ПРЕДВОЕННЫЙ МЕЖДУНАРОДНЫЙ ПОЛИТИЧЕСКИЙ КРИЗИС 1939 ГОДА

В предвоенные месяцы 1939 года международные отношения стали приобретать все более напряженный характер, и все отчетливее на них проявлялась печать международного политического кризиса, развитие которого завершилось началом второй мировой войны.

Эти противоречия вызревали в недрах системы империализма на протяжении всего межвоенного периода и были связаны прежде всего с неравномерностью экономического развития капиталистических стран, с изменением в соотношении сил между ними, с возрастающим стремлением гитлеровской Германии и ее сателлитов к переделу мира и установлению «нового порядка». Однако при всем огромном значении этих глубинных процессов для международного предвоенного политического кризиса и самой второй мировой войны было бы упрощением полагать, что нараставшее обострение межимпериалистических противоречий вело в 1939 году мир ко второй мировой войне с абсолютной неизбежностью.

Исключительно важное значение имел тот факт, что предвоенный международный политический кризис 1939 года, в отличие от кризиса 1914 года, возник и развивался в обстановке сосуществования и борьбы двух общественных систем — капиталистической и социалистической, представленной в то время Советским Союзом. В этих условиях на ход и результаты политического кризиса 1939 года оказывали свое воздействие соотно- Шение сил между двумя общественными системами, политические курсы государств, принадлежащих к этим системам, степень соответствия или несоответствия этих курсов общечеловеческой задаче предотвращения второй мировой войны.

В полной мере этой задаче отвечал только политический курс Советского Союза, объективно совпадавший с жизненными интересами всех народов. Он имел своей целью предотвращение мировой войны путем создания системы коллективной безопасности с участием стран, над которыми нависла опасность агрессии со стороны гитлеровской Германии и ее союзников. Ответственность за то, что такую систему создать не удалось, несли прежде всего правящие круги Великобритании, Франции, США и других капиталистических государств.

В основе их внешнеполитических курсов лежало не стремление к коллективному отпору агрессии и предотвращению мировой войны, а желание разрешить свои противоречия с гитлеровской Германией и ее союзниками за чужой счет, в частности за счет Советского Союза. Именно на это была нацелена внешняя политика правящих кругов западных стран.

Развернутая характеристика сложившегося к весне 1939 года международного положения и цричин нарастания военной опасности в мире была дана в Отчетном докладе ЦК XVIII съезду ВКП(б). В докладе подчеркивалось, что главная причина безт наказанности действий агрессоров и нарастания военной опасности в мире «состоит в отказе большинства... стран, и прежде всего Англии и Франции, от политики коллективной безопасности, от политики коллективного отпора агрессорам, в переходе их на позицию невмешательства, на позицию «нейтралитета». В докладе отмечалось: «Политика невмешательства означает попустительство агрессии, развязывание войны,— следовательно, пре- вращение' ее в мировую войну. В политике невмешательства сквозит стремление... — не мешать агрессорам творить свое черное дело, не мешать, скажем, Японии впутаться в войну с Китаем, а еще лучше с Советским Союзом, не мешать, скажем, Германии увязнуть в европейских делах, впутаться в войну с Советским Союзом, дать всем участникам войны увязнуть глубоко в тину войны, поощрять их в этом втихомолку, дать им ослабить и истощить друг друга, а потом... со свежими силами выступить, конечно, «в интересах мира», и продиктовать ослабевшим участникам войны свои условия» *. В докладе содержалось серьезное предупреждение в адрес мюнхенцев. «Опасная политическая игра,— говорилось в нем, — начатая сторонниками политики «невмешательства», может окончиться для них серьезным провалом».

1 XVIII съезд Всесоюзной Коммунистической партии (б). Стенографический отчет. М., 1939, с. 15.

Последующий ход событий полностью подтвердил правильность этого вывода и показал огромное значение принципиальных установок XVIII съезда ВКП(б) для решения задач, вставших перед внешней политикой Советского Союза в сложнейшей обстановке предвоенного политического кризиса.

Серьезной вехой в развитии предвоенного политического кризиса явилось фактическое соучастие западных держав в удушении республиканской Испании.

новые акты фашистской Политика «невмешательства» западных агрессии. держав все более открыто переходила в

Нарастание военной прямое пособничество агрессорам в инте- угрозы в Европе ресах широкого сговора с ними <на анти

советской основе. Все это поощряло и подталкивало гитлеровскую Германию и ее союзников на новые акции агрессивного характера. Март и апрель 1939 года оказались особенно богаты ими.

В марте Германия приступила к окончательной ликвидации Чехословацкой Республики. 14 марта по приказу из Берлина фашиствующие элементы Словакии провозгласили ее «самостоятельность». В ночь на 15 марта Гитлер вызвал в Берлин президента Чехословакии Гаху и министра иностранных дел Хвалков- ского, которым было заявлено, что в связи с «распадом чехословацкого государства» Германия решила установить свой протекторат над чешскими областями — Богемией и Моравией. Чтобы придать этому захвату законную видимость, Гаху вынудили подписать документ, в котором говорилось, что чешское правительство, «преисполненное доверия», вручает судьбы Богемии и Моравии в руки фюрера. Утром 15 марта немецкие войска заняли чешские земли, на другой день Гитлером был издан закон о включении Богемии и Моравии в нацистский рейх на правах протектората. В тот же день Германия взяла под свою «защиту» и Словакию.

Западные страны отделались лишь порицанием действий Гитлера. Только Советский Союз в ноте Германии от 18 марта заявил, что подписанный в Берлине акт является неконституционным, а посему «не может считаться имеющим законную силу», и что «действия германского правительства не могут не быть признаны произвольными, насильственными, агрессивными». Советское правительство не признало «включение в состав рейха Чехии и Словакии».

За удушением республиканской Испании и захватом Чехословакии последовало подписание 22 марта 1939 г. под угрозой прямого насилия со стороны гитлеровской Германии соглашения между нею и Литвой о передаче Германии порта Клайпеда (который немцы именовали Мемель) — одного из важнейших портов на Балтийском море и прилегающей к нему так называемой Мемельской области. 23 марта 1939 г. Германия и Румыния за ключили соглашение «Об укреплении экономических связей», которое поставило румынскую экономику на службу германской военной машине.

Безнаказанностью и пособничеством со стороны западных держав не замедлила воспользоваться и фашистская Италия. 7 апреля 1939 г. итальянские войска вторглись с моря в Албанию и в течение недели оккупировали ївсю страну. 14 апреля 1939 г. Албания была включена в состав Итальянского королевства.

18 апреля 1939 г. из Лиги наций демонстративно вышла хор- тистская Венгрия, которая все более становилась на путь активного сотрудничества с гитлеровской Германией.

В те же недели марта и апреля 1939 года гитлеровцы резко активизировали свою дипломатическую и военную подготовку к нападению на Польшу. 21 марта 1939 г. Германия в категорической форме заявила свои претензии на Данциг (Гданьск), а также потребовала от Польши согласия на постройку экстерриториальной автострады и железной дороги в Восточную Пруссию через так называемый «польский коридор». Все это сопровождалось развертыванием массированной антипольской пропагандистской кампании/ Одновременно с этим был разработан «Белый план», предусматривавший военный разгром Польши. Он был утвержден Гитлером 11 апреля 1939 г.

