РЕВОЛЮЦИЯ В МОНГОЛИИ ВНУТРЕННЕЕ и ВНЕШНЕЕ ПОЛОЖЕНИЕ МОНГОЛИИ

Утратив в конце XVII в. государственную самостоятельность, Монголия на двести с лишним лет попала под чужеземное маньчжурское правление, которое надолго задержало ее социально-экономическое развитие.

Национально-освободительное движение жестоко подавлялось маньчжурскими властями.
Только в 1911 г., когда Синьхайская революция в Китае свергла маньчжурскую династию, перед монгольским народом открылись более благоприятные перспективы для борьбы за независимость. Возглавившие эту борьбу монгольские феодалы и духовенство использовали ее в своих интересах. Они поставили перед собой цель создания феодально-теократического государства, которое впоследствии и было признано Китаем и царской Россией как «Автономная внешняя Монголия» в составе Китая. Автономия означала огромный шаг вперед по сравнению с прежним внешнеполитическим положением, но страна фактически оставалась под колониальным контролем китайских феодалов и русского царизма.
На огромной территории в 1,8 млн. квадратных километров, почти равной по размерам Англии, Германии, Франции и Италии вместе взятым, проживало всего около 650 тыс. человек. В подавляющем большинстве это были араты (скотоводы-кочевники), подвергавшиеся эксплуатации со стороны китайской метрополии и находившиеся в крепостной зависимости от местной светской и духовной знати.
Хозяйство аратов носило отсталый экстенсивный характер. Земледелием занималась только очень незначительная часть населения. Природные богатства страны практически не исследовались и не использовались, если не брать в расчет кустарной добычи бурого угля в Налайхе и примитивной разработки золотых приисков в бассейнах рек Иро и Xapa иностранными концессионерами.
Фабрично-заводской промышленности фактически не существовало. В тогдашней столице Монголии Урге и некоторых других городах имелось небольшое количество мелких кустарных мастерских, принадлежавших китайским предпринимателям и насчитывавших в среднем по 3-7 рабочих в каждом; только 4 предприятия, изготавливавшие изображения богов для монастырей и храмов (дацанов и дзонгов), имели по 25 рабочих. Внутренний рынок был крайне узок вследствие того, что покупательская способность населения была чрезвычайно низкой и преобладало натуральное хозяйство К тому же многочисленные внутренние таможенные границы с неоправданно высокими пошлинами, примитивные пути и средства сообщения сильно тормозили товарообмен.
Земля и пастбища были собственностью феодалов. Князья и монастыри владели большей частью скота.
Княжеские хозяйства Внешней Монголии имели в среднем по 2370 голов скота, монастырские — по 662 головы, тогда как на среднее аратское хозяйство обычно приходилось 60 — 120 голов. Араты выполняли множество натуральных повинностей и платили налоги в пользу феодалов и государства. Одна китайская ростовщическая фирма ежегодно угоняла из Монголии

Монгольский революционный плакат.
Художник Шарба. 1922 г.


70 тыс. лошадей и 500 тыс. баранов в счет погашения ссуд и процентов. В 1918 г. общая задолженность аратов достигала 50 млн. руб. золотом.
Подавляющее большинство населения было неграмотным. На всю страну имелось несколько школ грамоты в княжеских уделах — хошунах — и одна светская в Урге на 50 человек, которая была открыта только в 1915 г. В то же время буддистских монастырей насчитывалось около 750, а лам (монахов) — 115 тыс. Ламы составляли, по разным оценкам, почти половину взрослого мужского населения страны. Опираясь на буддистское мировоззрение, господствовавшее среди монголов, и высокий авторитет лам, власти проводили выгодную им определенную внутреннюю политику.
Глава ламаистской церкви — «живой бог» (богдо- гэгэн) сделался также и светским правителем. При нем действовал орган, выполнявший функции кабинета министров. Функционировал и двухпалатный совещательный парламент. Ho на местах — в хошунах — государственная система, навязанная монголам маньчжурами, практически не претерпела изменений. Араты как были, так достались в своей стране бесправным населением, трудами которого жило феодально-теократическое государство Внешняя Монголия.
В начале 1918 г. советская власть распространилась и на Забайкалье. Встревоженное красным террором бо- гдо-гэгэновское правительство спешно закрыло русско- монгольскую границу, запретило советским гражданам въезд на территорию своей страны, прекратило торговые и иные контакты с Россией, отозвало из Иркутска обучавшуюся там группу монгольской молодежи.

Вслед за этим Монголия открыто встала на сторону стран Антанты, чьи войска в это время вели военные действия на территории Дальнего Востока и Сибири. Вскоре после того, как стоявшие у власти в Пекине китайские военные круги из аньхойской (аньфуйской) группировки заключили с Японией тайное соглашение о совместных действиях против большевистского режима в России, монгольские власти допустили в Ургу их войска. Этим актом было положено начало длительной японо-китайской интервенции в Монголии.
Вначале Япония выдвинула заманчивый, но в то же время почти нереальный план создания «Великой Монголии», в состав которой вошли бы Внешняя и Внутренняя Монголия, а также территории, заселенные бурятами. Для проведения в жизнь этого плана японское правительство заручилось поддержкой со стороны забайкальских казаков и их атамана Семенова, которые были непримиримо настроены против большевизма.
Часть крупных монгольских землевладельцев из Внутренней Монголии поддержала панмонгольское движение, но богдо-гэгэн и феодалы Внешней Монголии отказались принять японский проект. К тому же Япония встретила сопротивление со стороны крупных западных держав. В итоге план «Великой Монголии» провалился.
Летом 1919 г. от китайского наместника в Урге Чэнь И пришло предложение богдо-гэгэну о добровольной ликвидации автономии Внешней Монголии. Богдо-гэгэн согласился, выторговав в обмен ряд привилегий для себя, а также светских и духовных феодалов. Богдо-гэгэну назначили повышенное жалованье и дали пышный титул «учителя государства и покровителя желтой религии на Севере», а его жене — звание «мудрой и драгоценной княгини». Сделку закрепили в документе, названном «Условия в 64 пунктах об улучшении будущего положения в Монголии».
Соглашение, однако, не было реализовано. Намерения богдо-гэгэновских правящих кругов отказаться от автономного режима вызвало в стране бурную волну негодования. Многие князья, особенно мелкие, активно не желали возвращения под китайское правление. Созванная богдо-гэгэном нижняя палата высказалась против «64 пунктов». Богдо-гэгэн разогнал палату, но оппозиция князей — членов палаты подействовала на него, и он стал колебаться. Тогда китайские и японские военные круги решили ускорить ход событий. Их встревожили неожиданное наступление большевистской Красной Армии в Сибири и на Дальнем Востоке, ощутимые удары по армии Колчака летом и осенью 1919 г., а также растущие признаки левого революционного движения в Монголии.
В это время в Урге возникли первые подпольные революционные кружки во главе с Сухэ-Батором и Чой- балсаном. Так, в конце 1918 — начале 1919 г. в Урге образовались два нелегальных кружка, известные как ургинский и консульский (при советском консульстве). Большинство участников этих кружков были неграмотные выходцы из аратов. Кружки ставили своей целью изгнание из Монголии китайцев и создание этнически чистого независимого монгольского государства. С середины 1919 г. в результате целенаправленной работы кружков деятельность монгольских левых националистов приобрела некоторый размах. Это привлекло внимание русских большевиков, действовавших в Урге. Вскоре были налажены постоянные контакты большевиков с монгольскими национал-революционерами, что и сыграло решающую роль в дальнейшем развитии событий в Монголии.
Сухэ-Батор и его соратники надеялись в борьбе за независимость получить материальную поддержку от России. В августе 1919 г. Советское правительство обратилось к «монгольскому народу и правительству» с посланием, в котором сообщалось об аннулировании всех тайных договоров Российской империи, направленных на закрепление ее влияния в Монголии: «Монголия есть свободная страна... Вся власть в стране должна принадлежать монгольскому народу. Ни один иностранец не вправе вмешиваться во внутренние дела Монголии...».
Богдо-гэгэновское правительство не могло донести это обращение до неграмотных монголов, но Сухэ-Ба- тор и его энергичные сторонники стали рассказывать о нем населению в устной форме.

Еще по теме РЕВОЛЮЦИЯ В МОНГОЛИИ ВНУТРЕННЕЕ и ВНЕШНЕЕ ПОЛОЖЕНИЕ МОНГОЛИИ:

1. Монголия
2. 109. МОНГОЛЫ И ТАТАРЫ В XII в.
3. Глава 19. Рабочее, революционное и общественное движение накануне революции. Внутренняя и внешняя политика самодержавия. Начало революции. Образование буржуазных партий. I и II Государственные думы
4. Где монголы?
5. ТАТАРО-МОНГОЛЫ В СВЯТОЙ ЗЕМЛЕ
6. Нашествие монголов на Русь
7. 3.1. Причины и последствия монголо-татарского завоевания.
8. МОНГОЛЫ ГОСПОДСТВУЮТ НАД МИРОМ
9. Предпосылки завоеваний монголов
10. Монголы и Русь.
11. 2. Монголы и Русь
12. ЛИКВИДАЦИЯ АВТОНОМИИ. ВСТУПЛЕНИЕ В МОНГОЛИЮ РОССИЙСКИХ БЕЛОГВАРДЕЙЦЕВ
13. Пролог МОНГОЛО-ТАТАРСКОЕ НАШЕСТВИЕ НА РУСЬ (20—30-е гг. XIII в.)
14. Монголы и тибетцы: оплодотворяющий свет
15. ЗАХВАТ ВЛАСТИ В МОНГОЛИИ РЕВОЛЮЦИОНЕРАМИ
16. Сколько было «монголо татар»?
17. Народная Монголия в системе международных отношений на Дальнем Востоке
18. Правда ли, что монголы завоевали Китай?