Медицина как власть

237

ченное, между прочим, является еще одним показателем того же — меняющегося восприятия людьми такой ценности, какздоровье.

Но наряду со всем этим медицина обладает и поистине магической силой, проистекающей из того, что она наделена правом именовать явления, обладающие фундаментальной значимостью для человеческого существования. Эта власть именования есть не что иное, как отражение нормирующего характера медицины в отношении человеческого здоровья.

В русском языке мы используем одно и то же слово "болезнь" для двух понятий, которые, например, в английском выражаются разными словами. С одной стороны, под болезнью можно понимать "illness" — то, что переживается субъективно как недомогание, боль ит.п. Сдругой стороны, болезнь можно истолковывать и как "disease" — то, что определяется объективно — обнаруживается путем обследований, анализов, применения специальных методов диагностики и т.п. Прогресс медицины ведет к тому, что люди, даже если они не чувствуют себя больными, будут склонны доверяться авторитету врача, выступающего от лица объективного знания. И напротив, человека, несмотря на все его жалобы, сочтут здоровым, коль скоро объективно болезнь никак не обнаруживается. Уже здесь проявляется эта нормирующая власть медицины.

Но она может простираться и намного дальше, когда именованием какого-то свойства или признака как симптома, как проявления болезни стигматизируются целые социальные группы. Так, в США во времена рабства предлагалось считать рабов-негров, бежавших на север, больными "драпетоманией" (манией бегства), а тех, кто не был склонен добросовестно трудиться на плантации — больными "дизэстезией эфиопис", или "тупоумием и пониженной чувствительностью тела" (18, р. 1105). Или другой, намного более близкий нам, пример: именование "вялотекущая шизофрения", изобретенное в советской психиатрии, выступало как диагноз, позволявший подвергать человека принудительному лечению.

Наконец, еще один, более свежий пример. Характерное письмо читателя, опубликованное в "Известиях" 22 декабря 1999 г., я позволю себе процитировать почти полностью: "Алкоголизм и наркомания уже признаны болезнями, причем трудноизлечимыми. Почему же не признать болезнью (причем официально) и курение?

Кто-то скажет: наивная идея! Разве что-то изменится? Да, изменится! не сразу, но изменится! Это поможет каждому курильщику осознать, что он болен опасной болезнью табакоцитом (или никотинитом — очень важно, чтобы болезнь имела название!). И в обществе произойдет четкое разделение людей на два класса: здоровых и больных. И ребенок узнает, что его папа болен, что болен его учитель..."

Это, на мой взгляд, блестящий пример, ярко демонстрирующий механику того, как именование, которое предлагается освятить авторитетом медицины, может стать источником власти не только для стигматизации, но и для того, чтобы манипулировать людьми (разумеется, для их же блага!). Достаточно определить нечто как болезнь, чтобы они ощутили себя париями.

Следует, впрочем, подчеркнуть, что сам прогресс медицины подчас ведет к возникновению таких ситуаций, когда бывает трудно провести грань между тем, что действительно направлено на сохранение или восстановление здоровья, и тем, что диктуется экстрамедицинскими соображениями. Происходящая сегодня генетизация медицины сулит не только коренное изменение наших представлений о природе болезней и путях их излечения, но и возможности таких вмешательств в телесность человека, признание которых медицинскими или немедицинскими будет во многом определяться социальными конвенциями.

* * *

Во все времена люди воспринимали здоровье как нечто обладающее, помимо всего прочего, и ценностной значимостью, хотя ценность здоровья в разные эпохи мыслилась в кардинально различных формах. То, что отличает наше время и что, вероятно, в будущем проявится еще более отчетливо, связано с пониманием здоровья не только в негативном плане, как "здоровья от" — в смысле свободы от болезни, но и как "здоровья для" — в

238 смысле тех возможностей действовать, реализовывать себя, которые открыты человеку, поскольку он здоров. Здоровье при этом выступает не просто как нечто безмерное, но как то, что соотносимо с возможностями и способностями человека, что соопределяется ими.

Между понятиями здоровья и болезни, таким образом, нет абсолютного разрыва. Анализируя с этой точки зрения знаменитое В03'овское определение здоровья как "состояния полного физического, психического и социального благополучия, а не только отсутствия болезни или физических дефектов", Д. фон Энгельгардт справедливо замечает: "Это определение, взятое в общем виде, ограничено, поскольку оно резко противопоставляет здоровье и болезнь и преувеличенно оценивает здоровье. Существуют разумные основания считать, что здоровье может рассматриваться и как способность переносить травмы, физические недостатки и приближение смерти и успешно интегрировать все это в свою жизнь" (17, р. 1091).

Нынешний акцент на здоровом образе жизни отражает то обстоятельство, что, видимо, никогда ранее человек не был столь близок к тому, чтобы стать хозяином своего здоровья.

Некоторое время назад в прессе сообщалось о подростке с врожденными дефектами, который выдвинул судебный иск против собственных родителей за то, что они родили его и тем самым обрекли на нездоровье. При всей парадоксальности этой ситуации, которая находится где-то на грани нашего воображения, стоит отметить следующее. Вполне можно предположить, что мотив иска был примерно таким: подросток выражал протест против того, что родители своевременно не обеспокоились обеспечением для него той же свободы от телесных ограничений, которой пользуются все вокруг. Он, таким образом, нисколько не имея на то намерений и будучи лишен выбора, оказался заключенным в сковывающей его телесной оболочке, за что и намеревался возложить ответственность на родителей.

