А. А. ИсаевР. Дж. КОЛЛИНГВУД: ИСТОРИЯ ФИЛОСОФИИКАК ПРЕДМЕТ ФИЛОСОФИИ ИСТОРИИ

Отсутствие очевилного оправдания усилий, связанных с пониманием внешних опыту, трансцендентных сущностей вынуждает познающего "придумывать" себе основания, в пределах которых возможна хоть какая- нибудь предсказуемость.

Если не срываться в самоудовлетворенность некоего "неклассического" подхода, сделавшего собственным кредо изящную словесность интерпретаций исходных и потому подверженных какому угодно отношению текстов, то надо признать, что никакого неклассического "философствования из избытка"(1) быть не может. Философствование является адекватным своему предназначению, если выражает "соответствование бытию"(2) - в стремлении соответствовать бытию, невозможно ощущать "избыток" понимания или каких-либо иных
потенций. Приняв же определение "классической философии" как "философствования из недостатка" (3), необходимо признать, что это и есть единственно возможное философствование как имеющее онтологический статус стремление к завершенности конкретно-личного бытия, все остальное - корпоративный опыт Философствование - это всегда речь от своего собственного имени, в ее содержании нет и тени целесообразности, и даже смысла, природа которого всегда социальна. Философствование конституируется как конкретно-личная обращенность бытию. Способность философа поддерживать данную обращенность и определяет его философскую состоятельность.
Познание природы самой мысли в ее истории, осуществленное Р.Дж.Коллингвудом, имело достаточные шансы стать философствованием из избытка и прежде всего - "избытка" эрудиции. Однако на деле мы имеем самодостаточный опыт мышления, не считающего возможным невнимание к "истории как науке", даже если ее объектом является такое неэмпирическое свидетельство прошлого как мысль. Известно, что философия представляет собой постановку проблем и опыт их решения. Философия проблематична по природе своей, и ее существование обусловлено приоритетностью вопроса, а не констатирующего утверждения, не предполагающего состояние вопросительности (4). "Подлинными "единицами мысли",- пишет Р.Дж.Коллингвуд, - являются не предложения, а нечто более сложное, в котором предложение служит ответом на вопрос". Истина не есть атрибут отдельных предложений, она - неотъемлемое качество "комплекса, состоящего из вопросов и ответов"(5), при этом вопрос, как можно думать, важнее ответа. Работа "историка", объективированная, прежде всего, в постановке вопросов, напрямую соотносится с собственно историческим элементом историко-философского подхода. Наверное, данное органическое совпадение вопроса как формы самоосуществления философского познания и конституирующего основания истории-науки делает реальным существование "кентавра" истории философии
Рассматривая вопрос в качестве предпосылочного условия любого философского предложения, мы делаем, по мнению Р.Дж.Коллингвуда, историческую работу - работу, которую нельзя сделать, не обратившись к историческим методам. Эти методы не самодостаточны и лишены подвижности вне той логики, которую философ называет "логикой вопросов и ответов"(6) - пользуясь ей, Р.Дж.Коллингвуд пришел к выводу, что "любой человек может понять любую философскую доктрину, если сумеет ухватить те вопросы, на которые она отвсчает"(7). Стремление историка философии понять чужую мысль продиктовано не только правилами корпоративной игры, сублимирующими неспособность поддерживать изначальный пафос философского дела, но и собственным настроем исторического подхода: "История - не знание того, какие события следовали одно за другим. Она
проникновение в душевный мир других людей, взгляд на ситуацию, в которой они находились, их глазами и решение для себя вопроса, правилен ли был способ, с помощью которого они хотели справиться с этой ситуацией"(8). Адекватность исторического подхода обусловлена способностью историка (философии) поставить себя на место действующего лица - во временной и историко-культурный контекст, соответствующий данной ситуации. В пределе историческое знание - это знание мотивов поступка, а историко-философское — знание условий, при которых возможно событие мысли. Надо также иметь в виду исторически обусловленное несовпадение слов и их значений, затрудняющее реконструкцию мотивов деятельности и содержания стоящих за ними мыслей, инвариантным при этом остается только вопрос как форма мотивации действий и предпосылочное условие утверждающей себя мысли.
Философ считает метафизику историческим исследованием, задачей которого служит определение особенностей мировосприятия и условий взаимопревращения различных эпох. По мысли Р.Дж.Коллингвуда, философские вопросы историчны и не могут рассматриваться как "вечные" - поскольку имеют место присущие конкретной эпохе варианты решения философских проблем, то каждая из них воспринимается как "серия проблем, связанных процессом исторического изменения"(9), хотя это и не отменяет необратимости исторических фактов - они происходят раз и навсегда и потому - лишь однажды.
Экстраполируя индивидуальный, неповторяющийся характер исторических фактов, мы можем использовать ретроспективный характер исторического познания в опыте реконструкции истории мысли. Исторический факт равен самому себе, он всегда пребывает в собственных пределах, его всегда можно найти в одном и том же хроно- культурологическом топосе. Разделяя данный принцип, мы можем "вернуться" к истокам метафизического проекта, начиная с его современного состояния - это путь "от решения к проблеме", а не наоборот. Эксплицируя общее основание исторических фактов и философских проблем, Р.Дж.Коллингвуд утверждает их преимущественно исторический характер: "Для меня не существовало,- пишет он,- двух отдельных групп вопросов, исторических и философских.

