§ 1. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ЛИЦЕИ(Ш1--Ш4)

Среди самых блестящих имен XIX в., составивших гордость и славу России, имена А.С. Пушкина, И.И. Пущина, A.M. Горчакова, АА Дельвига, МА Корфа, В.К Кюхельбекера... Все они воспитанники Царскосельского лицея — первого его выпуска (1811—1817).

Трудно найти еще какое- либо учебное заведение, которое бы взлелеяло столько исключительных личностей.
Открытие Лицея. Организация жизни лицеистов
Название Лицей возникло в глубокой древности. В Афинах одна из окраин города, где стоял храм Аполлона — бога Солнца, покровителя поэзии, музыки, искусства, — называлась Ликей. Одним из прозвищ Аполлона было «Ликейский». В обширном и прекрасном саду храма находился знаменитый «гимнасий». Здесь учил сам основатель «гимнасии» величайший философ древности Аристотель. Царскосельский лицей был как бы преемником славных традиций древней школы. И.И. Пущин в своих знаменитых «Записках о Пушкине» вспоминал, что новое учебное заведение — Лицей — поражало публику даже своим названием, так как в России мало кто знал о колоннадах и ротондах в афинских садах, где греческие философы вели научные беседы со своими учениками. Лицей в Царском Селе был первым в России. Позднее открылись и другие лицеи — привилегированные мужские средние или высшие учебные заведения. Но лишь Царскосельский лицей 1811—1817 гг. составил яркую страницу в истории русской культуры.
Мысль об учреждении Царскосельского лицея возникла у Александра I в первые годы его царствования и была тесно связана с теми преобразованиями, которые начались в начале XIX в. Преобразования были необходимы везде. В различных общественных кругах и среди передового дворянства зрела мысль о необходимости либеральной государственной политики, о неизбежности реформ в области социальных отношений, политического строя, науки и образования. В начале XIX в., после насильственного устранения дворянами Павла I и воцарения Александра I, эти настроения охватили широкую общественность. Правительство, как известно, приступило к проведению различных реформ, в том числе и в области просвещения.
Поначалу Царскосельский лицей был задуман императором Александром I для того, чтобы воспитывать в нем своих младших братьев — Николая (будущего царя) и Михаила — совместно с детьми знатных фамилий. Позднее от этого намерения воспитания в Лицее двух юных великих князей отказались. Но Лицей был основан. Он занял помещение в самом царском дворце.
Лицей был закрытым дворянским высшим учебным, заведением с шестилетним курсом обучения. Принимали в него мальчиков по рекомендациям влиятельных лиц. Так, Александр Пушкин был принят при поддержке друга семьи литератора и журналиста А.И. Тургенева. Принимали

с 10—12 лет. Прием в Лицей проводился один раз в три года от 20 до 50 человек.
Всерасходы на содержание Аицея несла государственная казна.
Первоначально предполагалось, что в нем будут воспитываться сыновья знатных дворян. Однако знатное и богатое дворянство не захотело расставаться со своими детьми на 6 лет и предпочло домашнее их образование, Стесненное же в средствах служилое дворянство, имевшее протекцию, поторопилось воспользоваться случаем устроить своих детей учиться за казенный счет и обеспечить затем их дальнейшую судьбу. Первый набор состоял из 30 человек. Лицей с самого начала во многом отличался от других учебных заведений. В нем не придавалось особого значения религиозным обрядам и убеждениям. Царскосельский лицей был первым в России учебным заведением, где не предусматривалось телесное наказание. Педагогам и наставникам полагалось относиться к воспитанникам корректно, как ко взрослым, их должны были называть только на «вы». К фамилии обязательно прибавлялось обращение «господин». Между собой воспитанники тоже иногда оставались на «вы». Каникулы воспитанники должны были обязательно проводить в стенах Лицея, а с родителями и родственниками им позволялось видеться только в определенные дни и только в Лицее. Занятия проходили с 1 августа по 1 июля, каникулы — один месяц — июль.
19 октября 1811 г. — день торжественного открытия Лицея — так описывает И.И. Пущин[32].
В лицейском зале, между колоннами, поставлен был большой стол, накрытый красным сукном с золотой бахромой. На этом столе лежала высочайшая грамота, дарованная Лицею. По одну сторону стола в три ряда стояли лицеисты, и с ними — директор, инспектор и гувернеры; по другую — профессора и чиновники лицейского управления. На некотором расстоянии от стола были поставлены ряды кресел для публики. Приглашены были все высшие сановники и педагоги из Петербурга. Когда все общество собралось, открылась дверь и вошел император Александр в сопровождении императрицы, великого князя Константина Павловича и великой княгини Анны Павловны. Поприветствовав все собрание, царская фамилия заняла кресла в первом ряду. Министр народного просвещения А.К. Разумовский сел возле царя.