Взяв курс на активную подготовку развязывания войны, руководящие круги гитлеровского рейха, как и раньше, продолжали считать Советский Союз главным препятствием на их пути к мировому господству. Однако, учитывая возрастающую мощь СССР, они все больше приходили к выводу, что нападение на него смогут предпринять только после того, как Германия подчинит себе западноевропейские страны и захватит их военно- промышленный потенциал и ресурсы. В целях создания более благоприятных условий для ведения войны против СССР руководство гитлеровской Германии стремилось предварительно извлечь для себя максимальную выгоду из мюнхенской политики, которой с некоторыми тактическими изменениями продолжали придерживаться правящие круги Великобритании и Франции.

Эти изменения были в конечном счете под- Изменения во чинены выполнению прежней задачи — по-

курсе” брита ни и будить гитлеровскую Германию напасть на

СССР.

Учитывая усиление Германии, западные страны теперь могли рассчитывать на успешный для себя результат в сговоре с Гитлером лишь в том случае, если они сами предварительно укрепят свое военное и международное положение. С этой целью Великобритания и Франция предприняли ряд политических шагов.

Весной и летом 1939 года правительства Чемберлена и Да- ладье добились в парламентах принятия больших военных ас сигнований. Впервые в мирное время в Англии была введена всеобщая воинская повинность. 22 марта 1939 г., во время посещения Великобритании президентом Франции, была достигнута договоренность оказывать друг другу помощь в случае нападения третьей державы на одну из них. Это обязательство должно было продемонстрировать англо-французское единство и послужить одним из средств давления на Германию в замышляемых широких переговорах с ней. По сути дела, с этой же целью Лондон и Париж весной 1939 года предприняли и такой политико-дипло- матический маневр, как предоставление «гарантий» малым странам Европы.

В марте 1939 года Англия и Франция заверили Голландию, Швейцарию и Бельгию, что в случае нападения на них им будет оказана помощь. Такое же обязательство взяла на себя Англия в отношении Польши. В начале апреля 1939 года в Лондон прибыл польский министр иностранных дел Бек. Совместное англо-поль- ское коммюнике сообщало, что оба правительства готовы заключить между собой постоянное соглашение о взаимопомощи. Однако с заключением такого соглашения англичане не спешили. Оно было подписано лишь 25 августа 1939 г., то есть за шесть дней до нападения Германии на Польшу. 13

апреля Англия и Франция заявили о готовности помочь Румынии, Греции и Турции, если создастся угроза их независимости. В тот же день опубликована декларация французского правительства, в которой Франция подтверждала свою верность франко-польскому союзу.

12 мая 1939 г. в Лондоне и Анкаре была опубликована англотурецкая декларация о взаимопомощи в случае возникновения актов агрессии в районе Средиземного моря. 23 июня в Париже была подписана аналогичная франко-турецкая декларация.

Предоставляя «гарантии» малым странам, правительства Англии и Франции исходили не из заботы о защите этих стран. Раздавая такие «гарантии», они хотели и замаскировать свою политику попустительства гитлеровской Германии и, обманув, общественное мнение, представить свою политику «гарантий» как борьбу за коллективную безопасность.

Цели дипломатического маневрирования западных держав накануне второй мировой войны были вполне ясны германской дипломатии. Так, например, в обзорной записке для Риббентропа, составленной в середине августа 1939 года, германский посол в Лондоне Дирксен писал: «Англия хочет посредством вооружений и приобретения союзников усилиться и сравняться с осью* (имеется В виду «ОСЬ» Берлин — Рим. — Ред.) у но в то же время она хочет попытаться путем переговоров прийти к полюбовному соглашению с Германией и готова для этого принести жертвы: в вопросе о колониях, о приобретении сырья, о жизненном пространстве, о сферах экономических интересов».

Как показал дальнейший ход событий, предоставлением «гарантий» малым странам тактическое маневрирование Лондона и Парижа не ограничилось. В рамках продолжавшегося мюнхенского курса правительства Англии и Франции предприняли и другой, но уже более крупный тактический маневр. Речь идет об их линии на переговорах с Советским Союзом, которые продолжались почти весь период предвоенного политического международного кризиса. 18

марта 1939 г. посол Великобритании в

л л Москве Сиде от имени своего правительст-

англо-франко-советских ^ г

переговоров ва уведомил Советское правительство, что

имеются серьезные основания опасаться германской агрессии в отношении Румынии, и запросил о возможной позиции СССР в этом случае. На встречный вопрос с советской стороны, какова будет при этих обстоятельствах позиция самого английского правительства, Сиде уклонился от ответа, заметив, что географически Румыния ближе к Советскому Союзу, чем к Британским островам.

Такая позиция свидетельствовала о стремлении английских правящих кругов связать Советский Союз определенными обязательствами, а самим остаться в стороне. Советское правительство, стараясь использовать любой шанс для организации коллективного отпора агрессии, в тот же день ответило на английский запрос, выдвинув практическое предложение о созыве совещания представителей Великобритании, Франции, Румынии, Польши, Турции и СССР. Однако британское правительство заявило, что считает советское предложение «преждевременным». Совещание не состоялось.

Отклонив предложение о совещании, правительство Великобритании со своей стороны предложило подписать совместно с СССР, Францией и Польшей декларацию, в которой ее участники обязывались бы «совещаться о тех шагах, которые должны быть предприняты для общего сопротивления» на случай угрозы «независимости любого европейского государства». Это предложение было сделано британским правительством 21 марта 1939 г. На следующий же день Советское правительство поручило своему полномочному представителю в Англии сообщить британскому правительству о своем согласии на подписание такой декларации, рассматривая ее как определенный начальный шаг по пути создания системы коллективной безопасности. Но эта четырехсторонняя декларация так и не была подписана. 1 апреля 1939 г. британский посол в Москве сообщил НКИД, что его правительство считает «вопрос о декларации окончательно отпавшим». 14

апреля 1939 г. французское правительство предложило Советскому правительству дополнить советско-французский договор от 2 мая 1935 г. обязательствами следующего содержания: «В случае, если бы Франция оказалась в состоянии войны с Гер манией вследствие помощи, которую она оказала бы Польше или Румынии, СССР оказал бы ей немедленную помощь и поддержку. В случае, если бы СССР оказался в состоянии войны с Германией вследствие помощи, которую он предоставил бы Польше или Румынии, Франция оказала бы ему немедленную помощь и поддержку. Оба правительства согласуют без промедления формы этой помощи и предпримут все меры к тому, чтобы обеспечить ей полную эффективность».

На следующий день английский министр иностранных дел Галифакс через посла Сидса обратился к Советскому правительству со следующим вопросом: можно ли в случае акта агрессии против какого-либо европейского соседа Советского Союза, ко- торый оказал бы сопротивление, рассчитывать на помощь Советского правительства, если она будет желательна?

Ответом Советского правительства на французский проект от 14 апреля и на английский запрос от 15 апреля явилось советское предложение, врученное английскому послу Сидсу 17 апреля и министру иностранных дел Франции Боннэ 18 апре- ля 1939 г. Сущность этого предложения сводилась к тому, чтобы* во-первых, Советский Союз, Англия и Франция заключили между собой соглашение сроком на 5—10 лет о взаимном обязательстве оказывать друг другу немедленно всяческую помощь, включая военную, в случае агрессии в Европе против любого из договаривающихся государств; во-вторых, чтобы Советский Союз* Англия и Франция обязались оказывать всяческую, в том числе и военную, помощь государствам Восточной Европы, расположенным между Балтийским и Черным морями и граничащим с Советским Союзом, в случае агрессии против этих государств; в-третьих, Советский Союз, Англия и Франция должны в кратчайший срок обсудить и установить размеры и формы военной помощи, оказываемой в обоих случаях; в-четвертых, чтобы английское правительство разъяснило, что обещанная им Польше помощь имеет в виду агрессию исключительно со стороны Германии; в-пятых, что польско-румынский союзный договор 1921 года будет объявлен действующим при всякой агрессии против этих стран либо же вовсе отменяется как направленный против СССР; в-шестых, что Англия, Франция и СССР обязуются после открытия военных действий не вступать в какие бы то ни было переговоры, не заключать мира с агрессорами отдельно друг от друга и без общего всех трех держав согласия; в-седьмых, что соответствующее соглашение будет подписано одновременно с конвенцией, которая определит размеры и формы военной взаимопомощи трех держав; и, наконец, что Англия, Франция и СССР должны вступить совместно в переговоры с Турцией об особом соглашении о взаимной помощи.

Советские предложения от 17 апреля 1939 г. обсуждались 19

апреля на заседании английского правительственного комитета по вопросам внешней политики. Комитет принял решение от клонить советское предложение. Франция, хотя и с некоторыми оговорками, первоначально показала большую готовность пойти на соглашение с СССР, чем Англия, однако в конце концов под давлением последней она двинулась в фарватере английской политики.

Ответ Лондона на советские предложения от 17 апреля последовал лишь 8 мая. Он был новой попыткой связать СССР односторонними обязательствами, отказывающей ему в какой- либо взаимности.

В. М. Молотов, назначенный в начале мая 1939 года на пост наркома иностранных дел СССР, по поручению Советского правительства заявил 14 мая британскому послу о неприемлемости этих контрпредложений, поскольку они не предусматривают обязательств Великобритании и Франции по гарантированию СССР безопасности в случае нападения на него со стороны агрессоров и не содержат гарантий Прибалтийским государствам — Эстонии, Латвии и Финляндии, ввиду чего северо-западные границы СССР остаются неприкрытыми. Советское правительство настаивало на заключении между Англией, Францией и СССР эффективного пакта о взаимной помощи против агрессии. Заявление подчеркивало необходимость гарантий со стороны этих держав безопасности государствам Центральной и Восточной Европы, включая Прибалтийские страны, находящимся под угрозой агрессии. СССР предлагал также заключить между Великобританией, Францией и СССР конкретное соглашение о формах и размерах помощи, оказываемой друг другу и гарантируемым государствам, поскольку без такого соглашения пакт о взаимопомощи, как это показал опыт Чехословакии, мог бы повиснуть в воздухе.

Англо-французский ответ на советские предложения, который был дан 27 мая 1939 г., как и прежние, не способствовал достижению договоренности с Советским Союзом. Между тем политическое положение в Европе становилось все более и более напряженным.

28 апреля 1939 г. Германия денонсировала

Итало-германский англо-германское морское соглашение 1935

договор 22 мая 1939 г. г

А v года и польско-германское соглашение о не

нападении 1934 года. Затем она выдвинула требование вернуть •ее бывшие колонии, отнятые Англией и Францией по Версальскому договору. В мае произошло и другое важное событие — 22

мая 1939 г. между Германией и Италией был заключен договор о военно-политическом союзе, получивший название «Стального пакта».

Договор был подписан министрами иностранных дел Италии н Германии Чиано и Риббентропом. Стороны обязывались договариваться по всем вопросам, касающимся общих интересов или общего европейского положения: оказывать друг другу политическую и дипломатическую поддержку в случае возникнове ния угрозы безопасности одной из сторон и военную помощь всеми силами, если одна из сторон будет вовлечена в войну; углублять сотрудничество в военной и военно-экономической областях; в случае совместного ведения войны заключать перемирие и мир только с общего согласия. Германия и Италия заявляли, -что и впредь будут развивать связи с «дружественными государствами» и проводить в отношении их совместную политику. (Имелись в виду прежде всего Япония и присоединившиеся к «антикоминтерновскому пакту» франкистская Испания и хор- тистская Венгрия.)

Общественные круги во всем мире, особенно в Англии и •Франции, были крайне обеспокоены этим договором, подписание которого еще больше обострило международную обстановку. Договор наносил тяжелый удар по расчетам определенных кругов Англии и Франции на возможность «отрыва» фашистской Италии от гитлеровской Германии. Требование немедленно заключить англо-франко-советский договор о взаимопомощи становилось центральным требованием широких слоев населения Англии и Франции. На многочисленных митингах, с трибун парламентов и на страницах прессы развернулась резкая критика правительств Чемберлена и Даладье.

Учитывая реакцию мировой обществен-

Ход англо-франко- ности, последние предприняли ряд отвле-

СОВЄТСКИХ переговоров г грГ ґ *

в июне-июле 1939 года кающих маневров. Так, например, в

предложениях, с которыми выступили совместно английское и французское правительства 27 мая 1939

г., говорилось об их намерении заключить с СССР договор на условиях взаимности. Однако это сопровождалось такими оговорками и іпроцедурньїми «тонкостями», которые фактически тут же девальвировали эти предложения. Кроме того, в них по- прежнему оставался открытым существенно важный для СССР вопрос о гарантии Великобританией и Францией безопасности Прибалтийских государств.

С середины июня 1939 года метод ведения англо-франко-со- ветских переговоров несколько изменился. По договоренности сторон было решено вместо пересылки друг другу очередных предложений перейти к прямым переговорам трех держав в Москве. При этом Советское правительство сообщило английскому, что приветствовало бы приезд в Москву министра иностранных дел Галифакса. Однако Галифакс отказался от этого предложения и на переговоры в Москву вместо него 13 июня 1939 г. прибыл директор одного из департаментов Форин оффис У. Стрэнг.

Посылка в Москву для ведения серьезных переговоров далеко не первого лица в британском внешнеполитическом ведомстве была достаточно показательна для отношения английского правительства к переговорам с СССР. «Назначение столь второстепенного лица было фактически оскорбительным», — писал впоследствии У. Черчилль. Не менее резко и категорически осудил этот факт в июле 1939 года и бывший английский премьер- министр Д. Ллойд-Джордж: «Почему в... страну, которая предлагает нам свою помощь, послали представлять нас лишь чиновника Форин оффис? На это можно дать лишь один ответ. Господин Невиль Чемберлен, лорд Галифакс и сэр Саймон не желают союза с Россией».

