[...] Лессинг был одним из тех революционных писателей, которые, обращаясь в область мнений, распространяли повсюду всеобщие сильные потрясения [...] [...] Интереснейшими и глубочайшими в его сочинениях являются наброски, зрелые и законченные фрагменты из фрагментов [...] [...] Ни одно из его произведений не достигает в художественном отношении совершенства и блеска «Эмилии Галотти», тогда как другие обнаружили более зрелость духа 2 [...] [...] Притом в «Эмилии Галотти» изображенные темы не несут столь очевидной печати собственного «я». Нигде не обнаруживается та нехудожественная цель, которая была бы собственно основной [...] ИЗ «КРИТИЧЕСКИХ (ЛИКЕЙСКИХ) ФРАГМЕНТОВ» 7. Мой опыт об изучении греческой поэзии1 есть манерный гимн в прозе объективному в поэзии. Самым плохим в них является абсолютная недостаточность нужной иронии 2 и лучшим — уверенность, что поэзия достойна бесконечно многого [...] 9. В_остроумии выражается дух общения или же фрагментарная гениальность? ’ 12. Тому, что принято называть философией искусства, обычно недостает одного из двух: либо философии, либо искусства. 16. И хотя гениальность не является актом произвола, но все же она есть акт свободы, подобно остроумию, любви и верованию, которые однажды должны стать искусствами и науками. В- каждом можно предполагать гениальность, но без того, чтобы ее ожидать. Кантианец назвал бы это категорическим императивом гениальности. 23. Б_. каждом подлинном люатшшском произведении все должно j?bilb намеренным и все инстинктивным. Благодаря этому оно будет идеальным. А ~ 26. Романы есть сократовские диалоги3 нашего времени. Это либеральная форма, в которой мудрость жизни/спаслась от школьной мудрости. 27. Критик — это читатель, который пережевывает одно и то же. Следовательно, он должен иметь нечто большее, чем желудок. 35. Иной говорит о публике так, как еслц бы это был кто-нибудь, с кем можно было б пообедать в отеле «Саксония» на лейпцигской ярмарке. Кто же эта публика? Публика вовсе не вещь, а мысль, постулат, подобный церкви. - 42. Философия есть истинная родина иронии, которую можно было бы определить, как прекрасное в сфере логического: ибо везде, где в устных и письменных беседах не вполне систематически предаются философии, там следует создавать иронию и требовать ее. Ведь даже стоики4 считали светскость добродетелью. Правда, существует и риторическая ирония, при осторожном употреблении производящая превосходное действие, в особенности в полемике; но все же в сравнении с возвышенностью сократовской музы она то же, что великолепие блестящей искусственной речи по сравнению с высоким стилем древней трагедии. Одна лишь поэзия также и в этом отношении способна подняться до уровня философии, и при этом она основывается не только на отдельных иронических эпизодах, как это делает риторика. Существуют древние и новые произведения, во всей своей сути проникнутые духом иронии. В них живет дух подлинной трансцендентальной буффонады. Внутри них царит настроение, которое с высоты оглядывает все вещи, бесконечно возвышаясь над всем обусловленным, включая сюда и собственное свое искусство, и добродетель, и гениальность [...] ~ 48. Ирония есть форма ^парадоксального. Парадоксально все, что одновременно^хорошеё и значительное. 55. Истинно свободный и образованный человек должен уметь настроиться по желанию философски или филологически, критически или поэтически, исторически или риторически, на античный или современный лад, совершенно произвольно, подобно тому как настраивают инструмент, в любое время и на любой тон.
59. [...] Остроумие самоценно, подобно любви, добродетели и искусству [...] С 60. Все классические поэтические роды смешны в их строгой чистоте. 64. Для того чтобы определить границы музыки и философии, необходим новый «Лаокоон»5 [...] 65. Поэзия есть не что иное, как республиканская речь, речь, которая является сама для себя законом и в самой себе заключает свою цель, все ее составные части являются свободными гражданами и имеют право голоса. 66. Революционная ярость объективности моих ранних философских музыкалий имеет нечто от той ярости, которая так сильно распространяется в философии под консульством Рейнхольда 6. 73. Что потеряно в обычных хороших или совершенных переводах, и является самым лучшим. 78. Иные превосходные романы являются компендиумом, энциклопедией духовной жизни гениального индивидуума; произведения другого рода, но сходные с ними в этом отношении, как «Натан»7, тоже приобретают характер романа. И так же каждый человек, который образован и образовывает себя, в душе своей хранит роман. Но вовсе не нужно, чтобы он высказал его и написал. 93. В древних видят завершенную букву всей поэзии — в новом предугадывают становящийся дух. 107. Древние являются мастерами поэтической абстрактности, у современных — больше (поэтической спекулятивности. - 108. Сократическая ирония есть единственный случай, когда притворство и непрТТИзвшгБНо ~и в то же время совершенно обдуманно. Одинаково невозможно как и вызвать ее искусственными ухищрениями, так и выпасть из ее тона [...] В ней все должно быть шуткой и все должно быть всерьез, все простодушно откровенным и все глубоко притворным [...] В ней содержится и она вызывает в нас чувство неразрешимого противоречия между безусловным и обусловленным, чувством невозможности и необходимости всей полноты высказывания. Она есть самая свободная из всех вольностей, так как благодаря ей человек способен возвыситься над самим собой, и в то же время ей присуща всяческая закономерность, так как она безусловна и необходима. Нужно считать хорошим знаком, что гармонические пошляки не знают, как отнестись к этому постоянному самопародированию, когда попеременно нужно то верить, то »не верить, покамест у них не начнется головокружение, шутку принимать всерьез, а серьезное принимать за шутку [...] 111. Шамфор был тем, чем Руссо8 хотел казаться: истинным циником, в смысле древних более философ, чем целый легион сухих школьных мудрецов. Несмотря на то что поначалу он связывал себя планами, он жил свободно, как свободно и достойно умер, и презирал маленькую славу большого художника. Он был другом Мирабо9. Его превосходное наследие — мысли и замечания к житейской мудрости, книга полна самобытных острот, глубокого смысла,/'нежной чувствительности, зрелого разума и непоколебимого мужества, интересных следов полной страстной жизни, при этом изысканных и завершенных [...] 115. Вся история современной поэзии — непрерывный комментарий к краткому тексту философии: искусство должно стать наукой; и наука должна стать искусством; поэзия и философия должны объединиться. 117. Поэзию можно критиковать только с помощью поэзии. Художественное мнение, которое само не является художественным произведением либо по своему материалу, либо как выражение необходимого данного в его становлении, либо благодаря прекрасной форме и либеральному тону в духе древнеримских сатир,— совсем не имеет права гражданства в мире искусства.