Исторические пережитки: трайбализм

Трайбализм, трибализм, трайбализация (англ. tribalism, от лат. tribus — племя) характеризует воспроизводство в современных условиях примитивной формы социальных отношений, присущих родоплеменному строю.

В 1990-е гг. некоторые черты трайбализма — попытки возродить отдельные атрибуты родоплеменного устройства — наблюдались в Башкортостане.
Трайбализм — культурно-бытовая, культовая и общественно- политическая племенная обособленность, которая встречается в тех странах, где сосуществуют племенной строй и европейские политические институты — армия, чиновничество, одна или несколько партий, парламент и др.
В зарубежной и отечественной социологической литературе данное понятие, как это ни удивительно, наполняется совершенно разным смыслом. В первом случае его трактуют как дробление крупномасштабного общества с его анонимностью и отчуждением на небольшие сообщества-племена, куда современные горожане устремляются в поисках потерянной идентичности и близости отношений. Отчасти трайбализм совпадает с другим явлением — распадом господствующей культуры на множество субкультур и субгрупп — этнических, профессиональных, расовых, религиозных. Поэтому его трактуют еще и как приверженность локальным, чаще всего этническим ценностям в противовес общечеловеческим.
Было время, когда США именовали плавильным котлом: иностранцы, мигрировавшие сюда в XIX в. и в первой половине XX в.,
растворялись в единой общности, приобретая новое, наднациональное качество. Позже плавильный котел переименовали в тарелку с салатом, означавшую, что иммигранты уже не растворяются без остатка в новой исторической общности — американском народе, но сохраняют культурную самобытность, образуя замкнутые в себе диаспоры, которые к тому же требуют админи- стративно-правовой автономии21.
Новому поколению не нравятся обе модели: первая делает людей одинаковыми, а вторая — враждебными друг другу. Его представители заявляют, что проблема современной Америки заключается в ином — как сделать людей непохожими, но не враждебными друг другу, как сохранить сходство, не потеряв индивидуальных различий. Новая модель общества напоминает скорее некий фрукт, например яблоко или орех, в котором твердые семечки, олицетворяющие культурную самобытность многочисленных этносов в США, окружены мягкой и нежной мякотью- обществом, которое настолько демократично и гибко, что позволяет жить в гармонии самым разным индивидам и группам.
Другое значение, которое придается термину «трайбализм» за рубежом, носит скорее политический оттенок. Трайбализм помимо культурной самоидентификации предполагает так называемый парад суверенитетов и понимается как одно из проявлений межплеменной вражды.
Через эту стадию прошли, в частности, СССР и Югославия, где крупные этнические области потребовали политической независимости и преобразовались в самостоятельные государства. Отстаивание или настаивание на первенстве религиозных, этнических или расовых интересов вопреки общим интересам страны и общества также называется трайбализмом. Он ведет не просто к сегментации общества, как в случае с культурным трайбализмом, а к фрагментации государства, выделению автономных частей и его возможному распаду. Такой трайбализм рассматривается в США как потенциальная угроза национальной безопасности.
В теории государства и права трайбализм применяется для обозначения племенной разобщенности в странах тропической Африки, Океании и некоторых других регионов мира. Практика трайбализма заключается в покровительстве единоплеменникам в государственном аппарате, предоставлении привилегий выходцам из одной этнической группы при подборе и расстановке кадров в органах власти и соответственно дискриминации представителей иных этнических групп.