Была лишь одна группа - историческая"( 10). Это означает также и то, что данные факты и проблемы могут быть описаны и решены методами исторического исследования. Преобладание исторического элемента над философским в контексте истории философии, по мысли Р.Дж.Коллингвуда, не отменяет ее собственно философского характера - она остается "открытым" предметом, источником безграничного уточнения старых философских проблем, представляющих динамическое единство инвариантного и вариативного содержания.
По мнению философа, мощное усиление, начавшееся в XVII в.,
контроля человека нал природой не сопровождалось возрастанием контроля над людскими делами, что проявилось в игнорировании методологии исторического исследования, понятой лишь как компонент научного подхода, не требующий специального рассмотрения. Р.Дж.Коллингвуд, напротив, видит в познании природы историческое предназначение современной философии: "Главная задача философии двадцатого века - отдать должное истории"(11), в том числе - и в части разработки методологии исторического исследования, поскольку отождествление исторического метода со средствами естественнонаучного подхода приводит к формированию представления об истории как компиляции - эклектической технике "'ножниц и клея" Р.Дж.Коллингвуд стремится к созданию некоей философии, предметом которой была бы история, понятая по преимуществу как история мысли. Тем самым, если последняя предполагает историю философии, то философ претендует на создание системной рефлексии - некоей "философствующей" истории, которую можно определить, в частности, и как "философию истории философии". В этом смысле "историческим" является мышление, которое стремится уяснить содержание персонифицированной мысли прошлого, более того, по мнению Р.Дж. Кол лингвуда. "нет ничего, кроме мысли, что могло бы стать предметом исторического знания"( 12).
Искомая философствующая история, иначе, "философия истории философии" с необходимостью интерпретируется как самопознание духа, при этом Р.Дж.Коллингвуд отличает ее от псевдоистории, в которой нет места категориям цели и места Подлинная история - это всегда повествование о целесообразной деятельности, к которой по определению относится и история философской мысли Именно целесообразность исторического делает возможным адекватное применение исторического метода, структура которого была разработана Р.Дж.Коллингвудом. Данный метод представляет единство следующих аспектов: во-первых, всякая история - это история мысли; во-вторых, характер исторического знания представляет воспроизведение в уме историка мысли, историю которой он изучает, что, учитывая имманентный характер философских актов, имеющих место в любой профессиональной деятельности, делает любую историю "историей философии", поскольку деятельность есть объективация некоей мысли. Следует также различать мысль историка (философии) и мысль прошлого, им изучаемую. Данное различение заключено в историко- культурном контексте, отсюда, третий аспект метода: историческое знание - это воспроизведение мысли прошлого, как бы окруженной собственной оболочкой, но данной в контексте мыслей настояшего(13)
Р.Дж.Коллингвуд приходит к пониманию природы и метода исторического, интерпретируя историю как науку о человеческих делах, в которой собственно исторические проблемы связаны с практическими. Его
основной тезис - всякая история есть история мысли - это тезис практической истории: "Мы изучаем историю для того, чтобы нам стала ясней ситуация, в которой нам предстоит действовать"(14) - такая история есть способ решения реальных практических проблем. И в той мере, в которой философия являлась и, быть может, является не столько способом понимать этот мир, сколько способом жить в нем, иначе, в той мере, в которой философия является состоянием понимающего бытия, она является "историей", то есть в полном смысле слова - историей философии. За делами людей из прошлого - их мысли, интеллектуальные намерения, познавая их дела, мы познаем мысли. Мысль есть опыт, отмеченный, как и всякий опыт, чертами непосредственности и завершенности - опыт проделанный через себя, от начала и до конца. В исполнении чужая мысль- опыт с необходимостью сбывается как бы впервые и вновь, становится своей собственной. Попытка историка (философии) помыслить мысль прошлого как таковую и нашедшую выражение в людских поступках является своеобразным опытом их "повтора" - исполнения-вновь и тем самым - опытом познания собственных возможностей и возможностей исторического метода. Так в истории, понятой как история мысли, объективированная в человеческих делах, историк (философии) познает самого себя.
ЛИТЕРАТУРА И ПРИМЕЧАНИЯ
см : Подорога В. А. Моему я — грош цена: Интервью Елены Ознобкиной с Валерием Подорогой // Пушкин. 1997. № 3. С 8-9.
см : Хайдеггер М. Что такое — философия? // Вопросы философии. 1993. № 8. С 113-123
см : Подорога В А. Моему я — грош цена ... С. 8 - 9.
см : Коллингвуд Р Дж. Автобиография // Коллингвуд Р. Дж. Идея истории. Автобиография. М , 1980 С 340.
Там же. С 341-343.
Там же. С. 343.
Там же С 353
Там же. С 355
Там же С 361
Там же С 363
Там же С 367.
Там же С. 385.
Там же. С 385-388.
Там же С. 388.

<< | >>

↑

Источник: ОУНЮА. ИСТОРИЯ ФИЛОСОФИИ: ИСТОРИЯ ИЛИ ФИЛОСОФИЯ? Материалы конференции молодых ученых. 2000

Еще по теме А. А. ИсаевР. Дж. КОЛЛИНГВУД: ИСТОРИЯ ФИЛОСОФИИКАК ПРЕДМЕТ ФИЛОСОФИИ ИСТОРИИ: