Владимир Иванович Вернадский и наука о самоорганизации

Великий русский ученый, естествоиспытатель и мыслитель, академик В. И. Вернадский известен как основоположник целого ряда новых синтезированных наук, в том числе таких, как биохимия, биогеохимия, биофизика, космохимия, радиология, а также учений: о живом веществе, о биосфере и ноосфере, о пространстве и времени, о взаимосвязи естествознания и философии и многих других наук.

Однако немногие знают, что Вернадский является одновременно еще и одним из создателей пауки о самоорганизации. Мы подчеркиваем «немногие» еще и потому, что среди специалистов, занимающихся вопросами этой науки, знающих настоящий факт оказываются лишь единицы. Доказательство тому научная конференция в Ленинграде, состоявшаяся в 1988 г. по теме «Самоорганизация в природе и обществе» [184], где было заслушано около ста докладов и сообщений. Судя по тезисам последних, на конференции чаще говорилось о синергетике, о Г. Хакене, И. Приложите и др. А имя нашего великого ученого удалось встретить лишь в пяти докладах. И только в одном из этих пяти его имя было вынесено даже в название доклада: «Принципы самоорганизации в концепции В. И. Вернадского о биосфере и ноосфере», автором которого оказался В, А. Шуков. Кстати, а о А. А. Богданове на той конференции вообще не вспомнили.

Если судить по таким способом добытой информации, то можем утверждать, что коэффициент известности нашего ученого среди специалистов-«земляков» лежит где-то в пределах 1-5 %. В дополнение к данному факту мы можем проследить все за последние десятилетия публикации, посвященные вопросам самоорганизации, но наш коэффициент, хотя бы в среднем, не возрастет. Здесь важна еще не сама количественная оценка, несмотря на ее условность, степени известности. Важно еще содержание, то есть то, в какой степени каждый автор в своей публикации владеет всем вкладом Вернадского в науку о самоорганизации. Увы, и в этом нас ожидает весьма скромная оценка. Ибо, как правило, авторы упоминают лишь отдельную работу или идею ученого, рассматривают лишь какой-то отдельный вопрос или отдельное положение из его теории. Анализа же вклада в целом мы пока не видим.

И естественно возникает вопрос о причине низкой информированности, или, проще говоря, слабого знания ученых-специалистов о творчестве великого ученого в области самоорганизации. Оправданием слабого знания может быть тот факт, что Вернадский обладал весьма широким научным и философским мировоззрением. И все труды его, в особенности трех последних десятилетий деятельности, отличались тем, что объединяли в себе знания многих наук. Так, в свое время один из критиков его книги о минералогии природных вод, включающей описание 485 ее видов, отмечал, что автором такого труда должен был быть как физик, так и химик, а также геолог и биолог, метеоролог и почвовед и вместе с тем еще и философ. Это один из, казалось бы, маленьких примеров. Всс же творчество Вернадского в целом, как отмечается в его биографии, написанной И. И. Мочаловым [135], знаменует собой поворот в истории естествознания от процесса дифференциации, дробления наук к их синтезу, интеграции. Отсюда «гибридные» названия упомянутых выше наук, возникновение и развитие которых связано с его именем. Отсюда и тенденция, которая, как подчеркивает автор биографии, была заложена еще Ф. Энгельсом в «Диалектике природы» — тенденция формирования единого естествознания, отражающая взаимосвязь и эволюцию всех форм движения (по-нашему, процессов самоорганизации) в природе и обществе. Отсюда и стремление к синтезу естество- и общсствознания, то сеть к тому идеалу, о котором говорил К. Маркс: «Впоследствии естествознание включит в себя науку о человек в такой же мере, в какой наука о человеке включит в себя естествознание: это будет одна наука» [125, т. 42, с. 124].

Добавим к этому, что вот эта одна, общая наука и есть наука о самоорганизации и что она у Вернадского представлена достаточно объемно в соединении множества наук, в работах, к сожалению, большей частью незавершенных и по ряду обстоятельств лишь также частью в 70-х и дополнительно в конце 80-х гг.

Итак, к оправданию слабой информированности имеем факт соединения множества наук и факт запоздалой публикации. Это — с одной стороны. С другой — вынуждены учесть проблему восприятия. Действительно, ученый-специалист, пытающийся овладеть творчеством Вернадского, должен обладать не менее широкой научной подготовкой. Но, опять же к сожалению, наш теперешний специалист в условиях все продолжающейся дифференциации и дробления наук имеет, как правило, узкую научную подготовку. Где тут успешно объять ему творчество великого ученого? Скажут, есть же энтузиасты, которым для самостоятельного освоения не страшны никакие науки, ранее ими не изучаемые. Да, энтузиасты встречаются, и они без соответствующей платы за труд, пользуясь свободой творчества и свободой научного поиска, смело вторгаются в любое неведомое, причем сами без всякой помощи. Но как часто встречаются такие специалисты, и много ли таковых? Даже если не принимать во внимание, как встречает их официальная, тем более авторитарная по характеру, наука. Конечно, чаще всего не с распростертыми объятиями... В истории тому не мало примеров.