В конце 1970-х — начале 1980-х гг. почти все первые руководители республиканских партийных, советских, профсоюзных,/>комсомольских органов Киргизии были представителями одного племени, уроженцами трех разных областей. В те годы растратившие огромные суммы государственных средств торговые работники, потерявшие сотни голов скота из колхозно-совхозных стад животноводы возмещали растрату за счет родственников и не несли уголовного наказания. В ходе недавних президентских выборов в Кыргызстане члены всех политических партий юга республики, казалось бы с диаметрально противоположными взглядами, на время отбросили все политические и идеологические противоречия, почти единогласно (как в прежние времена) проголосовали за лидера коммунистов земляка-сородича А. Масалиева22.
Трайбализм фактически сводит на нет принцип равноправия граждан и провоцирует гражданские войны (например, в Руанде, Сомали, Либерии). Недавние кровавые столкновения на религиозной почве в Нигерии, Занзибаре, Кот-д’Ивуаре, Кении и в некоторых других странах Черного континента усугубляются трайбализмом и племенной рознью — «застарелой и общей болезнью» этого континента23.
Трайбализм — одна из острых проблем внутриполитического развития большинства африканских стран. Дело в том, что огромная часть населения и по сей день живет в условиях, когда в той или иной степени продолжают существовать племенная организация общества и племенная структура населения. По некоторым оценкам, в Тропической Африке проживают свыше 3 тыс. различных племен, каждое из которых говорит на своем языке. Не учитывать племенные отношения в экономической, социальной и политической сфере общества невозможно. Формирование политических партий в Тропической Африке чаще всего происходит на племенной основе, ибо они отражают интересы в первую очередь племенной верхушки. На родственной основе создаются мелкие компании и семейный бизнес, возникают мастерские, лавочки, транспортные фирмы и даже небольшие банки. Хотя крупные промышленные компании и финансовые холдинги уже выходят за границы родственных отношений. В такой обстановке политическая жизнь часто сводится к столкновениям на почве межплеменной розни. Не случайно в ряде стран, например в Кении, при формировании правительства всегда учитывается необходимость сохранения «племенного равновесия» между его министрами.
Трайбализм, неразрывно связанный с политической и экономической замкнутостью и местническими интересами, объективно тормозит образование общетерриториальных партий. Многие африканские политики считают, что многопартийная система в
условиях континента способствует сохранению племенного дробления, и заявляют, что именно борьба против трайбализма требует введения однопартийности правления. Но что такое однопартийное^, мы хорошо знаем на примере нашей страны. Как правило, это путь к диктатуре. Именно Африка в XX в. дала миру наибольшее количество марионеточных режимов, кровавых диктаторов, военных хунт, бесчисленных королей, шейхов, эмиров.
Трайбализм следует, видимо, осуждать, когда это явление направлено на раскол общества и служит идеологической базой сепаратизма. Однако нельзя не отметить и другую сторону трайбализма. В ЮАР и Родезии правительство применяло его для осуждения национально-освободительного движения. Воспользовавшись тем, что в общественном сознании трайбализм имеет негативный оттенок, правительство заклеймило Национальный фронт освобождения Зимбабве (ZAPU), официально причислив его к оппозиционным силам, с которыми надо бороться. Подлили масла в огонь и журналисты, написавшие, что в него входят люди с примитивным племенным сознанием, далекие или чуждые цивилизованным ценностям24.