Среди общего молчания началось чтение. Первым вышел директор департамента Министерства народного просвещения и прочел Манифест об учреждении Лицея и высочайше дарованную ему грамоту.
Вслед за Мартыновым робко вышел на сцену директор Лицея В.Ф. Малиновский, бледный от волнения. Долго что-то читал, но немногие могли его услышать — так был слаб и прерывист его голос. Наконец, закончив речь, он поклонился и еле живой возвратился на свое место.
Смело, бодро выступил профессор политических наук А.П. Куницын и начал не читать, а говорить об обязанностях гражданина и воина.
В продолжение всей речи он ни разу не упомянул о государе; это небывалое дело так поразило и понравилось императору Александру, что он тотчас же прислал Куницыну Владимирский крест. Эта награда была чрезвычайно лестной для молодого человека, только что возвратившегося перед открытием Лицея из-за границы, куда он был послан по окончании Педагогического института.
После речей стали вызывать по списку лицеистов; каждый, выходя, кланялся императору, который очень благосклонно вглядывался в лица и терпеливо отвечал на неловкие поклоны.
Когда кончилось представление виновников торжества, царь, как хозяин, отблагодарил всех, начиная с министра, и пригласил осмотреть новое заведение. За царской фамилией двинулась публика.
После открытия начались ежедневные занятия.
Лицей был устроен так, что в нем были соединены все удобства домашнего быта с требованиями общественного учебного заведения. Для него был отведен четырехэтажный флигель дворца, со всеми принадлежащими ему строениями. Этот флигель при Екатерине занимали великие княжны.
В нижнем этаже помещалось хозяйственное управление и квартиры служащих Лицея; во втором — столовая, больница с аптекой и конференц-зал с канцелярией; на третьем — рекреационный зал, классы, физический кабинет, комната для газет и журналов и библиотека в арке, соединяющей Лицей с дворцом через хоры придворной церкви. В верхнем этаже помещались спальни (дортуары) — 50 комнат. У каждого лицеиста была своя отдельная комната.
Распорядок дня в Лицее был таков: — подъем, молитва; 9.00 — занятия в классе; 10.00 — чай, прогулка; 12.00 — занятия в классе; 13.00 — прогулка; — обед; 15.00 — чистописание или рисование; 17.00 — занятия в классе; 18.00 — чай, прогулка, повторение уроков или вспомогательный класс;
20.30 — ужин;
до 22.00 — игры, чтение; — вечерняя молитва, сон.
Обязательными были прогулки на воздухе в любую погоду. А вечерами лицеисты в зале играли в мяч.
По средам и субботам — танцы или фехтование.
При лицеистах было несколько дядек: они заведовали чисткой платья, сапог и прибирали в комнатах. Среди них был польский шляхтич Леонтий Кемерский. У него был уголок, где можно было найти конфеты, выпить чашку кофе и шоколаду (даже рюмку ликеру — разумеется, тайком).
Газетная комната никогда не пустовала в часы, свободные от классных занятий; здесь лицеисты читали русские и иностранные журналы и шли бесконечные и горячие обсуждения. Профессора приходили к лицеистам и учили их следить за ходом дел и событий, объясняя то, что было непонятно.
Цели воспитания и обучения и пути их достижения
Лицей был создан по проекту видного государственного деятеля того времени М.М. Сперанского. Прогрессивные деятели, такие как М.М. Сперанский, В.Ф. Малиновский и другие, стремились к воспитанию «новых людей», которые могли бы впоследствии осуществить преобразование России. Царское правительство поддерживало их, преследуя лишь практическую цель:              подготовку высокообразованных
чиновников для административною, судебного и дипломатического поприща. Цели и содержание работы Лицея были определены Уставом. В нем отмечалось, что Лицей учреждается с целью образования юношества для государственной службы и что Лицей приравнивается к российским университетам.
Предусматривалось общее образование (без специализации), но с преобладанием гуманитарных наук. Для каждого курса были выработаны правила обучения. Так, в правилах для начального курса было сказано, что, руководя занятиями воспитанников по словесности, профессор должен тщательно избегать «пустых школьных украшений» и, занимая воспитанников предметами, «возрасту их сообразными», прежде заставлять их мыслить, а потом искать выражения этих мыслей в слове и «никогда не терпеть, чтоб они употребляли слова без ясных идей».
