«Молодежные религии», активизировавшиеся ныне на Западе, в целом можно рассматривать как одно из достаточно сформировавшихся направлений иррационали- стического воздействия на личность. Между ними много общего и по форме, и по содержанию.
Вся их деятельность рассчитана прежде всего на молодежь. Следует также отметить, что они существуют, как правило, в форме замкнутых сект, общин, которые крепко приковывают к себе своих членов. В то же время все эти организации уделяют огромное внимание саморекламе, стремясь завербовать как можно больше молодых людей. Новые религиозные культы, основанные на мистических учениях (как вероисповедных, так и вневероисповедных, как восточных, так и западных), носят синкретический, нерасчлененный характер (внутренне недифференцированная целостность). В них есть элементы, присущие христианству, буддизму, исламу, индуизму, а также оккультизму, теософии, антропософии и т. д. Подобный синкретизм, пишет В. Ф. Миловидов, «порой скрытый, замаскированный, должен производить (по замыслу лидеров неомистицизма) впечатление универсальности, всеобщей пригодности вероучения для людей самых различных исповеданий и вер, национальностей и рас»34. «Молодежные религии» накладывают печать пессимизма на мышление и поведение своих приверженцев, что проявляется в их отношении и к вопросам войны и мира. Часть из них настроена даже агрессивно. В то же время лидеры этих организаций не могут не считаться с реальностью (молодежь, в том числе религиозно настроенная, как никогда, активно выступает за мир) и пытаются спекулировать на стремлении молодежи к миру. Например, провозглашается «прекращение всяких войн на тысячу лет», если хотя бы один процент населения Земли будет несколько минут в сутки медитировать. С такой же легкостью и на тех же условиях «пророки» сулят освободить личность через приобщение к «новой вере» от социального угнетения, голода, болезней и т. д. Все это «ерелко сочетается с открытой пропагандой войны против коммунизма. В основе «новых» религиозных учений лежит аске- ^гизм, лишь благодаря которому якобы постигается та- шнство культовых сект. Аскетизм — это не просто характерная черта «новых религий». Аскетизм — их философия, пророчащая тотальный отказ от реально существующего материального мира, сеющая иррационализм. Например, согласно проповедникам учения Кришны, «сознания Кришны» можно достичь с помощью аскетического образа жизни. Не случайно, что неорелигиозные секты ныне пропагандируют отказ от культа потребления. Более того, многие лидеры сект ведут тщательную обработку умов с целью внушить новообращенным: материальная обеспеченность препятствует духовному, внутреннему освобождению индивида. Отказ от потребительства преподносится молодежи в качестве «альтернативы» современной капиталистической действительности. Целая вереница отказов, согласно кришнаизму, должна привести к очищению души от «материальной грязи». Сложная обрядность и замкнутость религиозной жизни, характерные для секты Кришны, считаются средствами освобождения от «мук материального существования», способом слияния со «вселенским сознанием Кришны». Хотя «пророки» настойчиво проводят линию аскетизма, тем не менее сами не отказывают себе ни в чем, наслаждаясь земными удовольствиями. Они имеют фешенебельные виллы, роскошные автомобили, владеют крупными плантациями, купленными за счет пожертвований, безвозмездного труда, попрошайничества членов сект и т. д. (Муну, например, принадлежит 43-этажный, второй по величине, отель в Нью-Йорке). Говоря об общих чертах, присущих «новым религиям», необходимо также отметить, что все они отличаются крайним фанатизмом. Нередко молодые люди, мечтая о неподкупном, честном мире, убегают от тяжелой, мрачной действительности и вступают в секты, ища там «покоя и утешения». На самом деле эти религии направляют прозелитов во ^внутренний мир переживаний, в мистику. «Новые религии» как бы дополняют систему антикоммунизма, стремясь выиграть за счет беспредельного, не- регламентированного иррационализма. Они представляют особое звено в цепи империалистической стратегии, превращая весьма оригинальный протест молодежи в форме ухода в религиозные общины в его противоположность — локорность буржуазной системе (причем с ог ромными потерями для молодых людей — потерями нравственными, физическими). Религиозные секты различаются своей популярностью, своими обрядами и ориентациями, но общим для них является то, что, отгораживая молодежь от «негостеприимного мира» и наталкивая на поиски «сказочной жизни», они отрывают ее от реальностей современного буржуазного общества, выводят молодежь на внешне заманчивую, «таинственную» тропу*, находящуюся далеко от узловой линии классовых битв. Традиционные и нетрадиционные религии имеют немало общих черт. И те, и другие проповедуют непротивление злу, призывают своих приверженцев безропотно- переносить все тяготы жизни, конечно, не без известного их переосмысления. Словом, главная и наиболее общая их задача заключается в духовном насилии п обмане. Именно обман, писал В. И. Ленин, помогает «обновленной церкви выполнить ее «великое, святое дело» поддержания духовного рабства народных масс» 35. Многие буржуазные исследователи усматривают в нетрадиционной религиозности «новые» духовные ресурсы, которые якобы способны помочь вернуть капитализму утраченные позиции, т. е. традиционным и «новым» религиям отводится одна и та же функция — направление социального протеста в безопасное для капиталистического строя русло. В этом плане новые секты объективно выступают не соперницами традиционных религий, а, скорее, их помощницами. «Новые» религии, как и традиционные, объединяет вера в бога. Всем «молодежным религиям» свойственно* представление об основателе секты как о человеке, которому открылась «абсолютная истина». Этот основатель считается «великим пророком», «мыслителем» и даже «богом». Как традиционные, так и «новые» религии обещают своим приверженцам спасение души при условии выполнения соответствующих предписаний, соблюдения' религиозных запретов. Об общности традиционных и «новых» религий можно- говорить много. Но нельзя не видеть и их различия, обеспечивающие последним популярность среди молодежи: капиталистических стран. Главное различие между традиционными и «новыми» религиями состоит в том, что первые ставку делают на рационализм в форме богословской схоластики и идеализма,.вторые же не обременены догмами, предоставляв индивиду большой выбор разнообразного религиозного» мистицизма. «Новые религии» апеллируют прежде «cell* его к эмоциональному, иррациональному мироощущению. В: них преобладает мистическое начало, которое делает очевидным сходство с такими течениями буржуазной философии, как экзистенциализм, «философия жизни», антропология и др. Отличительной чертой «новых религий» является-и то, что они указывают не только на «греховность индивида», как это делает традиционная церковь, но и подвергают «критике» современную буржуазную систему. Этот шаг в сторону «защиты» личности обращает на себя внимание многих исследователей. Ведь во все времена христианство, подчеркивая «греховность человека», призывало «го искупить свою вину и во всех бедах обвиняло не эксплуататорское общество, а индивида; инкриминировало *ему материальную и моральную нищету. Ф. Энгельс писал: «Ни один человек не мог отказаться от признания за собой части вины в общем несчастье, и признание это стало теперь предпосылкой духовного спасения, которое 'одновременно было провозглашено христианством...