2. ПИФАГОРЕИЦЫ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ 5—4 ВВ. ДО Н. Э.

По сообщению Аристотеля, эти пифагорейцы, предавшись математическим занятиям, стали считать началами -всего числа, так как в числах они находили много сходства с тем, что существует и происходит, и так как числа — первичпые элементы всех матсма- тических начал. Но и числа восходят, по взгляду поздних пифагорейцев, к еще более первичным началам, которыми пифагорейцы считали соединение «предела» и «беспредельного». Единству материального начала милетцев они противопоставляли два начала, из которых «беспредельное» есть неоформленное вещество, а «предел» — начало оформления. Числовыми отношениями не только определяются отношения и порядок вещей, но числа принимаются поздними пифагорейцами за начала и в качестве материи вещей и в качестве выражения их состояний. При этом числа имеют бытие, не отдельное от вещей; сами чувственные сущности рассматриваю іся как состоящие из чисел. Воззрение это было подготовлено сведением геометрических величин к арифметическим: точка уподоблялась единице, линия— двойке, плоскость — тройке, тело — четверке. Впоследствии крупнейший из поздних пифагорейцев Архнт из Тарента (начало 4 в, до и, э.) ввел метод построения геометрических тел из движущихся точек, линий и плоскостей, пе считаясь с тем, что при этом чувственно йоспрйнимаемые свойства физических тел оставались' пеобъяснеппыми. Метод этот, дававший результат в области геометрических отвлеченных построений, был распространен па объяснение свойств вещей и явлений любых областей, вырождаясь в фантастическую и произвольную игру аналогиями. Так, по сообщению Аристотеля, пифагорейцы сводили к числам справедливость, душу, разум, благоприятное для действия время н т. д. Критикуя [см.: Метафизика, кп. 14, гл. 3] это воззрение пифагорейцев, Аристотель отмечает, что, поскольку пифагорейцы «делают из чисел физические тола, из вещей, не имеющих тяжести и легкости — такие, у которых есть тяжесть н легкость,—получатся впечатление, что они говорят о другом небе и о других телах, а пе о чувственных» [Met., 1090 а 32—35]. Однако сведением всех вещей к числам «впервые высказывается», как отмстил Ф. Энгельс, «мысль о закономерности вселенной» [1, т. 20, с. 503]. Особое значение пифагорейцы приписывали числам в деле познания. По Филолаю, если бы природа ие определялась числом, познание было бы невозможно, Число направляет и научает каждого относительно всего сомнительного и неизвестного. При- лаживая все вещи к ощущению в душе, число делает их познаваемыми и соответствующими друг другу, сообщает им телесность и разделяет понятия о вещах беспредельных и ограниченных.

Основная для пифагорейцев проти-

Гармония во'положность предела и беспре-

противоположностей дельного дает н>чаЛ0 ряду произ.

водных противоположностей: нечетного и четного, единого и многого, покоящегося и движущегося и т. д. Одни из этих противоположностей относятся к области арифметики и геометрии, Другие —? к области физики, третьи — к биологии и явлениям нравственной жизни. Возникновение из противоположностей мирового строя (тер-мин «космос» в смысле миростроя введен пифагорейцами) предполагает гармонию, которая есть соединение смеси разно- гласного. Согласно пифагорейцам, мир образуется в процессе гармоничного устроения противоположностей и в результате принимает форму шара. В области астрономии пифагорейцы делают огромный шаг вперед в сравнении с предшествующим и современным им материализмом. На место устаревших представлений.