В правилах для окончательного курса отмечалось, что науки нравственные, физические и математические должны занимать первое место, а иностранные языки должны быть продолжены, и в этом курсе профессора «всемерно должны стараться», чтобы воспитанники научились правильно сочинять на немецком и французском, а преимущественно на русском языке.
Нравственные науки должны были стать в Лицее основными.
Воспитанникам Лицея предстояло изучить сокращенный катехизис, библейскую историю, историю права, философию права, правоведение, историю религии, логику и др.
Второе место в программе Лицея отводилось математическим и физическим наукам.
В разделе о науках исторических в Уставе Лицея отмечалось, что «история должна быть делом разума» и что предмет ее надо представить как «шествие нравственности» и «показать успехи и падения разума в разных гражданских постановлениях». Особенно важным считалось изучение российской истории. Отмечалась необходимость серьезного знакомства с деяниями великих людей прошлого, с хронологией, географией.
Занятия словесностью должны были стать для лицеистов «упражнениями разума».
К изящным искусствам Устав относил чистописание, рисование, танцы, гимнастические упражнения, фехтование, верховую езду, плавание. Намечено было преподавание военных наук и ряда других предметов (например, гражданской архитектуры и перспективы).
Итак, учебные предметы в Лицее разделялись на два курса, из которых первый назывался начальным, второй — окончательным. Каждый курс продолжался 3 года. В начальный курс входили следующие предметы:
а)              грамматика языков: русского, латинского, французского, немецкого;
б)              первоначальные основы Закона Божиего и философии нравственной, первоначальные основы логики; в) математические и физические науки: арифметика, начиная с тройного правила, геометрия, часть алгебры, тригонометрия прямолинейная, начало физики; г) исторические науки: российская история, иностранная, география, хронология; д) первоначальные основания изящной словесности: избранные места из лучших писателей с их разбором; правила риторики; е) изящные искусства и гимнастические упражнения, а также чистописание, рисование, танцы, фехтование, верховая езда, плавание.
Окончательный курс состоял из следующих наук: а) нравственные науки; б) физические; в) математические; г) исторические; д) словесность; е) изящные искусства и гимнастические упражнения. Также давались понятия о гражданской архитектуре и искусстве.
Самое большее число часов в неделю отводилось в Лицее обучению грамматике, наукам историческим и словесности, особенно иностранным языкам. Кроме того, полагалось, чтобы в свободное от учебы время воспитанники разговаривали между собой по-французски и по-немецки. Остальные учебные часы распределялись так, как считали нужным преподаватели.
Программа была очень насыщенной, но уроки чередовались с отдыхом. В Уставе была сделана оговорка о том, что распределение часов для

занятий примерное, можно их изменять, придерживаясь главного правила: воспитанники никогда не должны быть праздными. В воскресные и праздничные дни воспитанники присутствовали на богослужении. Они обучались также духовному пению.
Многочисленными были физические упражнения: плавание, зимой катание на коньках, верховая езда, фехтование, танцы.
Одним из воспитательных средств являлось искусство. Занимались воспитанники им во время своего отдыха. Разнообразны были и предметы искусств, способствующих духовному развитию: рисование, музыка, пение. К ним присоединялись занятия литературой, или «изящными письменами». Музыка и пение являлись для всех лицеистов любимым занятием: воспитанники давали концерты, на которых, кроме товарищей и служащих, присутствовали их родители, родственники и знакомые. За концертом часто давалось театральное представление. Вечера обыкновенно кончались танцами. Пьесы не только разыгрывались, но и сочинялись самими воспитанниками.
Обучение в Лицее возлагалось на профессоров. С тридцатью воспитанниками занимались шесть профессоров, а еще были адъюнкты и учителя, число профессоров определялось количеством предметов. Профессора в присутствии директора проводили испытания воспитанников каждые полгода, а воспитанники, оканчивающие курс, держали испытание по всему лицейскому курсу.
Исходя из успехов учащихся в науках, их нравственности и поведения, специальная конференция профессоров решала, с каким классом кто из лицеистов удостаивается выпуска в государственную службу и через министра просвещения представляла свое заключение на усмотрение императора. Курс обучения заканчивался торжественным собранием всего Лицея, здесь лучшие воспитанники читали свои сочинения, назывались лицеисты, удостоившиеся награды. Фамилии и награды публиковались в ведомостях Москвы и Санкт-Петербурга.
Наставники
Назовем лишь некоторых из них2.
Бразды правления Лицеем были вверены человеку одаренному, совестливому и умному — Василию Федоровичу Малиновскому.
В.Ф. Малиновский (1765—1814) закончил Московский университет, философский факультет, который включал тогда в программу естественные науки. Превосходно знал языки: греческий, древнееврейский, ла-
' Адъюнкт — лицо, готовящееся к научной деятельности, помощник профессора.
2 См.: Вересаев В.В. Спутники 11ушкина: Б 2 т. Т. 1. М, 1993.
тынь, новые европейские. Первым, кто повлиял на формирование общественных взглядов Малиновского, был знаменитый русский просветитель Н.И. Новиков. Искоренение деспотизма и установление просвещенного правления с юных лет стали любимой мечтой В.Ф. Малиновского.
Он занимался дипломатической, потом литературной работой: издавал журнал «Осенние вечера», выпустил в свет «Рассуждения о войне и мире» — страстный пацифистский призыв. Был автором одного из первых проектов отмены крепостного права. Бесплатно директорствовал в Доме трудолюбия, давшем приют 30 девицам бедного состояния в Москве. В этой скромной должности и в материальной нужде застало его в 1809 г. известие об открытии в Царском Селе Лицея для дворян. В июне 1811 г. Василий Федорович получил официальное назначение и выехал к месту службы. Он выбрал сослуживцев и приступил к перестройке дворцового флигеля, закупке утвари и т.д.
Приемные экзамены прошли 8—9 августа, а 9 октября к Малиновскому приехали первые воспитанники. Много времени потратил он на подготовку речи, которую должен был произнести в присутствии императора на торжественном акте открытия Лицея. Но речь не понравилась министру народного просвещения А.К. Разумовскому: мало в ней было торжественности, отсутствовала пышность. В конце концов Разумовский повелел Малиновскому прочитать чужую речь. На открытии Лицея 19 октября с этой речью и вышел конфуз. Этот акт показал, что Малиновский не умел читать чужих речей. Малиновский был для лицеистов первого набора отцом родным. Он не бранил, не наказывал, не пугал — он ласково журил виноватого. Он не мучил зубрежкой и не угрожал «мерами» — он выявлял способности и не «давил», если таковых не оказывалось... В своей записной книжке он формулирует так свой этический принцип: «Войну объявить лицемерию, ценить выше малое внутреннее добро против великого наружного...» Тяжко сложилась директорская служба Малиновского. Грянула война 1812 г., и ему пришлось думать не только об учении, но и о безопасности воспитанников.
Александр Петрович Куницын (1783—1840). Первоначальное образование получил в духовном училище и в Тверской семинарии. Успехи его были награждены зачислением в Педагогический институт в Санкт-Петербурге; как одного из лучших студентов Куницына отправили в Гёттинген. Возвратился он домой в начале 1811 г. с огромным запасом сведений, собственных мыслей и с жаром свободолюбия. Сразу же был утвержден адъюнкт-профессором нравственных наук в Царскосельский лицей.
Центральная идея всех занятий Куницына просматривалась легко: человек рожден не для подчинения тиранам, а для разумной, свободной жизни. Александр Петрович был самым вольнодумным, образованным, смелым из лицейских педагогов, хотя и не был самым любимым. Куницын бывал суховат, резок с глупцами, невеждами и лентяями. Когда Пушкин писал:
Куницыну дань сердца и вина!
Он создал нас, он воспитал наш пламень,
Поставлен им краеугольный камень,
Им чистая лампада возжжена...
то прежде всего он имел в виду принципы вольнолюбия, духовной и нравственной свободы, неприятия деспотизма, которые внушил своим питомцам Александр Петрович.

В 1820 г. Куницын покинул Лицей, получив кафедру во вновь созданном Петербургском университете. Книгу Куницына «Право естественное» встретили одобрительно — даже собирались поднести в дар императору. Однако в 1821 г. все резко изменилось: книга была запрещена. Весь тираж был изъят и сожжен, а сам Александр Петрович уволен.
Александр Иванович Галич (1783—1848). Это был особого рода учитель. Он держался с лицеистами как добрый товарищ и даже опускался до панибратства и полного растворения в жизни своих приятелей-учени- ков.
В 1815 г. Пушкин обращался к нему:
Тебя зову, мудрец ленивый,
В приют поэзии счастливый,
Под отдаленный неги кров.