И на этом этапе переговоров английская и французская стороны продолжали обставлять вносившиеся ими предложения такими оговорками, которые не соответствовали принципу взаимности и поэтому были неприемлемы для Советского Союза. Это нашло свое выражение, например, в их позиции по вопросу о гарантиях Прибалтийским странам на случай прямой или косвенной агрессии против них.

Англия и Франция выражали готовность в случае агрессии против Прибалтийских стран вступить с Советским Союзом лишь в консультации о возможности оказания им помощи. Они стремились выговорить для себя условия, чтобы уклониться от оказания немедленной помощи жертвам агрессии. Учитывая столь негативную позицию своих западных партнеров по переговорам, Советское правительство согласилось отложить рассмотрение вопроса о гарантиях другим государствам и предложило ограничиться договоренностью относительно взаимной помощи в случае агрессии против одной из трех договаривающихся держав, то есть Великобритании, Франции и Советского Союза.

Позиция Англии и Франции в ходе московских переговоров все более свидетельствовала об отсутствии у них какой-либо заинтересованности в заключении эффективного и действенного пакта о взаимопомощи с СССР. Разговоры о договоре, как указывала в те дни советская пресса, были им нужны лишь для того, чтобы, спекулируя на мнимой неуступчивости СССР, облегчить себе путь к сделке с агрессорами.

Стремясь обеспечить действенный совместный отпор агрессии в Европе, Советское правительство настойчиво добивалось, чтобы одновременно с договором о взаимопомощи была заключена военная конвенция с конкретными обязательствами сторон о размерах, формах и направлениях военной помощи, которую должны были оказать друг другу в ходе вооруженной борьбы против агрессии. Однако английское и французское правительства предпринимали все для того, чтобы уклониться от заключения такой военной конвенции, и предложили сначала договориться о «политической» части договора и только после этого перейти к военному соглашению.

Несмотря на все усилия Советского Союза заключить с Англией и Францией равноправный и действенный пакт о взаимопомощи, правительства этих стран продолжали и дальше делать все, чтобы переговоры о нем завести в тупик.

Дипломатия США в Политика правящих кругов США в ходе

условиях нарастания всего предвоенного международного поли-

Европе1 опасности в тического кризиса в значительной мере оп

ределялась тем, что в приближавшейся европейской войне они видели средство решительного ослабления всех остальных крупных государств и соответственного усиления политических и экономических позиций Соединенных Штатов Америки.

Реакционные силы США желали в первую очередь войны между Германией и Советским Союзом. Этим объясняется поддержка Соединенными Штатами всех усилий западноевропейских империалистов, направленных на сталкивание Германии и СССР. В этом вопросе влиятельные силы в США, Англии и Франции были едины. Бывший в то время заместителем государственного секретаря США С. Уэллес, хорошо знавший политические устремления американской реакции и ее союзников в других западных странах, впоследствии писал: «В предвоенные годы крупные финансовые и торговые группы западных демократий, включая многие группы США, были твердо убеждены в том, что война между Советским Союзом и гитлеровской Германией может быть только благоприятной для их собственных интересов. Они считали, что Россия неизбежно потерпит поражение и что в связи с этим коммунизм будет разбит. Но и Германия в результате конфликта будет настолько ослаблена, что на долгие годы будет не в состоянии реально угрожать остальному миру».

Весной и летом 1939 года, когда гитлеровская Германия вопреки надеждам вдохновителей мюнхенской политики вместо немедленного нападения на СССР стала готовиться к войне с западными державами, влиятельные круги США по-прежнему видели свою задачу в продолжении политики, которая могла бы обеспечить столкновение Германии и СССР. Исходя из этого, они считали необходимым заставить гитлеровцев рассматривать восточное направление для агрессии как более легкое, чем направление западное. Ведущие политические группировки Соединенных Штатов благожелательно относились к мероприятиям Англии и Франции по укреплению их военной мощи, приветствовали англо-французскую политику «гарантий», но правительство США не спешило брать на себя какие-либо конкретные обязательства в отношении военной помощи другим странам. Американские правящие круги, поощряя политику сговора западноевропейских стран с гитлеровской Германией и ее союзниками, с подозрением относились к обнаружившейся в этой политике антиамериканской тенденции. Она проявилась, например, на дюссельдорфском совещании, проходившем в феврале — марте 1939

года. Его участниками были представители двух самых влиятельных и мощных объединений капиталистов Германии и Англии— Германской имперской промышленной группы и Федерации британской промышленности. Это совещание, продолжая в известном смысле мюнхенскую политику, должно было расчистить почву для широкого сговора Англии и Германии против Советского Союза. Но на нем заметно проступало и стремление участников договориться о совместных мерах, которые могли бы затруднить США ведение конкурентной борьбы с их европейскими соперниками.

Дюссельдорфское совещание было задумано в Лондоне и как очередной шаг к политическому сближению с гитлеровской Германией, что указывало на намерения Англии проводить за спиной США политику двусторонних англо-германских переговоров. Американские же политики стремились к многостороннему сговору с Германией с обязательным и решающим участием в нем США. План подобного сговора был разработан американским правительством еще в самом начале 1938 года. И как только в начале 1939 года в англо-германских отношениях стали проявляться элементы антиамериканской направленности, правящие круги США не замедлили обратиться к одному из вариантов такого плана. 14

апреля 1939 г. президент Рузвельт направил послание Гитлеру и Муссолини, в котором призвал их к решению существующих проблем за столом переговоров, предложил услуги «доброго посредника» и заверил в готовности США принять участие в переговорах о разоружении и расширении международной торговли. Это послание отражало не столько озабоченность США продолжавшимся обострением международной обстановки, сколько стремлением включиться в переговоры западных стран с агрессорами, с тем чтобы взять эти переговоры под свой контроль. Однако по мере развития предвоенного политического кризиса американские политики отошли от этого плана и стали совершенно определенно вести дело к ускорению войны в Европе.

Европейская война создавала для США возможность столкнуть главных империалистических конкурентов — Германию и Великобританию. Истощение в войне Англии и Франции, с точки зрения американских империалистов, было бы только желательным. Но при этом США ни в коей мере не были заинтересованы в том, чтобы Англия и Франция оказались разгромленными гитлеровской Германией. Эти соображения и лежали в основе той помощи сырьем и военными материалами, которую США стали оказывать им с лета 1939 года. Подобная помощь была выгодна американским монополиям тем более, что она являлась источником получения ими немалых прибылей.

Этот широкий и достаточно внутренне противоречивый комплекс соображений и расчетов американских правящих кругов во многом и определял их отношение к англо-франко-советским переговорам.

С начала до конца этих переговоров правительства Великобритании и Франции информировали правительство США об их ходе и о своей позиции на них. Уже 28 марта 1939 г., когда еще делались первые шаги в переговорах, Галифакс предписал британскому послу в Вашингтоне передать правительству США, что Великобритания, начиная переговоры с СССР, не намерена устанавливать с ним действительное сотрудничество. Соответствующие сведения о содержании переговоров правительство США регулярно получало и от своих послов в Лондоне и Париже — Кеннеди и Буллита.

