось зерна 2,8%, картофеля — 4%, мяса и сала — 15%, молочных продуктов — 2,8%, яиц — 15,8%. Прямой продуктообмен был предпочтительнее для населения. С ростом трудностей меновая торговля в городе и деревне усиливалась и плохо поддавалась учету111. После войны военный налог был отменен, зато ежегодно возрастали натуральные и денежные государственные налоги с колхозников. С соответствии с постановлением Совета Министров СССР от 16 октября 1945 г. поставки по обязательствам и налогам распространялись на всех граждан ранее пользовавшихся льготами, а по приказу Министерства заготовок СССР хозяйства погибших красноармейцев наравне с другими облагались зернопоставками. Для большинства людей это было как снег на голову. О повышении сельхозналога и госпоставок узнавали от налоговых агентов. Летом 1946 г. было принято постановление Совмина СССР № 1439 “Об изменении средних норм доходности для определения облагаемого сельскохозяйственным налогом дохода крестьянских хозяйств”. В РСФСР нормы доходности с одной коровы возрастали на I тыс. руб. больше, чем в Казахстане и Киргизии. Значительно повышались нормы доходности с одной сотой га земли и с каждой головы скота. Налоги были непосильными в первую очередь для многодетных вдов, престарелых колхозников, семей инвалидов войны и труда. Отдел писем Верховного Совета СССР был завален жалобами и заявлениями граждан. Для убедительности приведем отрывок из заявления П.М. Соловьевой из деревни Чистоферово Угличского района Ярославской области: ‘Я имею на иждивении 5 человек детей и больную мать. Мой муж погиб на фронте. В 1946 г. мне довели госпоставку в 130 я молока. Если уплатить, значит отказать детям в последнем питании... В 1945 г. я заработала в колхозе 490 трудодней и за них получила по 300 г зерна и I кг картошки... Семью прокормить невозможно. Прошу не отказать в моей просьбе, прислать скидку на молоко”11X Письма без конвертов, сложенные по-солдатски в треугольник, поступали из Архангельской, Иркутской, Кировской, Северо-Казахстанской и других областей в Совет по делам колхозов при правительстве. Многие верили в то, что этот орган был создан для защиты интересов колхозов и колхозников. В 1947 г. Совет получил 40957 писем и принял 1126 ходоков113. Люди сообщали, что не способны оплачивать налоги, за полным неимением средств. Никому пощады не было, так как именно за счет деревни планировалось улучшение обеспечения городов и создание резервов для отмены нормированной торговли. За неуплату в срок налога и поставок направляли дела в суд, приговаривали к крупным денежным штрафам до 3 тыс. руб. и выше. У тех, кто не имел никакого иного имущества или денег в уплату недоимок продавали корову или любой другой скот114. “Поставки по обязательствам и налогам начислены правильно”, — таким был ответ с мест на запрос из Верховного Совета СССР о принятых мерах по жалобам потерпевших за недоимки115. Принципиальная налоговая политика в отношении всего населения являлась важным условием исполнения государственного бюджета. В докладе Министра финансов РСФСР Сафронова на заседании Верховного Совета РСФСР 21 июня 1947 г. освещалось поступление средств от населения; "... В 1946 г. налоговые платежи поступали в бюджет РСФСР полностью. Однако во Владимирской, Пензенской, Тамбовской и Чкаловской областях государственные задания по налогам не были выполнены ни в одном квартале. В 1947 г. выполнение плана по налогам в Пензенской области улучшилось. В остальных из перечисленных выше областей улучшения в налоговой работе до сих пор нет, на что должно быть обращено внимание исполкомов и финорганов”116. План по налогам после утверждения Верховным Советом РСФСР являлся законом, поэтому правительство России принимало самые решительные меры для обеспечения его выполнения. 1.