Возможности выбора, открытые человеку постольку, поскольку он здоров, не только возлагают на него ответственность. В качестве обратной стороной медали уже начинает прорисовываться то, что в определенных случаях, когда есть основания подозревать наличие связи между данным заболеванием и неправильным образом жизни, больного воспринимают не с сочувствием, а с осуждением. Соответственно по мере прогресса биомедицинских наук, непрестанно накапливающих новые и новые знания о причинах болезней, все чаще будут встречаться ситуации, когда больному придется испытывать чувство вины за свою болезнь.

И последнее. Открывающиеся сегодня широкие возможности для человека быть хозяином своего здоровья легко могут оборачиваться своей противоположностью, когда забота о собственном здоровье порабощает человека, так что оказывается не "здоровье для человека", а "человек для здоровья". И это — один из соблазнов, которые несет в себе тенденция восприятия здоровья как одной из высших ценностей.

Литература 1.

ВеселковаИ.Н. Социальная нестабильность и состояние здоровья населения России// Социальные конфликты: экспертиза, прогнозирование, технологии разрешения. Вып. 15. Конфликтология здоровья и здравоохранения в современной России. М., 1999. С. 51—70. 2.

Вишневский А.Г. Демографическая революция. М., 1976. 3.

Дмитриева Е.В. Социальные аспекты здоровья и здравоохранения: конфликты в рамках теории // Социальные конфликты: экспертиза, прогнозирование, технологии разрешения. Вып. 15. С. 29—50. 4.

Доклад о развитии человека за 1998 год. Нью-Йорк, 1998. 5.

Доклад о развитии человеческого потенциала в Российской Федерации за 1999 год. М., 1999. 6.

Журавлева И.В. Здоровье подростков: есть ли будущее у нации? // Социальные конфликты: экспертиза, прогнозирование, технологии разрешения. Вып. 15. С. 225—260. 7.

Лисицын Ю.П. Руководство по социальной гигиене и организации здравоохранения. Т. 1. М., 1967.

239 8.

НазароваИ.Б. Противоречия в обеспечении здоровья населения // Социальные конфликты: экспертиза, прогнозирование, технологии разрешения. Вып. 15. С. 71—85. 9.

Основы изучения человеческого развития /Под ред. Н.Б.Баркалова и С.Ф.Иванова. М., 1998. 10.

РоманенкоЛ.М. Введение в конфликтологию здоровья и здравоохранения // Социальные конфликты: экспертиза, прогнозирование, технологии разрешения. Вып. 15. С. 7—28. 11.

Сибурина Т.А., Барскова Г.Н., Мотков С.И. Современная российская медицина как источник многоуровневой конфликтной ситуации // Там же. С. 115—136. 12.

Степанова Н.Г. Этика геномики // Человек. 1999. № 5. С. 8—12. 13.

Тищенко П.Д. Этика геномики // Там же. С. 12—15. 14.

Человеческий потенциал: опыт комплексного подхода /Под ред. И.Т.Фролова. М., 1999. 15.

Шилова Л.С. Проблемы трансформаций социальной политики и индивидуальных ориентаций по охране здоровья // Социальные конфликты: экспертиза, прогнозирование, технологии разрешения. Вып. 15. С. 86—114. 16.

Bourgeois-Pichat J. Essai sur la mortalite "biologique" de 1'homme // Population. 1952. № 3. P. 381—394. 17.

Engelgardt Dietrich von. Health and Disease: 1. History of the Concepts // Encyclopedia of Bioethics /Ed. by W. Th. Reich. N. Y., 1995. Vol. 2. P. 1085—1092. 18.

Engelgardt H. Tristram, Jr., Wildes Kewin Wm. Health and Disease: 4. Philosophical Perspectives // Encyclopedia of Bioethics /Ed. by W. Th. Reich. N. Y., 1995. Vol. 2. P. 1101—1106. 19.

The Ghana Health Assessment Team: A Quantitative Method of Assessment of the Health Impact of Different Diseases in Less Developed Countries // International Journal of Epidemiology. 1981. № 10. P. 1—30. 20.

Glick Shimon. Disability-Adjusted Life Years - Ethical Implications // Poverty, Vulnerability, the Value of Human Life, and the Emergence of Bioethics /Ed. by Z.Bankowski and J.H.Bryant. Geneva, 1994. P. 175—180. 21.

Jamison D.T., et al (eds). The World Bank, World Development Report, 1993: Investing in Health. N. Y., 1993. 22.

KilnerJohn F. Health-Care Resources, Allocation of: Macroallocation // Encyclopedia of Bioethics /Ed. by W. Th. Reich. N. Y., 1995. Vol. 2. P. 1070—1075. 23.

LederD. Health and Disease: 5. The Experience of Health and Illness // Encyclopedia of Bioethics /Ed. by W. Th. Reich. N. Y., 1995. Vol. 2. P. 1106—1113. 24.

Merleau-Ponty M. Phenomenologie de la perception. P., 1945. 25.

Morreim E.H. Life, Quality of: 2. Quality of Life in Health-Care Allocation. P. 1358—1361. 26.

Morrow Richard H. and Bryant John H. Measuring and Valuing Human Life: Cost Effectiveness, Equity, and Other Ethics-Based Issues // Poverty, Vulnerability, the Value of Human Life, and the Emergence of Bioethics. Ed. by Z. Bankowski and J.H. Bryant. Geneva, 1994. P. 159—174.

изм. — про DALY И DALE; вообще обновить

Примечания