Весь ход событий совершенно определенно свидетельствовал

о том, что в критические недели лета 1939 года главными для

Лондона были не переговоры с СССР, а параллельные с ними

секретные переговоры с гитлеровцами.

Англо-германские переговоры по широко-

Англо-германские Му кругу политических и экономических

секретные переговоры

(июнь — август 1939 г.) проблем начались по инициативе английской стороны и продолжались в строжайшей тайне до самого начала 'войны. С германской стороны в этих переговорах участвовали прибывший в Лондон министериаль- директор Вольтат, занимавший высокий пост особоуполномоченного по «четырехлетнему плану», а также германский посол в Англии Г. Диркоен, советник посольства Т. Кордт и др. С английской стороны — министр иностранных дел Англии Галифакс, министр внешней торговли Р. Хадсон, ближайший советник Чемберлена X. Вильсон и ряд других официальных лиц.

В ходе переговоров Хадсон и Вильсон неоднократно подчеркивали, что они разговаривают со своими немецкими собеседниками по поручению английского правительства. Во время бесед с английскими деятелями, как сообщал Дирксен в Берлин, «наблюдавшиеся до сих пор тенденции общего характера выкристаллизовались в план, основанный преимущественно на хозяйствен- но-полнтических предпосылках, который был выработан или по крайней мере одобрен Чемберленом». Дирксен подчеркивал, что этот план был составлен «на основе политического умиротворения».

Ясное представление о характере и непосредственных целях переговоров, которые велись в Лондоне одновременно с московскими переговорами, дает беседа Дирксена с X. Вильсоном, состоявшаяся 3 августа 1939 г. Из сделанной Дирксеном записи этой беседы видно, что основные положения английской программы касались сфер политики и экономики. В политической области предполагалось заключение между Англией и Германией договора о ненападении, а также соглашения, предусматривавшего невмешательство Великобритании в дела, связанные с реализацией германских притязаний на «жизненное пространство» в Восточной, Центральной и Юго-Восточной Европе в обмен на невмешательство Германии в дела Британской империи; снятие Великобританией с себя всех гарантийных обязательств по отношению к европейским партнерам; отказ от переговоров с СССР и оказание давления на Францию с целью выведения ее из системы договоров с другими странами Европы, в том числе с СССР. Экономическая программа, предложенная Великобританией, была направлена на заключение соглашений по внешней торговле, по использованию источников сырья и по другим экономическим вопросам.

9 августа 1939 г. состоялась беседа Дирксена с министром иностранных дел Англии Галифаксом, который обещал оказать давление на Польшу, с тем чтобы заставить ее удовлетворить гитлеровские требования. Галифакс отметил, что одной из важных целей английской политики является «улучшение отношений с Германией путем обсуждения ее требований и претензий на переговорах», и выразил уверенность, что, «если лед однажды будет сломлен, английская сторона пойдет очень далеко, чтобы достигнуть соглашения с Германией».

За два дня до этой беседы, 7 августа 1939 г., в Шлезвиг-Голь- штейне с, ведома Галифакса группа видных английских промышленников в условиях строгой конспирации встретилась с Герингом. Во время переговоров с ним был затронут вопрос об угрозе возникновения военного конфликта из-за Данцига (Гданьска) и выдвинуто предложение созвать новое совещание четырех «мюнхенских» держав.

Правительство Чемберлена готово было вновь пойти на сговор с гитлеровской Германией, но летом 1939 года гитлеровцы отнюдь не стремились к экономическому и политическому компромиссу с Англией. К этому времени гитлеровской Германией было принято решение о первоочередном развязывании войны против Англии, Франции и «гарантированной» Польши, и подготовка к ее началу шла уже полным ходом.

Вместе с тем гитлеровцы хорошо понимали, что все их планы могут быть сорваны, если между Англией, Францией и Советским Союзом будет подписан действенный договор о взаимопомощи. Вступая летом 1939 года в секретные переговоры с правительством Чемберлена, гитлеровцы, не раскрывая своих карт, стремились лишний-раз проверить истинные намерения английского и французского правительств в отношении договора с Советским Союзом. Поддерживая надежду английских правящих кругов на достижение договоренности с Германией, гитлеровская дипломатия тем самым подталкивала правительства Чемберлена и Даладье на срыв англо-франко-советских переговоров, которые в конце июля 1939 года по инициативе СССР вступили в весьма ответственную стадию — в стадию военных переговоров.

Англо-франко-советские 23 июля 1939 г. Советское правительство военные переговоры в предложило правительствам Англии и Франті в густе года ции начать переговоры по военным вопро

сам и направить в Москву соответствующие военные миссии. Делая такое предложение, Советский Союз стремился использовать все возможности для того, чтобы создать эффективный оборонительный союз трех держав против агрессии в Европе. Англия и Франция приняли это предложение, но, как показали дальнейшие события, это их согласие не было искренним. Несмотря на всю срочность и важность переговоров, диктуемую угрожающей обстановкой в Европе, правительства Англии и Франции не торопились начинать военные переговоры. Лондон и Париж не сочли даже нужным воспользоваться для отправки миссий воздушным сообщением. Отбывшие на тихоокеанском судне миссии прибыли в СССР только 11 августа.

Обе миссии состояли из второстепенных представителей командования. Одно это уже указывало на нежелание вести дело к заключению военного союза с Советским Союзом. Именно так это и было понято гитлеровской дипломатией. Как только Дирксену стал известен состав английской миссии, он сообщил в Берлин, что она «скорее имеет своей задачей установить боеспособность советских вооруженных сил, чем заключить оперативные соглашения». Это могло относиться и к французской миссии. «Ее подбор по преимуществу из узких специалистов, — писал в НКИД советский полпред во Франции, — свидетельствует и об инспекционных целях делегации — о намерении в первую очередь ознакомиться с состоянием нашей армии».

Отправляясь в Москву, английская военная миссия имела на руках специальную правительственную инструкцию из 117 пунктов, которая определяла ее позицию на переговорах с советской стороной.

Инструкция начиналась с указания на необходимость согласовать линии поведения обеих миссий — английской и французской. В ходе переговоров английская и французская миссии по всем узловым вопросам выступали как единая делегация, причем тон в этой объединенной делегации неизменно задавали англичане. Инструкция предписывала делегациям линию на затягивание переговоров, рекомендовала ограничиваться общими формулировками и не давала никаких полномочий на подписание военной конвенции. Инструкция допускала самое большее — принятие общей декларации политического характера.

Если состав военных делегаций западных стран и полученные ими инструкции говорили о явном нежелании их правительств вести серьезные переговоры о военном сотрудничестве с Советским Союзом в отражении агрессии в Европе, то состав советской военной делегации и ее полномочия показывали обратное. Военную миссию Советского Союза возглавлял народный комиссар обороны, Маршал Советского Союза К. Е. Ворошилов.