Таким образом, трайбализм можно представить как идеологию родоплеменного обособления (сепаратизма), стремления законсервировать отжившие черты первобытно-родового строя (обычаи, первобытные верования, племенные языки, структуру племенного самоуправления и др.). Но важно при этом помнить, что этим термином, как идеологическим ярлыком, можно поворачивать в разные стороны, осуждая правого и виноватого.
Лидеры некоторых африканских стран, стремящиеся к объединению разноплеменного народа в единую нацию, которую только при таком единстве можно вывести на путь модернизации и процветания, осуждают трайбализм. Для них это не только исторический пережиток, мешающий прогрессу, но также идеология местных князьков, которые борются с центральной властью вовсе не ради благополучия своего племени, а ради корыстных политических интересов. В постколониальной Африке формирование в каждом государстве национального единства и общенационального сознания, вызревание чувства принадлежности к единому государству происходит в острой борьбе с сохраняющимися племенными структурами и племенным сознанием, чувством принадлежности в первую очередь к определенному племени, не признающему те или иные государственные границы25.
Когда-то, на заре человеческой цивилизации, он воплощал несомненно позитивный механизм коллективного выживания и адаптации малого общества к меняющимся и рискоопасным внешним условиям. Однако позже он стал наследником совершен
но чуждой современному обществу психологии — менталитета неприятия чужих по духу и крови. Социологи называют ее также менталитетом ин- и аутгруппы (от англ. in-group,/out-group). Многовековая практика жизни под постоянной угрозой нападения «чужих», забота о безотлагательной защите «своих» любыми средствами закрепили у многих народов принципы: «Всегда прав сородич» и «Сначала защити своего, а потом разбирайся, кто прав».
Действительно, по многим признакам племя представляет особый тип общности людей — так называемую закрытую группу, куда доступ чужакам либо существенно ограничен, либо вовсе запрещен. Своими здесь могут быть только одноплеменники — братья по крови в прямом смысле. В соответствии с принципами трайбализма человек мог найти защиту только у своего рода. Эти принципы не только допускали, но и обязывали всех членов рода мстить за преступление, совершенное против любого его представителя. За проступок каждого члена рода также отвечал весь род.
Естественно, что племенной строй — серьезное препятствие к мирному сосуществованию сообществ, к смешению рас и культур, политическому плюрализму. Племена, равно как и касты, основаны на эндогамии (заключение браков исключительно между членами своей группы).
Племена очень редко встречаются, а тем более заключают между собой браки. В горной местности Новой Гвинеи, занимающей небольшую площадь, тысячелетиями обитают племена, которые, будучи отделены друг от друга непроходимыми препятствиями, ни разу не встречались и ничего не знали о существовании друг друга. Сходная ситуация и на Африканском континенте, где в ряде стран практически не существует единой ткани государства: оно как бы разорвано на клочки. В центре стоит племя, его интересы, вернее, интересы тех, кто командует в нем.
Трайбализм играл в истории как негативную, так и позитивную роль. Ему обязаны некоторые народы своим выживанием.
«История всех кочевых народов показывает, что лишь те из них, кто при отсутствии государственности наиболее последовательно придерживались принципов трайбализма, сумели сохранить свою этническую самостоятельность и целостность. Другие же — гунны, саки, усуни, половцы, — сформировавшиеся в племена почти одновременно с кыргызами, растворились среди иных этнических образований или стали известны под другими этническими названиями.