" 'Г' »
Давно в моем уединенье,
В кругу бутылок и друзей,
Не зрели кружки мы твоей,
11одруги долгих наслаждений Острот и хохота гостей.
Однако не только в шумной компании, но и в душевной беседе Галич был незаменим.
Родился будущий адъюнкт-профессор Лицея Галич в Орловской губернии. Дед его — приходской священник, отец — дьячок. В 1803 г., закончив семинарию, он отправился в петербургскую Учительскую гимназию (которая через несколько лет станет Педагогическим институтом). В 1808 г. несколько лучших студентов послали за рубеж, среди них оказался латинист и русист Галич. В 1813 г. он вернулся в Петербург. Галич — человек благородный, блещущий юмором, кроткий нравом. Предложение преподавать в Лицее было для него неожиданным, он вел курсы истории философии, логики, психологии, этики, а с лицеистами ему приходилось туго, он привык к взрослой аудитории. От него ждали не сведений о ла

тинских герундиях, а рассуждений о любви и дружбе. Потратив все время на беседы и чтение вслух русской книжки, Александр Иванович спохватывался, раскрывал Корнелия Непота: «А теперь, господа, потреплем старика». Это выражение стало поговоркой у лицеистов. В 1815 г. он с облегчением покинул Лицей. Лицеисты скучали без Галича и надеялись, что он вернется... С 1819 г. профессор Галич занимал кафедру философии в Петербургском университете. Тогда же выпустил книгу «История философских систем». Однако в 1821 г. книга была запрещена, а Галич был отстранен от преподавания.
В 1816 г. директором Лицея был назначен Егор Антонович Энгельгардт. Он считал, что в основании всякого воспитания должна лежать любовь к воспитаннику и ее надо выражать не словами, а делом. Только путем сердечного участия в радостях и огорчениях питомца можно завоевать его любовь, хотя бы и бессознательную. Настоящее повиновение, утверждал он, может быть только добровольным, проистекающим из внутреннего и сердечного убеждения. Надо добиваться того, чтобы мальчики и юноши не предавались рассеянности и умственной бездеятельности.
Отличаясь искренней преданностью делу, Энгельгардт мог поспорить и с царем, отстаивая свои педагогические идеи,
За год до первого выпуска государь спросил Энгельгардта: есть ли среди лицеистов желающие пойти на военную службу? Он ответил, что больше десяти человек этого желают (и Пушкин тогда колебался, но родные были против, опасаясь за его здоровье). Государь предложил познакомить лицеистов с фронтом. Энгельгардт испугался и напрямик попросил императора в таком случае разрешить ему оставить Лицей, так как он никогда не носил никакого оружия, кроме того, которое у него в кармане, — и показал садовый ножик. Долго они торговались; наконец государь понял, что его не переспоришь. Велел спросить всех и для желающих быть военными учредить класс военных наук.
Как-то в разговоре с Энгельгардтом царь предложил ему посылать лицеистов дежурить при императрице Елизавете Алексеевне во время летнего ее пребывания в Царском Селе, считая, что это дежурство приучит молодых людей быть свободнее в общении и вообще пойдет им на пользу. Лицеистам эта идея не понравилась. Энгельгардт и от этого сумел отговориться, доказав, что кроме многих неудобств придворная служба будет отвлекать от учебных занятий и препятствовать достижению цели Лицея.
Французский язык и литературу преподавал Давид Иванович де Будри, брат «того самого» якобинца Марата. Он много рассказывал лицеистам о Французской революции. Это был строгий и даже придирчивый педагог. Д.И. де Будри бодро и быстро бросал слова, шутил язвительно — и весь класс хохотал от его шуток. Но самым его большим наслаждением .была декламация. Когда, полузакрыв глаза, он декламировал, протяжно завывая, лицеисты замирали на своих местах...
Попечителем Лицея в первый период был принц Петр Георгиевич Ольденбургский. Как попечитель Лицея, он осуществлял высший надзор над всеми его делами и одобрительно относился ко всему, что могло улучшить жизнь Лицея. Принц был глубоко убежден, что там, где нет уважения к праву, нет и мира; там, где господствуют произвол и насилие над самыми законными потребностями человека, нет ни процветания, ни благоденствия.
Не у всех профессоров и учителей хорошо шло преподавание, сказывалась неопытность их в педагогике. Но всех их объединяла одна черта — они были либералами, стремившимися стать отцами и друзьями лицеистов. Не обо всех наставниках здесь сказано, но и по этим портретам можно судить об атмосфере, воцарившейся в Лицее в первое десятилетие.