Членами миссии были народный комиссар Военно-Морского Флота, начальник Генерального штаба РККА и его заместитель* начальник Военно-Воздушных Сил. Мандат, выданный Советским правительством военной делегации СССР, вручил ей полномочия не только вести переговоры, но и «подписать военную* конвенцию по вопросам организации военной обороны Англии, Франции и СССР против агрессии в Европе».

На первых же заседаниях стороны изложили планы своих правительств и генеральных штабов в отношении действий армий своих стран в случае войны. При этом обнаружилось, что в планах, изложенных представителями Англии и Франции, Советский Союз вообще не учитывался как союзник, в них ничего не говорилось о совместных действиях вооруженных сил Англии и Франции с Красной Армией и полностью игнорировался вопрос о том, каким путем Советский Союз мог бы прийти на помощь своим союзникам и соответственно какую конкретную помощь и как он сможет получить от них.

На заседании 14 августа глава советской делегации сформулировал эти вопросы предельно конкретно. Речь шла о том, предполагают ли генеральные штабы Великобритании и Франции, что советские сухопутные войска будут пропущены на территорию Польши или через нее для того, чтобы непосредственно соприкоснуться с противником, если он нападет на нее? Будут ли пропущены советские войска на территорию Румынии, если она подвергнется нападению со стороны Германии? К. Е. Ворошилов подчеркнул: «Без точных и недвусмысленных ответов на эти вопросы дальнейшие разговоры наши не будут иметь актуального значения».

Военные миссии Англии и Франции упорно уклонялись от ответа на эти прямые и ясные вопросы, обещая поставить их перед своими правительствами и предложив советской стороне ожидать получения ответов из Лондона и Парижа.

Несмотря на такую позицию западной стороны, советская военная миссия, продолжая настойчиво добиваться выработки и принятия согласованного военного плана по совместному отражению агрессии в Европе, 15 августа представила свой детально разработанный проект плана совместных действий в Европе. Он предусматривал три варианта совместных операций.

Первый вариант предполагал отражение агрессии, если она будет совершена против Англии и Франции. В этом случае СССР выставит вооруженные силы, равные 70% английских и французских сил, которые будут выдвинуты непосредственно против Германии. Участие в войне Польши в силу ее обязательств по договорам о взаимопомощи с западными странами считалось обязательным, а также предусматривалось, что Англия и Франция должны добиться от Польши обязательства пропустить Советские Вооруженные Силы через польскую территорию к границам Германии.

Второй вариант предусматривал совместные действия по отражению агрессии Германии против Польши и Румынии. В этом случае Польша и Румыния выставят против агрессора все свои вооруженные силы, а Англия и Франция немедленно вступят в войну. Советский Союз также будет участвовать в войне при условии, если Франция и Англия договорятся с Польшей и, по возможности, с Литвой, а также с Румынией о пропуске советских войск и их действиях через «виленский коридор», Галицию и Румынию. СССР брал на себя обязательство выделить столько же дивизий, сколько выставят вместе Англия и Франция.

Третий вариант предусматривал совместные действия сторон, если Германия, используя территории Финляндии, Эстонии и Латвии, нападет на Советский Союз. Англия и Франция в этом случае должны были немедленно вступить в войну с агрессором или блоком агрессоров и сразу же начать активные действия против них. Они должны направить на фронт вооруженные силы, равные 70% количества войск, которые развернет Советский Союз. Польша, связанная обязательствами с Англией и Францией, также должна выступить против Германии и пропустить советские войска через «виленский коридор» и Галицию. Если в войну будет втянута Румыния, она будет участвовать в ней всеми своими вооруженными силами, и правительства Англии и Франции должны добиться ее согласия на пропуск советских войск.

Правительства Англии и Франции, саботируя заключение договора с СССР, так и не дали ответа на этот советский план, сорвав тем самым переговоры. Однако в провале этих переговоров важную роль сыграли и тогдашние реакционные правители Польши. По причине своего закоренелого антикоммунизма и антисоветизма они и слышать не хотели о получении военной помощи от Советского Союза, категорически отказывались от переговоров с ним по этому вопросу, отклоняли саму возможность пропуска советских войск через польскую территорию. До начала войны они все еще надеялись договориться с гитлеровской Германией по территориальным вопросам и даже принять совместно с ней участие в походе на Советскую Украину. В расчете на это дипломатические представители тогдашнего польского правительства демонстрировали свой активный антисоветизм перед гитлеровскими дипломатами.

Реакционное польское правительство словно не понимало, что в случае гитлеровского нападения на Польшу она без помощи Советского Союза не смогла бы долго противостоять агрессии. Антисоветская политика предвоенного польского правительства была политикой национального предательства, и она дорога обошлась польскому народу. Позиция польского правительства вполне устраивала и Лондон, и Париж, поскольку ссылки на «неуступчивость» Польши позволяли им затягивать и в конце концов завести в тупик англо-франко-советские переговоры.

Более того, в Лондоне и Париже было немало политиков, которые заранее жертвовали Польшей в предвкушении того, что гитлеровская Германия, смяв на своем пути Польшу, немедленно устремится на Советский Союз, и развернется советско-герман- ская война, в ходе которой западные страны, оставшись в стороне, могли бы с выгодой для себя выжидать ее результатов.

Согласуя свои позиции с Польшей, отказалась пропустить советские войска через свою территорию и Румыния. Нежелание ее тогдашних правителей содействовать организации коллективного отпора фашистской агрессии объяснялось тем, что они искали опору в Берлине, чтобы не только сохранить захваченную в 1918 году Бессарабию, но и еще более расширить свою территорию за счет СССР.

В переговорах, которые летом 1939 года вели в Париже, Лондоне, Варшаве и Бухаресте английские и французские представители с польскими и румынскими официальными лицами, вопрос о пропуске советских войск ставился таким образом, чтобы и в Варшаве, и в Бухаресте хорошо поняли, что для Англии и Франции согласие Польши и Румынии на пропуск советских войск являлось нежелательным.

Поведение представителей Англии и Франции на московских военных переговорах с каждым днем со все большей определенностью ставило СССР перед перспективой международной изоляции. Это было тем более опасно, поскольку на Дальнем Востоке в это время уже шла необъявленная японо-советская война, вызванная неоднократными провокациями японской военщины.

Еще в июле 1938 года Япония попыталась Антисоветская авантюра захватить ряд важных стратегических пунк-

Халхин-ГолРЄКИ тов СССР на Дальнем Востоке. Советские

войска в начале августа 1938 года разгромили вторгшиеся японские части и выбросили их с советской территории, и 11 августа 1938 г. Япония была вынуждена заключить соглашение с Советским Союзом о ликвидации конфликта. Однако агрессоры на этом не успокоились. Они решили нанести удар против Монгольской Народной Республики, с которой Советский Союз имел соглашение о взаимопомощи, подписанное 12 марта 1936 г. Японские военные действия против МНР начались 11 мая 1939 г. нападением на монгольских пограничников в районе реки Халхин-Гол, а на рассвете 28 мая Япония бросила в бой против МНР большие силы своих регулярных войск. Над дружественным народом МНР нависла опасность порабощения японским империализмом, создавалась непосредственная угроза и безопасности Советского Дальнего Востока. Ведь японская военщина мечтала не только поработить МНР, но и осуществить молниеносный захват Владивостока, Имана (Дальнереченска), а затем — Хабаровска, Благовещенска и других советских городов. В этот ответственный момент Советское правительство в соответствии с договором о взаимной помощи с МНР отдало своим вооруженным силам на Дальнем Востоке приказ выступить в поддержку МНР и совместно с ее войсками отбросить агрессора.