Преградой к восприятию, освоению и последующему развитию трудов великого ученого служит еще одно обстоятельство исторического характера, ставшее причиной негативного отношения к нему и последующего забвения многих его трудов. Все началось с 20-х гг., а точнее 1922 г., с событий, связанных с изданием очередных работ ученого. Сначала был сборник «Очерки и речи», который объединял в себе статьи методологическою, общенаучного характера, но вся беда была в том, что последние родились из-под пера еще до революции. А по этой причине следовало «пеудовольствие властей». Много строже было с брошюрой «Начало и вечность жизни», изданной в том же году. Здесь главная мысль излагалась исходя из принципа Ф. Реди «Все живое — из живого», согласно которому выходило, что жизнь как явление вечна, так как переход от неживого к живому не наблюдал еще никто. При этом этот переход, совершенный ка- ким-то образом, не отрицался. И на этот раз научная критика так же не состоялась, но зато состоялась над автором «идеологическая проработка» философствующей «красной профессуры». Такая «профессура» обозначила себя при обсуждении книги «Материализм и эмпириокритицизм», незадолго до этого изданной в Советской России. Это был момент начала утверждения диалектического материализма Г. В. Плеханова в качестве не только партийной, но государственной идеологии. И с этого момента началось «управление» наукой по-плехановски. Ибо одним из активнейших законодателей этой идеологии стал А. М. Деборип, ученик самого Г. В. Плеханова. А законодатели присвоили себе право вмешиваться в дела ученых и указывать им, что научно и что нет, а также в каком направлении вести научный поиск. В общем, в то время все сложилось так, как в средние века, когда всеми общественными и научными вопросами командовала церковь. О нападках в свой адрес — а объектом нападок были многие ученые — Вернадский отмечает в своих неопубликованных «Размышлениях», о чем мы еще скажем.

А пока, с целью обоснования причины слабой информированности, нам придется привести в дополнение следующие факты. В 1929 г. были сданы в печать статьи по биохимии, написанные в 20-х гг. и вошедшие в сборник «Живое вещество». Но сборник не вышел и был возвращен автору. После чего против ученого начинается идеологическая компания, особенно усилившаяся после доклада «Проблема времени в современной науке», прочитанного Вернадским на общем собрании АН СССР 26.12.31 г. Последовало резкое возражение Л. М. Деборина, а в журнале «Под знаменем марксизма», где он был редактором, появился ряд статей с нападками на автора и обвинением его в идеализме. Даже в Малой Советской Энциклопедии в 1934 г. была дана такая характеристика: «Вернадский по своему мировоззрению сторонник идеалистической философии; в научных работах В. проводит идеи „нейтрализма науки", выступает в защиту религии, мистики, „исконности жизни и живой материи" и ряда виталистичсских и антиматериалистических концепций, отрицая материалистическую диалектику».

Конечно, все труды Вернадского, как утверждается, сейчас изданы. Но вопрос — как воспринимаются они. Вот, к примеру, Г. П. Аксенов сообщает нам, что тема о живом веществе оставалась идеологически запретной вплоть до конца Советской власти. К тому же эта тема «недиссертабельна» и сегодня, потому что находится на стыке наук... [5, с. 671], для которого специалистов никогда, добавим мы, не готовили.

Хотя имени нашего великого ученого воздали, казалось бы, многие почести — названия улиц, института и даже космических объектов, но многие его идеи, целые научные направления и просто пожелания, в особенности биологам, остались не востребованными и забытыми.

Что говорить теперь о теории самоорганизации, о приоритете в ней нашей отечественной науки и о наших основоположниках этой теории в лице как А. А. Богданова, так и В. И. Вернадского. Что говорить теперь о всех нас и нашей слабой информированности или просто о нашем незнании, если о теории самоорганизации у нас в стране начали говорить и писать в 60-70-е гг. и то лишь с подачи из-за рубежа, а о наших основоположниках — только в конце 80-х, начале 90-х. О краткой его биографии. Владимир Иванович Вернадский родился 12 марта 1863 г. Раннее детство его прошло в Харькове, где в 1873 г. поступает в гимназию. Учился он легко, но не слишком усердно. Много читал, чему научился еще задолго до гимназии. Любил размышлять обо всем на свете, узнавать о Земле и происхождении рода человеческого. Так с детства в общении с родными и друзьями, особенно с гимназическими, формировался духовный облик будущего естествоиспытателя и мыслителя. В 1876 г. с переездом семьи Вернадского в Петербург молодой гимназист стал пользоваться правом читать любую книгу или журнал, появлявшийся в магазине «Книжник» и печатавшийся в типографии «Славянская печатня», так как магазин и типография были открыты отцом. С большим увлечением прочитал он книги «Космос» и «Картины природы» A.

Гумбольдта в оригинале, одновременно совершенствуясь в немецком языке. Эти книги не могли не повлиять на раннее становление у него научного мировоззрения.

В 1881 г. Владимир Иванович поступает на естественное отделение физико-математического факультета Петербургского университета. При этом лекции успевает слушать по выбору и на других факультетах. Университет в эгги годы был средоточием цвета русской научной мысли: Д. И. Менделеев, B.

В. Докучаев, Н. А. Меіппуткип, А. Н. Бекетов и др. Студенты воочию видели жизнь науки, борьбу мнений, рождение открытий и возможности проникновения в новые тайны природы.

По совету В. В. Докучаева Владимир Иванович занялся минералогией и кристаллографией, лекции Д. И. Менделеева вели его к раздумьям о химии планеты, космоса, а А. Н. Бекетова — к биологии.

В 1885 г. он заканчивает университет со званием кандидата наук, и его оставляют при университете для подготовки к профессорскому званию. Процесс подготовки обычно включает в себя командировку за границу с целью учебы и совершенствования в избранной специальности. Пришлось много путешествовать по Европе. Научные экскурсии следовали то по горам, то по различным лабораториям и музеям. Неаполь, Мюнхен, Париж и Лондон. В 1890 г. сто пригласили работать в Московский университет, іде он отдается преподавательской деятельности, защищает магистерскую, а затем докторскую диссертацию. Кафедра минералогии при нем ежегодно обогащалась новыми горными образцами, приборами и книгами. В сотрудничестве с преподавателями и студентами складывается «школа» В. И. Вернадского. Периодически следуют экскурсии на Урал и другие работы.

Наряду с преподавательской разворачивается и научная деятельность. В это время формируются идеи о биосфере, биогеохимии, печатаются его работы в журнале «Бюллетень», издаваемом Московским обществом испытателей природы — старейшей научной организацией России, активным членом которой был В. И. Вернадский. Он становился не только естествоиспытателем, но и натуралистом, как он сам себя называл, так как стремился к непосредственному общению с природой, широким наблюдениям и экспериментам. Оставаясь преподавателем-профессором, вырастал в ученого-профессионала, крупного мыслителя. В это период увлекся изучением всемирной истории науки и философии, регулярно выезжая в Западную Европу.

В 1911 г. он вынужден был покинуть Московский институт вместе с другими профессорами (К. А, Тимирязевым, Н. Д. Зелинским, П. Н. Лебедевым и др.) в знак протеста против антидемократических действий правительства в отношении университетов и переехал в Петербург для работы в Академии наук. Здесь также реорганизовал Минералогический музей, продолжая геологические экспедиции и радиологические исследования, а также исследования газового дыхания в биосфере Земли. Ученик В. И. Вернадского, видный советский геолог А, А. Сауков так оценил его деятельность в это время: «Минералогию он реформировал, геохимию наполнил содержанием, биогеохимию и радиологию создал». В 1915 г. в ходе войны с Германией по предложению ряда академиков при Академии наук была создана постоянная Комиссия по изучению естественных производительных сил России (КЕПС) во главе с В. И. Вернадским. С эвомр момента па- ряду с прикладными научными работами он продолжал нечисто исследовательские и теоретические работы по радиоактивным минералам, геохимии, вопросам роли живого вещества в геохимичсскихпроцессах.

В 1917 г. накануне Великой Октябрьской социалистической революции он вынужден был уехать под Полтаву для лечения туберкулеза. Но не прошло и года болезни, как он проявляет инициативу по созданию Украинской Академии наук, избирается ее первым президентом, читает лекции сначала в Киеве, а потом в Таврическом университете, в Крыму, где созревает его твердое решение создать научный центр изучения живого вещества.

После гражданской войны поле научной деятельности значительно расширилось. Вернувшись в Петроград, он продолжал исполнять обязанности директора Геологического и Минералогического музеев, председателя КЕПС а, а затем организовал и возглавил Радиевый институт. В 1922 г. по приглашению ректора Сорбонны он уезжает во Францию читать курс геохимии в Парижском университете на четыре года, где продолжается отработка его учения о биосфере. По возвращению в Ленинград он вновь стал работать председателем КЕПСа и в Комиссии по истории знаний Академии наук. В 1928 г. под сто руководством была создана Биогеохимическая лаборатория АН СССР, а в 1937 г. он последний раз выступил на Международном геологическом конгрессе в Москве.

На рубеже 40-х гг. Владимир Иванович, несмотря на возраст, болезни, пережитое, продолжал оставаться на переднем крае науки, обдумывал основные положения учения о ноосфере, руководил работой комитета по метеоритам, вел исследования по изучению и применению изотопов, много работал над урановой проблемой. В это время по его настойчивым предложениям начали приниматься меры по созданию в стране атомной промышленности и сырьевой базы для нее. После обострившейся болезни 6 января 1945 г. В. И. Вернадский умирает.

Учение его о самоорганизации рассмотрим по следующим последовательно взаимосвязанным темам:

а) учение о биосфере;

б) эволюция видов и биосферы;

в) учение о ноосфере;

г) учение о разнородности живого и косного вещества.

О философии самоорганизации будем говорить в главе 7.