В этом смысле — за сохранение самобытности и целостности народа — трайбализму должны быть благодарны не только прошлые и нынешние, но и будущие поколения кыргызов»26.

Живучесть родоплеменного уклада в нынешнем мире объясняется множеством факторов, в том числе способностью племени брать на себя те функции, которые обязано выполнять государство. И не просто брать, но справляться с ними гораздо эффективнее. Речь идет о функции социального обеспечения и коллективной поддержки. Именно племенная организация является той силой, на которую сама жизнь возлагает обязательства по оказанию экономической и социальной помощи членам племени и военной защиты их от других племен. Племенная организация решает проблему пастбищ и водоемов, вершит суд.
Члены племени называют себя братьями, ревностно следят за сохранением уз солидарности, которые их охраняют или противопоставляют другим племенам всякий раз, когда целостности племени или интересам его членов что-нибудь угрожает. Любой министр или чиновник всегда старается сохранить связи со своим племенем, находя у него поддержку и в то же время поддерживая его.
«Житель той или иной африканской страны в большинстве случаев и по сей день ощущает себя прежде всего представителем определенного племени. Влияние трайбализма, племенных обычаев сказывается не только на массе крестьянства, составляющего огромное большинство населения в странах континента. Они воздействуют также и на образованную часть общества, из которой комплектуются правительственный аппарат и командный состав вооруженных сил. Министр или руководитель ведомства в большинстве случаев может быть уверен в своих сотрудниках, если он выберет их из членов своего племени. Часто африканские лидеры формируют свои правительства из соображений безопасности из своих соплеменников. Так, бывший президент Республики Берег Слоновой Кости (ныне Кот-д'Ивуар) назначал на высокие правительственные посты представителей племени бауле, выходцем из которого он сам был»27.
Американцы пытаются придать трайбализму характер всемирной опасности. Они считают, что та борьба, которую ведут США и их союзники по антитерриристической коалиции, это война между новым миром и старым, центром которого выступает исламский фундаментализм, олицетворяющий родоплеменной строй. В конечном итоге это борьба между глобализацией и трайбализмом28.
Глобализация, не знающая границ и преодолевающая все препятствия, соединяющая народы, живущие за тысячи километров друг от друга, действительно противостоит тенденции трайбали-
зации и изоляционизма. Она не позволяет народам оставаться в своем тесном мирке. Глобализацию вовсе неслучайно именуют высшим этапом культурной эволюции человечества. Она приучает народы терпимо относиться друг к другу, преодолевая психологию отчуждения и неприятия инородцев. В таком случае движение антиглобалистов, равно как и исламский фундаментализм, подпадают под неприятную категорию трайбализма. Если второй тип движения составляют носители реально существующего родоплеменного общества, в частности талибаны, то представителями первого выступают граждане западных стран, приобщенных ко всем благам современной цивилизации. Что самое удивительное, так это цели объединенной борьбы: в середине 2003 г., когда надвигалась угроза войны США против Ирака, в антивоенных колоннах вместе сошлись антиглобалисты и фундаменталисты, протестующие против монополии Америки, навязывания ею остальному миру ценностей насилия и нетерпимости. Получилось так, что против Америки люди боролись с позиций тех высоких ценностей, которые всегда разделяли американцы, а именно свободы, прав человека, мирного сосуществования, расовой и культурной терпимости.
На территории бывшего СССР, в социальном плане представлявшего весьма неоднородное образование, существовали крупные очаги родоплеменного строя. Прежде всего это республики Закавказья и Средней Азии. На период вхождения в СССР в 1922 г. они сохранили исторически пережиточный строй почти в первозданном виде. Тем не менее советские ученые предпочитали изучать трайбализм на примере аборигенов Полинезии, Австралии, Африки и даже давно исчезнувших индейских племен Северной Америки, поскольку официально считалось, что родовой уклад на территории СССР уничтожен уже в 1920-е гг. и все народы, даже отставшие в своем развитии, стали «всесторонне развитой, процветающей социалистической нацией». Хотя в советское время и декларировалось с различных трибун об окончательном и бесповоротном преодолении племенных и иных трайбалистических пережитков в казахском обществе, желаемое выдавалось за действительное.
В этих условиях поиск проявлений пережитков «допотопных» родоплеменных отношений среди некоторых народов, в том числе и кыргызов и казахов, являлся политически опасным. Разумеется, родоплеменные отношения, формировавшиеся в течение многих тысячелетий, игравшие определяющую роль в производстве, распределении, культовых действах и управлении, не могли исчезнуть в течение жизни двух-трех поколений.