События на реке Халхин-Гол вызвали своеобразный политический резонанс со стороны Англии. Следуя своей политике «умиротворения» агрессоров и рассчитывая на возможность войны между Японией и СССР, правительство Чемберлена решило воспользоваться моментом и пошло на прямую политическую поддержку Японии с тем, чтобы она, не боясь каких-либо «осложнений» со стороны Англии, могла продолжать агрессию против Китая и одновременно втягиваться в большую войну против СССР/В разгар событий на реке Халхин-Гол, 2 июля 1939

г., в результате переговоров министра иностранных дел Японии Арита и английского посла в Токио Крейги было подписано соглашение. В нем английское правительство заявило

о том, что оно признает сложившееся положение в Китае, выражает согласие с пребыванием там японских вооруженных сил и обязуется воздерживаться от поддержки действий против Японии на территории Китая.

Однако расчеты империалистических держав Запада на то, что японское вторжение в МНР в районе реки Халхин-Гол перерастет в большую войну СССР с Японией, не оправдались. Советские и монгольские войска в кровопролитных сражениях с 20

по 30 августа наголову разгромили японских агрессоров.4,

Несмотря на эту военную и политичес- Крах антисоветских кую победу, международное положение

расчетов правящих тл

кругов западных держав СССР в .результате развития предвоенно-

го международного политического кризиса оставалось весьма сложным и трудным. Этому способствовали и общие тенденции развития кризиса, и его конкретные проявления: политический курс западных держав на сговор с Германией и Японией против Советского Союза, срыв правительствами Англии и Франции переговоров с СССР о взаимопомощи, быстрое наращивание военного потенциала гитлеровской Германии и ее сателлитов, возрастание их материальной и политической готовности к развязыванию крупномасштабной войны и многое другое.

При враждебности всего капиталистического окружения, без союзников, в полной изоляции и в обстановке, когда война в Европе грозила вспыхнуть в любую минуту, а на Дальнем Востоке она уже фактически велась, Советский Союз оказался перед реальной перспективой быть втянутым в войну один на один со всеми странами «оси». Более того, нельзя было исключать и вероятности, что тогдашние правительства западных держав, в случае такой войны, не останутся на позиции сторонних наблюдателей. Многое позволяло предполагать, что нападение гитлеровской Германии и ее союзников на Советский Союз при изменении международной обстановки в благоприятном для них направ лении может перерасти в широкий «крестовый поход» империалистических стран против первого в мире социалистического государства.

В этой до предела накаленной обстановке Советским Союзом ?было получено от Германии предложение улучшить германосоветские экономические отношения и заключить договор о ненападении. Предложения такого рода делались Советскому Союзу со стороны Германии не впервые.

Еще в начале 1939 года она предложила СССР заключить торговое соглашение, а в мае принялась зондировать через поверенного в делах СССР в Берлине Г. А. Астахова возможность общего улучшения советско-германских отношений. Однако Советское правительство весьма осторожно реагировало на такой зондаж. И когда 3 августа 1939 г. Риббентроп в беседе с Астаховым заявил, что между СССР и Германией нет неразрешенных вопросов на «протяжении всего пространства от Черного до Балтийского моря» и предложил подписать соответствующий советско-германский протокол, то Советское правительство отвергло это предложение. В это время ожидалось прибытие в Москву военных миссий Англии и Франции, и Советское правительство рассчитывало на успех в переговорах с ними.

Не откликнулось Советское правительство и на телеграмму германского МИД от 15 августа, в которой содержалась просьба принять в Москве Риббентропа для переговоров. Это были критические дни в переговорах военных миссий СССР, Англии и Франции, когда ожидался ответ западной стороны на кардинальнейший вопрос, поставленный советской делегацией, — о проходе советских войск через Польшу и Румынию. Только после того, как с полной и исчерпывающей ясностью стал очевиден провал этих военных переговоров по причине категорического нежелания правительств Англии и Франции иметь равноправный и действенный военный союз для совместного отпора агрессии в Европе, Советское правительство в ответ на повторный настоятельный запрос из Берлина от 20 августа дало свое согласие на приезд в Москву Риббентропа и на ведение с ним переговоров. 23

августа 1939 г. эти переговоры завершились подписанием советско-германского пакта о ненападении сроком на 10 лет. При заключении договора стороны исходили из основных положений договора о нейтралитете, который был заключен между СССР и Германией в апреле 1926 года. Стороны обязывались не нападать и воздерживаться от других агрессивных действий друг против друга как отдельно, так и совместно с другими государствами, не поддерживать третье государство, если оно нападет на одну из сторон; не участвовать во враждебных друг другу коалициях; консультироваться по вопросам, затрагивающим их общие интересы, а споры и конфликты разрешать только мирными средствами.

Заключение советско-германского пакта о ненападении в трудной и опасной обстановке предвоенного политического кризиса было мудрым шагом Советского правительства. Оно спутало все карты западных политиков, ориентировавшихся на сговор с гитлеровской Германией за счет и против Советского Союза. Благодаря этому пакту им не удалось втянуть СССР в немедленную войну один на один с Германией, а самим остаться на положении «третьего радующегося». В этой связи особое значение имел тот факт, что Англия и Франция уже были связаны с Германией взаимными обязательствами о ненападении: англо-гер- манская декларация, подписанная в Мюнхене 30 сентября 1938

г., и франко-германская декларация от 6 декабря 1938 г. являлись по существу пактами о ненападении.

Подписанный 23 августа 1939 г. договор с Германией давал Советскому Союзу возможность выиграть некоторое время (почти два года) для укрепления своего экономического и военного потенциала, а также и для создания более благоприятных меж- дународно-политических и стратегических условий для последующего отпора гитлеровской агрессии.

Советско-германский договор в большой степени способствовал тому, что Советскому Союзу не пришлось вести войну на двух фронтах — в Европе и на Дальнем Востоке, где японское правительство Хиранума только выжидало момента, когда Германия нападет на Советский Союз. 28 августа 1939 г., через несколько дней после подписания советско-германского договора, правительство Хиранума, видя крах своих замыслов, оказалось вынужденным подать в отставку. Новое японское правительство во главе с Абэ стало спешно искать пути к мирному урегулированию событий в районе реки Халхин-Гол, и 15 сентября 1939 г. советско-японское соглашение о таком урегулировании было подписано.

Заключение советско-германского пакта о ненападении осложнило отношения Германии не только с Японией, но и с другими ее союзниками и друзьями. Сразу же после подписания этого договора германский посол в Риме сообщал в Берлин, что государственный секретарь Италии выразил «глубокое чувство обиды», вызванное «отношением к Италии со стороны Германии». Причина такой «обиды» была связана с тем, что Германия пошла на договор с СССР без предварительных переговоров о нем со своим итальянским партнером по «Стальному пакту». Франкистская Испания выступила с декларацией о своем нейтралитете в европейской войне.