Аух воспитания
В Лицее сама обстановка способствовала развитию поэтических и художественных наклонностей: прекрасные дворцы, парки, которые дышали поэзией античного мира, и триумфальные памятники, запечатлевшие отечественную героику. Нельзя не оценить той важной роли, какую сыграла в развитии эстетических вкусов лицеистов неповторимая красота царскосельских дворцов и парков. Она будила любовь к природе, к искусству, вызывала чувство восхищения перед великими творцами прекрасного.
Наставники лицеистов смогли увлечь своих воспитанников чтением. Воспитанники много читали, что будило самостоятельную мысль, развивало независимость мнений. Модест Корф вспоминал: «Мы мало учились в классах, но много в чтении и беседе, при беспрестанном трении умов». Лицейская библиотека была составлена из лучших сочинений русских и иностранных авторов, постоянно пополнялась новыми журналами, имелись здесь и книги по искусству, большое собрание эстампов.
Всячески поощрялось развитие разносторонних интересов. Так, например, Алексей Илличевский собирал материалы к биографиям великих людей России. Вильгельм Кюхельбекер составлял словарь, содержащий выписки из произведений близких ему по духу писателей-философов.
Особо любимым занятием многих лицеистов стало сочинение стихов, пьес. И, Пущин вспоминал: «Как теперь вижу тот послеобеденный класс Кошанского, когда, окончив лекцию несколько раньше урочного часа, профессор сказал: «Теперь, господа, будем пробовать перья: опишите мне,
пожалуйста, розу стихами». Пушкин мигом сочинил стихотворение, которое всех восхитило.
Где наша роза,
Друзья мои?
Увяла роза,
Дитя зари.
Не говори:
Так вянет младость!
Кошанский взял рукопись себе».
Вскоре число стихов, эпиграмм, рассказов так увеличилось, что стали издаваться рукописные журналы. Все вместе сочиняли «национальные песни», где в шутливых, иногда и злых куплетах высмеивали свои недостатки и слабости своих наставников. В классе пушкинского выпуска, где было 30 человек, стихи сочиняли: Пушкин, Дельвиг, Илличевский, Корсаков, Кюхельбекер, Яковлев и др. Это стало возможным благодаря высокому уровню изучения в Лицее литературы и языков. Рукописные журналы носили названия: «Вестник», «Неопытное перо», «Юные пловцы», «Для удовольствия и пользы», «Лицейский мудрец», «Мудрец-поэт», «Императорского Царскосельского Лицея вестник». Воспитанники, обладавшие красивым почерком, переписывали сочиненное товарищами. Некоторые воспитанники помещали свои произведения даже в московских журналах.
В Лицее была создана обстановка, способствовавшая развитию поэтических и художественных наклонностей. Общение лицеистов с талантливыми, творческими людьми, с передовой мыслящей молодежью — все это способствовало быстрому созреванию умов.
Становление гражданственности лицеистов во многом ускорялось тем обстоятельством, что в Царском Селе стоял гусарский полк. Среди офицеров полка были многие из тех, кто вошел позже в кружки декабристов. Уйти вечером из Лицея было делом несложным — дежурные не очень строго к этому относились.
У гусаров было весело вечерами, шли политические разговоры, поднимались тосты «За вольность», «Выпьем за дело общее, res publica!».
Приблизительно в то же время в Лицее существовал политический кружок И.П. Бурцова, в который входили лицеисты Вольховский, Дельвиг, Кюхельбекер, Пущин. Все они оказались позже среди декабристов или их единомышленников.
Эти факты говорят о том, что в Лицее уважалось и поддерживалось, а не запрещалось стремление лицеистов к собственным решениям и выбору. В такой атмосфере росли лицеисты, обретая свою индивидуальность.
Самой яркой звездой Лицея стал А. Пушкин. Все профессора смотрели с благоговением на растущий талант Пушкина.

В математическом классе вызвал его раз Карцев к доске и задал алгебраическую задачу. Пушкин долго переминался с ноги на ногу и все писал молча какие-то формулы. Карцов спросил его наконец: «Что же вышло? Чему равняется «икс»?» Пушкин улыбаясь ответил: «Нулю!» «Хорошо] У вас, Пушкин, в моем классе все кончается нулем. Садитесь на свое место и пишите стихи». Спасибо Карцову, что он из математического фанатизма не вел войны с его поэзией. Пушкин охотнее всех других занимался в классе Куницына, и то совершенно по-своему: уроков никогда не повторял, мало что записывал, а чтобы переписывать тетради профессоров (печатных руководств тогда еще не существовало), у него и в обычае не было: все делалось без приготовления. И тем не менее Пушкин вышел из Лицея широко образованным, с порядочным запасом знаний по мифологии и истории. Знал хорошо латынь, французский.
