1.7. Недействительность договора и арбитражная оговорка

МКАС исходит из того, что арбитражная оговорка, являющаяся частью договора, должна трактоваться как соглашение, не зависящее от других условий договора. Поэтому признание договора ничтожным не влечет за собой недействительности арбитражной оговорки.

--------------------------------

<1> См.: Комментарий судебно-арбитражной практики. Вып. 2. 1995. С. 117 - 131.

<2> См.: Практика Международного коммерческого арбитражного суда... С. 17 - 21.

<3> См.: Арбитражная практика за 1996 - 1997 гг. С. 98 - 101.

<4> См.: Практика МКАС... за 1999 - 2000 гг. С. 142 - 147.

Руководствуется МКАС при этом прямыми предписаниями Закона РФ от 7 июля 1993 г. "О международном коммерческом арбитраже" (п. 1 ст. 16). Аналогичное положение содержится в п. 3 § 1 Регламента Арбитражного суда 1988 г. Предусмотрено оно и Регламентом МКАС 1994 г. (п. 5 § 1).

Такие решения МКАС принимал, в частности, в случаях, когда на основании ст. 45 ГК РСФСР 1964 г. он признавал недействительными контракты, заключенные российскими юридическими лицами до 3 августа 1992 г. с нарушением порядка их подписания советскими организациями, установленного Постановлением Совета Министров СССР от 14 февраля 1978 г. "О порядке подписания внешнеторговых сделок".

Вместе с тем в практике МКАС встречались и случаи, когда не был признан заключенным ответчиком не только контракт, но и содержащаяся в нем арбитражная оговорка. Основанием для этого послужили следующие обстоятельства, нашедшие отражение в Постановлении МКАС о компетенции от 20.06.94 по делу N 97/1993. Контракт, в котором содержалось условие об арбитраже, был подписан не ответчиком, т.е. одной из спорящих сторон, а физическим лицом, не указавшим, в качестве кого он подписывает контракт от имени ответчика, и при этом не имевшим полномочий ответчика на подписание контракта и не состоявшим с ответчиком в трудовых отношениях. Из соглашения о торговых услугах, заключенного между ответчиком и фирмой, президентом которой являлось это физическое лицо, не вытекали такие полномочия. Более того, ответчик оставил без ответа запрос истца о выдаче доверенности на подписание спорного контракта. С учетом этих обстоятельств МКАС пришел к выводу, что отсутствует необходимая предпосылка для рассмотрения спора - соглашение спорящих сторон, заключенное в письменной форме. На аналогичных соображениях основывается и Постановление МКАС от 05.05.95 по делу N 420/1992 <*>, которым МКАС признал, что не обладает компетенцией рассматривать иск к конкретному ответчику (в отношении других ответчиков истец отозвал свои исковые требования). В этом Постановлении отмечено, что не может считаться заключенным и имеющим юридическую силу контракт, подписанный лицом, не являющимся сотрудником фирмы ответчика и не получившим от нее доверенности на совершение сделки (соответствующие доказательства были представлены ответчиком, и истец подтвердил, что лицо, подписавшее сделку от имени ответчика, ему не представляло доверенности, выданной ответчиком). По своему содержанию эти Постановления МКАС, касающиеся процессуально-правового соглашения, аналогичны предписанию п. 1 ст. 183 ГК РФ. Оно предусматривает, что при отсутствии полномочий действовать от имени другого лица сделка считается заключенной от имени и в интересах совершившего ее лица, если только другое лицо (представляемый) впоследствии прямо не одобрит данную сделку.

--------------------------------

<*> См.: Практика Международного коммерческого арбитражного суда... С. 106 - 108.

От случая, когда лицо заключило сделку от имени другого лица вообще без полномочий, следует отличать случаи, когда полномочия имелись, но сделка была совершена с несоблюдением ограничений на ее совершение, предусмотренных договором или соответственно учредительными документами. Возможность оспаривания сделки по такому основанию по иску лица, в интересах которого установлены ограничения, предусмотрена ст.

В этой связи в специальном выяснении нуждаются некоторые процессуальные вопросы.

Во-первых, представляется, что для заявления возражений против компетенции МКАС на том основании, что лицо, заключившее сделку, вышло за пределы установленных ограничений, не требуется предъявления специального иска заинтересованным лицом. Вместе с тем такие возражения по общему правилу не могут быть приняты во внимание до тех пор, пока сделка в установленном в ст. 174 ГК РФ порядке не признана МКАС недействительной, а для рассмотрения вопроса о признании сделки недействительной требуется предъявить самостоятельный иск. Во-вторых, сам факт признания такой сделки недействительной автоматически не влечет за собой недействительности арбитражного соглашения. Если даже решение третейского суда о признании договора ничтожным не влечет за собой в силу закона недействительности арбитражной оговорки (п. 1 ст. 16 Закона РФ "О международном коммерческом арбитраже"), то тем более не влечет таких последствий признание оспоримого договора недействительным. К такому выводу следует прийти при применении общепризнанных приемов толкования закона. Для признания недействительности арбитражной оговорки в таких случаях требуется доказательство того, что существовали ограничения именно по данному вопросу.

Изложенные выше соображения применимы и к случаю, когда на основании ст. 173 ГК РФ ставится вопрос о признании недействительной сделки юридического лица, выходящей за пределы его правоспособности, в частности по причине отсутствия у него лицензии на занятие соответствующей деятельностью.

Необходимо иметь в виду, что нередко включаемое в арбитражную оговорку условие о применимом праве (праве, применимом к существу спора) не является составной частью арбитражной оговорки. Это отдельное условие договора. Поэтому признание договора недействительным влечет за собой недействительность, в том числе и условие о применимом праве.

1.8. Прекращение (расторжение) договора и

арбитражная оговорка

Признание договора прекращенным (расторгнутым) не влияет на действительность арбитражной оговорки. К такому выводу пришел МКАС, рассматривая дело N 161/1994 (решение от 25.04.95) <*>. Контракт сторон, ненадлежащим образом исполненный ответчиком (португальской фирмой), был признан МКАС обоснованно расторгнутым истцом (российской организацией) на основании соответствующих предписаний Венской конвенции 1980 г. Решение предусматривает распределение между сторонами имущественных последствий расторжения контракта. В этой связи необходимо обратить особое внимание на то, что Венская конвенция 1980 г. (п. 1 ст. 81) прямо предусматривает, что "расторжение договора не затрагивает каких-либо положений договора, касающихся порядка разрешения споров...". Этим предписанием Венской конвенции 1980 г. руководствовался МКАС и при разрешении спора между российской организацией и германской фирмой (дело N 280/1999, решение от 13.06.2000) <**>.

--------------------------------

<*> См.: Практика Международного коммерческого арбитражного суда... С. 87 - 93.

<*> См.: Практика МКАС... за 1999 - 2000 гг. С. 288 - 292.