Имея в виду советско-германский пакт, консервативная лондонская газета «Санди тайме» 15 октября 1939 г. писала: «Договор с Россией стоил Германии дружбы Франко и Испании, поддержки Италии и помощи со стороны Японии...»

Оценивая в своих мемуарах значение советско-германского

пакта о ненападении, такой весьма далекий от симпатий к Советскому Союзу деятель, как У. Черчилль, писал: «Тот факт,

что такое соглашение оказалось возможным, знаменует вск> глубину провала английской и французской политики и дипломатии за несколько лет. В пользу Советов нужно сказать, что Советскому Союзу было жизненно необходимо отодвинуть как можно дальше на запад исходные позиции германской армии, с тем чтобы русские могли собрать силы... В умах русских каленым железом запечатлелись катастрофы, которые потерпели их армии в 1914 году, когда они бросились в наступление на немцев, еще не закончив мобилизации. А теперь их границы были значительно восточнее... Если их политика и была холодно расчетливой, то она была также в тот момент в высокой степени реалистичной».

В кризисной обстановке конца августа 1939 года Советский Союз продолжал оставаться верным идее коллективного отпора агрессии в Европе. Однако потребовалось время и крутые изменения в международной обстановке, чтобы западные державы оказались вынужденными пойти на военный союз с СССР. В конечном итоге подписание советско-германского договора объективно способствовало складыванию условий и предпосылок, которые со временем сделали возможным создание антигитлеровской коалиции в интересах совместного военного отпора гитлеровской агрессии. Развитие существовавших острых экономических и политических межимпериалистических противоречий, провал попыток сговора с фашистской Германией против Советского Союза и развязывание Гитлером войны в Европе явились важными факторами, повлиявшими на отношение западных стран к Советскому Союзу как к союзнику. Только такие глубокие изменения в международной обстановке могли заставить и в конце концов заставили правящие круги западных держав пойти на совместную с СССР вооруженную борьбу против гитлеровской Германии и ее союзников.

Сорвав заключение англо-франко-совет- Последние предвоенные ского договора о взаимопомощи їй тем са-

западныхСКстранНеВРЫ мьш поставив себя перед фактом подписания советско-германского пакта о нена- падении, правительства Англии и Франции продолжали надеяться на возможность в самый последний момент договориться с гитлеровской Германией и подтолкнуть ее на войну с Советским Союзом. Если в сентябре 1938 года ценой сговора была Чехословакия, то в конце лета 1939 года ею, по их расчетам, должна была стать Польша.

В эти последние предвоенные недели и дни правительства Чемберлена и Даладье считали своей главной задачей заставить Польшу «добровольно» капитулировать перед требованиями Гитлера (как это сделали в марте 1939 г. Гаха и Хвалковский, предавшие интересы народов Чехословакии) и тем самым осво бодить Англию и Францию даже от формальной необходимости считаться с «гарантиями».

В течение всего августа 1939 года английская и французская дипломатия усиленно хлопотала над организацией двусторонних германо-польских переговоров в целях «мирного урегулирования польского вопроса» и настойчиво выражала свое желание посредничать в таком «урегулировании». Однако все эти хлопоты воспринимались гитлеровцами как еще одно доказательство того, что правительства Чемберлена и Даладье не хотят и не будут вести из-за Польши войну с Германией, Это соображение усиливало решимость гитлеровцев начать войну с нападения на Польшу.

На свою роль в деле «посредничества» между Германией и Польшей претендовал и Ватикан. Соответствующие заявления на этот счет были сделаны папой Пием XII. Через своих представителей в других странах, особенно через нунция в Варшаве кардинала Картези, он пытался добиться «мирного урегулирования» за счет интересов польского народа.

В последние предвоенные дни в этом же направлении стало предпринимать шаги и итальянское правительство. Оно имело на это свои причины. Заключение советско-германского пакта о ненападении заметно осложнило германо-итальянские отношения. Экономическое и политическое положение Италии было настолько шатким, что она еще не была готова вступить в войну, как того требовал германо-итальянский «Стальной пакт». Муссолини и Чиано в августе 1939 года поставили Германию в известность, что для завершения подготовки Италии к войне им потребуется еще около двух лет. 27 августа 1939 г. Гитлер оказался вынужденным выразить согласие на то, что Италия не вступит в войну немедленно.

В этих условиях Муссолини, чтобы нажить себе политический капитал, выступил с планом проведения новой конференции, по типу и целям аналогичной мюнхенской. Однако это предложение запоздало: до начала войны оставались считанные дни.

В обстановке последних предвоенных недель немалое значение имела позиция США, их незаинтересованность в предотвращении войны в Европе. Американское правительство в то время давало ясно понять правительствам Чемберлена и Даладье, что оно не желает использования ими «посредничества» между Германией и Польшей для того, чтобы уклониться от вступления в войну. 24

августа 1939 г. президент Рузвельт в специальном послании Гитлеру и польскому президенту Мусьцицкому в противовес англо-французскому «посредничеству» выдвинул идею урегулирования германо-польских разногласий либо путем прямых переговоров между Берлином и Варшавой, либо путем арбитража. В качестве арбитров Рузвельтом предлагались «традиционно нейтральные страны Европы» или «одна из американских рес публик, которые все свободны от какой-либо связи или участия в политических делах Европы». Это предложение было сделано в такой обстановке, когда уже можно было быть уверенным, что Гитлер его не примет.

Одновременно с этим Рузвельт направил письмо Буллиту для передачи его правительствам Франции, Англии и Польши. В письме говорилось: «Если в случае нацистской атаки на Польшу Франция и Англия не придут ей на помощь, они не могут ожидать какой-либо помощи от Америки, когда разразится всеобщая война. С другой стороны, если Франция и Англия немедленно объявят войну Германии (в случае нацистской атаки на Польшу), они могут рассчитывать на полную поддержку США».

Давление США на Англию и Францию, разумеется, не имело ничего общего с заботой о Польше и ее народе. Оно имело своей целью добиться, чтобы Англия и Франция, выполняя «гарантии» по отношению к Польше, оказались в войне с Германией в то время, как США могли бы какое-то время стоять в стороне от нее.

25 августа 1939 г. договор о взаимной помощи между Англией и Польшей был, наконец, подписан. Однако, подписывая этот договор, правительство Чемберлена в действительности не было намерено оказать Польше эффективную военную помощь в случае нападения на нее гитлеровской Германии. Оно, как и тогдашнее правительство Франции, продолжало рассчитывать на то, что гитлеровский вермахт, захватив без помех со стороны запад- пых стран Польшу, выйдет на границу с Советским Союзом и немедленно начнет вторжение на его территорию. 1

сентября 1939 нападением гитлеровской Германии на Польшу началась вторая мировая война. Великобритания и Франция фактически не оказали никакой помощи Польше; формально объявив Германии войну в ожидании нападения Гитлера на СССР, повели ее на Западе таким образом, что вскоре она получила название «странной войны».