В своих воспоминаниях И. Пущин рассказывает об одном из интересных событий, характеризующих общую атмосферу жизни лицеистов.
«...У дворцовой гауптвахты, перед вечерней зарей, обыкновенно играла полковая музыка. Это привлекало гуляющих в саду, разумеется, и неизбежный Лицей, как называли тогда шумную, движущуюся толпу юношей. Иногда мы приходили к музыке дворцовым коридором, в который между другимй помещениями был выход и из комнат, занимаемых фрейлинами императрицы Елизаветы Алексеевны. Этих фрейлин было тогда три: Плюскова, Валуева и княжна Волконская; у Волконской была премиленькая горничная Наташа. Случалось, встретясь с нею в темных переходах коридора, и полюбезничать: она знала многих лицеистов, да и кто не знал Лицея, который мозолил глаза всем в саду? Однажды идем мы, растянувшись по этому коридору маленькими группами. Пушкин, на беду, был один, слышит в темноте шорох платья, воображает, что непременно Наташа, бросается поцеловать ее самым невинным образом. Как нарочно, в эту минуту отворяется дверь из комнаты и освещает сцену: перед ним сама княжна Волконская. Что делать? Бежать без оглядки; но этого мало, надобно поправить дело, а дело неладно! Он тотчас рассказал мне про это, присоединясь к нам, стоявшим у оркестра. Я ему посоветовал открыться Энгельгардту и просить его защиты. Пушкин никак не соглашался довериться директору и хотел написать княжне извинительное письмо. Между тем она успела пожаловаться брату своему П.М. Волконскому, а тот — государю.
Государь на другой день приходит к Энгельгардту. «Что ж это будет? — говорит царь. — Твои воспитанники не только снимают через забор мои наливные яблоки, бьют сторожей евдовника Лямина... но теперь уже не дают проходу фрейлинам жены моей».
Энгельгардт знал о неловкой выходке Пушкина. Он нашелся и отвечал императору Александру: «Вы меня предупредили, государь, я искал случая

принести Вашему величеству повинную за Пушкина; он, бедный, в отчаянии: приходил за моим позволением письменно просить княжну, чтоб она великодушно простила ему это неумышленное оскорбление». Тут Энгельгардт рассказал подробности дела, стараясь всячески смягчить вину Пушкина, и присовокупил, что сделал уже ему строгий выговор и просит , разрешения насчет письма. На это ходатайство Энгельгардта государь сказал: «Пусть пишет, уж так и быть, я беру на себя адвокатство за Пушкина; но скажи ему, чтоб это было в последний раз. Старая дева, быть может, и в восхищении от ошибки молодого человека, между нами будь сказано», — шепнул император, улыбаясь, Энгельгардту.
Таким образом, дело кончилось необыкновенно хорошо...»1
Невозможно передать, пишет И. Пущин, всех подробностей первого шестилетнего существования Лицея в Царском Селе: тут смесь и дельного, и пустого. Между тем вся эта пестрота имела для лицеистов свое очарование. С назначением Энгельгардта директором в школьном быту произошли изменения. При нем по вечерам устраивались чтения в зале (Энгельгардт отлично читал). В доме его лицеисты знакомились с обычаями света, ожидавшего их за порогом Лицея, находили приятное женское общество. Летом директор совершал с лицеистами дальние, двухдневные прогулки по окрестностям; зимой для развлечения ездили на нескольких тройках за город завтракать или пить чай в праздничные дни; в саду, на пруду катались с гор и на коньках. Во всех этих увеселениях участвовлао его семейство и близкие ему дамы и девицы, иногда и приезжавшие родные лицеистов. Женское общество всему этому придавало особенную прелесть и приучало лицеистов к приличию в обращении. Одним словом, директор понимал, что запрещенный плод :— опасная приманка и что свобода, руководимая опытною дружбой, останавливает юношу от многих ошибок.
9 июня 1817 г. состоялся выпуск лицеистов. Если открытие Лицея было пышно и торжественно, то выпуск был тих и скромен.
В зале были все лицеисты с директором, профессорами и др. Энгельгардт прочел коротенький отчет за весь шестилетний курс; после него конференц-секретарь Куницын прочел высочайше утвержденное постановление конференции о выпуске. Вслед за этим всех лицеистов по старшинству представляли императору с объявлением чинов и наград.
Государь закончил акт кратким отеческим наставлением воспитанникам и изъявлением благодарности директору и всему штату Лицея.
Тут пропета была хором лицейская прощальная песнь — слова Дельвига, музыка Теппера, который дирижировал хором. Государь был тронут
Пущин ИМ. Указ. соч. С 55—56.
и поэзией, и музыкой, понял слезу на глазах воспитанников и наставников. Простился приветливо и пошел во внутренние комнаты. Энгельгардт предупредил его, что везде беспорядок по случаю сборов к отъезду. «Это ничего, возразил он, — я сегодня не в гостях у тебя. Как хозяин, хочу посмотреть на сборы наших молодых людей». И точно, в дортуарах все было вверх дном, везде валялись вещи, чемоданы, ящики — пахло отъездом! При выходе из Лицея государь признательно пожал руку Энгельгардту. В тот же день, после обеда, начали разъезжаться: прощаниям не было конца.
Судьбы воспитанников Лицея
Деятельность каждого учебно-воспитательного заведения оценивается судьбами воспитанников, окончивших его. Многих воспитанников Царскосельского лицея знает весь мир. А.С. Пушкин, родоначальник русской литературы; И.И. Пущин, судья Московского надворного суда, поэт, декабрист, один из основателей Северного общества; поэт, литератор АА Дельвиг; русский поэт и декабрист В.К. Кюхельбекер; государственный деятель, председатель департамента Государственного совета, секретарь Петербургской Академии наук МА Корф; адмирал Ф.И. Ма- тюшкин; министр иностранных дел, канцлер A.M. Горчаков.
Царскосельский лицей оставил о себе добрую память: он дал России немало достойнейших деятелей на поприще государственной службы, в области наук и словесности и заслужил горячую любовь своих питомцев.
Из стен Лицея вышли некоторые декабристы, боровшиеся за счастье народа. Видимо, Лицей привил им такие качества, как нетерпимость ко злу, любовь к Родине и русскому народу. Из стен Лицея вышли министры, статские советники, ученые, писатели, которые свою жизнь посвятили служению Родине.
Царскосельский лицей признан лучшим учебным заведением всех времен и даже неким идеалом школы будущего. Вот почему так актуальны, так нужны уроки Лицея с его идеалом свободной, талантливой личности • — и учителя, и ученика.
После первого выпуска Лицей в Царском Селе существовал еще 27 лет как учебное заведение. Но лицейская система воспитания и образования претерпевала изменения. Постепенно одно из важных мест в ней занял Закон Божий. Религиозность, послушание, чинопочитание — вот что стали усиленно внедрять в сознание учеников. Простота отношений с педагогами и наставниками исчезла, навсегда были уничтожены отголоски свободомыслия. Лицей начал резко менять свое лицо. Министр просвещения строжайше потребовал бдительного наблюдения за нравственностью воспитанников и установил слежку за их поведением. Таким

образом, уже в 20-х гг. XIX в. стремились убрать все, что было в Лицее прогрессивного, передового. Энгельгардт писал Матюшкину: «...Словом, друг мой, я оставляю Лицей и все те прекрасные мечты, с которыми переселился я сюда...» Энгельгардт, дороживший лицейскими добрыми традициями, справедливо считавший, что дело воспитания в Лицее было поставлено лучше, чем во всех иных учебных заведениях России, старался отстоять Лицей. Но все было тщетно. Лицей уже стал обыкновенным, как и десятки других, высшим учебным заведением. Все прогрессивные идеи были подавлены.
В 1844 г. Лицей был переведен из Царского Села в Петербург и назван Александровским лицеем. За 100 лет он выпустил 1818 воспитанников. В 1918 г. Лицей был ликвидирован.

<< | >>

↑

Источник: Латышина Д.И.. История педагогики (История образования и педагогической мысли): Учеб. пособие.. 2005

Еще по теме § 1. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ЛИЦЕИ(Ш1--Ш4):

- Воспитание ребенка - Дидактика - Дошкольное образование - Избранные педагогические труды - Инновационная педагогика - История педагогики - Книги по педагогике - Коррекционна педагогика - Логопедия - Педагогика и воспитание - Педагогическая методика преподавания - Социальная педагогика - Физическая культура и спорт -