Сегодня выяснилось, что советская власть не сумела побороть феномен трайбализма. Максимум, что она сделала, это создала ему некоторые препятствия, частично видоизменив его. После распада СССР и еще в конце 1980-х гг., с началом эпохи гласности и перестройки, наметился ренессанс родоплеменных пережитков. С явными проявлениями трайбализма современная кыргызская общественная практика столкнулась, начав выборы народных депутатов и руководителей трудовых коллективов из альтернативных кандидатов. В дальнейшем, охватывая все новые и новые стороны общественной жизни, этот феномен особенно обнажился в процессе строительства государственности современного Кыргызстана29. Ныне о нем заговорили многие: политики, публицисты, ученые и «активисты». Подавляющая масса населения, увлеченная идеей «возрождения нации», относится к нему как к возвращению традиционного «журтчулука» (общности), издревле способствовавшего сплочению. Последние события в Кыргызстане: шумная кампания вокруг восстановления и уточнения родословия кыргызских племен — «санжыра»; появление сообществ земляков (читай «сородичей»); попытки проведения родоплеменных съездов; призывы к сохранению чистоты генофонда народа и другие перехлесты — показывают, что республика вовсе не свободна от проявлений трайбализма30. Трайбализм получил возможность открыто, без опаски, как раньше, влиять на государственное строительство. И в Республике Казахстан наличие родоплеменной розни пришлось признать на всех уровнях. Более того, «в условиях осуществления приватизации и формирования национальной государственности... проблема трайбализма как одного из видов внутриэтнической дезинтеграции казахского этноса только обострилась»31.
В нынешнюю эпоху трайбализм оказался востребован самыми разными политическими группировками и социальными силами. А в истории порою происходит так же, как и в экономике: спрос порождает предложение. Тем более если сделать предложение не составляет труда, поскольку оно, образно выражаясь, давно находилось в боковом кармане и лишь ожидало своего часа. Возрождение исторических пережитков возможно, таким образом, не только в силу повышенного спроса на него, но и по причине огромных запасов, сохранившихся в исторических кладовых. Африка и весь арабский мир, Индия и Китай — это ареалы сохранения родоплеменных укладов, которые сегодня поднимаются на поверхность из глубин традиционного общества. И не везде это происходит мирно. Две войны в Чечне — это противостояние одного общества, не до конца прошедшего путь индустриализа
ции, сохранившего в своей социальной ткани поры традиционного уклада, и другого общества, покоящегося на родоплеменном фундаменте.
Чеченский боевик, бородатый и неграмотный, с мобильником в руках — это парадокс, но парадокс особой, переходной эпохи. Сословное деление современного казахского общества, которое является логическим продолжением недавнего родоплеменного прошлого, тоже покажется нонсенсом, если его рассматривать в системе политического плюрализма, многопартийности, интеграции в мировое сообщество. Процессы модернизации в таком обществе, углубляя социальное расслоение, не разрушают, а закрепляют родовую организацию. Поэтому трайбализм в Казахстане есть не любопытный пережиток и забавный атавизм, а реальное политическое явление, определяющее все сферы общественной жизни. Родоплеменное деление глубоко укоренилось в национальном менталитете, став, по сути, составной частью «коллективного бессознательного» казахского народа32.
Таким образом, о трайбализме нужно говорить в трех измерениях — политическом, социальном и культурном.
Под политическим трайбализмом мы понимаем явления, представляющие собой проникновение организованных групп, сформированных по родоплеменному признаку в систему государственной власти, и оказывающие влияние как на государственную, так и на региональную политику. Для трайбалистских отношений характерно то, что эти группы практически не связаны ответными обязательствами перед государством.
Историко-культурный трайбализм — это сохранение принципов действия институтов прошлого, созданных на основе родового деления, на современном этапе.
Социальный трайбализм — это тип участия определенных групп на основе генеалогических связей для оказания социальной поддержки членам рода через существующие институты взаимопомощи. Род становится важнейшим социальным актором, основанным на чувствах родственной связанности, представляет собой некую корпорацию, внутри которой происходит тесное и регулярное общение на основе установленных ритуалов. В его основе лежит баланс рода и нации33.
Трайбализм получил еще одну, скажем так, бытовую интерпретацию. Социологи полагают, что это присущее, в частности, россиянам стремление делать все и вся исключительно «по блату». Но по знакомству и по блату обычно оказывают услуги своим родственникам, а затем уже друзьям и выгодным знакомым. Термин «трайбализм», обозначающий родоплеменные пережитки,
подразумевает приоритет кровно-родственных отношений над всеми другими. Если при подборе кадров квалифицированного работника, обладающего нужными качествами для успешного выполнения дела, отодвигают в сторону ради своего родственника или свояка, то социологу следует фиксировать верный признак трайбализма. Родственник или свояк не могут быть плохими или хорошими, опытными или неопытными. Они просто есть и потому их принимают на работу.
Рыночное общество, построенное на рациональности и калькуляции, денежном и политическом расчете, несовместимо с историческими пережитками традиционного общества. Когда в таком обществе проявляются кровно-родственные отношения «землячества», свойства, блата, кумовства, клановости, то специалисты говорят о тенденциях трайбализации, которые свидетельствуют о том, что данная страна неокончательно встала на рыночный путь и сохраняет в социальной структуре мощный пласт архаических отношений и институтов.

<< | >>

↑

Источник: Добреньков В.И., Кравченко Л.И.. Социальная антропология: Учебник. 2005

Еще по теме Исторические пережитки: трайбализм:

- Cоциология семьи - Антропология. Этнография - Гендерная социология - Демография - Домоведение - История социологии - Методы сбора и анализа социологических данных - Общая социология - Первоисточники по социологии - Политическая социология - Социальная безопасность - Социальная работа - Социальная структура и стратификация - Социально-территориальные общности - Социоинженерная деятельность - Социологические работы - Социология культуры - Социология личности - Социология общественного мнения - Социология права - Экономическая социология - Этносоциология -